Зелёная трава

Вечерний звонок Шерон разбавил сумрачное настроение и в то же время выбил из колеи мирного, болотного ничего-не-деланья. Они поговорили о том, как будет выглядеть практически законченная картина и о грядущей дипломной выставке, Шерон немного неуклюже пошутила, что Стив мог бы пригласить её на ужин в честь финала их совместной работы. Стив так же неуклюже согласился, что «нужно выбрать подходящий день». Весь этот разговор напоминал осторожные танцы вокруг горящего костра, и никто не подступался ближе. Впрочем, Стив до последнего не знал, зачем именно она ему позвонила. Не для того же, чтобы пригласить на свидание? — Стив, ты ведь идёшь к Говарду послезавтра? Наташа звонила мне вчера и сказала, что ты собираешься пойти. Я могла бы помочь достать тебе смокинг. У меня есть неплохие связи с парой прокатных салонов… «…которыми владеет моя семья», — закончил про себя Стив. Вот оно, то самое пламя, вокруг которого они танцевали. Нат вряд ли думала о чём-то, кроме «помощи нуждающимся», но получалось… выглядело так, словно их пытались свести. Снова — ведь Нат была в курсе той давней глупой истории между ним и Шерон. — Шерон… — Стив, послушай меня, — она вздохнула в трубку. — Я не собираюсь на тебя вешаться. У меня, вообще-то, есть гордость, а ты не наследный принц Уэльский. Но мы вроде как связаны множеством моментов из прошлого, и эта связь говорит мне попытаться помочь, если я могу. А я могу. Наташа пойдёт на банкет со своим мужчиной, Клинтом. Она мне об этом сказала. Обычно в рестораны таких отелей, где Говард устраивает вечер, не приходят в одиночку. Так просто не принято. Я могла бы составить тебе компанию, если ты не против. И помочь с выбором одежды. Я не стану врать, ты всё ещё мне нравишься. Но я поняла твою позицию и принимаю её. Мы могли бы просто остаться в приятельских отношениях. В любом случае… я не собираюсь настаивать, если ты откажешься. За меня не переживай, я не останусь одна. В этом Стив почему-то не сомневался. Впрочем, ни мысль о том, чтобы отказаться, ни мысль о том, чтобы согласиться, не вызывали никаких негативных эмоций. Если признаться откровенно самому себе — вообще не вызывали эмоций. Он на самом деле хотел поддержать Говарда и Питера и собирался присутствовать при историческом моменте разделения одного из крупнейших бизнесов всей Америки. И с Шерон они могли бы составить однозначно приятную для глаза пару. Шерон была бы полезным сопровождающим в мире богатеев и наборов бесконечного столового серебра, в котором Стив не особо разбирался. В компании точно было бы лучше, чем одному, раз уж Нат решила оставить его без своего общества. — Спасибо, что позвонила мне. Я думаю, что это хорошая идея. Я совсем не разбираюсь в смокингах и в том, как вести себя в высшем обществе. Так что буду рад, если ты возьмёшь на себя ответственность за моменты, когда я буду вести себя как идиот и путать вилки. Шерон рассмеялась. От её негромкого смеха Стиву тоже захотелось улыбнуться. — Тогда договорились. Завтра подъезжай к моему дому в районе полудня. У тебя ведь уже закончатся пары? Прогуляемся до салона, он недалеко. Они попрощались, и Стив ещё какое-то время сидел на диване в неосвещённой гостиной, в одной руке сжимая телефон, а другой — теребя мохнатое ухо устроившегося рядом Джека. Почему-то ему стало немного лучше. То ли от разговора с кем-то, кому было не всё равно, то ли просто от предвкушения грядущего банкета, который однозначно заставит его встряхнуться и выбраться из болота мыслей и не собирающихся утихать чувств. *** Это был точно другой человек в зеркале. С обновлённой модной стрижкой, широкоплечий и стройный, а нужную длину брюк у смокинга подобрали только с третьего раза. Стив и по собственной одежде заметил, что джинсы все стали коротковатыми и сидеть стали в облипку, но его стиль позволял не особенно обращать на это внимание — он просто надевал под них длинные носки со смешными принтами и оставался в собственной уютной нише. Со смокингом такой фокус не прошёл — Шерон смотрела на его носки с радужными единорожьими экскрементами с удивлённо приподнятой бровью. — Стив, у тебя есть чёрные носки? Не буду спрашивать насчёт обуви, вряд ли ты такое носишь. Но, может, хотя бы носки… — и она забавно покраснела, так и не закончив вопрос. Стив задумался и пожал плечами — конечно, он разберётся с носками, даже если придётся купить новую пару. Впрочем… кто сказал, что ему не захочется похулиганить? — Какого цвета будет твоё платье? — спросил он вместо ответа. — Думаю… красное? — Шерон «думала» всего пару секунд, из чего Стив сделал вывод — и платье, и всё остальное уже давно было приготовлено. Так что он улыбнулся и кивнул. Мысль, пришедшая в голову в обществе Шерон не в первый раз, немного добавила напряжения между ними. Это было странно, но Стиву нравилось честно признавать достоинства другого человека. Нравилось понимать, что сложись всё по-другому, и он мог бы влюбиться. Мог бы, если бы до сих пор не любил одного конкретного мужчину. — Уверен, ты будешь выглядеть прекрасно, — сказал он искренне. — Такие события происходят раз в столетие, — Шерон села поудобнее на пуфе и кивнула девушке-помощнице, чтобы принесла другой фрак — этот немного жал Стиву в плечах. — Будет куча прессы, снимать будут со всех ракурсов. Записывать каждое оброненное слово. Так что да, придётся выглядеть на все сто, даже если мне это не особо интересно. — Кстати, — Стив вспомнил, о чём давно хотел её спросить, но в нужный момент вопрос всегда вылетал из головы. — Как твоя семья отнесётся к тому, что ты придёшь с незнакомым парнем? Разве ты не единственная наследница младшей ветви семейства Картер? И что со списком желающих твоей руки и всего прилагающегося? У тебя и у меня не будет потом проблем? — Испугался? — Шерон в искусственном удивлении округлила глаза и позволила себе кривую вызывающую улыбку. — Я думала, после всего, что так или иначе слышала о тебе, что Стив Роджерс не боится ничего. В некоторые рассказанные Пегги байки о тебе я так и не поверила. Стив фыркнул: — Например? — М-м. — Шерон ненадолго призадумалась, а потом её губы широко растянулись, а глаза хитро заблестели. — Я слышала историю, для меня из разряда «невероятных». Как ты на глазах у всего колледжа пристал к местному уборщику и поцеловал его. А потом оказалось, что вы встречаетесь. И его заставили уволиться, а тебя едва не исключили. — Ну, — Стив поморщился от внезапного воспоминания, как от раскушенной клюквы. — Всё было не совсем так. И меня не исключили. — Мне просто интересно с тех пор, как Пегги рассказала об этом… кому и что ты пытался доказать? После большинства услышанных историй меня не оставляло чувство, что ты пытаешься что-то доказать. Думала, что однажды мы станем достаточно близки, что ты захочешь мне рассказать об этом. Стив неожиданно смутился. То время, о котором говорила Шерон, вроде было совсем недавно, но вроде как в другой жизни. Он стал другим. И его мироощущение и ощущение своего места в этой реальности стало совсем другим. Может, в то время он просто был очень неуверен? Хотя… уверен ли он сейчас хоть в чём-либо? Он до сих пор не понимал, что происходит с миром вокруг него и с ним самим. Что же изменилось? — Ты мастер переводить темы, — сказал он тихо, несильно расставляя руки и позволяя надеть на себя очередной вариант фрака. Размышлять на тему что было и что стало с ним прямо здесь и сейчас казалось по меньшей мере странным. — Я просто не хотел бы, чтобы нас называли парой на следующий день. Или чтобы я превратился в какого-нибудь таинственного жениха. Не в обиду тебе, Шерон, ты замечательная. Я просто не люблю пустые сплетни. Какие-то глупые слова и статьи, которые могут сильно испортить жизнь. У меня достаточно собственных проблем, да и ты наверняка в дополнительных не нуждаешься. — Спасибо, оставим этот. Сидит очень хорошо. Упакуйте, пожалуйста, вместе с брюками и рубашкой, и оформите прокат на сутки. На моё имя, — Шерон сказала всё это деловым тоном девушке-менеджеру, и та, кивнув, скрылась из виду. Стиву в это время помогала снимать фрак другая работница салона. Он искренне недоумевал, почему в салонах-прокатах формальной мужской одежды работают молодые симпатичные девушки. Бессмыслица. Хотя по какой-то причине лично его помощь не особо смущала. Даже когда девушка помогла ему справиться со скрытой застёжкой на брюках, буквально уткнувшись носом ему в пах. Оставшись в рубашке, безрукавке и брюках, он ушёл за портьеру-занавесь, чтобы переодеться в свою одежду. Он не ожидал, что Шерон ответит на высказанные вслух опасения, но когда они остались одни по разные стороны тяжёлой ткани, он внезапно услышал: — Я не наследница младшей ветви семьи Картер. У меня есть старший брат, и он правда сильно старше — на пятнадцать лет. Мы не очень близки. Но я благодарна брату за то, что могу жить своей жизнью, лишь немного работая на имя семьи и вовсю пользуясь благами, что доступны мне от рождения. Ты наверняка думаешь