***
Дара вздрогнула, приходя в себя. Ломающая тело боль вновь вернулась. Яркий свет слепил даже через сомкнутые веки, а в сорванном криками горле пересохло. Главное же разочарование состояло именно в том, что она очнулась. Велика была надежда, что доведенный до бешенства упрямством пленницы, Гроу сорвется и вколет ей больше гадости, чем нужно. Дара очень старалась разозлить его. Но увы — Гроу был профессионалом и не терял бдительности, так что на допущенную передозировку среагировал быстро. Слишком быстро… На самом деле, абсолютно предсказуемо — дознаватель отвечал за нее перед Вейдером лично, головой. — Не беспокойся, она жива, — холодные пальцы в перчатках грубо подняли подбородок Дары. — Но все решали мгновения… Девушке хотелось зашипеть от досады. Внимательная сволочь! Ну почему этот ублюдок не позвал врача чуть позже?! — Да знаю я, — в тоне офицера проскользнули нотки злой усталости. — Но сам подумай, что мне еще оставалось делать? Только KJL-147. И все равно ведь молчит… — Твоё счастье, Дерек, что она Одарённая, а они — твари очень живучие, — жёстко отрезал мужчина. — Иначе был бы у тебя быстро остывающий труп. А учитывая приказ милорда… — Понял я, понял! Ты бы лучше сказал мне, есть ли способ развязать язык этой джедайской мрази без лишнего риска для жизни? Ее и моей. Может, снабдишь чем-нибудь полезным, а? — при упоминании ситха Гроу заметно побледнел, но голос звучал как ни в чем не бывало, словно минуту назад Ма’Лейн не откачивал умирающую пленницу, которая теперь обмякла в путах, не имея сил лишний раз пошевелиться. — Нужно что-то, вызывающее привыкание с первой дозы. — Сам знаешь, Гроу, веществ, которые подошли бы под твои критерии, катастрофически мало, — терпеливо начал доктор. — Сомневаюсь, что стоит вновь использовать KJL-147. У девчонки сердце хоть и сильное, плюс мидихлорианы, но ещё одна такая «оплошность» с твоей стороны — и наркотик её прикончит. Проще тогда сразу отдать девчонку Вейдеру. Хотя бы не мы будем отвечать, даже если с ней что-то и случится… — Пожалуйста, не надо, — прохрипела Дара и закашлялась. — Что ты сказала? — тут же медовым голосом спросил офицер, обходя пленницу и заглядывая ей в лицо, в то время, как врач и пара медицинских дроидов продолжали обрабатывать её истерзанную электрическим кнутом спину. — Не надо? Хорошо… Тогда мы с тобой просто поиграем… — Убейте меня… Пожалуйста… — джедайка против воли всхлипнула. Сил выдерживать этот бесконечный кошмар почти не осталось. — Нет, — жёстко перебил ее палач, ударил девушку по лицу и пережал горло, приблизившись настолько, что начавшая терять сознание от нехватки кислорода джедайка почувствовала на щеке его горячее дыхание. — Если бы ты рассказала о том, что нас интересует — тогда твоя участь была бы другой… Вини в случившемся себя. — Гроу, оставьте её, — в пыточную зловещей тенью шагнул Вейдер. Офицер неохотно отпустил горло пленницы, после чего отдал честь и, отойдя к стене, сложил руки на груди. Врач дернулся было приветствовать темного лорда, но тот только качнул черным шлемом, и Ма’Лейн вернулся в перевязке. Ситх Силой притянул к себе протоколы допросов. Слишком короткие для нескольких дней плотного общения с дознавателем. И неинтересные — какие-то бессвязные обрывки фраз, из которых при всем желании нельзя выжать ничего ценного. Вейдер подошёл к пленнице, в глазах которой испуг сменился отвращением, всепожирающей ненавистью и отчаянным желанием вцепиться зубами ему в глотку. Избитая, измученная, окровавленная, она все равно боролась, отчаянно, безнадежно… Глупо. — Гроу, выйдите, — бросил через плечо ситх. — А вы, Ма’Лейн, останьтесь. — Да, милорд, — ответили мужчины, и Гроу шагнул за дверь. Подойдя вплотную к джедайке, Вейдер приподнял её лицо за подбородок так, чтобы девушка смотрела прямо в линзы его маски. Ситх намеревался Силой взломать её сознание, но оставался немалый риск «выжечь» пленнице мозг, так и не добравшись до нужных сведений, и эта мысль ощутимо выводило из себя. Впрочем, тёмный лорд держал эмоции в узде, напоминая себе, что имеет дело, по сути, с падаваном-недоучкой. Правда, ценность этой недоучки не только в информации… Потенциальная ученица… Ха! Кого он обманывает! Ученицу ему хочет навязать Император, чтобы самому заняться обучением Люка. Вейдер чувствовал, такое «распределение» учеников выгодно в первую очередь старшему ситху, ибо девчонка может оказаться непроходимо-тупа или истерически-импульсивна, а, возможно, и то, и другое. Да и потенциал у неё несравненно меньше, чем у Скайуокера. Даже если обратить и доучить… Хотя, может, оно и к лучшему? Палпатин ведь умеет переманивать на свою сторону гораздо убедительнее, чем его ученик. Вейдер усилием воли отогнал прочь мысли о событиях почти двадцатипятилетней давности. Прошлое давно мертво, так что ворошить его бессмысленно. — Где база повстанцев? — задал он уже давно набивший всем оскомину вопрос. — Чтоб вы сдохли, — очень тихо проговорила девушка, прожигая ситха ненавидящим взглядом. Ругаться в голос не осталось сил. Да и не хотелось уже. — Не надейся, шлюха, — Вейдер криво усмехнулся под маской. — Лучше по-хорошему рассказывай, где твои друзья-мятежники. Иначе я Силой достану это из твоей пустой башки. Процесс, сама понимаешь, не самый приятный. Так что выбор за тобой. Джедайка с ненавистью взглянула на ситха и рванулась, словно пытаясь сорваться с допросной рамы. — Дёргаться бесполезно, — холодно заметил тёмный лорд, с отстраненным любопытством рассматривая тощее и угловатое тело джедайки, покрытое длинными начавшими заживать ранами от кнута. — Тебе не уйти на этот раз, Майер. Бежать просто некуда. Только скажи, где база мятежников, и обещаю — для тебя всё сразу закончится. Тёмный лорд