Зелёная трава

Когда они с Джеком вышли на вечернюю прогулку, на улице до сих пор было тепло, хотя солнце уже спряталось за дома через дорогу. Стив вёл слепого пса на поводке только потому, что так было положено. Джек и без него знал все детали их обычного маршрута и с явным удовольствием принюхивался к бесчисленным запахам и шевелил ушами на обилие нахлынувших вне квартиры звуков. Стив чувствовал себя виноватым перед ним — сейчас он бывал в квартире набегами, и Джек ощутимо скучал без компании. То сёстры, то Наташа помогали кормить и выгуливать его, но сегодня перед вечерней сменой в Старбаксе Стив сам вырвался из круговерти собственных дел и забот, чтобы прогуляться. И он искренне наслаждался, полной грудью вдыхая тёплый, сладковато пахнувший смесью выхлопных газов и свежей зелени воздух. — Будет здорово, если ночью пойдёт дождь, — задумчиво сказал Стив, говоря то ли с Джеком, то ли сам с собой. Пёс только прянул в его сторону ушами, продолжая неторопливо идти рядом по тротуару в сторону небольшого парка, затерянного между жилыми домами Бруклина. Поводок привычно провисал почти до земли, но Джек, похоже, смирился с ним, как смирился и с невозможностью видеть. — Только представь: дождь смоет всю пыль и очистит воздух от выхлопных газов. Запах листьев станет ещё сильнее, и тогда я оставлю на ночь окно приоткрытым, чтобы мы могли им дышать. Сегодня утром Стив закончил основные дела, связанные с колледжем. Он добросовестно сдал все курсовые и закрыл хвосты, тянувшиеся за ним с начала последнего семестра, остались только зачёты по МХК и Истории Искусств на следующей неделе. И хотя он ожидал почувствовать облегчение после того, как осознал, что этот этап его учёбы подошёл к концу, на деле же после короткой вспышки радости и гордости внутри осталась лишь досада и пустота. Наташа сказала ему, что это понятное чувство и что оно временное, но пока что легче не становилось. Только что ощущение пустоты медленно сменялось лёгкой грустью. С колледжем многое было связано в его жизни, множество воспоминаний, приятных и не очень, были созданы в этих стенах. Важные и дорогие сердцу люди появились в его жизни, благодаря учёбе в колледже. И, конечно, жизнь его следовала за графиком учёбы, как корабль шёл по верному курсу благодаря измерениям секстанта. Теперь этот секстант будто бы забирали у него, и всё должно было поменяться. Хотя с будущим его не было особой неопределённости, Стив отлично осознавал, что без привычной учёбы в колледже жизнь его перестанет быть прежней. Всего через пару месяцев ему исполнится двадцать, и, как ни крути, это первый рубеж на пороге взрослой самостоятельности. Джек потянул поводок, и Стив понял, что замечтался — едва не пропустил нужный поворот. — Ты хороший пёс, Джек. На тебя определённо можно положиться, — с улыбкой сказал Стив и потрепал его по холке с жёсткой шерстью. — Надеюсь, Брок поскорее поправится и вернётся домой. Я знаю, что ты по нему скучаешь. Да и мама… Хотя, к чёрту, всё равно вокруг никого нет. Я тоже хочу, чтобы этот говнюк поскорее выздоровел и вернулся. Может, тогда чёрная полоса в нашей семье наконец закончится, и жизнь на самом деле наладится. Было бы здорово. Джек фыркнул и продолжил идти к парку. Он продолжал принюхиваться к каждому встречному столбу и пару раз не удержался, оставляя свою метку в коллекцию. Иногда Стиву казалось, что пёс думал, какой же лопух достался ему во временные опекуны. «Конечно, по дурацкой детской привычке мне легче рассчитывать на других или на чудо, чем на самого себя. Но если посмотреть, мне кажется, я неплохо справляюсь в роли ответственного взрослого», — подумал Стив про себя. После вечернего променада проветренная квартира встретила его тем же свежим запахом тёплого весеннего вечера. А ещё — ярким пятном разложенного на спинке дивана смокинга, что утром передала ему Наташа. Тот был пошит из кремового шёлка, а лацканы и отвороты были усыпаны жемчужинами и стеклярусом, отчего весь вид навевал мысли о ведущем варьете. Нет, смокинг смотрелся до неприличия шикарно, даже криво вися на спинке дивана. Но подходил ли он для официального мероприятия, Стив не был уверен. С любом случае, он дал Наташе слово, и слиться в самый последний момент не мог. Пускай завтра будет последний вечер в колледже в роли эпатажного студента. Завтра утром он подстрижётся и уложит волосы, гладко выбреет колючий низ подбородка и завершающим штрихом использует убойный одеколон Брока — и пускай им с Наташей все завидуют. Только в самый последний момент до него дошло… «Твою жешь! У меня нет подходящих ботинок для этого чёртового кремового смокинга!» * Вечером пятницы Наташа заехала за ним на такси — и судя по её взгляду и буквально упавшей челюсти, все