об этом, и ты прав, я не стыжусь этого. Благами я пользуюсь чаще, чем занимаюсь социальными проектами, благотворительными сборами и прочими реверансами на пользу репутации моей семьи. Я на самом деле не очень хороша в том, чтобы пускать пыль в глаза. Но есть несколько небольших проектов, которые я курирую лично — и анонимно. — Честно, — кивнул Стив, застёгивая джинсы. Ему нравилось, как Шерон признавала себя такой, какая она есть. Это подкупало. — Внешне ты немного похож на моего кузена. Так что можем представить тебя дальним родственником. Никто не будет прикапываться, уверяю тебя. Стив молча согласился. Они и вправду были примерно одного типажа — светловолосые и светлоглазые. Только глаза Шерон были орехово-зелёные, а его — голубые. Их вполне можно счесть за родственников. Когда он вышел из примерочной, Шерон что-то печатала в телефоне. Её одежда казалась довольно простой, но была наверняка брендовой и дорогой — Стив не особо разбирался. Просто Шерон выглядела так, словно надела эти вещи впервые — и джинсы, и кофточку, и туфли. Даже подвеска, что терялась в низком вырезе в ложбинке между грудей, казалась простой — но при этом стильной. Стив в своих стоптанных конверсах, коротковатых голубых джинсах в ансамбле с цветными носками и лёгкой кожанке поверх клетчатой рубашки рядом с Шерон смотрелся существом с другой планеты. Он просто не понимал, как вообще мог ей нравиться. Неужели у таких девушек с детства не вырабатывается вкус замечать только мужчин с определённым социальным статусом? Этаких гипотетических принцев? — Может, поужинаем? — Шерон отправила сообщение и подняла глаза, тут же улыбаясь. Она явно разглядывала его, и Стив немного растерялся от её внимания. Нет, вряд ли у них получится стать ближе. — Прости, мне ещё надо поработать над картиной. И выгулять пса. У хозяина, в чьей квартире я сейчас живу, большая овчарка. Не хочу заставлять его ждать дольше, чем нужно. Если Шерон и расстроилась отказу, то совершенно не подала вида. — Тогда, до завтра? Я могу заехать за тобой, а затем за Наташей вместе с её спутником. Поедем все вместе? Фрак доставят завтра после обеда, просто постарайся быть дома после двух. Не забудь прислать мне свой адрес. — Хорошо. Встретимся завтра, — Стив пожал протянутую ему руку и поспешил выйти на улицу. В животе начинало урчать от голода, но он не хотел давать им шанс остаться вдвоём. Неправда, что мужчина и женщина не могут быть друзьями. Стив с Наташей каждый день опровергали это предположение. Но в каждом предположении были свои исключения — и некоторые мужчины совершенно точно не могли оставаться друзьями с некоторыми женщинами. Стив хотел сначала разобраться с собой, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги в собственной личной жизни. Сейчас ему и без того хватало, о чём беспокоиться. Дома ждали голодный Джек, который предпочёл сначала выйти на прогулку, и пустой холодильник. Стив открыл дверцу и осознал, что ему нужно собраться. Начать заботиться о себе, хотя бы нормально питаться. Если мешок с кормом Джека был едва ополовинен, то в холодильнике не было ничего кроме пары яиц, нескольких ломтиков несвежего хлеба и пол пачки равиоли в морозилке. И ведь не то чтобы у Стива не было денег — подработка в Старбаксе по вечерам и у Сэма в клубе по выходным приносила пускай немного, но достаточно средств, чтобы ему хватало на жизнь. Тем более, Сэм платил сразу после смены на руки наличными. Это было большое подспорье, чтобы дождаться еженедельных выплат от кофейни. Снова выходить из дома в магазин не хотелось, так что Стив просто сварил равиоли, забил в них яйца и, сделав из хлеба тосты, съел это — по новой привычке оставляя Джеку на тарелке немного «на попробовать». Ужин был не особо вкусным, зато сытным, и Стива начало клонить в сон. Но уснуть, не добравшись до кровати, ему не дали. Зазвонил сотовый, оставленный на кухне, и Джек, всё ещё порой реагирующий на неожиданные звуки, громко залаял. — Тише, парень. Тише, сейчас мы весь дом перебудим, — Стив, чертыхаясь, выпутался из-под пледа и пошёл искать телефон. Звонила Наташа. — Привет, Карандаш. Ну как ты? Планы на завтра в силе? Стив улыбнулся и покачал головой: — И как тебе не стыдно? Сводничаешь за моей спиной? — Я?! — искренне возмутилась Наташа, но тут же сбавила обороты: — Ничего я не сводничаю. Просто хотела вывести Клинта в свет и в то же время не хотела оставлять тебя одного. Патовая ситуация, понимаешь? И тут Шерон звонит мне и спрашивает, собираемся ли мы идти. Оно как-то само… Сильно злишься? Стив внимательно вслушался внутрь себя и понял, что — нет. Совсем не злится. — Она помогла мне достать смокинг и обувь. Я бы не справился без её помощи. До сих пор словно замороженный. Хоть и понимаю, что вся эта рефлексия совершенно ни к чему. — Значит, ты не отказался? Фух! — Наташа и правда шумно выдохнула с явным облегчением. — Я рада это слышать. Я правда боялась, что тебя бомбанёт. Это что-то значит, или… — Это значит, что я хочу пойти и поддержать парней в их нереальной затее. На этом всё. Я не собираюсь с ней встречаться, даже если она мне нравится. — Она тебе нравится? — почти что вскрикнула Наташа. — Но если она тебе нравится, тогда почему бы не попробовать просто отпустить себя, и будь что будет? Стив снова покачал головой, хоть Наташа и не могла его видеть. Всё же несмотря на то, что они крепко дружили, они были очень разными, и скорость переваривания ситуаций у них тоже была разная. Она могла закончить с одним, всё для себя решить и начать как с нового листа за пару дней. Это вовсе не значило, что её предыдущие чувства были несерьёзными. Просто это был её стиль решать проблемы — идти вперёд. У Стива же всё было по-другому. — Потому что я до сих пор люблю Баки. Кажется, что вижу его в толпе, иногда чудится, что слышу запах его парфюма в метро — и меня сразу бросает в дрожь. Шерон слишком хороша, чтобы обманывать её и использовать как пластырь. Не собираюсь так поступать. В итоге мне будет мерзко от самого себя, и она меня возненавидит. — Или ты поймёшь, что тебе с ней хорошо, и в итоге тебе очень быстро полегчает. Ты никогда не знаешь, что будет потом. Нет никакого смысла просчитывать шаги наперёд, всё может пойти совершенно по-другому. Лучше уж сделать и жалеть… — Я часто так думал. Но не сейчас. Наверное, я просто идиот. Не готов с ним расстаться… Наташа вздохнула в трубку. — Я думала, этот этап мы уже прошли. — Прошли. Осознание ситуации и готовность идти дальше — разные вещи. Мне просто нужно немного больше времени. — Знаешь, Стиви, — Наташа взяла паузу, возможно, чтобы сделать очередную затяжку. — Я бы на твоём месте установила временной лимит на это «немного больше». А то так можно себя в очень долгую и неприятную депрессию отправить. Тебе оно надо? Стив задумался. — После выпуска. Я даю себе времени до тех пор. После окончания колледжа начнётся моя во всех смыслах новая жизнь, и я буду соглашаться на любые твои авантюры. Даже на свидания вслепую, если захочешь. — Обещание на мизинчиках? Стив фыркнул. Невольно посмотрел на свою руку и расправил мизинец. Они ведь давно не в первом классе. — Да. На мизинчиках. — Ловлю тебя на слове. Осталось меньше месяца. — Как раз достаточно времени, чтобы как следует, с упоением, порефлексировать. Наташа рассмеялась, и её смех словно защекотал что-то внутри. Стив тоже улыбнулся. — У меня Наполеоновские планы на завтра. Я нашла потрясающее чёрное платье, держится на бретельках и сосках. Устроим локальную сексуальную революцию. — Я думал, больше подошло бы обернуться в радужный флаг. — Думаешь, нужно нарисовать пару транспарантов в поддержку парням? Что-нибудь вроде «Богатые наследники тоже имеют право быть геями»? Думаешь, Говард оценит? Стив фыркнул, представив Наташу в радужном флаге и с транспарантом в руках в декорациях дорогого зала ресторана в пятизвёздочном отеле. — Его отец точно оценит. И тогда нас выкинут на улицу вместе с флагами и транспарантами. Так что не будем нарываться. Наше присутствие тоже ощутимая и важная поддержка. — Уговорил. Ты иногда такой зануда… Ладно, пойдём мы спать. Целую тебя и до завтра. Встретимся в колледже. Этой ночью Стив больше ворочался, чем спал, и даже мирное похрапывание Джека не помогло ему уснуть. Он всё думал, почему всё складывается одним, а не другим путём? Почему у кого-то получается взять реальность за глотку и установить свои правила игры, а у кого-то — нет, и всё ломается и идёт наперекосяк от точно таких же попыток быть счастливым с тем, кого любишь? Неужели дело в пресловутых деньгах, которые правят миром? Будь он или Баки богаты, сложились бы их отношения по-другому? Или же дело в чём-то ещё? Он забылся сном, когда за окном уже начинало светлеть, и без сожалений проспал первую пару. *** Шерон заехала за ним на лимузине. Стив поразился, когда увидел — он не был уверен, что на старых улочках Бруклина достаточно места, чтобы развернуться такой махине. Он был готов. Заранее выгулял Джека, принял