Депрессия в стиле Вонгола

Стоило Тсуне ступить на территорию Кокуё-ленда, как она поняла: всё здесь изменилось. Этого нельзя было увидеть сходу, даже обладая самым внимательным взглядом, но она-то! Она знала каждый куст вдоль тропинки, каждую затейливо склонённую ветвь. И она могла сказать наверняка: Кокуё сильно изменился за время её отсутствия. Тсуна видела удивительную гармонию в густой кроне теснящихся деревьев и цветущих кустов гортензий и акаций. Можно было подумать, что они просто разрослись за время человеческого отсутствия, но девушка видела, как тщательно они скрывают боковые тропинки и небольшие разбросанные тут и там железяки. Что-то подсказывало ей, что «железяки» простыми не были. Вдоль тропки из ниоткуда в никуда тянулись провода, а в воздухе витало скрытое ощущение опасности. Едва заметное, но Тсуна чувствовала его всей своей обострившейся интуицией. Кокуё ощерился невидимыми зубьями в ожидании. Тсуна направилась к кинотеатру, с интересом присматриваясь к изменениям. Вынырнувший из густой листвы тир зиял пустыми провалами окон и приглашающе распахнутой дверью. Интуиция буквально взвыла, и девушка постаралась пройти как можно аккуратнее. С ближайшего дерева вспорхнула стайка ярких канареек, заставив Тсуну отшатнуться. Где-то запели какие-то птицы, зашелестела на ветру листва. День клонился к вечеру, удлиняя и сгущая тени. Тсуна передёрнула плечами и поспешила вперёд. Кинотеатр… поражал. Тсуна, пожалуй, ожидала чего угодно, но не такого размаха. Даже ей, мало что понимавшей в военном деле было понятно: здание буквально напичкано следящими устройствами и вооружением. Множество антенн на крыше явно не были телевизионными, камеры над входом и по углам здания, бронированная гладкая дверь и сенсорное устройство опознавания. Тсуна остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Эй, она точно всё ещё в Кокуё? В том заброшенном неустроенном Кокуё? Мама, конечно, сказала, что Кёя развернул бурную деятельность… Но настолько? Она глубоко вздохнула и сделала шаг вперёд. Не может же она просто взять и уйти, это было бы попросту глупо. Тем более, кинотеатр почти не замаскировали, но он находился в глубине парка, скрытый кронами и расстоянием. Если бы его хотели спрятать от её глаз, Тсуна была уверена: она была бы уже мертва. Она подошла к двери, с интересом осматривая гладкую поверхность, коснулась шершавой стены. Наверное, с ними — со стенами — тоже что-то сделали, потому что нет никакого смысла ставить бронированную дверь, если стены не выдержат даже слабенького напора Пламени. В двери что-то щёлкнуло, и она неслышно отворилась. Значит, её всё-таки ждали. Тсуна плавно отодвинула тяжёлую, но на удивление послушную дверь и скользнула внутрь. Бронированный монстр за её спиной так же щёлкнул, намертво вставая на место и перекрывая пути к отступлению. Но Тсуна не волновалась — Кокуё было под надзором Кёи, а он уж её не тронет. Наверное. Коридор, открывшийся ей, был самым обычным коридором: с мягким, приглушающим шаги, ковром, неброскими обоями, яркими аккуратными люстрами по стенам. В меру современный и богато обставленный. Ничего общего с грязным, тёмным, затхлым коридором старого Кокуё. Откуда-то доносились глухой гул моторов, стук отбойных молотков и звон мужских голосов, всё это перекрывалось негромким мелодичным джазом с верхних этажей и цоканьем чьих-то каблучков. Тсуна едва заметно улыбнулась, направляясь к главному залу. Пахло домом. — Тсуна-а-а! – прокричали совсем рядом, и золотистый вихрь едва не снёс девушку с ног. — Тсуна, ты вернулась! Как же я рада! У нас столько всего произошло, идём, я расскажу, – щебетала Киоко, не давая даже опомниться. Она, как танк, тащила подругу к по-прежнему единственной лестнице и одновременно что-то рассказывала. — …А сколько Хибари-сан и Шо-кун спорили о системе слежения, ты не представляешь! И Хана… — Киоко! – Хана появилась в дверях главного зала, повзрослевшая, элегантная, выглядевшая чуточку старше своих семнадцати. Она сложила руки на груди и привычно вздёрнула бровь. — Дай Тсуне хоть отдышаться. Уверена, у неё и так много вопросов. — Это точно, – немного неловко улыбнулась Тсуна. Киоко потянула её в