его утренние страдания в парикмахерской, а затем в обувном, беготня его девочек и мамы вокруг с советами, охами и ахами окупились сторицей. — Ты совершенно бесстыжий, Стив Роджерс! — выкрикнула Наташа, едва вышла из машины. Откровенно говоря, у Стива самого готова была упасть челюсть от её шикарного вида, но он старательно держался, сохраняя безэмоциональное выражение — хотелось, чтобы его обворожительная подруга могла сполна просмаковать обворожительность её партнёра на этот вечер. — Как ты посмел выглядеть круче меня? — и она шлёпнула его своей миниатюрной лакированной сумочкой по заднице. Стив не смог больше сдерживаться и улыбнулся, разглядывая подругу. Ещё неизвестно, кто произведёт больший фурор. Наташино чёрное платье, всё блестящее от пайеток, открывало колени и стройные лодыжки, заканчивающиеся проверенными в бою любимыми Наташиными туфлями от Шанель, а затем удлинялось сзади. Вышитая пайетками ткань чередовалась с прозрачной на рукавах и лифе, создавая ощущение воздушности и словно заигрывая с сознанием смотрящего. Её рыжие волосы, не задействованные в высокой и пышной причёске, очаровательными локонами спадали на плечо, а макияж был ярким и при этом совершенно безупречным. Вот уж кто точно собирался сегодня сиять — во всех смыслах. — Ты выглядишь потрясно, — искренне сказал Стив и предложил свой локоть, чтобы пройти обратно к ожидающему их такси. — Уверена, что после сегодняшнего вечера Клинт не устроит мне какой-нибудь несчастный случай в тёмном переулке? — Он совершенно не ревнует к тебе, — дёрнула плечиком Наташа, обхватывая его за предложенный локоть. — Иногда даже обидно. Особенно сегодня. Ты выглядишь как какая-нибудь Голливудская суперзвезда. Серьёзно, оставляешь убойное впечатление. Кто бы мог подумать тогда, когда мы только встретились, что из хлипкого, дерзкого и заносчивого не по делу хипстера может вырасти вот… такое. Просто ужас, какая непредсказуемая жизнь! — Я до сих пор дерзкий и заносчивый не по делу. Просто где-то внутри, — примирительно фыркнул Стив. — Разве что больше не такой хлипкий. И не всегда хипстер. Они сели в машину, и Стив успел заметить, как страдальчески Наташа закатила глаза, пока он придерживал дверцу для неё. — Ты знаешь, где именно Клинт достал этот смокинг? — спросил Стив, решив всё-таки утолить своё любопытство. Наташа обернулась на него и хитро улыбнулась: — Сказал, что присмотрел его в костюмерной клуба. Его уже давно не использовали, потому что сейчас выступающие на сцене мальчики по большей части весьма мускулистые, и он на них просто не сходился. Так что когда услышал про сегодняшний показ, то сразу притащил его домой, сдал в химчистку и сказал привезти его тебе. Удивительно, как он угадал с размером, даже я не была уверена на сто процентов, что смокинг сядет как влитой. Стив рассмеялся — теперь пришла его очередь закатывать глаза. * Ещё на подъезде к колледжу стало понятно, что ежегодная выставка-показ работ выпускников курса изящных искусств проходит с размахом. Их такси ненадолго застряло в веренице других машин, выпускающих на свежий вечерний воздух пары или целые компании торжественно одетых людей всех возрастов. Стив почувствовал, что начинает волноваться. В этот вечер в выставочный зал колледжа допускались только выпускники курса, преподавательский состав и заинтересованные в будущем изящных искусств хозяева галерей, критики, издатели. Поэтому, хотя позже предоставленные картины мог увидеть любой желающий, кто решит посетить выставку, вечер первого показа всегда был торжественным и таинственным из-за его закрытости, по мнению Стива. Это было негласной традицией младших курсов — ждать выпускного показа с затаённым восторгом и волнением. Двери выставочного зала были распахнуты, и в темноте здание сияло огнями, как какой-нибудь дворец. Все заходили внутрь, улыбаясь и разговаривая, но Стив на миг затормозил и вскоре совсем остановился перед входом. Наташа с явным вопросом смотрела на него, а он не мог сдвинуться с места — так что подруге пришлось буквально силой оттащить его немного в сторону, чтобы не мешались остальным. — Стив? Что-то случилось? Ты чего? Стив медленно вдыхал и так же медленно пытался выдыхать, считая про себя. Внезапно внутри поднялось ощущение паники, накатывающей из-за приступа астмы. Словно вот-вот, он перешагнёт этот порог, и в то же самое время что-то важное закончится — и словно больше никогда не будет к этому возврата. Словно это произойдёт прямо сейчас, в эту секунду, и Стив понял, что не был до конца уверен, что он готов. Наверное, если бы кто-то крикнул ему сейчас: «Беги, Стив, беги!» — и он бы сорвался с места. Витающее вокруг настроение, специально раздутая важность этого показа заставляли сердце