душ, побрился и даже постарался красиво уложить непослушные волосы. В зеркало, висящее в прихожей, он видел себя и замечал, как же сильно изменился за последние месяцы. Он больше не выглядел, как нервный неуклюжий подросток, страдающий недосыпом. Фрак, ладно севший на окрепшую фигуру, делал из него успешного молодого мужчину, которым Стив себя совершенно не ощущал. Но ему шло — не стоило и сомневаться. Прямо в этот момент, с лежащим у ног Джеком, в квартире Брока и фраке, что достала напрокат Шерон, он чувствовал себя неведомым безумцем, решившем натянуть на себя все маски сразу. Вот только какую роль нужно играть? Кто он сегодня? Несмотря на идиотское ощущение, поселившееся под рёбрами и дававшее о себе знать тяжестью при каждом вздохе, Стив решил оставаться собой настолько, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Поэтому несмотря на просьбу Шерон, он достал из упаковки новые чёрные носки с крупными красными смеющимися помидорами и надел их. Под длинными брюками фрака было почти незаметно до тех пор, пока он не садился. Может быть, никто даже не обратит внимание на его небольшую шалость. В любом случае, носки отчасти были в тон платью Шерон. Стив запер квартиру и спустился на улицу, где всё свободное пространство вдоль тротуара занимал лимузин. Дверца открылась, и первым, что увидел Стив, была огненная шевелюра Наташи. Она навела себе потрясающие упругие кудри, и волосы её искрились в свете фонарей. — Залезай, Стиви. Тут места ещё на небольшой отряд. Мы уже открыли шампанское! Стив закатил глаза и поспешил забраться в машину. Внутри играла ненавязчивая музыка и пахло смесью разных духов. На диване — автокреслом это мягкое удобное ложе язык не поворачивался назвать — рядом нашлась Шерон. Напротив неё устроились Клинт и Наташа, у всех в руках были небольшие треугольные бокалы, наполненные шампанским. — Привет, — Шерон улыбнулась и протянула ему бутоньерку из трёх живых чайных розочек. Красное платье на ней и правда выглядело на миллион, искрилось нашитой волной пайеток и открывало с одной стороны длинную стройную ногу от бедра. Каблуками, конечно, можно было и убить при желании. Стив вообще недолюбливал женские шпильки за их опасность как для носящего, так и для окружающих. Шерон поболтала шампанское в своём бокале и улыбнулась: — Если что, это была не моя идея. Стив посмотрел на широко улыбающуюся и явно всем довольную Наташу напротив. Клинт приподнял свой бокал, приветствуя. На Наташе было невероятно сексуальное чёрное искрящееся платье, на Клинте — Стив на самом деле не разбирался — по виду такой же, как и на нём, фрак. — Впереди непростой вечер, и нам всем нужно расслабиться. Не я придумала этот рецепт. Пара глотков вкусного шампанского расслабляет и сближает людей, — она подмигнула и обезоруживающе улыбнулась в полумраке салона. Затем забрала бокал Клинта и языком взгляда, без единого слова заставила того налить шампанского в ещё один бокал — для Стива. Он не стал сопротивляться. Принял бокал и отпил несколько глотков сладкого шампанского. Сегодня Стив решил быть максимально покладистым и плыть по течению. Шампанское оказалось приятным на вкус, от него потеплели пальцы и приятно зашумело в голове. — Я думал, ты заберёшь Нат после того, как заедешь за мной, — негромко сказал Стив, наклонившись ближе к Шерон. — Я тоже так думала, а потом решила, что не хочу добавлять неловкости, — тихо ответила Шерон, даже не поворачиваясь в его сторону. Стив оценил красивый точёный профиль, обрамлённый уложенными волнами светлых волос. А ещё то, как она пыталась позаботиться о его чувствах. Всё же она была потрясающей. — Спасибо, — Стив улыбнулся. — Я это ценю. — Ещё кое-что, — Шерон достала откуда-то квадратную бархатную коробочку. — Это не подарок. Но если ты хочешь соответствовать легенде о дальнем родственнике, ты не можешь прийти на мероприятие такого уровня без часов. Надень, пожалуйста. Именно по часам они определят, не подделка ли ты. Так что это необходимость. Стив пожал плечами и принял коробочку. Краем глаза он заметил, как заворожённо наблюдала за ними Наташа. — Просто никогда не видела вживую часов стоимостью как наша квартира в Бронксе, — фыркнула она наконец. — Вот пытаюсь понять, что же в них такого ценного? — Понты, — запросто ответила Шерон. — А так это обычные качественные швейцарские часы. Можно купить очень хорошие часы намного дешевле. Если ты не крутишься в определённых кругах, они тебе совершенно точно не нужны. Стив вытащил матово блестящие серебристые часы и без слов застегнул их на запястье. Он не был любителем часов и точно не собирался выискивать способы оставить их себе вне зависимости от их стоимости. Даже не стал разглядывать название марки. Для него подобного рода часы были чем-то вроде неподъёмного якоря, что тянул душу вниз. Он бы никогда не стал носить такое по своей воле. Стив понял что Шерон уже какое-то время смотрит на его ноги. Носки! — Вот поэтому ты мне и нравишься, Стив Роджерс, — сказала она негромко и улыбнулась, ничего больше не поясняя. Наташа, кажется, подавилась шампанским, и Клинт нежным, но уверенным движением прижал её ближе к себе. Они оба смотрелись невероятно горячо и гармонично вместе. Кинув очередной взгляд, Стив поймал себя на мысли, что немного ревнует. Но кого и к кому, разобраться не смог. Лимузин величественно остановился рядом с широкими стеклянными дверями дорогущего отеля «Мандарин Ориентал». Стив был несколько ошарашен совершенно реальной красной ковровой дорожкой, на которую ему первому, по какому-то роковому стечению обстоятельств, выпало поставить свою ногу. Штанина брюк от манёвра немного задралась, запыхали вспышки камер и защёлкали затворы. Кто-то, кого он и не пытался разглядеть за всей суматохой, начал говорить о том, что «прибыла Шерон Картер, одна из наследников состояния Картер, со спутником и… сопровождающими». Всё это девушка лепетала, пока Стив щурился, подавая руку Шерон и помогая ей максимально эстетично выбраться из лимузина. В собственном изяществе он не особенно был уверен. Но цепко взятый под локоть цепкими пальчиками Шерон, мог только улыбнуться ей и последовать туда, куда его, собственно, и вели — к услужливо распахнутым дверям в фойе отеля. Он не посмел обернуться, просто слышал позади, как Наташа, собравшая своим умопомрачительно откровенным платьем ничуть не меньше вспышек камер, чем они с Шерон, громко шептала Клинту: «Улыбаемся и машем, милый, отлично, улыбаемся и машем». — Это представители прессы, которым не улыбнулось достать официальное приглашение. Только первый пройденный этап квеста. Когда поднимемся на тридцать пятый этаж в фойе ресторана, придётся и в самом деле от души улыбаться. Махать не обязательно, — пояснила для них Шерон, когда они пересекли фойе и все оказались в лифте. — Сейчас можно немного выдохнуть. — Я до сих пор не понимаю, что происходит, — Стив в растерянности запустил пятерню в уложенные волосы, затем спохватился и попытался их пригладить. — Надеюсь, я не испорчу никому вечер. — Ты просто слишком напряжён, — резюмировала Наташа и, было, по привычке полезла массировать Стиву плечи, но была остановлена сразу с двух сторон — острым взглядом Шерон и покашливанием Клинта. — Вот, бабочку поправлю, а то неровно сидела, — она нервно улыбнулась. — Ты справишься, — уверенно притянув Стива к себе поближе за локоть, завила Шерон. — Просто не забывай, что ты сегодня пришёл со мной и вроде как мой кузен. Уделяй мне внимание и постарайся быть галантным. Всё получится. Если я поняла Говарда правильно, то на официальную часть он отвёл около часа. Его отец и компаньоны наверняка покинут банкет после конференции. Так что останется только его круг, те, кто его поддерживает, искренне или в надежде поживиться — не важно. Главное, мы сможем расслабиться. Нужно только пережить бурю после окончания официоза. Скоростной лифт одного из самых дорогих отелей на Манхэттене мчал их наверх, к тридцать пятому этажу, и несмотря на быстро мелькающие цифры Стиву казалось, что это нескончаемая поездка. Он чувствовал себя, точно в трансе, следя за торопливой сменой этажей на небольшом электронном табло. Если ему сейчас настолько не по себе от предстоящего, интересно, как себя чувствует Говард? А Питер? Для него ведь всё происходящее тоже в новинку. Как он держится? — Приехали, — негромко объявила Шерон, когда лифт едва ощутимо дрогнул и остановился, тут же раскрывая перед ними двери. — А теперь спины выпрямить, плечи расправить и на самом деле постарайтесь искренне улыбаться. Пускай у нас получатся самые лучшие фотографии, — она улыбнулась Стиву, и они под руку вышли из лифта под начавшийся шквал фотовспышек. Слышались несколько видеозаписей, и дикторы торопились наговорить основные факты о Шерон и строили предположения о каждом из её спутников. Стив же воспринимал это как единый поток несвязного гомона, а яркие всполохи отовсюду только заставляли сильнее нервничать. Он почувствовал, как острые ноготки Шерон с силой