почти не лгал. Может, из принципа он и хотел бы видеть джедайку на своей стороне. Но сейчас, видя, по сути, несмышленого ребёнка, которому основательно запудрили мозги джедаи и лидеры Альянса, Вейдер должен был бороться с искушением покончить с этим раз и навсегда. В конце концов, проще в очередной раз замарать руки — они и так в крови по локоть и выше — чем перевоспитывать эту… эту… — Чудовище! — на пределе слышимости выдохнула пленница. По ее красным от пощечин щекам градом катились неудержимые слезы. Дара знала, что её ждёт. Либо мучительная смерть, либо нечто, гораздо худшее. — Слезами меня не разжалобить, — насмешливо пробасил тёмный лорд. — Отвечай! Но Дара только плюнула прямо в черную маску. Вейдер стиснул ее многострадальное горло, заставляя задыхаться, а в мозг девушки будто начали ввинчиваться сотни раскалённых игл. — Итак, ты готова ради них страдать и умереть… А скажи мне, что сделали твои друзья за этот месяц, чтобы спасти тебя? — в голосе темного лорда звучала откровенная издевка. По тому, как девушка вздрогнула, он понял, что нащупал наконец то самое слабое место. Оставалось только ударить побольнее. Ситх разжал пальцы, давая Даре глотнуть воздуха. — Ты — ничтожество. И для Альянса ничего не значишь. Даже Скайуокеру на твою жизнь наплевать. Ты — всего лишь пешка. Даже твой учитель предпочёл уйти в Силу, лишь бы не возиться с тобой. — Да как вы смеете! Ублюдок! — Дара побелела от ярости и нестерпимого желания растерзать тёмного лорда на части, хотя бы голыми руками. Но единственное, что ей удалось сделать, — это неловко дёрнуться в прочных путах, которые удерживали и более буйных пленников. От резкого движения у нее из-под пояса выпало маленькое лезвие и еле слышно звякнуло по металлическому полу. Однако ситх или не заметил упавшего на пол предмета, или не счел его достойным своего внимания. — Я ненавижу вас, — выдохнула измученная этой вспышкой собственной ярости девушка. — Ненавижу… — Ненависть разве не табу для джедаев? — в голосе Вейдера слышалась всё та же злая насмешка. — Разве Оби-Ван не учил тебя этому? — Видимо, как и вас, милорд, — последнее слово Дара буквально выплюнула, будто яд. Ей очень хотелось знать, какие счёты могут быть у этого человека к давно умершему джедаю. Интуиция подсказывала, что это что-то глубоко личное. — Джедаи — слепые дураки, не разглядевшие у себя под носом лорда ситхов. Разве учитель тебе не рассказывал, как был приведён в исполнение Приказ 66? — Он рассказал более, чем достаточно! — выпалила девушка, а ситх едва слышно фыркнул от знакомой пафосной фразы. — Вы… вы лично уничтожили Храм, пока остальных перебили клоны. А ещё вы предали и убили своего друга! «Эта девчонка очень даже неплохо спелась с моим сыном» — как бы между прочим подумал тёмный лорд, всматриваясь в серые глаза пленницы, а край его сознания против воли вновь царапнуло узнавание, словно ситх уже видел взгляд точно таких же глаз, но где и когда именно — не помнил. — Кроме того, — яростно продолжала джедайка, — вы предали своего учителя! — Достаточно, — перебил ее ситх, прогнав прочь секундное наваждение. — Хватит нести чушь, не имеющую отношения к делу. Доктор Ма’Лейн, введите ей сыворотку. — Что, правда глаза колет? — процедила сквозь зубы Кеноби. За что и поплатилась: тёмный лорд с видимым удовольствием дал ей пощёчину, разбив кривящиеся в подобии улыбки губы в кровь. Врач кивнул, на секунду взглянув на девушку с сочувствием. Затем набрал полный инъектор из очередной ампулы и шагнул к Даре, которая замерла, стараясь не шевелиться. Девушка знала, что нужно делать, чтобы ослабить эффект «сыворотки правды», но страх от этого никуда не делся. Однако к страху примешивалось понимание того, что ей есть что терять и ради чего бороться. Игла проколола кожу, холодная жидкость начала растекаться по венам джедайки, тело с каждой секундой всё больше деревенело. С одной стороны, Кеноби перестала чувствовать всепожирающую боль и усталость, но с другой — оставалась совсем уж беспомощной перед ситхом, который всё так же стоял рядом и внимательно следил за реакцией. Постепенно зрение расфокусировалось, а в голове сгустился туман. Дара как сквозь вату услышала, как тёмный лорд приказал врачу и дроидам покинуть допросную, а затем жёсткие, затянутые в черную кожу пальцы вновь впились в подбородок, заставляя её встретиться взглядом с визорами бесчувственной маски. Перед глазами внезапно понеслись картинки воспоминаний, но среди них была такая путаница, что не разберёшь — что нужно, а что — нет. Время от времени проскакивали какие-то странные белые пятна, природу которых Дара понять не могла. Девушка сопротивлялась отчаянно. Ей даже удалось сосредоточиться на шутливой колыбельной, которую когда-то придумал для неё Люк, и это была хоть крохотная, но победа. Однако сразу вслед за этим на девушку резко, словно удар кнута, обрушились воспоминания обо всех ее неудачах и несчастьях. Захлёбываясь в этом темном водовороте, Дара почти потеряла внутреннюю точку опоры, которая давала шанс на борьбу. А затем вдруг воспоминания стали более… личными. В душе мгновенно огненным костром взметнулись ненависть и ярость, а туман немного отступил, оставив после себя невыносимую головную боль. Держаться помогали только гнев и упрямство. И четкое понимание, что дальше будет только хуже. Может быть, ещё немного — и она станет, наконец, свободной… …Не прошло и пары минут, как неравная борьба окончательно надорвала силы девушки. Глаза закатились, из носа хлынула кровь. Вейдер брезгливо отпустил подбородок пленницы и вышел из пыточной, предоставив доктору и быстро вернувшемуся дознавателю приводить её в чувство и продолжать допрос.***