учащённо биться, а ладони — потеть. Он почувствовал, как Наташа с усилием разжала ему пальцы и взяла за руку, притягивая чуть ближе к себе: — Это просто выставка картин выпускников, Карандаш. Мы принарядились, чтобы тряхнуть стариной, помнишь, как раньше, когда ты притворялся, что богатенький buratino, который носит только брендовые шмотки, а я делала вид, что настоящая американка и мне плевать на все сплетни за моей спиной. Завтра этот вечер тоже станет воспоминанием, правда? И я бы хотела помнить, как все офигели от твоей картины и от вида нашей пары в целом, а не то, как ты уносишься в блестящем шёлковом смокинге в ночь, сверкая новыми ботинками. Давай, Роджерс, дыши медленно и успокаивайся, я тебя серьёзно придушу, если мои трёхчасовые старания по созданию образа пропадут впустую. Наташины отрезвляющие слова и хорошее воображение, нарисовавшее в голове абсурдную картину, помогли Стиву наконец выдохнуть. Он всё ещё волновался, но уже не настолько, чтобы стоять на улице и заглядывать в окна вместо того, чтобы зайти внутрь. — Прости, нашло что-то. Пойдём? Наташа фыркнула, снова взяла его под локоть и, гордо приподняв подбородок, сказала: — Вперёд! Последний выход в свет команды Роджерс плюс Романова, наш ослепительный и великолепный дуэт будет сладкой местью тем неудачникам, кто думал или говорил про нас плохо! Стив тихо рассмеялся, чувствуя, как сжавшиеся вокруг рёбер тиски медленно отпускают, и он может нормально дышать. Они вместе шагнули внутрь фойе выставочного зала, окунаясь в запахи духов, еды и свеженарисованных картин, в звуки негромких разговоров, смеха и фоновой классической музыки. Стив ощутил, словно шум вокруг смолкал, когда они проходили мимо, кивая и здороваясь с однокурсниками и преподавателями. Внимание множества пар глаз назойливо приковалось к ним, стоило им ступить на натёртый до зеркальности паркет — потому что они на самом деле сияли в свете старинных хрустальных люстр, точно под лучами прожектора на какой-нибудь известной сцене. Что ж, если именно так помпезно должен закончиться период его студенческой жизни, пускай. Стив точно запомнит этот вечер надолго — и теперь не только из-за торжественности их блестящих нарядов. А ещё из-за того, каким теплом и гордостью за него светились глаза Наташи, когда она шла с ним под руку сквозь любопытствующую толпу вглубь зала, где угадывались очертания фуршетных столов. Через полчаса, после вступительной речи ректора и официального открытия выставки, они с Наташей неторопливо прошлись от работы к работе, разговаривая с уже почти что бывшими сокурсниками. Стива совсем отпустило, и он даже начал получать некое подобие удовольствия от происходящего. Они наконец остановились возле картины Стива, задержанные необходимостью разговаривать со всеми интересующимися. Стив успел поговорить о цветах с бывшим профессором колледжа, потом — с хозяином какой-то небольшой галереи, о которой никогда не слышал, с парой книжных издателей взрослой литературы — и даже успел получить предложение поработать фрилансером от одного из них. Он немного устал улыбаться и кивать, и только вид совершенно счастливой от внимания и атмосферы Наташи останавливал его от того, чтобы по-тихому смыться. Он рано встал и почти ничего не ел, и после очередного недвусмысленного предложения обменяться контактами от престарелого владельца неизвестно чего был готов даже позорно оставить свою даму отдуваться одной. Но спасение пришло, откуда он совсем не ждал. — Роджерс и Романова, сегодня ваша неуёмная парочка как-то по-особенному великолепно выглядит, просто слепите своим сиянием, — Говард Старк, запросто держащий руку Питера в своей руке, словно появился из ниоткуда прямо перед ними и показушно прикрыл глаза свободной ладонью. — Я сейчас ослепну, боже, ну зачем вы такие красивые? Удивляясь собственным чувствам, Стив понял вдруг, что очень сильно рад их видеть. Обоих, что уж совсем было за гранью. Испытывая тёплые дружеские чувства к Питеру, с Говардом его отношения походили на напряжённое перетягивание каната. И вот — они оба перед ним, и он хочет буквально прыгать от радости, видя знакомые лица. — Говард! — Не кричи, мы тут практически инкогнито. — Привет, Стив. Наташа, — Питер пожал ему руку и галантно кивнул Наташе. Стив заметил, как ярко на его левой руке блеснула небольшим камнем широкая серебристая полоска обручального кольца. Их совершенно точно брендовые и дорогущие смокинги не сильно выделялись в толпе, у Говарда он был тёмно-синего цвета, а у Питера — насыщенного жемчужно-серого. — Что вы тут делаете? — с удивлением спросила Наташа. — Я думала, ты сейчас без охраны никуда. И что увидимся только в клубе. — Ну, к слову, охрана с нами до сих пор. Парням легко