зал, кардинально изменившийся с тех пор, как Тсуна видела его в последний раз. Ни следа не осталось от пыли и запущенности. На стенах красовались новые светлые обои, делающие комнату ещё больше, чем она была. Светлые занавески на окнах пропускали яркие солнечный свет, который затейливыми рисунками ложился на новенький паркет. На возвышении-сцене в конце зала, где раньше висел оборванный занавес теперь притаился уютный альков с мягким диваном — тем самым, на котором сидел ещё Мукуро — креслами и стеклянным кофейным столиком. Противоположную стену целиком покрывали плазменные панели, которые были частью огромного компьютера, у которого суетился Шоичи — всё такой же невысокий, костлявый и улыбчивый. В центре же зала разместился огромный стол для совещаний, с сенсорными панелями, личными компьютерами и множеством других вещей, предназначение которых Тсуна не могла даже представить. Зал теперь был самым настоящим сердцем штаба. — Это… потрясающе, – выдохнула девушка, восхищённо оглядываясь вокруг. — Не всё ещё готово, но эту комнату сделали в первую очередь, – улыбнулась Киоко, присаживаясь в кресло, которых здесь было в изобилии. Оторвавшись от компьютеров, Шоичи тепло обнял Тсуну. — Я рад, что ты, наконец, вернулась. — Я тоже, – улыбнулась в ответ девушка, удивлённая и обрадованная переменами в друзьях. — И как твои тренировки? – Хана с интересом наклонилась над столом, помешивая кофе в кружке. — Ох, – Тсуна вздохнула, не зная, с чего начать. — Это было удивительно. — Стойте! – неожиданно остановила всех Киоко. — Скоро должны вернуться Хибари с Наги, давайте подождём их. И Хару с Базилем. — Хибари-сан с Наги? Базиль? – удивлённо спросила Тсуна и обвела взглядом ребят. Её не было долгих два года, и за этого время изменилось слишком много всего. — Точно! Ты ведь ничего не знаешь! – всплеснула руками Киоко и принялась рассказывать события уже в хронологическом порядке, а не сплошным потоком информации, как при встрече. Так Тсуна узнала, что Хибари взял под крыло Хром, тренируя её по какой-то своей, совершенно неизвестной системе. Хром, которая окончательно стала Наги для близких, плакала, ругалась, но училась. Так же, именно Кёя предложил обосновать базу новой семьи в Кокуё — а всем было понятно, что они теперь семья, как бы там ни было. — Хотя, как предложил, он просто взял, сделал несколько звонков, и через пару дней здесь уже работали все эти одинаковые на лицо ребята, – хмыкнула Киоко. — Мы даже не знали ничего вначале, потом, конечно, присоединились. Хару не могла отдать главное здание на растерзание неизвестным и сама стала дизайнером. За прошедшие два года почти все закончили обучение — точнее, закончили его Кёя и Шоичи, перескочивший ещё два класса и сдавший экзамен в Гарвард. — Ого, это круто! – Тсуна бросила ошеломлённый взгляд на смущённого Шоичи. — Ну, не то чтобы… Я просто… — Не прибедняйся, парень, – перебила его Хана. — Это действительно очень и очень круто. Шоичи поправил очки и кивнул. Что всё это время делал Кёя, оставалось неизвестным, но каждый месяц он улетал из страны на несколько дней, так что, вероятно, и он где-то учился. «Ага, где-то — это в Триаде, видимо», – подумала некстати Тсуна и решила, что не станет уточнять подробности. Хана и Хару планировали поступать на юридический факультет в Тодай, но уже сейчас они с ловкостью могли обеспечить юридическую защиту их маленькой семье. Киоко думала о медицине, но с её оценками у неё было много вариантов. — А ты, Тсуна, решила, что будешь делать дальше? Девушка растерялась. Действительно, она ведь в этом году тоже заканчивает школу. И ей тоже нужно поступить в университет. Надо ли? Решение пришло моментально — надо. Вот только куда? Она мотнула головой, откинула длинные густые пряди с лица и пожала плечами, обезоруживающе улыбаясь. Кокуё за два года превратился в почти неприступную базу. — Ещё немного — и парк будет и в самом деле неприступен, – уверенно заявил Шоичи. — Если хочешь, я тебе потом подробно расскажу, но уже сейчас можно сказать, что защита на самом высшем уровне. До нас сложно добраться, осаду мы можем держать долго, и сбежать в крайнем случае сможем. Хотя подземные части готовы только