По ту сторону кассы

Попов был бы не готов к такому, даже если бы его предупредили за неделю. Посягательств на его честь ранее не было, и сейчас данная ситуация казалась скорее шуткой, чем серьёзным предложением. Ну какой из него пассив? Вот серьёзно. Во-первых, он старше, а во-вторых, по статусу выше. Кто захочет трахать мужика за тридцать? Именно, лишь лютый извращенец. Ну и, по-видимому, Шастун. — Я хочу быть сверху, — повторил Антон, глядя в упор — прямиком в душу. Он, конечно, неслабо накосячил, но не думал, что парень попросит его о таком. С другой стороны, Шастун ведь тоже мужчина… Усталость Арсения как рукой сняло ещё до их тяжёлого разговора. Пару минут назад он не на шутку испугался, подумав, что после явления бывшей и ее речей Шастун его бросит. Ведь это было логично — Попов был женатым на бумагах, имел ребёнка от женщины, так что Антон, по сути, являлся его мальчиком на стороне, причём сам того не ведая. Но, как оказалось, уходить парень не собирался, а вот воспользоваться безвыходным положением Попова был бы не против. И Арсений реально считал, что иного выхода у него нет, ведь иначе у него была возможность потерять Антона, чего он очень не хотел. — Как-то это… — Попов не знал, как на это ответить, мысленно хороня анальную девственность. — Ты против? — сразу спросил Шастун. Он сидел неподвижно, но, тем не менее, напряжение между ними нарастало. — Просто неожиданно, — решил Арсений, — я не думал, что ты захочешь быть сверху. Попов говорил прямо, переваривая сказанное лишь потом. Но, как говорится, слово — не воробей, так что мужчина, закусив губу, предпочел и вовсе заткнуться. Естественно, мало какой парень захочет быть снизу, но Арсений на самом деле представлял их позиции иначе. В голове он давным-давно завалил Шастуна, используя все мыслимые и немыслимые позы. Он слышал его стоны и крики наслаждения, что тот издавал, выгибаясь в экстазе и сладкой неге. Но, видимо, кричать сегодня и изгибаться будет кое-кто другой, и далеко не факт, что там будет присутствовать какое-либо наслаждение. Какой-то частью мозга Арсений понимал, что Антон от него не уйдёт, даже если он откажет ему. Но если от позиции пассива откажется Попов, а потом также и Шастун, то они так и останутся топтаться на месте, что происходило уже прилично долго. Секс — неотъемлемая часть отношений, что бы там ни говорили о чувствах и любви. Эта важная, если не самая главная, часть жизни, и упустить её они просто не могли, ведь тогда их отношения благоговейно пошли бы по пизде. Одними чувствами сыт не будешь, так что прогресс был необходим. В любом случае, в отношениях нужно всегда идти на компромисс. — Арс, если… — Стой! — не дав начать Антону, сказал Попов, собрав, наконец, все мысли воедино. — Я согласен, но на условиях, что ты тоже пройдешь через это. Шастун на секунду задумался, после чего кивнул, тепло улыбаясь в ответ. Если бы Антон состроил нечто подобное пару минут назад, Арсению не пришлось бы колебаться.