затеряться в такой разряженной толпе. Если это, конечно, не смокинг как у тебя, Роджерс, — фыркнул Говард. — Но сейчас стало полегче, как мне кажется, — добавил Питер. — У меня ощущение, что мистер Старк подуспокоился после объявления о сепарации компании Говарда и помолвки. — Лучше не расслабляйся, малыш, старик просто готовится ко второму раунду. Он, конечно, успокоится однажды. Но не так быстро. Стив смотрел на них, как парни нежно держатся за руки, наплевав на всех вокруг, как говорят, словно читая мысли друг друга, и думал, почему его сердце так сжимается. И не мог понять. — Это ведь твоя картина? — Говард уже смотрел Стиву за спину, притягивая Питера ближе к себе и обнимая его за талию. — Посмотри-ка, просто невероятно круто! Очень здорово подобраны образы и цвета для передачи этого конфликта поколений, просто слов нет, — задумчиво произнёс Говард. И тут Стив почувствовал — сейчас тот узнает. Точно узнает. Но Говард только усмехнулся и покачал головой, ничего не сказав. — Я бы купил эту картину. Но вряд ли мне разрешат. Стив мотнул головой: — Прости, эта точно не продаётся. Я обещал отдать её модели, когда выставка закончится. — Вот оно что. Тогда понятно. Если ты продолжишь рисовать на холстах, пожалуйста, показывай мне первому, Стив. Я большой поклонник твоего творчества и буду рад покупать твои картины время от времени. Они отчего-то сильно откликаются у меня внутри. — Мне тоже очень нравится! Завораживает… особенно, как ты передал потёки дождя на стекле, и это расплывчатое мерцание неона за ним. Эффект буквально затягивает, — поддержал Питер. — А девушка выглядит очень одинокой. Словно одна во всём мире. И словно против него. — Возможно, ты не далёк от истины, — Говард закусил краешек губы, о чём-то раздумывая. Затем он перевёл взгляд на Стива и Наташу: — Мы пройдёмся по залу, а затем пойдём к машине. Подходите на парковку минут через двадцать, мы подвезём вас до клуба. Вы ведь поедете? Наташа просияла. — Подвезёте нас? Отлично! Стив, ты ведь тоже едешь? Если говорить откровенно, то Стив не был уверен, что хочет ехать. Он чертовски устал, а местные тарталетки и шпажки вкупе со сладким шампанским только раздразнили его неуёмный аппетит, чем утолили. Он думал о том, как бы сказать об этом Наташе, но оставлять её совсем одну было бы свинством. С другой стороны, сейчас, в компании Говарда и Питера, эта идея не казалась чрезвычайно дикой. — Поедем, Стив, — внезапно попросил его Питер, заглядывая в глаза. — Я уговорил Говарда и собирался снова станцевать свой номер под Амбреллу Рианны. В этот раз у меня даже будет подтанцовка, представляешь? Мы с Говардом сейчас работаем как сумасшедшие над новыми разработками, спим от силы по пять часов и питаемся чёрти чем. Ждём не дождемся, когда к команде присоединится Нат и ещё пара ребят с моего курса. Но сегодня решили расслабиться вместе с вами — после церемонии вручения ведь не получится, это событие принято отмечать с семьёй. Стив уже в начале его речи понял, что сдастся. В конце концов, он сможет поспать и в машине, пока они едут. А в клубе что-нибудь съест. Или попросит Говарда, чтобы остановил у ларька с какой-нибудь уличной едой. — Хорошо, я в деле, — выдохнул Стив и почувствовал, как ему снова прилетело Наташиной сумочкой. * Они начали пить ещё в машине. Один из двух охранников вёл огромный хищный кадиллак с тремя рядами сидений, а у Говарда в специальном кулере оказались две бутылки шампанского, которые он тут же предложил распить «за окончание колледжа». И хотя впереди у Стива ещё маячили два несданных зачёта и вручение дипломов, учёба всё-же была закончена, тут не поспоришь. Он пытался отказываться, но не был слишком стойким, а ещё — никогда не пил шампанское из горлышка бутылки. Опыт оказался забавным, потому что пузырьки постоянно забирались в носоглотку, и пару раз он едва не выплюнул дорогой алкоголь на кожаную обивку дорогой машины Говарда из-за подступающего кашля. Хорошо, что сдержался. Может, шампанское было тому виной, а может быть, эйфорическое ощущение, что тревоги остались позади, а перед ним открывается новый и не совсем ещё изведанный мир взрослой жизни, Стив опустил стекло и, высунувшись почти до пояса, начал орать в окно от внезапно накатившего восторга. Он смог! Он сделал это. Видел бы его сегодня отец, наверняка бы страшно гордился. — Я выпускаюсь! — орал он во всю глотку. — Чёрт возьми, да! Мы это сделали! — Мы это сделали! Мы супергерои! — вторила ему Наташа, высунувшись из другого окна. Её волосы развевались, как дикие рыжие змеи, летя по ветру. Из-за бившего в лицо воздуха Стив едва мог нормально дышать. Питер и Говард нетрезво смеялись с третьего ряда, передавая из рук в руки бутылку шампанского и периодически