впились в кожу руки, и посмотрел на неё. Она едва заметно подмигнула и улыбнулась, буквально утаскивая их компанию через широкий, заполненный прессой, коридор к помпезным дверям лобби ресторана. Конечно, от внимания камер и там было не скрыться, но внутри ресторана допущенная до конференции пресса вела себя намного спокойнее и воспитаннее, и каждый соблюдал дресс-код — конечно, в той ценовой категории, какую мог себе позволить. Стив увидел, как к ним направилась женщина в аляповатом розовом платье и с микрофоном. За ней торопливо хромал её оператор с камерой на треноге, сейчас устроенной на плече. — Шерон, — только и успел он сказать, когда та молниеносно сориентировалась. — Пожалуйста, займите нам столик поближе к сцене. Я подойду чуть позже, когда дам интервью, — и она легонько подтолкнула Стива и пару Наташи с Клинтом дальше, себе за спину. Стиву уже не хватало сил поражаться её стойкости, но он всё равно отметил этот поступок с чувством благодарности. Теперь можно было выдохнуть и хотя бы осмотреться вокруг. Наташа через мгновение подхватила его под руку, оказываясь между ним и Клинтом — как бриллиант в оправе. Её чёрное платье сверкало пайетками и стеклярусом, но при этом совершенно не казалось безвкусным. Всё, что Стив думал об образе Наташи, начиналось со слова «шикарно». Впрочем, и спутник ей вполне подходил. Клинт едва ли спускал с неё глаз, и Стив вдруг понял, что всё же не ревнует. Было приятно видеть, как мужчина трепетно и немного по-собственнически относится к подруге. Ей это пристальное внимание явно шло на пользу. — Посмотрите, сколько тут консервативных толстосумов, — с придыханием сказала она, не переставая грациозно крутить головой по сторонам. — Представляете, какой у них образуется когнитивный диссонанс после конференции? Стив пригляделся к окружающей обстановке и вдруг понял, что по всему периметру украшенный к банкету зал обрамляли панорамные окна. В них уже начинали вырисовываться по контуру огнями соседние высотки Манхэттена, а из некоторых окон виднелась едва разбавленная темнота массива Центрального парка. Интерьер явно претерпел изменения для сегодняшнего вечера, и все столики были рассыпаны по залу, концентрически расходясь в шахматном порядке дальше от места, которое Шерон поименовала «сценой». Там был установлен стол, накрытый белой скатертью и украшенный цветочными композициями, а на нём установлены пара микрофонов. Ни Говарда, ни Питера они пока не видели. Зато Стив заметил одиноко сидящую за столиком во втором ряду от «сцены» тётю Мэй. Стив видел её профиль, и она казалась немного потерянной в этом месте в своём чёрном, несколько траурного вида, платье и с простой строгой причёской. Больше никого за её столиком не было, и Стив, не раздумывая, направил их компанию туда. — Там Мэй. Тётя Питера. Нужно поздороваться и сесть вместе. Как раз столики накрыты на пятерых, — пояснил он на вопросительный взгляд Наташи и недоумение Клинта. Они медленно форсировали толпу, и разнообразных людей в зале ресторана была тьма. Не пропустив курсирующих в этом волнующемся море тел официантов с подносами закусок и напитков, они успели разжиться бокалами с шампанским и крохотными тарталетками. Мужчины разного возраста и их женщины, сверкающие лоском выбранных платьев и блеском бриллиантов в ушах, на шеях и пальцах собирались в небольшие группы, фальшиво улыбались друг другу и обсуждали что-то, что нельзя было разобрать в общем гомоне голосов и играющего классику где-то поодаль струнного квинтета. — Никогда бы не подумала, что попаду в такое место, — восторженно вздохнула Наташа, обращаясь сразу к обоим. — Почему же? — Спросил Клинт, ощутимо притягивая её ближе к себе. — Я понятия не имел, что тебе нравятся такие пафосные места. Можем прийти сюда как-нибудь в обычное время и поужинать. — Не то чтобы я потеряла голову, — Наташа посмотрела на Клинта и вдруг быстро поцеловала его, заставляя Стива смутиться. — Просто тут очень красиво. И вид из окон совершенно нереальный. Я даже не задумывалась, что можно просто взять и прийти в такое место на ужин. Стив фыркнул. Хорошо, что они наконец добрались до столика Мэй. Ноги его, откровенно говоря, уже плохо держали, и он был бы не прочь приземлиться на один из мягких, украшенных кремовыми лентами завязок, стульев. — Добрый вечер, Мэй, — поприветствовал он, едва женщина заметила их приближение и улыбнулась, робко им помахав. Конечно, она явно тоже не понимала, как же ей себя вести. — Мы тоже пришли, чтобы поддержать Питера и Говарда. Можно, мы присядем? Или вы ждёте… — Нет-нет, Стив, как здорово, что ты тут. И твои друзья… уже думала, что так и просижу весь вечер одна, — она неловко засмеялась, — знаешь, весьма неприятное ощущение. Словно я случайный кадр из какого-то совсем другого кино. Так глупо себя чувствую. — Это Наташа. Моя однокурсница. И Клинт, её парень. Ещё с нами прекрасная леди Шерон, но репортёры украли её на полпути сюда, так что она подойдёт позже, — Стив сел рядом с Мэй, оставляя рядом с собой пустой стул для Шерон, а Наташа с Клинтом расселись по другую сторону. — Я так рад вас видеть. И вы прекрасно выглядите. Совершенно точно не глупо. — Ох, Стив, — Мэй искренне и широко улыбнулась. — Спасибо. Спасибо за добрые слова и за то, что поддерживаешь Питера. Для меня это непростой период. А для него ещё более сложный. Я сначала не могла себя заставить даже решиться прийти сюда. А потом подумала, как же приходится Питеру, если мне самой так тяжело всё это принять. Всё это свалившееся на него внимание, зависть, огромную ответственность… Разве можно было его оставить? — Именно поэтому мы тут. Вот, — Наташа не иначе как жестом фокусника материализовала перед тётей Мэй бокал с шампанским. — Выпейте немного, вам это нужно. Совсем не отпустит, но немного полегчает, — и она подмигнула. Мэй, не пытаясь отказаться, приняла бокал и выпила почти залпом. — Не переживайте, сейчас я добуду ещё один… или лучше два, — и с этими словами она встала из-за столика и быстро затерялась в толпе. Впрочем, вернулась она быстро — с двумя новыми бокалами для себя и тёти Мэй, а очень скоро вслед за ней появилась и Шерон с ополовиненным бокалом шампанского в пальцах. — Представите меня? — Спросила она, пока Стив помогал ей усесться рядом и галантно придвигал стул поближе к столу. — Это Мэй, тётя Питера, — ничего больше не придумывая, сказал Стив. — Это Шерон Картер. Знакомая Говарда и моя подруга, — представил он обеих женщин друг другу. Затем допил шампанское из своего бокала и подумал, что был бы не прочь начать банкет, но на столах помимо цветочных композиций были лишь тарелки, бутылочки с водой и столовые приборы. Видимо, еду должны были предлагать после конференции, а в его животе начинало урчать. Наконец, за его столом установилась непринуждённая атмосфера и потянулся разговор на самые разные темы, а по залу разнёсся звук, похожий на удар небольшого колокола — и все присутствующие потянулись поскорее занять свои места. Через несколько столиков, после того, как Шерон изящно помахала рукой, Стив заметил Пегги. Несмотря ни на что, она пришла поддержать Говарда — или же посмеяться над ним и устроить скандал? В любом случае, выглядела она женственно и дорого, и её тёмно-бордовое платье с открытой спиной сидело на ней как на модели с подиума. Уложенные в стиле пятидесятых каштановые локоны обрамляли лицо, и Стив внезапно поймал себя на мысли, что и Шерон, и Пегги придерживаются похожего стиля сегодняшним вечером. Всего на миг ему стало интересно, договаривались ли они об этом, или просто на самом деле похоже мыслят. Он почти пропустил момент, когда дверь рядом со «сценой» отворилась, голоса и музыка в зале окончательно затихли, и все глаза устремились на Говарда, появившегося сразу после большого парня-телохранителя в костюме, и Питера, которого он недвусмысленно вывёл за собой за руку, бесстрашно сплетя с ним пальцы. Оба они были при параде, в похожих фраках, ладно сидящих по фигуре, вот только бабочка у Говарда была чёрная, а у Питера — красная. Шествие замыкал ещё один большой парень в строгом костюме. Оба телохранителя встали неподалёку и принялись внимательно оглядывать присутствующих, пока Говард и Питер усаживались за стол и проверяли работоспособность микрофонов. Наконец, Говард посмотрел на явно нервничающего под дулами десятков камер и направленных на них микрофонов Питера, ободряюще улыбнулся и начал свою речь: — Леди и джентльмены, добрый вечер всем. Благодарю вас, что уделили нам сегодня немного времени. Событие, о котором я хочу объявить, уже на самом деле случилось, — он поднял руку и посмотрел на свои дорогие блестящие часы, — два часа назад, но мы потребовали провести всё тихо, чтобы у наших брокеров была фора на первоначальных торгах. Впрочем, это всё никому не нужные детали. Событие же, о котором я хочу объявить — это сепарация моей небольшой изобретательской лаборатории от конгломерата моего отца «Старк Индастриз». Я знаю, что отец сегодня