Настроение у Вейдера после разговора с джедайкой заметно улучшилось. В ее мыслях отыскались координаты одной из отдалённых повстанческих баз во Внешнем Кольце. Радость омрачалась только тем, что это был ненавистный Татуин. Вейдер мрачно усмехнулся. Глупая и самонадеянная девочка, которую пичкали далеко не джедайскими идеями, создавая тем самым благодатную почву для Тьмы, которую он лично взрастит. Девчонка станет ситхом. Не может не стать — ведь только тогда месть Оби-Вану окончательно свершится. И эта жажда мщения, пусть даже мертвому врагу, перевешивало неприязнь Вейдера к Майер как к слабой недоучке. Нет, она не должна умереть на допросе. Она перейдет на Темную сторону — и Оби-Ван увидит это с той стороны Силы. И у него будет вечность, чтобы оплакать ее участь. Тут стоило подумать. В самом деле превратить Майер в цепь, на которой будет держаться Люк — или наоборот, заставить Скайуокера убить её, обвинив в предательстве, и этим завершить его собственное Падение. Впрочем, пожалуй, джедайка слишком дорога Люку, стравить их вряд ли получится. Но вот натравить ее на Альянс… Дать ей повод усомниться в их лояльности, в их мотивах, дать ей шанс их возненавидеть — и Майер из кожи вон будет лезть, чтобы поквитаться… И всё-таки один момент не давал ситху покоя. Девчонка совершенно не воспринимала Кеноби как учителя. Скорее, он был кем-то вроде старшего родственника или полностью понимающего друга, которого даже при всей вспыльчивости и максимализме необходимо слушаться. И ощущение такой всепрощающей дружбы бесило больше всего, потому что с ним Кеноби никогда даже не пытался наладить личный контакт, заставляя слепо следовать Кодексу и ничего толком не объясняя. А ещё Вейдер замечал сходство Майер с Энакином Скайуокером того же возраста. Бесшабашная бравада, готовность до последней капли крови защищать идеалы, навязанные другими, не замечая их гнили… Это злило ситха, заставляя вспомнить годы падаванства, войну, тщетные попытки спасти дорогих ему людей и предотвратить или, хотя бы, отсрочить неизбежный крах отжившей своё Республики. Предательство, оказавшееся таким напрасным… Пожалуй, больше всего он ненавидел девчонку именно за это. Ситх прошёл в свой кабинет и начал просматривать отчеты подчиненных. Но мысли снова и снова возвращались к допросу. И чем дольше он думал о случившемся, тем сильнее поднималось в нем раздражение. Он не мог вытрясти из этой мрази всё, что она знала. Просто не мог. Казалось бы, вот она, цель, протяни руку и возьми — но нет, надо остановиться и брать осторожно, словно из хрупкой хрустальной вазы… Проклятая идиотка, слепо преданная врагам Империи… Поняв, что поработать сегодня не получится, Вейдер выключил датапады и откинулся в кресле. Он понимал, что не стоит зацикливаться на пленнице и попытках «расколоть» её, не убив при этом. Но поделать с собой ничего не мог. В голове постоянно вспыхивали воспоминания о тех мгновениях, когда он держал девчонку за горло и сжимал пальцы, выдавливая жизнь из отчаянно трепыхавшейся джедайки. Ни с чем не сравнимая эйфория, наполнившая его в тот момент, была странной, но неодолимой, и ситху тогда стоило огромного труда вовремя остановиться. Теперь эти ощущения возвращались против воли… Плюнув на всё, тёмный лорд решил пойти ремонтировать свой истребитель, чтобы сбросить напряжение. Всё равно толку от него в таком состоянии никакого, так хоть руки чем-нибудь займёт.***
Дара висела на раме уже второй час, все это время пребывая в сознании под действием тщательно подобранных стимуляторов. Гроу снова сёк её электрокнутом, и под каждым ударом тело девушки содрогалось, а с губ срывался приглушённый вскрик. По подбородку текла кровь — пытаясь не поддаться боли, Дара прокусила губу почти насквозь. Гроу взмахивал кнутом широко, задевая подтянутые вверх плечи, спрятанные пока под тёмными брюками ягодицы, иногда кончик кнута оборачивался вокруг талии, доставая втягивающийся от боли живот. И глядя на судороги этого молодого гибкого, красивого даже после многодневных пыток тела, Дерек почувствовал, как кровь ускоряется в жилах и устремляется в самый низ живота, вызывая прилив желания. Теперь он бил реже, но сильнее, заставляя пленницу каждый раз выгибаться в тщетной попытке уклониться от удара. От блузки уже давным давно ничего не осталось, так что кроме брюк, из одежды на ней остался только маленький тёмный бюстгальтер. На взгляд Гроу, грудь у Майер была слишком маленькая, но в остальном тело манило и возбуждало. Особенно эти окровавленные губы, кривившиеся, должно быть, сейчас в крике. Новый удар — новая судорога, новый стон. Гроу прерывисто вздохнул, чувствуя, как брюки начинают давить в паху все сильнее. Опустить раму, ещё сильнее раздвинуть этой девчонке ноги — и пусть снова кричит и извивается… Офицер обошёл пленницу, плотоядным взглядом скользя по каждому изгибу её подвешенного на запястьях тела, и остановился напротив. Тёмные волосы Майер в беспорядке падали на лицо, девушка тяжело дышала, ловя мгновения передышки, и губы её были приоткрыты… — Не желаешь ли передохнуть? — Гроу смотрел и смотрел на неё, распаляя воображение. Нет, рама на полу — это слишком… просто. Слишком обыденно. Его плоть требовала чего-то другого. — Больно, верно? — по тонким губам имперца скользнула злая усмешка. — Зачем… зачем всё это? — выдохнула Дара, чувствуя, как каждый рубец от кнута наливается огненной болью. — Я всё равно ничего не знаю. — О да, конечно, — Гроу коснулся рукой встопорщившихся брюк и ухмыльнулся. — Это я уже слышал. Может быть, мне поверить тебе, а? Дара по-прежнему только медленно глубоко дышала. — Конечно, это будет чего-то тебе стоить, красавица. Как думаешь, это ведь справедливо? — он подошёл ближе и коснулся рукоятью кнута её щеки, медленно