мокро и горячо сцеловывая его же с губ. Когда машина наконец остановилась перед клубом, неон вывески показался Стиву слишком ярким, а розовая пантера сбоку от названия словно танцевала, насмехаясь над ним. Он чувствовал, как голова кружится, а щёки горят то ли от волнения, то ли потому что обветрились. — Кажется, мы напились раньше времени, — привалился к Говарду разрумянившийся зацелованный Питер. — Ну вы и хиленькие, молодёжь, вечер только начался, — фыркнул Говард и потащил своего парня к двери. Стив сделал то же самое с Наташей — обхватил улыбающуюся и покачивающуюся подругу за талию и повёл ко входу в клуб. Почему тротуар под ним пытается закрутиться в спираль, Стив решил не думать. Внутри они все вместе приземлились на диваны вокруг забронированного столика в вип зоне. Ещё спустя несколько мгновений непонятно откуда появился Клинт с подносом, полным разной выпивки и небольшими тарелками с закусками. Стив подумал, что даже если опустошит все тарелки в одиночку, это ему уже не поможет. Голова гудела, а всё происходящее воспринималось рваным, через раз мигающим из-за дрянного проектора слайд-шоу. Но даже несмотря на это он чувствовал себя каким-то лёгким и очень счастливым. Сознание пыталось взмыть к потолку, точно весёлый гелиевый шарик. Внезапно тяжёлое, приятное тепло пропало с его правого плеча — а в объятиях Клинта возникла Наташа. Она улыбалась и что-то говорила ему, пытаясь поцеловать, а тот её гладил по волосам, а потом увёл в сторону туалетов. Стив понял, что ему тоже не помешало бы отлить, и попытался встать с мягкого дивана, но танцпол с двигающейся в такт громкой музыке толпой вдруг накренился, и Стив завалился обратно. В следующий момент рядом с ним материализовался Сэм. — Что-то тебя совсем развезло, парень, — сказал он, хмурясь. — Ты опять ему что-то дал? — Всего лишь бутылка шампанского на пару с Романовой. Больше ничего, клянусь. — Наверное, он весь день ничего не ел, вот и развезло. Попробую дотащить его до туалетов. Если облегчится, то ему станет лучше. Ну-ка, давай-ка, Стиви, помоги мне. Ты больше не тот доходяга, которого я мог бы запросто закинуть себе на плечо. Подъём! Стив почувствовал, как его вытянули из необъятных и таких уютных глубин дивана и куда-то поволокли, обхватив через спину. Вокруг танцевали люди, обнимались и целовались парочки, и вся эта атмосфера почему-то страшно заводила. Стив хихикнул, прижимаясь к Сэму и самостоятельно обхватывая его талию и сжимая пальцы. Под ладонью ощущалась тонкая ткань рубашки и горячее, упругое тело. — А вот этого не надо, — фыркнул Сэм, перехватывая его руку и наконец затаскивая его в дверь туалета. — А то мне кое-кто шею свернёт. Пойдём лучше умоемся, и попробуешь отлить. Тебе полегчает. Сэм помогал ему умывать лицо, точно Стив был его младшим братом или вообще ребёнком. Это было очень забавно, особенно отфыркиваться от попадавшей в нос воды. Вот только Сэм вытирал ему лицо оторванным бумажным полотенцем безо всякой нежности. — Ну вот, взгляд стал осмысленнее. Теперь иди отлей. Уж извини, помогать с этим я точно не буду. И целься лучше, хорошо? Стив усмехнулся и, покачиваясь, отправился к кабинкам. Пока он облегчался, то услышал, как кто-то вышел из соседней кабинки, а затем голос Сэма. — Как он? Зачем ты вообще их напоил? — Кто же знал, что их всех так развезёт? Это было обычное, ну, не самое обычное, а дорогое, но всё же просто шампанское. Не переживай. В моей личной мобильной аптечке всего три препарата — презервативы, анальгетик и протрезвин. Сейчас напою его водой и дам таблетку. Через час будет как новенький и захочет танцевать, так что не снимай его номер с программы. Просто перемести в конец. — У тебя всегда всё просто, — усмехнулся голос Сэма. — А ты не усложняй, и тоже постигнешь красоту мира. Затем хлопнула дверь. — Стиви, ты там не заснул? Ты закончил? Стив опустил взгляд вниз, на хозяйство в руке, и понял, что он закончил. Медленно и неуклюже заправился, кое-как разобрался с застёжками брюк и вышел к Сэму. — Наконец-то, я уж думал, что-то случилось. Пойдём, напою тебя водой. А то ты срубишься раньше середины вечеринки, и это было бы глупым расточительством. — Я просто не ел толком, — объяснил Стив, потому что в голове немного прояснилось. Очень хотелось пить. — Понял. Попрошу Баки сделать тебе сэндвич. Стив, помывший руки и теперь вытиравший их бумажным полотенцем, замер. — Он здесь? Почему он… — Он помогает мне за барной стойкой каждый вечер, братишка. Не думай лишнего, он тут не из-за тебя. Голос Сэма звучал ровно и не выражал никаких личных эмоций, а Стив почувствовал, словно у него внутри задрожали все мышцы. Захотелось выбежать и увидеть — и с той же силой просто сбежать в ночь, пока не увидел. Он