не здесь, и что он уже в курсе всех произошедших изменений, и всё же у меня есть пара слов лично для него: «Я не собираюсь воевать, отец. Я просто хочу заниматься тем, что меня вдохновляет с тем человеком, которого люблю. Жизнь коротка, я хочу жить собственную жизнь, а не провести её твоей тенью. В любом случае, я безмерно благодарен за мощности, которые предоставляла «Старк Индастриз» моей лаборатории и за средства, потраченные на мои разработки. Думаю, заключённые военные контракты с лихвой их окупили. Впредь наша лаборатория никогда, — Говард подчеркнул это слово особенно чётко и громко, — не будет выполнять военные заказы, осуществлять военные разработки или хоть как-то сотрудничать с военной отраслью. Наша лаборатория будет заниматься исключительно реабилитационными, исследовательскими разработками в области роботехники, эргономичных экзоскелетов, интегрирующихся протезов и интеллектуальных костюмов защиты. Мы будем ориентироваться не на количество, а на качество и индивидуальный подход. Частично работа лаборатории будет финансироваться мной лично, частично — из фонда, который я собираюсь учредить сегодня, и вы можете ознакомиться с его положениями, когда мои феи разнесут вам приветственные брошюры. Стив был так увлечён и воодушевлён речью Говарда, что не заметил, как красиво одетые во что-то, напоминающее чёрные кимоно, девушки начали ловко разносить на каждый стол брошюры. — Это лишь для ознакомления, но могу сказать уже сейчас — всем участникам фонда будет предоставляться вкусная скидка на готовую продукцию и приоритетное место в очереди ожидания. К слову, сейчас мы уже завалены работой на ближайшие три месяца. Частные заказы на протезы и экзоскелеты для работы с грузами. По залу волнами прошёлся взбудораженный говор. Говард улыбнулся, сжал лежащую на столе руку Питера и сказал с некоторым вызовом: — Это было главное объявление вечера. Но не последнее. Наша исследовательская лаборатория будет называться «Старк и Паркер». Название утверждено в реестре и является торговой маркой. Этот неразговорчивый молодой человек рядом со мной — Питер Паркер, директор разработок и исследований. Я же буду отвечать за воплощения его идей в жизнь, то есть за техническую часть. У нас уже есть интересные наработки, чтобы показать вам, — в этот момент дверь, из которой они появились, снова открылась, и в зал вошли несколько человек, среди них прихрамывающий пожилой мужчина, девочка и мальчик разного возраста, и хрупкого вида женщина, облачённая в экзоскелет, без видимого труда покачивающая в хвате механической руки тяжеленной штангой. — И расскажет вам о них Питер. Двое парней обменялись долгим взглядом, и наконец на губах Питера появилась робкого вида улыбка. Он с едва заметным вздохом поднялся из-за стола и, взяв микрофон вышел поближе к неумолкающему залу. — Добрый вечер всем. Меня зовут Питер Паркер, и многие из представленных сегодня образцов я доработал до ума из идей и эскизов Говарда. Эй, Дон, пожалуйста, покажи всем свою руку. Стив наблюдал за разворачивающимся представлением во все глаза. Питер негромко, но очень вдохновенно рассказывал о каждом протезе: предплечье и кисть у старика, рука и нога у детей; объяснял пределы возможностей силового экзоскелета, — а у Стива челюсть не поднималась от удивления. Сколько работы они успели проделать за какие-то пару месяцев! Потрясающие интеллектуальные протезы, которые подключались к нервным окончаниям и были способны выполнять самые кропотливые задачи, удивляя чёткой мелкой моторикой. Да, они ещё явно были сырые и не выглядели как конечный продукт, но какой невероятный потенциал! Стив буквально не мог в это поверить, когда услышал негромко произнесённое Мэй: — Как же я горжусь тобой, мой мальчик! — Они невероятно круты, — согласно поддержала её Наташа. — И очень смелые. — Мне бы найти хотя бы каплю этой смелости, граничащей с сумасшествием, — прошептал Стив, наблюдая широко распахнутыми глазами, как девочка выполняет на ноге-протезе балетное па, а женщина в экзоскелете без проблем ворочает огромную штангу, что гнулась от тяжести навешанных блинов. — Если у вас остались вопросы, сейчас самое время их задать, — сказал Говард с улыбкой, помогая Питеру сесть рядом с ним. Тот закончил комментировать показ разработок, и все модели вернулись обратно «за сцену». Говард явно гордился тем, как всё прошло. Его глаза буквально лучились от удовольствия, когда он смотрел на Питера. — Мистер Старк, — поднялся первый журналист, представитель одного из центральных городских телеканалов. — Прошу прощения за личный вопрос, но мы заметили на вашей руке и руке Питера Паркера недвусмысленные кольца. Это то, о чём мы думаем? Говард переглянулся с Питером, поднял руку с кольцом на уровень глаз и какое-то время разглядывал её. Затем поднялся и, смотря не только на спрашивающего, но словно каждому из присутствующих в зале в глаза, сказал: — Я понятия не имею, о чём вы думаете. Но тем не менее, чтобы прекратить все жёлтые сплетни и предположения, проясню этот момент. Около месяца назад я сделал Питеру предложение. И он согласился. Конечно, вряд ли мы будем в состоянии устроить свадьбу в ближайший год из-за обширных рабочих планов, но мы будем к этому стремиться. Если что-то изменится — мы дадим вам знать, — и Говард хищно улыбнулся во все свои жемчужные зубы. — Не считаете ли вы, что личные отношения, если что-то пойдёт не так, могут помешать работе проекта? Или рабочие неурядицы помешают вашим отношениям? — спросила внезапно поднявшаяся женщина-журналист с другого телеканала. — А вот это уже совершенно не ваше, — и Стив отчётливо услышал в короткой паузе «собачье», — дело. Я не поклонник посвящать прессу в свои домашние дела, и объявляю на берегу: все, кто будет настойчиво, не взирая на предупреждения, лезть в нашу частную жизнь, встретятся с исками и лично познакомятся с нашим семейным адвокатом. Пожалуйста, не усложняйте жизнь ни себе, ни нам. Обо всех важных события мы сами сообщим вам через нашего пресс-атташе. — Но как же ваша длительная помолвка с наследницей главной ветви семейства Картер? Пегги Картер? — третий игрок от соперничающего телеканала поднялся и задал крайне неудобный вопрос, даже Стиву стало не по себе и очень жаль Говарда. И Питера, который вообще был ни при чём. — Не знаю, как много я вправе сказать, — ответил Говард, — могу лишь уверить вас, что я до сих пор питаю самые тёплые дружеские чувства к Пегги, и мы как и раньше хорошо общаемся. Наша помолвка была спланирована родителями много лет назад, когда мы были ещё детьми. Теперь мы выросли, и жизнь внесла свои коррективы. Надеюсь, мы сможем сохранить наши добрые отношения и, возможно, плодотворно сотрудничать в будущем. Стив видел, как Пегги, сидящая в паре столов от них, внимательно слушала Говарда, а затем кивнула ему, салютуя бокалом шампанского. Стив ещё помнил, как Картер неожиданно пришла в «Розовую Пантеру» к Сэму и устроила сцену. Сейчас же настроение их отношений поменялось, выровнявшись на крепкое дружеское. Получалось, что семьи Старк и Картер в каком-то смысле достигли своей цели — объединить влияние обеих фамилий. Вот только произошло всё не совсем так, как они планировали. — Как ваши родители относятся ко всему происходящему? Как Эндрю Старк воспринял идею отделения и вашего предстоящего брака с мужчиной? — спросил журналист из городской газеты. — Возможно, следует спросить у него лично? Думаю, мой отец с удовольствием даст интервью по этому поводу, — Говард растянул губы в напряжённой улыбке. — Ещё вопросы? — поинтересовался он. Питер же рядом с ним устало потёр переносицу и взъерошил свои чуть вьющиеся волосы. Его мероприятие явно вымотало. Говард тоже был на пределе. Зал зашумел. Кто-то снимал на телефоны, кто-то громко переговаривался, а кто-то торопливо совершал звонки и что-то отрывисто выговаривал в трубку. Стоял гам, но отдельных вопросов больше никто не задавал. — Тогда прошу считать конференцию оконченной. Журналистов в лобби ресторана будет ждать шведский стол и напитки. Рекламные проспекты нашего проекта вы найдёте там же в свободном доступе. Пожалуйста, наслаждайтесь. Ресторан же объявляю закрытым для частного дружеского вечера. Пожалуйста, не пытайтесь затеряться среди моих гостей, каждый присутствующий будет проверен моей службой безопасности. Всем хорошей ночи, — и Говард, привычным жестом взяв Питера за руку, скрылся за той же дверью, из которой они появились. — Уфф, — громко выдохнула Наташа, — это было напряжённо. Бедные парни. — Мой бедный мальчик, как же ему тяжело, — Мэй украдкой промокнула глаза салфеткой. — Думаете, Говарду легче? — поинтересовалась Шерон. — Нет, конечно нет, я не это имела ввиду. Но всё же до встречи с Говардом у Питера была совершенно другая жизнь. — Возможно, — Шерон пожала плечами, — но сейчас это его выбор. Его никто не заставляет насильно менять свою жизнь до неузнаваемости. Он сам этого хочет. — Он любит Говарда, — тихо сказал Стив, вспоминая