провел нагревшимся от его рук металлом по шее и ключицам. — Чем ты можешь расплатиться? Девушка покачала головой, отлично понимая, что у неё нет ничего, кроме информации, которая для неё дороже жизни, потому что от неё зависит судьба одного светловолосого голубоглазого джедая… — Не хочешь сделку — не надо, — пожал плечами Гроу, подцепляя рукояткой кнута лямку лифчика и задумчиво оттягивая в сторону. — Не смейте! — хрипло крикнула Дара. — Не смею, — засмеялся Гроу. — Нет, пожалуй, твои яблочки не в моем вкусе, — он небрежно запустил руку под лифчик и стиснул грудь до боли, заставляя девушку снова дёрнуться в путах. — Маловаты. Рукоять кнута скользнула вверх, вдоль шеи к подбородку и коснулась приоткрытых губ. От желания уже сводило скулы. Второй рукой Гроу расстегнул, наконец, ширинку, давая разгорячённой, жаждущей плоти чуть больше свободы. Дара заметила это движение и попыталась отшатнуться. Палач рассмеялся и потянул девушку на себя за ремень. От этого движения браслеты креплений до крови впились в её запястья, заставляя охнуть от боли. — Ты очаровательна в своем страхе, — выдохнул он ей прямо в губы, и Дара откинула голову назад. Дерек запустил пальцы в её спутавшиеся волосы и сжал затылок, внимательно глядя в её наполнившиеся ужасом глаза. Потом рукоятью кнута надавил на нижнюю челюсть. — Что скажешь, м? Я дам тебе немного отдохнуть, собраться с силами, — кнут толкнулся между зубами, заставляю Дару ещё больше побледнеть и отчаянно замотать головой. Девушка начала понимать, о чём именно говорит её мучитель, и от этого понимания хотелось провалиться сквозь все уровни «Исполнителя» прямо в открытый космос. — Ну-ну, зачем же упрямиться, — Гроу надавил сильнее, и кнут прошел между зубами. Тёплый влажный металл коснулся языка, провоцируя рвотный спазм. Дара отчаянно закашлялась. — Рано, слишком рано, — покачал головой Гроу, снова ненароком касаясь своего уже почти невыносимо зудящего члена. Войти, унять жар…, но эта смесь страха, ненависти, животного ужаса в серых глазах девчонки… она стократ усиливает желание. А если в этих глазах будут стоять слёзы унижения… Гроу чуть слышно застонал и подался вперед, коснувшись натягивающим ткань белья естеством бедра девушки. По телу тут же прошла волна ещё большего возбуждения. Мужчина потянулся и нажал кнопку на раме. Многофункциональная конструкция пришла в движение, складываясь и заставляя джедайку против воли опуститься на колени. Теперь она смотрела снизу вверх, запрокидывая голову и до предела натягивая ремни. — Не смейте так поступать со мной! — Ну чего же ты боишься? Расслабься, это совсем не так больно, как кнут, — Дерек хрипло рассмеялся, проводя кончиками пальцев по её голове, перебирая волосы и придвигаясь всё ближе. — Неужели ты ни разу не порадовала своего дружка такой чувственной лаской? Рама ещё немного изменила наклон, чуть пригибая руки и плечи пленницы к полу, так что её лицо теперь, даже откинутое назад до боли в шейных позвонках, находилось как раз напротив выпирающего достоинства Гроу. Он сжал её волосы в кулаке, не давая отстраниться, и на долгие несколько мгновений прижался горящей даже сквозь белье плотью к её щеке. Казалось, сдерживаться дальше невозможно. Одно-два движения — и всё. Но Дереку хотелось гораздо более длительной и сладкой игры. Он отстранился и присел на корточки прямо перед Дарой, глаза в глаза. — Если вздумаешь меня укусить, — проговорил он очень тихо, гоня мысли прочь от того, что сейчас сделает, и стараясь немного успокоиться, — если хотя бы попытаешься, я вырву тебе зубы. Поняла? И поверь, процедура будет проходить совсем не так, как в кабинете у врача. Дара вздрогнула. — Выродок проклятый, — прошипела она, глядя на него с почти осязаемой ненавистью. — Паскуда, тварь… — Ну неужели ты думаешь, я раньше никогда не слышал таких слов в свой адрес? — Гроу резко выпрямился и одним движением окончательно высвободил свой член. — Впрочем, от такой милой девушки слушать подобное неприятно, так что твой рот пора бы чем-нибудь занять, верно? Головка члена уперлась в её плотно сжатые губы. Дара зажмурилась и потрясла головой. Гроу, снова чувствуя, как невыносимо ноет набухшее достоинство, надавил рукоятью кнута девушке на подбородок, а второй рукой собрал в кулак её волосы и резко, одним движением, вошёл на всю длину, до самого горла. Ощущения оказались такими, как он себе представлял, даже ещё острее. Дара кашляла, пыталась вырваться, задыхалась… В следующее мгновение она закрыла глаза и начала сжимать зубы. Гроу с глухим вскриком подался назад, выходя из её рта, и с размаху ударил по лицу. — Я сказал, чтобы ты не смела кусаться! Дара плюнула ему на сапог. — Ладно же, будь по-твоему, — от возбуждения кровь прилила Гроу к лицу, его глаза разгорелись безумным огнём. Шагнув к ближайшему столику с инструментами, он положил на него кнут, взял маленькие пассатижи и фиксатор с винтом и четырьмя крючками. Снова ухватив пленницу за волосы, он силой разжал ей зубы и быстро вставил фиксатор, зацепив крючками верхние и нижние клыки. Дара отчаянно пыталась выплюнуть металлический агрегат, но он сидел на зубах крепко, а Гроу начал неторопливо раскручивать винт, раскрывая ей рот все шире и шире. Нижняя челюсть девушки заныла, дышать стало трудно, в глазах блеснули слёзы. Глянув на неё, Дерек положил пассатижи и снова коснулся членом её лица. — С зубами можно повременить, я думаю, — проговорил он, с наслаждением наблюдая, как его достоинство скрывается под сведёнными судорогой от перенапряжения губами. Почувствовал прикосновение жаркого языка, которым Дара тщетно пыталась вытолкнуть его член прочь. Охнул, входя ещё глубже, до прикосновения к гортани. Слёзы покатились из глаз девушки, когда