так замотался в последние дни, что совершенно не подумал о возможности встретить здесь Баки. Стив ничего не ответил, просто кивнул и вышел из туалета, слегка придерживаемый Сэмом. Он изо всех сил не смотрел в сторону бара, разглядывая танцующих. Когда они дошли до столика, то увидели компанию из Клинта, Наташи, Говарда и Питера, поедающую закуски. Тарелочек в этот раз ощутимо прибавилось. — Дядя Клинт сказал, что мы должны поесть, прежде чем разрешит нам пить, — плаксиво пожаловался Говард, тут же засовывая себе в рот шпажку с насаженными кусочками фруктов. — Никто не просил тебя спаивать мою девушку, — строго, но совершенно не сердито ответил ему Клинт. — Это моя работа. А за «дядю» получишь. — Откуда я знал, что они ничего не ели весь день? — Ладно, проехали. Стив, присоединяйся. Сейчас нам ещё что-нибудь принесут из бара. «Баки», — отчётливо прозвучало в собственной голове, но Стив не подал вида и сел рядом в Питером, напротив Наташи. Сэм сказал, что ему нужно работать и быстро растворился в толпе. Стив только успел подумать, что ему наверняка до сих пор некомфортно находиться в одной компании с Наташей и Клинтом. Он выпил целую бутылку воды и съел тарелку закусок под разговоры о том, как весело было учиться, но всегда выигрывал Клинт — Стива не покидало ощущение, что ничего криповее и веселее его учёбы в медицинском колледже и быть не может. Снова захотелось выпить, но теперь Стив не торопился. Медленно смаковал какой-то жёлто-зелёный алкогольный коктейль и продолжал закусывать фруктами. Он пообещал Наташе, что обязательно потанцует с ней, потому что Клинт должен был вернуться к своей подработке официантом до следующего десятиминутного перерыва. И дал слово Питеру, что будет смотреть его номер и болеть за него. Теперь он собирался вдумчиво расслабляться здесь до самого конца. Потому что здесь был Баки. И почему то это было очень важно — несмотря на то, что они до сих пор не увиделись. — Давайте поиграем в «Я никогда не», — вдруг предложил Говард. — Только обязательно отвечать честно, а иначе будет скучно. — Это как? — спросила Наташа. Стив тоже не знал. — Молодёжь, ну откуда вы такие тёмные? — вздохнул Говард и принялся объяснять. Стив подумал только, что это очень откровенная и слишком некомфортная игра. Впрочем, кто знает, когда они в следующий раз увидятся? Даже самый большой стыд забывается с течением времени и теряет свою остроту. — Детка, начинай, — Говард приобнял Питера, и тот сказал: — Я никогда не… целовался с девушкой. Стив подумал, что он тоже. А потом вспомнил. И выпил хороший глоток от своего коктейля. Переглянувшись, Говард и Наташа тоже выпили из своих стаканов. — Наташа? — удивился Стив. — Это было давно и не правда, — та улыбнулась и показала язык. — Ещё в средней школе я по-глупому влюбилась в одноклассницу. Хорошо, что это не зашло никуда дальше. Парни мне нравятся больше. — Наташа, ты следующая, раз такие дела, — Говард откусил от жареной куриной ножки и уставился на Наташу. — Я никогда не употребляла никаких наркотиков. Алкоголь и сигареты не в счёт. Стив тут же посмотрел на Говарда и поймал ответный взгляд. Они подняли свои бокалы и выпили. — Стив? — с удивлением спросил Питер. — Когда ты успел? — Эм-м, — Стив смотрел на Говарда и не знал, стоит ли говорить. — Однажды из-за меня у него оказалась таблетка счастья. Но я уже давно с этим завязал и много месяцев чист, правда, детка. Приходится налегать на кофе и иногда баловаться алкоголем, ничего больше, — клятвенно заверил Питера Говард, получая от того пристальный взгляд. — Мне тогда стало плохо, я чуть не попал в больницу, — признался Стив. — Так что… больше никогда. Теперь ты, Говард? — Чёрт, это сложно, — тот искренне задумался. — Хм-м, что ж. Я никогда никого не убивал. Стив замер, а потом почувствовал грусть от воспоминания. И, обведя друзей взглядом, выпил большой глоток. Больше никто не пил. — Я был ещё маленьким и случайно задушил попугайчика, пока вытаскивал его из клетки. Да, я убийца. — Ух, чёрт, как же ты меня напугал, Роджерс. Ладно, заслуженно твоя очередь, — с искренним облегчением сказал Говард. Стив задумался. Было много, чего он никогда не делал, но почему-то именно это первым пришло в голову: — Я никогда не спал с девушкой. Наташа обвела всех взглядом. Говард и Питер молча отпили из своих стаканов, не смотря друг на друга. — Когда ты успел? — только и спросил Говард с удивлением. — Не подумай, что я лезу не в своё дело, просто… — Ничего интересного. Это был неловкий первый секс со старшей двоюродной кузиной, когда мы с тётей гостили у родственников. Мне было шестнадцать, а она заканчивала школу. Она забралась ко мне в кровать ночью, и я мало что мог сделать, разве что уступить. Не орать