один их непростой разговор на кухне в доме, где он больше не жил. В доме Баки. — И Говард любит его. Они невероятно удачно совпали в том, что их интересует и в том, чем они мечтают заниматься вместе. Наверное, в этом всё дело. Трудности закончатся, и они преодолеют их вместе. Будут вспоминать это время и улыбаться. Стив договорил и поймал на себе внимательный взгляд Наташи. — Если не разбегутся, — негромко сказала она. — От этого увы, никто не застрахован. — Просто не всякое «вместе» способно преодолеть трудности. Да и трудности разные бывают, — задумчиво проговорил Клинт. — Некоторых демонов победить можно только в одиночку. Стив понял, что каждый из них встретился сейчас в своей памяти с чем-то личным. Как и он сам. Весь вечер он так или иначе не переставал думать о Баки. Была ли хоть минимальная возможность для них остаться вместе? Или их отношения заранее были обречены? Между столов скользящей походкой перемещались те же девушки, что разносили брошюры, но теперь в руках у них были подносы с красиво сервированными блюдами. Журналисты с техникой потянулись на выход, многие из присутствующих так же спешили выйти из ресторана. Почти половина столов оказалась свободна, и парни в форме секьюрити передвигали их куда-то, освобождая место в центре зала под блестящим зеркальным шаром. Снова заиграл квинтет, но музыка стала совсем другой. Вместо строгой классики звучало испанское танго, разбавляя тяжёлое настроение, повисшее над столиком после окончания конференции. Наконец, и на их стол приземлился поднос, уставленный разными блюдами. К бутылочкам с водой добавились три бутылки с шампанским, каждая из которых охлаждалась в ведёрке со льдом. Уже собираясь отойти, девушка в кимоно зажгла никем не замеченную ранее в цветочной композиции толстую свечу. Настроение вечера выправлялось и становилось всё более романтическим. — Я разолью шампанское, — Клинт, как истинный джентльмен, поднялся и наполнил бокалы. Стив обвёл взглядом пышный стол и понял, что очень проголодался. И если сейчас не съест что-нибудь — буквально погибнет от голода. — Выпьем, чтобы всё у них получилось? — с надеждой в голосе предложила Мэй. Все согласно подняли бокалы. — Будьте счастливы, — тихо, себе под нос сказал Стив и отпил. Шампанское укололо язык и нёбо. — У вас точно всё получится. Спустя недолгое время двери, разделявшие лобби и основной зал ресторана, были заблокированы изнутри, и с обеих сторон возле них дежурила охрана. В зале осталось не более тридцати человек, вместе с их небольшой компанией. Камерная обстановка. Наконец, к ним вышли Говард и Питер, успевшие переодеться в футболки и джинсы. Стива эти перемены особенно задели. — Значит, мы должны мучиться во фраках, пока вы комфортно рассекаете в рваных джинсах? — спросил он с улыбкой, вставая и обнимая сразу обоих. — Привет, парни. Ну и задали же вы жару! — Меня ноги не держат, — устало признался Питер. Потом взглянул на Стива и остальных, искренне улыбнулся тёте, — Спасибо вам всем, что пришли и поддержали нас. Я бы не смог без вашей поддержки. Я очень, очень это ценю. — Может, пойдём перекурим? — предложил Говард. — Наташа? Стив? И… — Клинт, — подсказал Клинт, обнимая своей ладонью пальцы Наташи. — Её парень. — Отлично, вот и познакомились. В общем, пойдёмте проветримся. Тут отличная веранда и лаундж зона под условным навесом. Я попрошу принести туда выпить и закусить. Не могу тут больше находиться, кажется, я могу нарезать запах жадных дельцов и беспринципных журналюг пластами и продавать по пять баксов за фунт. Хотя вряд ли кто-то захочет такое покупать даже по дешёвке. — Ты идёшь? — Стив спросил у Шерон, потому что официальная часть вечера была закончена, и он больше не чувствовал себя обязанным притворяться её спутником. Но и хамом становиться он тоже не хотел. — Пожалуй, останусь тут с Мэй. Может, присоединюсь позже, — она коротко улыбнулась и отпила шампанского. Словно тоже поняла, что правила игры поменялись. Как бы то ни было, они небольшой компанией вышли на террасу, с которой открывался потрясающий вид на ночной Нью-Йорк. Стеклянное ограждение по периметру создавало иллюзию открытой всем ветрам площадки на высоте тридцать пятого этажа, от чего захватывало дух. В обоих углах террасы были оборудованы две мягкие лаундж зоны под гигантскими натянутыми лепестками навесов. На улице было по-весеннему зябко, но Стив был согласен с Говардом — лучше свежий воздух, чем тяжёлый запах пары сотен человек, деливших один зал ресторана. Они расположились в дальней от выхода на террасу лаундж-зоне, им тут же принесли закуски и напитки. Просьбы Говарда здесь воспринимались как приказы и выполнялись быстро и точно. Наташа и Клинт прикурили предложенные Говардом сигариллы, в воздухе терпко запахло вкусным вишнёвым дымом. — Я вами горжусь, — сказала Наташа после первой медленной затяжки. — Никто не знает, что в итоге выйдет из этого, но в смелости вам не откажешь. — Я ищу технического дизайнера, — сказал вдруг Говард и прямо посмотрел на Наташу. — Питер не справляется один, но я бы хотел оставить нашу лабораторию таким семейно-дружеским предприятием. Не хочу брать никого со стороны. Опять же, велик шанс получить шпиона от отца. Не хочешь попробовать? Наташа закашлялась второй затяжкой. Стив, до которого только начало доходить, широко улыбнулся. — В смысле… ты что сейчас? Зовёшь меня к себе работать? — Я помню твои работы ещё с Лондона. Произвели на меня впечатление, — искренне признался Питер. — Если пришлёшь мне портфолио, обещаю посмотреть за выходные. А встречу, чтобы обсудить все детали, можно назначить на понедельник. — Tpru, loshadka, — заговорила Наташа по-русски, как бывало с ней только в моменты сильного волнения. — Я ещё не согласилась! Мне надо подумать. Обсудить всё с Клинтом… и вообще, — Стив фыркнул и легонько толкнул подругу локтем. — Всё как-то слишком быстро. Вы даже не рассказали нам, что успели помолвиться. — Это получилось спонтанно, — тут же отбрехался Говард. — Именно, — кивнул Питер. — И кольца нужного размера сами запрыгнули к тебе в карман джинсов. — Так всё и было, — подтвердил Говард. — Потом я случайно подвернул ногу и упал на одно колено, Питер подбежал, чтобы помочь, а кольца вывалились из кармана, пока я корчился от боли. Пришлось делать предложение. Питер громко фыркнул и увесисто приложил Говарда кулаком в плечо. — Он меня ещё и бьёт! При свидетелях! Они болтали, ели и пили, а Стив думал о том, что Наташа совершенно точно должна согласиться. Вряд ли она найдёт работу ещё круче и интереснее, чем могли предложить ей Говард с Питером. Она и сама по себе была великолепна. Но зачем отказывать бегущему прямо в руки золотому кролику? А ещё он думал о том, что… неужели им не страшно? Столько изменений в одно, по сути, время? Каминг-аут, сепарация от бизнеса отца, преследования… теперь ещё и помолвка? Стив думал о том, что ни за что не выдержал бы всё это, даже если бы Баки был рядом. Наверное, всё дело в том, что в какой-то момент он перестал ощущать в нём нерушимую, безусловную поддержку, какую чувствовал в самом начале отношений. Перестал чувствовать себя защищённым не смотря ни на что, и одно присутствие Баки больше не давало этого ощущения. Почему так произошло — он не знал. Но уверенность в том, что он кое-что понял, росла с каждой секундой. Даже сердце его застучало чаще. Пока он плавал в своих мыслях, к ним подошёл взявшийся словно из ниоткуда пожилой мужчина в строгом тёмном вельветовом пальто, застёгнутом на все пуговицы. Стив, кажется, уже где-то встречал его, но припомнить, где именно, не получалось. — Мистер Старк, — сказал мужчина негромко, наклонившись к Говарду. Стив услышал только потому, что сидел между Говардом и Наташей. — Я хотел бы поговорить с вами. — Говард, Джарвис. Я ведь просил тебя называть меня Говард. — Говард, мистер Старк, — как ни в чём не бывало повторил мужчина. У него, как показалось Стиву, были добрые глаза и очень представительная, «британская» внешность. — Моему отцу не терпится передать мне проклятие? — Никак нет, сэр, однако же мне нужно кое-что сказать вам. И от него, и от себя. Не волнуйтесь, мистеру Паркеру ничего не угрожает. Мы могли бы поговорить там, — и он взглядом указал туда, где стеклянное ограждение террасы создавало угол, буквально в нескольких шагах от места, где они сидели. Так уж вышло, что Стив был самым ближайшим человеком — и, возможно, самым любопытным, — поэтому, благодаря чёткой дикции мистера Джарвиса, он услышал почти дословно весь случившийся разговор. — Ваш отец передавал благодарность за то, что вы предупредили о времени физической сепарации. Он успел подготовиться и не слишком сильно потерял на падении акций. — Через месяц он об этом уже не вспомнит. А акции вырастут не меньше чем на двадцать процентов — сепарация только подстегнёт заинтересованных лиц вкладываться в его военные разработки. Мне плевать, я больше не имею к этому отношения. Моя лаборатория тоже скоро пойдёт в гору. Даже если