она стала кашлять, вздрагивая в рвотном спазме. Чуть ослабить винт, так что её рот обхватил твёрдую до боли плоть чуточку плотнее. Не может не обхватить — ей же неудобно, сразу видно, и рот закрыть уже очень хочется. Ну что же, пусть прикроет. Немного… Её зубы приятно давили, но больше не могли причинить боль. Надо было сразу фиксатор вставить. Движение… вперёд — назад. Медленно и так сладко, что стон не удержать. А глаза… глаза девчонки были полны слёз, слёзы бежали по вискам, в волосы, за уши. Она давилась и хрипло, часто дышала. Вперёд — назад. Быстрее, медленнее… Чувствуя, что скоро уже не сможет сдержаться, Гроу быстро вышел и глубоко вздохнул. Снова взял со стола пассатижи и удовлетворённо ухмыльнулся, увидев, как Дара отчаянно дёрнулась. — Ты думала, я забыл? — проговорил он, ласково стирая её слезы подушечкой большого пальца. — Как наивно, как опрометчиво. Пассатижи были холодными, обжигающе-холодными, когда Дара случайно коснулась их языком. От ужаса и отчаяния её трясло. Гроу задумчиво постукивал инструментом то по одному зубу, то по другому, примериваясь. Наконец выбрал. Наложил пассатижи и легонько потянул. Дара резко мотнула головой, рассадив об металл щёку. Дерек опустил с рамы два височных зажима и, удерживая девушку за волосы, свёл их до упора, фиксируя голову Дары, словно тисками. — Всё предусмотрено, не переживай, мы выполним программу, — улыбаясь с садистским предвкушением во взгляде, пропел он, снова прилаживая пассатижи и начиная потихоньку раскачивать зуб. Дара отчаянно, надрывно кричала, не имея возможности пошевелиться. Её тело скручивала судорога боли, когда он тянул сильнее, и от этого зрелища палач снова задрожал от сладострастия. Прижимаясь вздыбленным естеством к её обнаженному, покрытому потом плечу, он тихо постанывал, иногда тёрся разгорячённой плотью о влажную кожу, и продолжал расшатывать зуб. Кровь уже вовсю бежала из раздираемой десны, наполняя рот, сбегая через губы на подбородок, капая на грудь, стекала между полушариями по животу и капала на пол, между разведёнными в стороны, прикрученными к раме, согнутыми в коленях ногами. Дара кричала. Гроу перехватил пассатижи поудобнее и начал выкручивать зуб по часовой стрелке. Он видел, как жилки на лбу девушки вздулись от боли и крика, как сжались в кулаки разведённые в стороны беспомощные руки. Он хотел её. С каждой минутой всё больше. Снова ощутить её горячее дыхание на чувствительной коже, ощутить прикосновение влажного языка, шершавого нёба… Он крутанул зуб чуть быстрее, чем рассчитывал, и наконец, вырывал его прочь. От крика девушки, казалось, задребезжали ампулы с сыворотками. Гроу бросил пассатижи со всё ещё зажатым в них зубом в угол камеры, почти нежно промокнул кровь с подбородка девушки и снова вошёл ей в рот, чувствуя, как горячая кровь касается не менее горячей плоти. Снова рваный, невыдержанный ритм. Но ему было слишком трудно сдерживаться. Наслаждение пульсировало в каждом мускуле, в каждом миллиметре кожи. И ему невыносимо хотелось, с одной стороны, достигнуть пика фантастической разрядки, а с другой — оттянуть финал, продлевая удовольствие. В какой-то момент, полностью выйдя, Дерек быстро сдёрнул фиксатор с боковых зубов пленницы. — Если укусишь ещё раз — я вырву два зуба, учти, — срывающимся от ускоренного сердцебиения голосом проговорил он, убирая обратно наверх зажимы и стискивая затылок вздрагивающей от каждого его движения девушки. — А теперь поработай. Если мне понравится, я даже дам тебе обезболивающее. Ты ведь знаешь, ранки от вырванных зубов болят долго, очень долго. Особенно, если их не обрабатывать. И если держать в холоде. Ныть будут так, что даже боль удаления позабудешь. Вырвать ведь раз — и всё, а вот дальше — больше и дольше. Дара всхлипнула. Закрыла глаза. Дыра в десне на месте зуба пульсировала болью. Пальцы Гроу впивались в затылок, задавая новый ритм, член толкался в горло, заставляя кашлять и давиться. — Язык тебе на что? Работай, — хотелось вцепиться насильнику в глотку, задушить, перегрызть артерию, выпустить кровь, услышать предсмертный хрип…, но для этого надо остаться в живых… Дара чуть сжала губы, и Гроу застонал громче, не отпуская её волос, непроизвольно всё ускоряя и ускоряя движения. Девушка чувствовала, как набухает его член, заполняя собой весь рот, мешая дышать. В следующее мгновение последовала короткая передышка, во время которой Гроу, стараясь успокоить дыхание, едва касался своим достоинством её лица, наблюдая гримасу отвращения, кривящую её окровавленные губы. — У тебя уже получается гораздо лучше. Поверь, твой приятель мне ещё спасибо за науку скажет, — изверг расхохотался. — Если у него будет когда-нибудь шанс оценить твоё умение. А теперь соси. И не забывай, у тебя остался ещё тридцать один зуб. И она сосала. Закрыв глаза и стараясь думать о чём-то далеком, не вникая в ужас происходящего. Но в следующую секунду Гроу сильнее потянул её за волосы. — Смотри мне в глаза. Он наслаждался всем: от её неумелых движений, до полного слёз и ненависти взгляда, от узкого горла, в которое то и дело упирался его член, до её вымазанных в крови губ. И от приближения финала уже по телу начала пробегать сладкая судорога, когда девчонка вдруг остановилась. — Соси, — срывающимся голосом выдохнул Гроу, чувствуя, как наслаждение начинает переходить грань с болью. — Ну, паршивка, давай. Дара не двигалась, только прожигая его взглядом. Дерек, упёршись одной рукой в раму над её головой, а второй удерживая спутавшиеся тёмные пряди, начал двигаться сам, на этот раз не пытаясь растянуть удовольствие, а всё ускоряясь и ускоряясь. И наконец волна оргазма скрутила каждую мышцу, заставляя почти обвиснуть на раме над распятой девчонкой. Семя