По ту сторону кассы

— Знаешь, я всегда верил, что ты сможешь преодолеть свои вспышки гнева, но не думал, что произойдёт это так быстро. На лечение, как правило, нужно много времени, но никак не несколько месяцев, тем более, что случай ты запущенный. Антон внимательно слушал Попова, легко улыбаясь, и даже не дрогнул после слов про «запущенный случай». Ровный тон голоса Арсения успокаивал сильнее любого седативного, а внутри у парня разливалось приятное тепло, заполоняющее каждый тёмный уголочек его души. Они просто сидели в гостиной Попова и разговаривали. Вдвоём, перед ящиком, просто болтали, пока фоном шёл какой-то фильм. Обычно парни всегда что-то включали, чтобы не сидеть в тишине, если вдруг наступит неловкое молчание. Однажды они сидели под Дом-2, а потом долго ржали, когда там началась неведомая хрень. Арсений удобно растянулся на диване, положив голову на колени Антона. И улыбка Шастуна с каждой минутой становилась все шире и счастливее, что, казалось, лицо его вот-вот треснет. Он перебирал темные мягкие волосы, с ужасом глядя на огромные темные круги под глазами Арсения. Ему очень-очень хотелось стереть их, избавить эти прекрасные глаза от такой тяжести, но он понимал, что всё не так-то просто, ведь от завалов на работе ничто не спасёт. Сам он тоже был уставший, но переступив порог квартиры Попова, он ощутил лёгкость. Ему открыл дверь удивительно красивый мужчина, и Антон не мог чувствовать себя плохо, когда в его жизни случается такое. Антон заскользил пальцами по его лицу, обводя мелкие морщинки у глаз и губ. Попов был вымотан, но, тем не менее, их встречу не отменил, а лишь перенес к себе домой, и Шастун это ценил, поэтому и слова не сказал, когда Арсений, расслабившись, заснул под мягкие поглаживания и прикосновения. А раньше бы Шастун психанул за трату его бесценного времени. Просто магия какая-то. Они сразу выключили свет, поэтому единственным светилом остался телевизор. Антон, наверняка, был отвратительно неудобной и жёсткой подушкой, но самому ему было невероятно хорошо, даже учитывая немаленький вес на коленях, из-за чего он начал медленно проваливаться в сон. И они бы так и продолжили спать, если бы в районе прихожей не возник странный скрежет. Антон приоткрыл глаз, затем — второй, продолжая пребывать на границе между сном и реальностью. Попов что-то пробормотал, но не проснулся, просто повернувшись на бок. Скрежет не прекращался, а Шастун уже окончательно очнулся. Он не хотел тревожить мирно спящего Арсения, поэтому выключил звук телевизора и прислушался, подумав, что, быть может, ему показалось. А потом дверь в квартиру открылась и кто-то вошёл внутрь. Пожалуй, ему ни хрена не показалось. — Арс! Арс! — Антон, глядя то на мужчину, то в сторону прихожей, пытался растолкать его, что ему удалось почти сразу. Попов сонно сел, часто моргая. — Чего? В прихожей загорелся свет, и Шастун почувствовал внутри крошечный, но быстро разгорающийся огонек. Совсем недавно Арсений восхищался его прогрессом, а тут такое… — Ты ждешь кого-то? Там, — Антон кивнул на выход, — там кто-то пришел. Попов потер глаза, вслушиваясь в его слова. — Да нет, — ответил он. — Может, тебе показалось. Воры в восемь вечера не вламываются, да и было ясно, что дома кто-то есть. И, пока Арсений приходил в себя, в дверном проёме показался женский силуэт. — И какого ты в темноте сидишь? — спросила нежданная гостья, потянувшись к выключателю. Мгновение, и в гостиной посветлело, а очи Попова удивленно расширились. — Это ты какого пришла? — прохрипел он. — И откуда у тебя ключи? Дама ошалело распахнула глаза, словно её ледяной водой окатили. Она подошла ближе, садясь на кресло рядом. — Мы съехали год назад, а замок, полагаю, ты не сменил. А чего ты ещё ожидаешь, если за всю жизнь палец о палец не ударил? Говорила мне мама… Женщина говорила добрые пару минут, затянув свой монолог о беспомощности Попова, как и всех современных мужиков, и отсутствии сильного плеча рядом. Антон удивленно смотрел на неё, иногда поглядывая на закатившего глаза Арсения, а потом осознал, что он ни хрена не понимает. — Простите, а Вы кто? Стоило ему задать недолго мучащий его вопрос, как на нём сосредоточились две пары глаз. — Я кто? — переспросила женщина, заметно повышая голос. — Я жена его! В груди у Антона что-то больно екнуло, а огонёк в то время раздулся до приличного пламени. — Бывшая, — добавил Попов, явно не обрадованный таким раскладом. Он выглядел помятым и жутко недовольным, так что Антону становилось не по себе. — По документам действующая! — сказала она. И тут крошечный огонёк взорвался яркой вспышкой.