где-то на двадцать процентов. В их маленькую компанию неожиданно для Тсуны влился Базиль, буквально сбежавший из Италии. — Мы сначала думали, что он шпион или что-то вроде того, – заметила Хана. — Но парень чист, как снег, его даже не искали и не пытались вернуть. — Что странно, – добавил Шоичи. — На всех серверах и в архивах Вонголы он до сих пор числится в штабе ЦЕДЕФ. — Вы взломали сервер Вонголы?! – распахнула глаза Тсуна. Шоичи невинно улыбнулся. — В общем, куча всего произошло за это время, – заключила Киоко и выдохнула. — Пошли, я покажу тебе кинотеатр, тут многое изменилось. Хибари с Наги наверняка опять задержатся, а ты успеешь освоиться. Мы тебе сделали комнату, оформили, правда, на свой вкус, но ты всегда её можешь переделать. Тсуна кивнула и последовала за подругой, не переставая улыбаться. Её охватило необычное радостное чувство. Она вернулась, она принята, а все её друзья стали ещё более невероятными за время их разлуки. Они столько всего сделали, достигли — все они, и теперь Тсуна могла чувствовать тончайшие нити, связывающие их всех прочнее самых надёжных канатов. Киоко провела девушку по всему кинотеатру Кокуё, показывая лаборатории и тайные ходы, большую светлую столовую, кухню, мастерские, лифты на нижние этажи. Тренировочные подземные полигоны не были готовы, кроме одного, но размах поражал. Огромное подземное помещение, в которое, казалось, мог поместиться целый самолёт (хотя, наверное, так оно и было), обшитые металлическими листами стены, яркое освещение, комната наблюдателей под самым потолком. — Кёя сказал, что стены выдержат очень сильный напор Пламени, – сказала Киоко, выводя восхищённую девушку. — Я не очень разбираюсь, но то, что он продемонстрировал, было… впечатляющим. Тсуна уже видела такие полигоны в Китае, но даже там они не были такими… внушительными, и ей не терпелось опробовать этот. Наконец, они подошли к жилым комнатам. — Вот, – Киоко распахнула изящную дверь светлого дерева, пропуская подругу внутрь. Тсуна шагнула внутрь и восхищённо замерла. — Красота какая… Комнаты была просторной и светлой с большим окном от самого пола, завешенным лёгким светло-бежевым тюлем, с широкой кроватью, по которой были разбросаны подушки разного размера и формы, с мягким белоснежным ковром, аккуратными книжными шкафами и удобным столом. Из комнаты вели ещё три двери — одна из них на большой балкон. — Парни были против балкона, – заметила Киоко, а потом звонко рассмеялась. — Но мы смогли их переубедить. В конце концов, окна выходят не на главную площадь, а с другой стороны. Тут защита сильнее и больше возможностей сбежать. — Это очень здорово, – от души сказала Тсуна, присаживаясь в глубокое кресло, в котором утонула. Кивнув, Киоко ускользнула, давая время передохнуть. Казалось, эмоций слишком много для одного дня, но Тсуна на самом деле была поражена, какая работа была проделана за неполных два года. Впрочем, ожидать от Кёи чего-то меньшего, наверное, не стоило. Улыбнувшись, девушка поднялась и приступила к более тщательному осмотру комнаты. *** Кёя, с детства принадлежащий мафии, умел прекрасно видеть потенциал. Наверное, это была одна из причин, почему он не прогнал эту травоядную девочку-иллюзионистку. Она была занятным зверьком, экспериментом в какой-то мере. Кёе очень хотелось посмотреть, что выйдет из Наги, потому что потенциал у неё был ого-го какой. А Наги его не разочаровала. Хотя, конечно, пришлось бороться с её страхами и неуверенностью. Впрочем, после Тсуны это было даже не так страшно: Наги была Туманом, а Туману только всего и надо, что поверить, остальное сделает Пламя. За два года Наги выросла и превратилась в невыносимую язву. Для Кёи, конечно, невыносимую, потому что он вообще не терпел какого-либо неподчинения по отношению к себе. Но и другим доставалось от её нрава. Именно поэтому он и загонял девчонку до изнеможения. Так что и этот день не стал исключением. И Кёя даже как-то подзабыл, что именно в этот день должна была приехать Савада. Новый голос он услышал ещё внизу лестницы. Чей-то звонкий переливчатый смех. Наги, услышав его, приободрилась, и весьма резво поползла наверх, и Кёя подумал, что маловато её гонял. Сам