выходило толчками, всё усиливая удовольствие, заставляя дрожать всем телом и стонать в голос. Оно лилось ей в горло, удушая, заставляя судорожно глотать, чтобы успеть вдохнуть. Слёзы и кровь на лице… Теперь Гроу знал, что он будет представлять в своих ночных фантазиях. Полный презрения и ненависти взгляд и сведенные судорогой от перенапряжения губы, обхватывающие его постепенно опадающее естество. Оргазм схлынул, оставив после себя блаженную слабость. Но голову Дары Гроу всё не отпускал. Он стоял, по-прежнему опираясь на раму, и смотрел на девчонку слегка помутневшим от разрядки взглядом. — Согласись, это было изумительно. Ах да, ты же не можешь говорить — у тебя рот занят, — он гадко рассмеялся и наконец отстранился, начав неторопливо приводить в порядок одежду. — Впрочем, можешь и теперь промолчать. Я же вижу по глазам, что тебе понравилось. Хочешь ещё? Он нагнулся, и Дара вдруг с ужасом увидела, что он поднимает с пола окровавленные пассатижи. — Конечно, хочешь. Не можешь не хотеть. Потому что ты шлюха, — произнёс он с неожиданным ядом в голосе. — И я, так и быть, постараюсь вечером или, в крайнем случае, завтра, порадовать тебя снова. Но за твою мерзкую шутку в конце ты расплатишься как за укус. Ещё одним зубом. Останется тридцать… ну, на пару недель забав точно хватит. — Негодяй, грязная скотина, ублюдок! — выкрикнула Дара, тщетно вырываясь, пока он заново фиксировал её голову. Второй зуб Гроу вырвал быстрее. А может быть, так только показалось балансирующей на грани беспамятства от пережитого девушке. Когда горячая солёная кровь хлынула из второй раны, действительность для неё уже начала расплываться тёмными и багровыми кругами, а голос Гроу, обещавшего ещё какие-то новые мучения, долетал откуда-то издалека. И через несколько минут сознание, наконец, померкло, даруя милосердный отдых от кошмара.***
— Дерек, ты понимаешь, что с тобой сделает Вейдер, если узнает обо всём этом? — обеспокоенно спросил доктор, окинув быстрым взглядом повисшую на ремнях бессознательную девушку. Гроу сидел на стуле развалясь, закинув ноги на стоящий рядом стол, и равнодушно глядел на пленницу. — Да перестань, — по губам садиста расползалась странная мечтательная улыбка. — Скажи, ну кому какое дело до этой джедайской мрази? Я же её не убил, а всего лишь… — он на секунду скользнул взглядом по губам тяжело дышавшей девчонки, — использовал по назначению. Сомневаюсь, что Майер — что-то большее, чем обычная шлюха, которая между полетами «обслуживала» своих… друзей. Вот и я немного развлёкся… — Но зубы-то зачем рвать было? — скептически спросил Ма’Лейн, накладывая на спину по-прежнему не очнувшейся джедайки пропитанные лекарством повязки. — Если Вейдер хоть на секунду заподозрит, что что-то было… — Ну так вколи ей какую-нибудь наркоту, чтобы решила, будто это ей привиделось, — равнодушно бросил Гроу. — А зубы… Придумай что-нибудь. Мало ли… — Вечно я должен за тобой пуду разгребать, — проворчал Ма’Лейн, снимая девушку с рамы и расстегивая блокирующие Силу наручники, чтобы обработать кровоточащие запястья и обмотать их плотными стерильными бинтами. — Ладно уж, придумаю. Только будешь должен. — Как обычно, да? — офицер криво ухмыльнулся. Ему нравилось работать с этим доктором. Он никогда не задавал лишних вопросов, не то, что другие. — Да ладно тебе, договоримся. — Договоримся, — кивнул тот, пытаясь не скривиться от отвращения к коллеге, который, на его взгляд, всё-таки обошелся с пленницей излишне жестоко. — Отлично, — Дерек соскочил со стула, подошёл и хлопнул Ма’Лейна по плечу. — Думаю, пора привести девчонку в чувство. — Только после того, как на ней окажутся блокирующие Силу наручники, — доктор раздраженно посмотрел на Гроу. — Тебе же не хочется, чтобы она Силой пощупала, крепкие ли у нас шеи? Нет? Вот и мне не хочется. Тем временем Кеноби начала постепенно приходить в себя. Она неожиданно почувствовала Силу, но тело было настолько измучено, что больно было даже моргать, а стыд и унижение только что свершившегося насилия сводили все мысли к одному: смерти — Дара совсем не хотела пережить всё это вновь. Вдруг она заметила случайно оброненное лезвие, на которое никто из палачей не обратил внимания, и Силой подтянула к себе. Это потребовало куда большего напряжения, чем обычно, но другого Дара от своего замученного организма и не ждала. Спрятав лезвие на место, под пояс, она почувствовала капельку облегчения — у нее все-таки есть шанс на легкую смерть. Ма’Лейн, возвращаясь к пленнице с новым ворохом пропитанных бактой бинтов для ее спины, что-то пробормотал, но звук будто доносился сквозь толщу воды. И всё же Дара поняла, что ещё не всё потеряно. Сейчас у неё есть Сила. Можно бы дать Люку знать, где она находится. Ну или будет находиться. Девушка уже сосредоточилась, намереваясь позвать джедая, как вдруг поняла одну очень простую вещь: «Исполнитель» пропитан Тьмой Вейдера, пробиться сквозь неё после всей той дряни, которую колол ей Гроу, будет очень и очень трудно, а сам тёмный лорд тут же почувствует её попытку позвать на помощь. И снова придет её мучить. А может быть, даст ей позвать Люка, а потом устроит засаду, как на Беспине… Пока Дара терзалась сомнениями, её вновь подняли, заковали в антисиловые наручники, ввели какую-то очередную гадость, от которой тело противно обмякло, но не подвесили на раму, как джедайка того ожидала, а потащили в камеру и кинули на грязный пол, предварительно вколов в десну обещанное Гроу обезболивающее. А затем мир поглотила темнота, в которой то и дело брезжили невыносимо яркими вспышками кошмары наркотического бреда.***