***

— Да она отказывается развод подписывать! Грозится лишить меня дочери, — начал Арсений, боясь, что Антон взорвётся. По нему можно было легко понять, что парень держит все в себе, еле-еле сохраняя спокойствие, и сейчас был как раз такой момент. И он на удивление быстро взбодрился, увидев вздутые венки на висках Антона. Госпожа Попова удалилась почти сразу, сказав, что лучше позвонит позже, решив не встревать в их гейские разборки. Причина её прихода так и осталась загадкой, но, что странно, она нисколько не смутилась, поняв, что бывший её встал на голубую тропинку. По сути, ей было плевать, с кем он спит, но это было что-то новенькое. — Арс, я в порядке, серьёзно! Можешь не оправдываться, — ответил Антон, активно туша пожар внутри. Становиться истеричной бабой ему не хотелось, хотя неприятно все же было, поэтому он терпел горькую обиду. — Но, знаешь, мог бы и сказать. Шастун был уверен на все сто, что Попов с женой порвал. Он неоднократно слышал далеко не хвалебные отзывы на её счёт, но тот факт, что Арсений не сказал ему об этом сразу, приводил парня в безумное бешенство. У него даже руки тряслись. Он думал, что они доверяют друг другу, так что говорил о себе абсолютно все. Видимо, он был не так уж и прав. — Я не знал, что мы придем к таким отношениям, — пояснил Арсений. — А потом как-то из головы вылетело. Я не могу потерять дочь, понимаешь? — Арс, — Антон взял в руки ладонь Попова и потянул его обратно на диван, — все нормально. Я понимаю. — Но у меня чувство, что ты злой. Шастун улыбнулся, взглянув на него. — Потому что я злой, но тебя я понял. Подавлять эмоции было крайне сложно, особенно, когда хочешь высказаться. Антон смотрел в голубые глаза напротив и глубоко дышал, следуя совету Арсения — переправляя эмоции на нечто другое. Гнев, как одно из самых сильных состояний, можно было переправить лишь в одно, но для этого Попов был слишком уставшим. Хотя, сегодня была пятница, и на выспаться у него оставалось целых два дня… — Блин, прости меня, — протянул Арсений, напуганный странным взглядом Антона. — Я виноват. Что хочешь проси — сделаю. Предложение его было таким заманчивым, что пропустить его мимо ушей Шастун не мог. К тому же, гнев его легко сменился возбуждением. Даже как-то на удивление легко. — Что угодно? — все же поинтересовался он, опасаясь, что задумка его не придётся Арсению по душе. — Что угодно, — повторил Попов. Пользоваться этим положением было бы неправильно, но ведь он сам предложил, верно? — Тогда хочу нормального секса, — наконец, сказал Антон, гордо подняв подбородок. Попов нервно сглотнул, в предвкушении почувствовав тяжесть внизу живота. — И я буду сверху, — добавил Шастун, ехидно ухмыляясь. Арсений ждал чего угодно, но точно не этого.