он не верит в меня. — Он просил передать как раз обратное. Твоё обращение во время конференции… он просил передать, что понял тебя. И верит, что у тебя всё получится. В конце концов, ты его сын. Опять же, с вашего позволения, я цитирую. Он просил передать, что верит в твой путь. Хоть пока и не может простить нанесённого удара в спину. Дайте ему чуть больше времени. — Это тоже цитата? — спросил Говард как-то потерянно. — Нет, сэр, это уже от меня лично. Я попросил отставку. Сэр Эндрю не соглашался отпускать меня, но я объяснил, что прошу отставку в его доме. Однако же я смею надеяться, что вы, сэр Говард, наймёте меня снова, чтобы я мог служить вам и вашей семье дальше. Очень уж я к вам прикипел, без вас в Большом Доме всё не так. Скучно. Стив услышал, как Говард хмыкнул. — Будешь шпионить для отца? — Не обижайте меня ненужными подозрениями, сэр. Если что-то и дойдёт до ушей вашего отца от меня, то лишь в случае крайней опасности, грозящей вам или мистеру Паркеру. Только просьба о помощи в чрезвычайной ситуации — если оная возникнет. Ни в каком другом случае. Вы знаете, что моё слово нерушимо. Говард вздохнул — Стив слышал, каким долгим и усталым был этот вздох. — Я знаю, Джарвис. Прости. Конечно, я верю тебе и возьму тебя в наш дом. Если, конечно, тебе будет комфортно в доме с двумя парнями. — Это не имеет никакого значения, сэр. Ваш выбор партнёра ни в коем случае не обсуждается. Я верю в то, что вы действуете от сердца — это для меня самое главное. Я же постараюсь быть полезным мистеру Паркеру в меру моих старческих сил. — Не прибедняйся, Джарвис, — Говард явно улыбался. — Ты ещё нас всех переживёшь. — Не могу согласиться. В некотором смысле я уже начинаю чувствовать усталость от жизни. Надеюсь, продолжение службы в вашем доме меня как-то встряхнёт. — Интриги, скандалы, расследования? — Так точно, сэр. — Как там мама? — Как всегда, сэр. Пытается сгладить углы и отвлечь сэра Эндрю. Получается с попеременным успехом. Очень по вам скучает. — Понятно… Ты на машине? — Да, сэр. — Поезжай домой и как следует выспись. Адрес скину сообщением. Вот ключи. А утром, пожалуйста, забери нас здесь, из отеля. Мы останемся на ночь в королевском люксе. Небольшая пауза перед новым уровнем игры. — Понял вас, сэр. Пожалуйста, берегите себя и много не пейте. Надеюсь, мой телефон так же забит у вас на цифру три. Я всегда на связи. — Ничего не изменилось, старина. — Тогда, до завтра. Отдохните как следует, сэр. — Точно, чуть не забыл! Пожалуйста, подвези до дома тётю Мэй, хорошо? Она живёт в Бруклине. — Конечно, сэр. Стив был так увлечён разговором, что не заметил, как место Говарда рядом с ним заняла Шерон, а Питер стоял у стеклянного ограждения поодаль и говорил со своей тётей. Стив не решился бы предположить, о чём, но разговор явно не был простым, судя по отражающимся как в зеркале переживаниям на лице Мэй. Также к их уличной вечеринке присоединилась Пегги со своим спутником — Стив его ни разу не видел, но парень был высоким и симпатичным, по виду чуть старше них. — Я, пожалуй, буду собираться домой, — сказала Шерон, глядя ему в глаза. — Вечеринка оказалась более скучной, чем я предполагала. Впрочем, я рада, что Говард объявил о своих планах во всеуслышание. Да и разработки у него очень любопытные. Надо будет изучить брошюру и, возможно даже присоединиться к фонду. — Тебя проводить? — спросил Стив без задней мысли. В голове мягко шумело от выпитого на голодный желудок шампанского, а настроение не смотря ни на что было приподнятым. Шерон посмотрела на него долгим взглядом, а затем неожиданно приобняла, прижимаясь всем телом, и зашептала в самое ухо: — Стив Роджерс, почему ты такой жестокий? Неужели ты не понимаешь, как это звучит? Любая девушка в этот момент подумала бы о том, что ты напрашиваешься к ней в постель, но я ведь знаю, ты не такой. Ты только выдаёшь провокационные предложения, за которыми на самом деле никакого подтекста. А ведь я хочу тебя, Стив. Хочу заняться с тобой сексом, а потом ещё и ещё раз. Хочу заснуть и проснуться вместе, и никуда не торопиться после. Хочу… ах, чёрт, — она легко укусила его за ухо, отчего Стив вздрогнул, а потом оттолкнула и отодвинулась сама. — Не бери в голову. Шампанское развязывает мне язык. Думаю, нам не стоит пытаться быть друзьями. Твоё общество разбивает мне сердце. Было бы неправильно намеренно мучить себя встречами и пустыми надеждами. Так что я и правда лучше пойду, — закончила свой откровенный монолог Шерон и поднялась с мягкого пуфа ротангового диванчика. Стив был так ошарашен её признанием, что не мог оторвать от неё взгляда. Его руки вспотели, сердце колотилось на ускорение, а в паху явно потяжелело. Внутренний голос демона настойчиво шептал в голове, что не случится ничего плохого, если он просто проведёт с ней ночь. В конце концов, она хочет этого, и он, по всей видимости, не против. Как минимум, его тело. Зачем противиться? Но Стив уже сейчас мог представить, как будет ненавидеть сам себя, если это случится. Если он прогнётся под обстоятельства и проявления явного недотраха. Как он будет сам себе смотреть в глаза? — Куда отвезти фрак? — только и спросил он, расстёгивая застёжку одолженных часов. — Завтра после обеда кто-нибудь заедет и заберёт. Просто положи всё в пакет салона. — И часы… — он протянул ей снятые часы. Натянуто улыбнувшись, Шерон приняла их и, торопливо со всеми попрощавшись, ушла с террасы. — Почему я чувствую себя, как мудак? — спросил Стив сам себя, когда понял, что все взгляды устремлены на него. — Наверное, потому что ты мудак? — предположила Наташа, заедая своё обличение крупными блестящими виноградинами. — Очень искренний, честный, принципиальный мудак. — Ты крут, — внезапно поддержал его Говард. — Таким девушкам, как Шерон, практически нереально отказать. Чаще всего они получают то, чего хотят. Так или иначе. Стив подумал о том, что однажды это и так чуть не случилось. — Я просто… — Кстати, а где твой Терминатор? — неожиданно спросил Говард, и в этот же миг сердце Стива словно сжалось до размера изюмины — так стало больно в груди. Несколько мгновений он не мог ничего сказать, но потом взял себя в руки. — Мы… расстались. Мы больше не вместе. Он на военной базе, и я не видел его больше месяца. Он перестал приезжать в увольнительные. — Тогда… зачем ты отшил Шерон? — с искренним непониманием спросил Говард. Стив понятия не имел, что ответить, но совершенно неожиданно его спасла Пегги. — Говард, перестань его доставать. Ты вроде гений, но в чём-то такой дурак. Неужели ты не видишь, что мальчику разбили сердце? — Всегда думал, что хороший секс лечит разбитые сердца. — Нет, он скорее их доламывает, — вздохнула Пегги. — Хотя, конечно, каждому своё. Тут дело в глубине чувств, наверное. — Давайте не будем больше говорить обо мне? — не выдержал Стив, начиная медленно закипать. — Тогда я сделаю объявление! — Говард поднялся и мелодично застучал фруктовой вилкой по своему бокалу. — Сегодня я выкупил весь этаж с люксами. Просто чтобы не было чужих людей на этаже, пока мы с Питером будем предаваться страстной любви, — услышав это, Питер с силой заехал Говарду по лодыжке, но тот лишь едва заметно скривился и без всякого стеснения продолжил: — Итого, в нашем распоряжении четыре люкса. Президентский займём мы, но оставшиеся три в вашем распоряжении. Не отказывайтесь. В каждом из люксов есть сауна и мини-бассейн. Кажется Наташа взвизгнула и подскочила на месте: — Можно, мы застолбим один? Никогда в жизни не тра… не ночевала в люксе! — Да без вопросов, — с королевской благосклонностью кивнул Говард. — Тогда я тоже не откажусь от щедрого предложения, — согласилась Пегги, недвусмысленно проводя рукой по колену своего спутника, которого так никому и не представила. — Люблю сауну. — Останется ещё один свободный номер. Стив, хочешь переночевать в люксе? Стив на секунду подумал, что это было бы круто, но в итоге замотал головой. Ему бы стало невероятно грустно там одному. Он даже в доме Баки тяжело спал и тосковал каждую ночь. Что же с ним станет в люксе без него? За ночь он с ума сойдёт. — Спасибо, но я пожалуй домой. Маловато веселья сидеть в номере одному и думать, как вы там все за стенами развлекаетесь. — Твоя правда. Вот карточки, — Говард раздал ключ-карты от номеров. — Последний этаж, вид закачаешься. И оплаченный завтрак в номер. — Просто шик, — вдохновенно выдохнула Наташа. Стив улыбнулся — он был в какой-то мере счастлив. Счастлив быть в компании близких людей, хоть и не был уверен, мог ли каждого из присутствующих называть другом. Был счастлив пить шампанское и есть необычные крохотные закуски, которых он, кажется, поглотил уже тысячу. Был счастлив и немного смущён видеть, как рука Питера нет-нет да и соскользнёт Говарду между ног, и тогда громкий смех или говор словно трескался от переполнявших того чувств. Был счастлив видеть нежность, с которой Говард переплетал с Питером пальцы. Был искренне счастлив видеть шикарную, чуть растрепавшуюся