***

Мужчина глядел в потолок расплывчатым взглядом, ощущая прохладные пальцы на горячей коже своих бедер. Антон раздвигал его ноги шире, старательно вылизывая его член. Он скользил языком от основания к головке и обратно, пальцами второй руки массируя тугое кольцо мышц, иногда проникая внутрь на одну фалангу. Шастун убедил Арсения в том, что он всё знает, ибо давно загуглил что, как и почему. Кольца мешались ему изначально, так что он снял их, решив, что доставлять Попову какой-либо дискомфорт он не хочет. Антон старательно растягивал его, подготавливая под себя, пока сам Арсений находился на грани, не зная — поддаться этим охуенным пальцам и на удивление умелому рту или сбежать сию же секунду, вломив пяткой по голове парня у себя между ног. Попову было крайне сложно решиться на этот шаг, а неизвестность пугала его. Ему не было больно, так как Антон не торопился, хотя было видно, что тому нелегко сдерживаться, но и приятного от проникновения было мало. Скорее, было странно и как-то необычно — как-никак, он впервые кому-то доверил свою задницу. Шастун был ему реально дорог, раз он согласился на подобное. — Не больно? — неоднократно спрашивал Антон, проникая уже двумя пальцами всё глубже и глубже. Он взглянул на Арсения, который, в свою очередь, отрицательно мотнул головой. Попов жмурился и шипел, но иногда все же постанывал, поэтому Шастун решил добавить ему немного приятностей, опустившись ниже и мазнув языком по мелким складочкам меж ягодиц, после чего развел пальцы в стороны, скользнув им внутрь. От неожиданности Арсений вцепился пальцами в простыни, громко мыча. Он чуть не свел ноги, чувствуя развивающееся внизу живота напряжение, но удержался и не стал мешать Антону. Парень оттянул его яички, продолжая мучить его своим юрким язычком — смазки у них не было, да и Попов таким образом отвлекался от неприятных ощущений. Самому же Шастуну было в кайф доставлять мужчине удовольствие. Он бы и сам давно кончил, если бы не его чудодейственная концентрация. От долгих оральных ласк Арсений кончил дважды, окончательно выбившись из сил. Но Антон, возбуждённый до дикой одури, все ещё терпел давление на крепкий стояк, не торопясь. Попов думал, что парень сорвется сразу же, стоит ему снять трусы, но нет — Шастун показал ему магию, так и нырнув в это волшебство. У Арсения на душе теплело от мысли, что этот говнюк, оказывается, может быть таким милым и терпеливым. Но он также понимал, что крышечку ему всё-таки сорвать может, ведь это все далеко не конец. И Попов вновь задумался о правильности своего решения, когда Антон начал медленно входить. Его зад начал огнём гореть, с трудом впуская крупный орган. Мужчина захрипел, хватаясь руками за худые плечи Шастуна, впиваясь в его кожу короткими ногтями, грозясь оставить на ней яркие следы. Как бы его ни вылизывали, а больно все же было, но он стоически терпел, желая, чтобы и Антону было хорошо. Арсению, во всяком случае, совсем недавно было просто охуенно, так он, как мужик, готов был держаться до последнего. — Блять, прости, — взвыл Антон, дурея от крышесносной узости. Он видел, как сильно Попов сжимал челюсти, терпя, наверняка, жуткую боль, но и остановиться не мог. Уж больно долго они к этому шли, чтобы так легко сейчас сдаться. Было жарко, словно в аду. Простыни сбились, превратившись во влажный ком. Арсений, понимая, что от напряжения лучше не будет, расслабился. Антон двигался медленно и с каждым разом все глубже и глубже, поэтому, стоило ему толкнуться особо сильно, как он задел заветную сладкую точку внутри тела Попова и широко улыбнулся, увидев, как изменилось его выражение лица. Боль в глазах сменилась реальным удивлением, а оскал — лёгкой улыбкой. — Что…это?.. — высоко простонал он. Опавший член мужчины начал вновь твердеть, стоило Шастуну опять задеть простату. После стольких движений внутри него боль немного отступила, а вот резкая волна, скручивающая все его тело, становилась ярче и сильнее. Антону нравилось слышать стоны наслаждения. Он довольно облизнулся, выше приподнимая Попова за бедра, и начал двигаться, не меняя угла, но увеличивая темп, вторя ответным движениям бедер Арсения. Лишь сейчас, когда хорошо стало обоим, они могли сказать, что все идёт, как надо. Именно так Антон и представлял себе секс с Арсением: жаркие объятья, смешанные с криками стоны и безумное удовольствие на двоих. Всем приятно — все кайфуют. И им совершенно нет дела до окружающего мира, ведь сейчас ничто не важно, кроме касания горячей кожи, сладких поцелуев и ошалелых глаз напротив. Привыкнув к новым для себя ощущениям, Попов опрокинул Антона на спину, оседлав его бедра. Он запустил ладонь в волосы, зализывая влажные пряди назад, и начал двигаться самостоятельно, насаживаясь на казавшийся волшебным член Шастуна, задавая свой темп — такой, при котором он получал наибольшее удовольствие. Странно, но если поначалу ему было слишком много Антона, то сейчас он хотел глубже и сильнее, чтоб пробирало до самых костей. Антон же был не против, чтобы Попов немного покомандовал. Наоборот, он желал этого больше всего, думая, что его это смутит, и он не согласится. И он никак не думал, что его оседлают так скоро — видимо, такой расклад Арсу все же нравился. Может, быть снизу не так уж и плохо? Тем временем, Попов активно двигался, сжимая бедрами все ещё твердеющий орган Антона. Он закусил губу, вдруг захотел целоваться, и Шастун с радостью исполнил его желание, впиваясь в мягкие губы, задыхаясь от накала. Антон уже был на грани и восхищенно глядел на соблазнительного Арсения. Он потянулся к его члену, которым Попов так активно терся об его живот. Шастун провёл ладонью вдоль ствола, уделив особое внимание головке. Мужчина ускорился, толкаясь в чуть шершавую ладонь, через мгновение изливаясь в неё. Такой оргазм не походил на обычный: он настигал волной, а потом ярко взрывался миллионом звёзд перед глазами. Антон кончил следом, насаживая Попова на себя особо сильно. А после, когда его немного отпустило, он мягко поцеловал брюнета, аккуратно укладывая на спину. — Чёрт, это как-то неожиданно круто, — выдохнул Арсений, с трудом находя силы, чтобы говорить. — Но это не значит, что я забыл про уговор, — он взглянул на Антона снизу вверх и добавил: — ты следующий.