он поднялся не торопясь и со всем достоинством. Он точно знал, что ему спешить некуда. — Давно не виделись, Хибари-сан, – раздался ласковый голос, в котором слышалась улыбка, стоило ему появиться на пороге главного зала. Кёя повернулся, оглядывая сидящую перед ним девушку, совсем не похожую на ту Савада, что два года назад уехала из Намимори. Сейчас перед ним сидела самая настоящая гармоничная Небо, уверенная в себе, способная принять всех, и едва взглянув в её лучащиеся каре-оранжевым светом глаза, Кёя понял. Это было его Небо. Его. Это злило в какой-то мере и было интересно немного, и самым естественным казалось желание защищать, и верность была само собой разумеющейся. Теперь всё встало на свои места: и почему он не уехал в Италию, и почему продолжал следить за Савадой, почему не забил её до смерти и даже пригласил на свою территорию. Это просто было его. И за таким Небом Кёя был готов идти куда угодно. — Да, – помедлив, кивнул он. — Давно не виделись, – и бросился в атаку. Киоко вскрикнула, подхватывая Хару под локоток. — Осторожно, мои компьютеры! – запаниковал Шоичи. — Никаких драк в помещении! – закричала Хана. — Савада-доно! – дёрнулся на помощь Базиль. Тсуна вылетела через раскрытое окно на улицу, не успев блокировать удар тонфа, и понадеялась, что рёбра остались целы. Впрочем, от Кёи ждать другого не приходилось. Она перешла в гипер-режим, тормозя падение, и подняла глаза, щурясь от полуденного солнца. Кея сидел на подоконнике, напряжённый, собранный — настоящий хищник, и Тсуне почему-то стало неловко, ведь платье задралось почти до самых бёдер, но одёрнуть его не было времени. Конечно, против Кёи у неё не было шансов, но потрепыхаться могла даже Тсуна. Девушка сжала зубы и решительно направилась к окну. Бой был тяжёлым. Кёя хоть и не умел летать, но ловко использовал местность и делал много разных других штук, благодаря которым Тсуна рисковала лишиться на долгое время пары своих рёбер. Ей приходилось использоваться всю свою вёрткость и внимательность, чтобы остаться относительно целой и невредимой, но Кёя всё равно был сильнее и быстрее. Так что уже через десять минут Тсуна оказалась на земле почти без сил. Она сидела на коленях, радуясь, что может хоть на что-то опереться и ждала. Гасить Пламя было рано, но она объективно понимала, что надолго его не хватит, а Кёя медленно подходил к ней, как хищник к своей жертве. Впрочем, так оно и было. Остановившись в шаге от девушки, он склонил голову, внимательно всматриваясь в Тсуну. Она была почти обессилевшей, но сдаваться явно не собиралась. Кёя хмыкнул и протянул ей руку. — Неплохо, зверёк, – негромко уронил он. Тсуна хлопнула пару раз глазами и неуверенно приняла руку, которая рывком поставила её на ноги. Кёя был так любезен, что даже помог ей добраться до лазарета, крепко удерживая за локоть. В этом был весь он: в незаметной поддержке, проверке, мотивирующем пинке. Кёя почти не изменился за эти годы: всё такой же высокий, молчаливый и мрачный. Черты лица, конечно, приобрели взрослость, но он всё ещё был худым и угловатым. Но Тсуне он казался самым надёжным и уверенным. Наверное, она просто начала его лучше чувствовать. — Он доволен, как кот, объевшийся сметаны, – хихикнула Наги, пробравшись в лазарет. — Он лапочка, правда? Киоко только хмыкнула. — Кёя очень ждал твоего возвращения, – сказала она. — Это у него такое своеобразное приветствие было. — Да я уже поняла, – отмахнулась Тсуна, поморщившись, когда ватка с перекисью коснулась очередной царапины. — Это же Кёя, в конце концов. И девушки дружно рассмеялись. *** Они собрались всё в той же комнате, раньше служивший главным залом кинотеатра — теперь ставшей главным штабом. Киоко разлила чай и кофе, ловко расставила вазочки со сладостями и кофейники-молочники-сахарницы. Тсуна следила за её руками, пока девушка щебетала, и думала о том, насколько подобные действия привычны подруге. Сама Тсуна могла, конечно, налить гостям чай и даже угостить, но такой лёгкости и красоты в её жестах никогда не было. — Итак? – спросила Киоко, наконец-то усевшись на своё место. Разговор за столом притих. Тсуна нервно повела плечами, когда все повернулись к ней, а потом