Наташу в объятиях Клинта и понимать, что тот смотрит только на неё. Со стороны казалось, что она значит для Клинта целую вселенную. Он зарывался носом в её волосы и нежно целовал за ухом, каждый раз от удовольствия по-кошачьи прикрывая глаза. Теперь Стив видел, насколько искренняя и сильная была между ними связь. И как бы это ни было глупо, он чувствовал себя в каком-то смысле лишним на этом празднике жизни. Отчасти дело было в мыслях о Баки в его голове, но по большей мере — в нём самом. Он сам бы хотел поскорее разобраться со своими чувствами, вот только ничего у него с этим не получалось. Поэтому он пил ещё больше, чувствуя, как всё вокруг начинает кружиться, потом они, кажется, вернулись в зал ресторана и попросили включить диско-шар и музыку. Стив сумбурно двигался среди отрывающихся на всю катушку друзей и не мог собрать мысли в кучу. Чего он хочет от жизни? Сколько он ещё собирается любить и ждать Баки? Кем он хочет работать после выпуска? Чем думает заниматься? Нужен ли он хоть где-то, как, оказалось, нужна Наташа? Нужен ли он кому-то так сильно, как, оказывается, нужен Питер? Или же он просто потерявшийся мальчик, который сначала должен научиться любить и ценить сам себя? *** Стив пришёл в себя в постели в бруклинской квартире. Голову ломило, страшно хотелось отлить и воды… Кое-как, буквально на ощупь по стенам, он добрался до туалета, а после там же присосался к воде из-под крана, чтобы утолить мучавшую жажду. Только напившись, он вспомнил последнюю адекватную сцену вчерашнего вечера — бутылка шампанского в руке, блики диско-шара, и он сам, пытающийся танцевать. После этого — провал. — Джек! — вдруг вскрикнул он. — Чёрт, Джек! Мальчик, где ты? Джек невозмутимо лежал на диване и «смотрел» на него бельмами невидящих глаз. — Мы вчера гуляли? А сегодня? Который, блядь, час? Держась за голову, Стив отправился на поиски телефона. Нашёл его на тумбочке рядом с кроватью, вместе с вырванным из записной книжки листком и оставленным сообщением: «Мистер Роджерс, я покормил и выгулял пса, по дороге зашёл в аптеку за лекарством. Оставляю последнее на тумбочке. Пёс замечательный, очень интеллигентный и воспитанный. Как проснётесь, выпейте две таблетки и сообщите мисс Романовой, что вы живы. Всего наилучшего, Джарвис». — Господи, как же стыдно то, — Стив схватился за голову обеими руками и упал обратно на кровать. — Неужели он меня на себе тащил? Я ведь не испортил никому ночь? Вот же… Потом Стив взял телефон и обнаружил, что уже далеко за полдень. Проспал пол дня! Решив собрать себя в кучу в ту же секунду, он закинул в рот таблетки, выдул заботливо оставленную бутылку воды и решительно написал Наташе сообщение: «Я живой». Ответа, впрочем, дожидаться не стал — нужно было срочно кормить и выгуливать пса. На месте Джека он бы давным-давно уже сам себя съел. Вместо ужина и завтрака. Они торопливо поели, затем Стив позволил себе пробежаться по входящим студенческой почты и, наконец, собрался на прогулку. Вместе с Джеком они сделали по району несколько широких кругов трусцой. Волшебное лекарство от Джарвиса уняло головную боль и симптомы похмелья, погода стояла отличная, тело хотело двигаться и дышать свежим воздухом, заставляло набирать скорость. Звонок от Наташи застал его на пешеходном переходе. — Живой, значит, — сонно резюмировала она. — Это хорошо. А то мы вчера подумали, что ты того. — Что я натворил? — с нетерпением спросил Стив. — Ничего особенного. Просто рухнул и захрапел. Пришлось тебя устраивать на диванчике до конца вечеринки, а потом мистер Джарвис вернулся, и они с парнями Говарда погрузили тебя в машину. Что было дальше — я не видела. Но раз ты живой, тебя явно не прикопали в закоулке. Стив с облегчением выдохнул. Просто напился и уснул. С кем не бывает? — Как поживает люкс после вашей ночи? — решил съехидничать он. — Мы попробовали везде. Даже в сауне. Думаю, запомню на всю жизнь. Стив уже не рад был, что спросил. Это совсем не то, о чём он хотел сейчас думать. — А мне прислали письмо, представляешь? — Кто? — удивилась Наташа. — Да не, электронное. На мыло. Просто неожиданное… помнишь, в Лондоне нам несколько лекций читала профессор Вирджиния Поттс? Её ещё все местные студенты называли Пеппер? В августе её приглашают преподавать живопись в Нью-Йоркский Университет Искусств. Для начала на год. А она в свою очередь предлагает мне место ассистента. Плюс вольнослушателя, если я захочу посещать другие лекции. — Вау! — искренне обрадовалась Наташа. — Звучит очень интересно! Быть ассистентом в универе… да ещё и у профессора Поттс. Знаешь, выглядит как шанс. Очень интересный шанс. — Я тоже так подумал. Но я торопился, так что в детали не вникал. В конце концов, на данный момент это предложение выглядит намного интереснее, чем все мои мысли насчёт ближайшего будущего. В моей голове сплошная неопределённость. — Но почему она хочет именно тебя? Признавайся? — Откуда мне знать? — Стив с Джеком на поводке уже направлялись к дому и переходили очередной пешеходный. — Может быть, из-за той картины, что я для неё нарисовал? Помнишь? — Что-то смутно припоминаю… эх, кажется, что это всё было когда-то в прошлой жизни. — Такая же фигня. Ладно, мы почти дома, кладу трубку. Отдыхай, и привет Клинту. — Хорошо. А ты поцелуй Джека. Стив фыркнул и нажал отбой. — Она сказала тебя поцеловать. Джек громко чихнул и продолжил трусить на поводке, как ни в чём не бывало. — Согласен. Чхать я на это хотел. Всю субботу Стив провалялся дома, периодически добавляя штрихи к картине, периодически зарываясь в информацию, в чём именно заключается должность ассистента при профессоре. И чем больше он рыл, тем интереснее и заманчивее выглядело это внезапное предложение. В воскресенье он понял что, кажется, созрел. Миссис Поттс просила его дать ответ до понедельника. Стив сел после полудня и накатал недлинное, но обстоятельное письмо, в котором соглашался на её предложение. Он так же приписал в конце, что ему немного страшно, но очень интересно. Поставив точку в последнем предложении и готовясь отправить письмо, Стив впервые за долгое время подумал, что вот оно, это чувство, которое движет людьми. Этот трепет, это любопытство, это предвкушение чего-то нового, ещё неизведанного, но точно интересного. То чувство, которое обретало в итоге форму смысла, причины и следствия. Предчувствие значимых перемен. У него впервые за долгое время появилось ощущение, что он, кажется, на правильном пути. А это стоило отметить. Стив взял Джека с собой, потому что во всех ближайших магазинчиках «интеллигентного и воспитанного» слепого пса все знали и без проблем разрешали тому заходить и смиренно ждать возле касс, пока хозяин — точнее, выполняющий временно его роль, — набирал продукты в корзину. В этот раз Стив даже взял бутылочку вина — чтобы отметить отправленное профессору Поттс согласие. Начали зажигаться фонари, когда они неторопливо возвращались домой. Настроение у Стива было великолепное. Уже в подъезде он решился рассказать о случившемся чуде матери и набрал её номер. Именно из-за этого отвлекающего разговора, а может быть из-за того, что он просто не ожидал, он и не заметил до самого последнего мгновения. Голос его надломился, и лишь несколько секунд спустя он хрипло сказал: — Мам, слушай, тут кое-что… я перезвоню потом, ладно? Да, ага, спокойной… Стив на автомате сунул телефон в карман джинсов и замер, как вкопанный, не понимая, что ему делать. Сердце разогналось до световой скорости и грозилось вырваться прямо из горла на волю. У его квартиры, привалившись плечом к косяку, в той самой привычно засаленной кепке и парке, небритый и судя по всему хорошо пьяный, сидел Баки. Сидел прямо на полу, чёрт его знает сколько времени, и смотрел на него взглядом своих ясных голубых глаз. Смотрел так, что внутренности ворочались, стремясь поменяться друг с дружкой местами, а сердце то сжималось, то воспаряло куда-то к небесам. Джек издал короткое глухое рычание, но, принюхавшись, вяло замёл хвостом. Стив стоял, изо всех сил сжимая поводок и ручки пластикового пакета, и не знал, что ему делать. — Я тут… купил нам поужинать, — и Баки протянул ему не замеченный до этого пакет с коробочками какой-то еды. — Китайская лапша, лучшая на районе. Поешь со мной? И Стив не знал, смеяться ему или плакать, истерить или молчать, но он словно заколдованный сунул ключ в замочную скважину и открыл дверь, заходя внутрь квартиры. Что-то внутри него яростно сопротивлялось, вопя: «Закрой! Захлопни дверь перед самым его носом!», но Стив знал, что у него банально не хватит сил сделать это. Он оставил пакет на полу и безвольно привалился к стене, смотря — пожирая глазами — как Баки, покачиваясь, поднимается с пола, треплет уши тычущему везде носом Джеку и заходит внутрь. Закрывает за собой дверь. «Это конец», — тревожно прошептал голос в голове и затих. «Это конец», — согласился Стив, закрывая глаза, когда Баки впечатал ладонь в стену рядом с его лицом и опустился губами на губы.