же на весь дом, что меня домогаются? Честно, не тот опыт, который я хотел бы помнить, но и забыть совсем не получается. Может быть, именно после этого я практически перестал обращать внимание на девушек. — Я должен послать ей открытку и поблагодарить? — фыркнул Говард, хмуря брови. — Нет, просто забудь, — попросил его Питер, обнимая. — Я едва ли принимал участие в процессе. Тело просто сделало свою работу, и после того раза мы больше не виделись. В этот момент из-за плеча Стива появилась тарелка с ароматным гамбургером и приземлилась прямо перед ним. — Ешь, пока не остыло, — раздался над головой голос Баки, и Стив резко обернулся, встречаясь с ним взглядом. От близкого присутствия мужчины сознание снова повело, Стив почувствовал его каждой клеточкой тела, и каждая словно потянулась навстречу. — Привет, — сказал он одними губами, не отрывая жадного взгляда, — и спасибо. — На здоровье, — улыбнулся тот и уже было развернулся, чтобы уйти к барной стойке, но Стив зачем-то схватил его за рукав рубашки. — Выпьешь с нами? У нас сегодня прошёл заключительный показ картин. Мы отмечаем. Баки на миг задумался, глядя куда-то поверх головы Стива. — А когда будет вручение дипломов? — зачем-то спросил он. — Через две недели, в пятницу, двенадцатого мая, — ответила за него Наташа. Баки только кивнул, а потом ответил, глядя в глаза Стиву: — Я сейчас работаю, не смогу присоединиться. Но у меня будет перерыв через полчаса. Я подойду. Сказав это, он развернулся и стал пробираться сквозь толпу к бару. — Фу-ух, — громко выдохнула Наташа, обмахиваясь рукой, — если бы на меня так смотрели, как он на тебя, я бы уже сгорела, — добавила она. — В смысле? — Стив не отдавал себе отчёт, насколько был обескуражен внезапным появлением Баки. Чувствовал только, как громко и быстро бухало в груди сердце. — Стив, он хочет тебя съесть, — объяснил Говард, а Питер просто закрыл лицо ладонями и смеялся. — Не думал, что так неловко находиться рядом в подобные моменты. Стив почувствовал, что искусал губы до кровоточащей трещины. — Ешь, и пойдём танцевать, — приказала ему Наташа, и Стив послушно начал есть, оглушённый собственной реакцией. Стив не знал, как так вышло, но они продолжали говорить и смеяться, и снова пили, и даже приготовленный Баки гамбургер не помог ему остаться трезвым. События снова понеслись кадрами слайдов, но почему-то это больше не напрягало. Стив отпустил себя: он был в безопасном месте с друзьями, и почему-то был уверен, что о нём позаботятся, даже если он отрубится на этом диване прямо сейчас. Они танцевали с Наташей в каком-то неистовом ломаном ритме, и в какой-то момент вокруг них образовалось пустое пространство, а люди начали хлопать, одобряя их сумасшедший танец. Когда они оба взмокли и устали, за столиком остался один только Говард, но обновились коктейли с закусками. — А где Питер? — спросил Стив. — Его унесли инопланетяне, — честно признался Говард и почему-то засмеялся. Стив тоже улыбнулся и снова выпил из своего стакана. На язык пролился крепкий сладко-кислый вкус, в голове приятно шумело, а зал покачивался словно в такт его собственному сердцебиению. Появился Баки с подносом маленьких стопочек со слоистыми разноцветными шотами и длинной зажигалкой. Он сел рядом, так близко, что Стив ощущал тепло его бедра своей ногой. Баки поджёг коктейли и показал, как их пить — и они снова пили и смеялись. Только теперь страшно хотелось забраться Баки на колени, обнять за шею и длинно слизать каплю пота, что катилась сейчас у того по виску. Потом Баки исчез, и Стиву стало очень грустно. Он пошёл искать его — но Наташа зачем-то вцепилась в него и снова заставила танцевать. А потом началась программа, и Стив смотрел за номерами, чувствуя, что Наташа стоит рядом и тоже смотрит. Он набрался, но при этом ему казалось, что он ведёт себя вполне адекватно. Было неописуемо хорошо прямо здесь и прямо сейчас. В который раз свет потух, а когда заиграла музыка, и прожектор высветил человека на сцене, Стив наклонился к Наташе и радостно крикнул: — Его не унесли инопланетяне! Смотри, это ведь Питер? Питер на сцене вызывающе блестел от густого слоя косметики. Костюм открывал сильную спину и руки, а чулки на мускулистых ногах захватывали дыхание. Сейчас он был совершенно не похож на привычного себя. Но Стиву он нравился даже таким — словно та часть Питера, которая ярко сияла, как настоящая звезда, сейчас проступила наружу, вытесняя черты привычного Питера — обычного парня-нёрда, сходящего с ума по наборам Лего для профи, физике, химии и компьютерным играм. Стив подумал, есть ли у него внутри такая же звезда и если есть, показывал ли он её хоть кому-нибудь? Питер начал танцевать, и Стив вцепился в его фигуру взглядом и больше