— Нет, — Мон Мотма сжала губы в тонкую линию, сверля застывшего перед ней джедая гневным взглядом. — Вы не полетите за Майер, коммандер Скайуокер. У нас слишком мало людей, и мы не можем рисковать многими ради призрачной надежды спасти одного. Шансы ничтожны. — Я сам по себе достаточно силён, чтобы противостоять даже ситху, — с вызовом ответил джедай. — Я смогу спасти её в одиночку. — Никакой самодеятельности, — ещё жёстче одернула его бывший сенатор. — Вы нам нужны здесь, чтобы хоть немного укрепить рубежи, так как в последние недели тут и тут, — она показала на голографической карте, — идут нескончаемые бои… Значительные имперские силы были переброшены в этот регион. Требуются ваши «особые навыки» для более точного координирования обороны. — Полагаю, я не могу отказаться? — с горечью спросил Люк. — Ну что же, будь по-вашему. Он издевательски-коротко поклонился и, чеканя шаг, вышел из зала совещаний. Лея тут же быстро извинилась и выбежала следом, желая поговорить с братом без посторонних. В последнее время он стал слишком погружен в себя, под глазами залегли тёмные круги. Скайуокер перестал улыбаться, перестал уделять внимание друзьям и сестре. И только полёты, как и прежде, помогали ему оправиться после каждого последующего отказа — а их он получал регулярно, с завидным постоянством напоминая начальству о спасательной операции. Однако руководству джедай был нужен, как символ военной удачи или инструмент, наделенный «особыми навыками», а уж никак не человек со своими слабостями и личными желаниями. Лея прекрасно видела, как ему больно, с каждым разом всё больнее. Люк всё равно упорно пытался добиться своего. Любыми доступными способами. И то, как легко Скайуокер сдался на этот раз, говорило Лее только о том, что его терпение лопнуло. — Люк, подожди, — принцесса едва поспевала за братом, который быстро шёл по коридору в сторону ангаров. — Ну остановись ты! — Да, Ваше Высочество, — он отвесил ей нарочито-вежливый поклон. — Вы чего-то хотели? Сердце Органы сжали ледяные тиски. Брат не простил ей того выстрела в спину, который помешал ему спасти любимого человека. Но девушка окончательно осознала это только сейчас, смотря в равнодушные голубые глаза, в которых угасли веселые искорки. — Куда ты? — Лея чувствовала, что вот-вот расплачется. — Я? — джедай усмехнулся. — Туда, куда меня послали. Защищать границы. — Не лги мне! — ей хотелось накричать на брата, заставить опомниться, попросить остаться, хотя бы ради неё… Но ничего подобного принцесса сделать не могла. Не имела права. И сейчас она чересчур хорошо это понимала. — Я… Я раскаиваюсь, что так поступила, но я должна была… — Что ты должна была? — он скептически поднял светлую бровь. — Должна была не дать тебе совершить ошибку… Люк, пожалуйста, прости меня, — и принцесса, наконец, дала волю слезам. — Я не хотела… Глаза Скайуокера, только что сравнимые своей прозрачностью и холодом с кусочками льда, потеплели, и он крепко обнял сестру. — Я, правда, не ожидала, что всё так получится… Прости… — Что уж теперь говорить, сделанного не воротишь… А вот скажи мне, как ты относишься к Мон и остальным? — неожиданно спросил джедай, выпуская принцессу из объятий, чтобы она стерла следы слез. — Трудно сказать, — отозвалась девушка, удивленная вопросом. — Я её знаю с детства, именно она была моим наставником в сфере политики… После гибели… родителей она очень поддержала меня… А почему ты спрашиваешь? — Не здесь, — сказал джедай полушёпотом, прислушиваясь к чему-то. В следующий момент он схватил ее за руку и потянул в сторону своей каюты. — Что… что происходит? — выдохнула Лея, с тревогой глядя на резко побледневшего брата. На полдороги он вдруг втолкнул её через узкую дверь в какую-то крохотную кладовку или технический коридор, предназначенный только для дроидов, и заставил упасть прямо на грязный пол. — Лежи тихо и не высовывайся, — одними губами прошептал Скайуокер. — …Мон, ты же понимаешь, что он нам нужен? — голос незнакомой женщины разрезал тишину. — И если ему предложат больше, чем мы… — Не предложат, — спокойно ответила Мотма. — В Империи ему жизни не будет. Или ты забыла, кто именно уничтожил «Звезду Смерти»? — Я думаю, его устранять пока рано, — добавил третий собеседник, в котором близнецы немедленно узнали Гарма Бел Иблиса. — Самим нам не победить. — Всё это, безусловно, верно, Мон, но что потом? — вновь тот же голос, со смесью тревоги и раздражения. — Вдруг он узнает о… — Ли’Ран, можешь не сомневаться, если понадобится, у меня хватит духу выстрелить себе в висок, — прервала женщину бывший сенатор. — Ты ведь джедай и сама должна понимать, что я не обману. — Сын предателя сам станет предателем, — гневно выдохнула джедайка. — Его следует уничтожить. Ну или хотя бы лучше контролировать. Короткий поводок… — Вовсе необязательно, — снова вклинился в разговор Иблис. — Он слишком дорожит друзьями. Например, Органа для него почти сестра… Постепенно шаги удалились, и расслышать продолжение разговора стало невозможно. Джедай подал сестре руку, помогая подняться, после чего выбрался обратно в коридор и, дождавшись, пока Лея последует за ним и отряхнёт платье, молча направился к своей каюте. — Что… что это было? — спросила Органа, догоняя брата. — Я уже и сам не знаю, — пожал плечами Люк, на губах безмятежная улыбка, во взгляде отчаянная горечь. — Может, просто борьба за власть? — Но нет никакой борьбы за власть! — дрожащим голосом возразила Лея, усилием воли прогоняя страх. — Просто ты не так понял… — Что именно? Что там можно было не так понять? — Скайуокер иронично вздернул бровь. — Ты сама-то веришь тому, что сейчас говоришь? — Ты не понимаешь! — возразила принцесса, упрямо вздёрнув нос. — Мон не такая! А ты злишься на неё, потому что она не дала тебе улететь за Шейдоу! Да и вообще… — Что? — он прислонился к холодной