неожиданно расслабилась. Они были её друзьями, они вынесли её в самые плохие времена и ждали два года её возвращения. Было ли что-то, что она не могла сделать с их помощью? И слова пришли сами, будто она всегда знала, что говорить. — Мы не сможем сбежать от мафии, – сказала Тсуна, потому что все и так это знали. От мафии им никуда не деться. — Но иметь что-то общее с той мафией, которая существует сейчас, я не очень хочу. Я… вы и сами знаете, что мне не место в мафии, я никогда не смогу там ужиться. — Но мы всё равно с тобой, – перебила её Киоко и воинственно оглядела их маленькую компанию, будто ожидая протестов. — Мы не собираемся никуда уходить. — Я знаю, – ласково улыбнулась Тсуна. — И поэтому и предлагаю жить по своим законам. Если мафия не хочет меняться, я создам новую мафию, – она пожала плечами и опустила взгляд на сцепленные в замок руки. — Это звучит как нечто очень странное, и я знаю, что это сложно реализуемо… Мы уже семья, нет смысла это отрицать. Я не хотела вас втягивать в это, и сама не хотела втягиваться, но мы всё равно здесь. Мы можем просто сделать Намимори нашей территорией, не думаю, что в окрестностях кто-то захочет с нами связываться. Мы можем просто находиться здесь и жить как обычно, и мы можем торговать информацией, – сказала Тсуна и немного неуверенно посмотрела на Шоичи. — Ну, именно информаторов в мафии, вроде бы, нет. Есть те, кто занимается иногда шпионажем, так что эта ниша открыта. Даже странно как-то… — У каждой Семьи свои информаторы, – откликнулся Кёя, сидевший как всегда в стороне от всех. — Безрукие информаторы, – фыркнул он и вернулся к чаю. — А юристы есть? – встрепенулась Хару. — У каждой Семьи свои юристы, – снова вмешался Кёя. — Дай угадаю: безрукие юристы? – приподняла бровь Хана. — В любом случае, не все могут их себе позволить, и в любом случае, всегда есть множество невиновных. Так они и решили — они будут торговать информацией, защищать невиновных и ну, просто разрушать мафию изнутри и строить другую, свою собственную. Одним словом, делать то, что всегда хотела делать Тсуна (за исключением торговли информацией, конечно, но это было не слишком страшно на самом деле). Жизнь тем временем вошла в свою колею. Тсуна заново знакомилась и узнавала своих друзей. Два года достаточный срок, и все они повзрослели и изменились, как и сама Тсуна. Но больше всего, конечно, поражала Наги. Наги было шестнадцать, она имела хрупкую фигурку, небольшую грудь, длинные ноги, роскошные волосы, пухлые губки и взгляд малолетней оторвы. И впервые осознала, что может нравиться. Она стала известной язвой с дерзким взглядом и такими же повадками, никогда не лезла за словом в карман и, казалось, совершенно ненавидела Кёю, хотя Тсуна думала, что это просто внешнее. Наги злилась на строгость Кёи, но уважала его, он был первым (Мукуро не в счёт), кто протянул ей руку помощи, и тем более это было неожиданно и ценно от Кёи. В преображении девушки все, конечно, винили дурное влияние Облака, но лезть в эти бесконечные разборки никто не хотел. Наги и Кёя прекрасно работали в паре, понимали друг друга с полуслова, а то, что они постоянно язвят — ну, может им так нравится. Тсуна была рада, что Наги больше не грустит о Мукуро, что она смогла сделать шаг вперёд. Шоичи почти совсем вырос, хотя и остался таким же невысоким и хрупким. Но теперь он смотрел прямо и уверенно, не прятался от мира в своей технике, и это определённо было то, чему Тсуна радовалась. Киоко, Хару и Хана превратились в красавиц, Базиль прижился и стал незаменимым другом в вечных пикировках с острой на язык Ханой и попытка втянуть Кёю в общее веселье. Кёя… Ну это же Кёя, он всегда был, есть и будет непоколебимым стражем их маленького мира, но Тсуне казалось, что хотя бы капельку его уважения они заслужили и сумели немного растопить его сердце. Они были семьёй — самой настоящей, и о большем Тсуна не могла и мечтать. Только о верных друзьях, с которыми она могла, наконец, быть собой — просто Тсуной, — и которые не пытались быть кем-то другими рядом с ней — просто Киоко, Хару, Хана, Кёя, Базиль и Шоичи. Они просто собирались жить и защищать свою территорию. Ничего сверхъестественного.