не мог думать ни о чём другом, как только: «Какой же он крутой!» Даже четвёрка мускулистых парней на подтанцовке не могли перетянуть на себя ни капли его внимания. Люди вокруг взволнованно свистели и хлопали, покачиваясь под песню Рианны, пока Питер зажигал на сцене. Стив откуда-то помнил, что его номер был последним в программе, а следующим, что ощутил, были уже знакомые объятия мягкого дивана. — Когда он снова успел напиться? — Мне кажется, это его моральное состояние, а не физическое. Алкоголь сделал полдела, остальное добавил сам Стив. Он просто устал. — И что мне теперь с ним делать? Как я должна сдать его на руки матери в таком виде? Она недавно из больницы. — Малышка, если хочешь, пускай переночует у нас. — В твоей квартире даже дополнительного одеяла нет. Где он будет спать? — Я заканчиваю через полчаса. Я отвезу его домой, — от вступившего в зудящий спор голоса Стив сонно улыбнулся. Ему очень нравился этот голос. Он хотел его обнять. — Конечно, ты его и отвезёшь? Только куда? В дом, откуда он уже сбежал один раз? — Нат, угомонись. Ты тоже пьяна. — Нет, я трезвая! Я сама его довезу… — Господи, ты бы себя сама довезла, горе ты моё. Отметили так отметили. — А потом он займётся с ним сексом, пока Стив в отключке, а утром скажет что так и было. — Романова, что у тебя в голове? — Я не безумный, чтобы кидаться на людей, — снова этот голос, в который хотелось укутаться с головой, и чтобы все остальные замолчали. — Ты просто неандерталец. — Старк, ты бы… — Всё, расходимся. Пора по домам. Стив на тебе, Бак. Стив почувствовал, как его вытаскивают с дивана и взваливают на себя. Несут куда-то, и вдруг становится нестерпимо свежо, до рези в лёгких. А потом было очень удобно лежать на чём-то упругом и тёплом головой, пока ему ласково перебирали волосы и неразборчиво что-то шептали. Мир вокруг мерно покачивался и приходил в движение, а потом внезапно останавливался, чтобы снова начать двигаться. Это было странно, но приятные ощущения от поглаживаний по голове отвлекали от всего остального. Спустя время его снова вытащили откуда-то и взвалили на себя, крепко подхватывая под бёдра. — Когда ты успел стать таким тяжёлым? Стив почувствовал, что его мерно потряхивает с каждым шагом. А ещё он ощутил запах. Тот самый невероятный запах, от которого внутри всё переворачивалось, а кровь приливала к щекам и члену. Он потянулся к нему и прижался ртом. — Ч-чёрт, Стив, прекрати! Это моё ухо. Что ты делаешь? Стиву нравилось жевать. Почему он должен был прекратить? Руками посильнее обхватил источник запаха и потёрся носом. — Задушишь же… Господи, что же ты творишь, мне нужно поставить памятник, посвящённый выдержке. Пожалуйста, прекрати. Но Стиву нравилось лизать, посасывать и тыкаться в этот запах носом, поэтому прекращать он не собирался. Тем было обиднее, когда после пары громких щелчков его вдруг сгрузили на пол и прислонили к чему-то твёрдому. — Стой. Не двигайся. Джек, тихо, это мы. Подумать только, во что может превратиться твой недо-хозяин благодаря алкоголю. Стив… надо разуться. Подними ногу. Поднимать ничего не хотелось. Всё, что могло быть поднято, уже стояло без его усилий. — Теперь снимаем смокинг. Повернись. Его повернули и снова прижали к твёрдому, теперь грудью, освобождая плечи и руки от ткани. Упираться в твёрдое передом было больно, и Стив застонал, а потом как мог извернулся, оттопыривая задницу — лишь бы твёрдое не давило там, внизу. — Ты, наверное, издеваешься… Наконец, его снова повернули и прижали к твёрдому спиной. Эта прохладная твёрдость успокаивала, в то время как голова кружилась, а тело горело от желания. Глаза открывать совершенно не хотелось. Стив почувствовал, как его щупают там, внизу, и с радостью подался в руку. Да, вот так... пожалуйста, только продолжай. — Ну уж нет, Стив Роджерс, просто дай мне снять с тебя эти чёртовы штаны. Видит Бог, я сдерживаюсь из последних сил. Наконец, он почувствовал, как кожи касается прохладный воздух. Его куда-то потащили, а затем позволили упасть. Мягко. — Подожди, сейчас принесу воды. Стив разочарованно застонал. Хотелось, чтобы его снова трогали. Чтобы снова крутили и гладили, чтобы утолили его голод. Но вскоре мягкое тепло обернулось вокруг него, а голова, хоть и кружилась, устроилась на чём-то очень комфортном. Сзади прижалось сильное, жёсткое тело — и спеленало руками и ногами так, что Стив на самом деле не мог больше двигаться. Но всё равно чувствовал спиной чужую дрожь. — Всё, закутал тебя, как младенца. Спи. Я справлюсь. Охренеть, как тяжело, но я справлюсь. Спи, Стиви. Стив почувствовал поцелуй на волосах и то, как щекотно и приятно дышат ему в затылок. Сознание ещё крутилось, но начало замедляться, а потом и вовсе кануло в небытие.