стене, с интересом разглядывая сестру так, словно видит впервые. В ее тоне ему померещились какие-то новые нотки. — Ты даже не знаешь, где её держат, — с тихим злорадством ответила Лея. — Да и жива ли она. — Можно подумать, ты знаешь, как это выяснить, — опуская взгляд, проговорил Скайуокер. — Представь себе, знаю, — с вызовом ответила Органа. — И как же? — Ты разве не в курсе, что у нас есть шпионы? — принцесса чуть прищурилась. — Да-да, даже на «Исполнителе» найдется несколько верных нам людей, которые никак даже не соприкасаются с ситхом. К тому же, не забывай о недовольных. Некоторое время они шли рядом молча. По лицу Скайуокера было видно, что его одолевает волнение. — Хочешь сказать, у тебя есть возможность выяснить, жива ли Дара? — быстро спросил джедай, стоило им войти в его каюту. — Именно, — кивнула Органа, глядя брату в глаза. — Но я очень сомневаюсь, что её ещё возможно вытащить… — Почему? — Понимаешь… — замялась Лея. — Не все джедаи переживают встречу с Вейдером. А если и переживают, то ненадолго. Максимум — несколько недель. А дальше — либо смерть, либо потеря рассудка, либо нечто ещё более ужасное. — Ты имеешь ввиду… — Да, — кивнула принцесса. — Переход на Тёмную Сторону и Инквизиторий. — Откуда ты всё это знаешь? Ты же вроде не имеешь отношения… — Да, фактически не имею. Но как-то отец выпил лишнего и рассказал мне, — сказала принцесса, краснея и опуская голову. Она слышала массу такого, что не положено слышать двенадцатилетним девочкам. Многое из этого она считала лишь пьяным бредом, вымыслом, плодом больной фантазии — чем угодно, только не правдой. Но после признания брата всё будто встало на свои места, хоть Лея по-прежнему отказывалась в это верить. Джедай вздохнул. Сестра никак не может смириться с новостью, что их отец — Дарт Вейдер, и называет отцом совершенно постороннего ей человека. Ну и что, что вырастил и дал титул — теперь этот титул ничего не значит, в отличие от кровного родства. Однако девушка продолжала упрямиться. — Она права, Люк, — услышали близнецы хрипловатый голос из дальнего угла комнаты и разом подскочили. Джедай молниеносно активировал световой меч, принцесса вскинула бластер. Но едва Скайуокер понял, кто перед ним, как опустил оружие, заставив сестру сделать то же самое. — Бен… — Люк смотрел на призрака и не находил слов. — Мне так жаль, что я подвёл тебя… Я… я не смог её уберечь… — Успокойся, Люк, я не виню тебя, — горько улыбнулся призрак. — Но как же… — Успокойся, — с нажимом повторил Кеноби. — Вы сможете нам помочь? — в разговор вмешалась Лея. Мидихлорианов в ее крови хватало, чтобы разглядеть призрака Силы и без обучения. — В чём? — Скажите, жива ли Дара? И, если жива, то где она? — Жива, но в одиночку вам до неё не добраться. Её держат на «Исполнителе», — отозвался Оби-Ван. — Я смогу, — Люк с вызовом глянул на своего первого учителя. — Попробуй. — Как говорил магистр Йода, нужно делать, а не пробовать, — упрямо ответил Скайуокер. — Ты очень похож на отца, Люк, — сказал Кеноби, улыбнувшись. Лея дёрнулась, словно прикоснулась к оголённому проводу. — Ты сказал Лее, — это прозвучало как утверждение. — Ну что же, мое время вышло. Да Пребудет с Тобой Сила, Люк. И Оби-Ван Кеноби исчез. Скайуокер тяжело опустился в кресло и закрыл лицо ладонями. Он просидел неподвижно несколько минут, затем поднялся и начал ходить вперёд-назад по комнатушке, заложив руки за спину и хмурясь, словно обдумывая какой-то непростой вопрос. Лея пристроилась у стены, чтобы не мешать, и молчала, пытаясь понять, до чего додумается брат. — Ты отправишься со мной? — внезапно спросил джедай, останавливаясь и пристально глядя на сестру. — Да, Люк, конечно, — быстро проговорила она. И добавила с секундной заминкой: — Только стоит сказать Мон и остальным… Скайуокер мгновение смотрел на нее с нечитаемым выражением лица, затем губы его сложились в горькую усмешку — Ну да, конечно, куда же без них. Лея вздрогнула, почувствовав глухую боль этих слов. Может быть, не стоило… — Естественно, ты будешь отчитываться Совету обо всём, что происходит. И останешься там, где твои доклады окажутся правдивы. — Как… я же лечу с тобой за Дарой… — Нет, — покачал головой Люк. — Ты поможешь мне, если будешь координировать действия войск. — Но я политик, а не военачальник, — растерянно проговорила принцесса. — Да и Сила… Я ведь не обучена! — Это не страшно. Тебя подстрахует Хан. Во всяком случае, я попрошу его приглядеть за тобой. — Но ты не справишься один! Тебе нужна помощь, это слишком опасно, — лепетала Лея. — Я… я иду с тобой. — Нет, — мягко ответил джедай, вытирая её слёзы тыльной стороной ладони. — Тому есть множество причин, но главная — я не хочу рисковать тобой. В одиночку у меня будет шанс хотя бы попытаться договориться с отцом… — Почему… почему ты называешь его отцом? — спросила принцесса, всхлипнув. — Даже не знаю… Может, дело в том, что кровь — не вода? — отозвался юноша, бережно сжимая руку сестры. — В нём есть добро, я уверен. Он не тронет меня. Я постараюсь… убедить его. — И всё-таки тебе придётся «засветиться» на позициях, чтобы у руководства не нашлось повода придраться, — вздохнула девушка. — А то эта история с отстаиванием правоты Дары и твоими бесконечными просьбами… Лучше бы сразу так поступил, вместо того, чтобы всё время просить о помощи. — Ты права, — серьезно кивнул Скайуокер. — И да, мне действительно нужно там побывать. Но как только всё наладится — я отправлюсь за Дарой. А теперь мне пора. — Хорошо. Люк кивнул сестре и вышел из комнаты, оставив Лею приводить себя в порядок. Ему нужно было попасть в кабинет Мон Мотмы. Стоило уточнить, с чем им предстоит иметь дело. И плевать, что пользоваться чужими датападами без разрешения нельзя.