***
Школа была недалеко от дома. Нужно было всего-то обойти родное жилище, пройти вдоль садика, перейти дорогу, обогнуть магазинчик и вот уже за двумя девятиэтажками нужное здание. Ксан не знал, что ему делать. Школу он ненавидел всей душой. Школа подразумевала дисциплину и равенство между учениками. Дисциплина как таковая являлась личным врагом Ксана с самого его рождения, а идея равенства противоречила его естеству. Он упорно не желал быть равным с каким-нибудь наркоманом Олегом или шлюшкой Аней. В конце концов, он Устьинский, а это уже на порядок выше обычных людей. Честно говоря, Ксан немного побаивался новой школы. Там у него не было ни авторитета, ни возможности его завоевать. Это подрывало его веру в себя, но поделать с этим он ничего не мог. Поэтому оставалось только вздохнуть и смириться с тем, что этот год он проведет во сне на последней парте, обсыпанный двойками, как жареная курица петрушкой. Едва завидев поистине огромную толпу людей возле входа в бело-голубоватое трехэтажное здание, Ксан решил было повернуть обратно. Но верно рассудив, что получить пиздюлей от брюнетистого верзилы он не хочет, так же как и не хочет пропустить всю важную информацию о предстоящем учебном году, он остался. Хотя и не был до конца честен с собой. Ибо главная причина заключалась совсем не в пиздюлях и информации. Вот уже третью ночь Ксан не может смириться с мыслью, что где-то бродит человек с теми пронзительно-голубыми глазами. Без него. Ксан прибавил шаг. Рыжему думалось, что «линейка» подразумевает нечто ровное и организованное. Но он глубоко ошибался. Толпа, увиденная им возле входа, не имела ни намека на упорядоченность. Более того, она напоминала океан — люди постоянно ходили из стороны в сторону, словно волны, гудели, как истинные недра океании, а сама толпа никак не могла принять постоянной формы. Найти здесь нужный класс казалось непосильной для новенького задачей. Ксану искренне хотелось наорать на организатора мероприятия, потому как более безответственного отношения он еще не встречал (о себе в тот момент Ксан как-то не подумал). Но, кажется, фортуна в тот день была на стороне Устьинского. — Ты слишком взрослый для десятиклашки, и я впервые тебя вижу. Ты у нас новенький? — защебетал кто-то сбоку. Ксан обернулся и не смог сдержать улыбки. В очаровательной девушке с двумя белоснежными бантиками он узнал продавщицу, работающую в том магазине, где он затаривался эти три дня. Ну, хоть одно знакомое лицо. — Новенький, — согласился Ксан. — Тут сложно найти свой класс, ты не подскажешь случайно, где мы стоим? — Везде, — засмеялась девушка. — Ты что, не знаком еще с нашим директором? Этот обалдуй ни за что никого не построит, а Алла Михайловна в отпуске еще. Так что, стой, где захочешь, а до класса я могу тебя проводить, — улыбнулась девушка. У нее были большие и чистые синие глаза, две темно-русых косы и забавные ямочки. Ее можно было бы считать эталоном русской красоты, но Ксана не зацепило. — Я был бы тебе премного благодарен, — решив поиграть в галантность, ответил Ксан, легонько поклонился и чмокнул тыльную сторону ладошки девушки. Та зарделась. — Я Александр Устьин, но лучше Ксан, а вас как зовут, очаровательное создание? — Дарья, эм, Даша Куприна, — ответила она. — Хочешь, я расскажу тебе о школе и учителях? Улыбнувшись своей маленькой победе, Ксан кивнул и сделал вид, что слушает девушку. На деле же он рассматривал людей вокруг. Взгляд его зацепился за короткие волосы и резкие черты лица. Это была его соседка, та самая, что печет булочки по утрам и посылает всех незваных визитеров. Соседка, почувствовав на себе взгляд, повернула голову. Ксан удостоился равнодушного мазка, зато завидев Дашу, девушка словно вздрогнула, а на лице ее отразилась целая гамма эмоций, начиная с банального презрения, заканчивая чем-то откровенным и Ксану до конца неясным. — А как зовут во-он ту девчонку? — задал вопрос Даше Ксан. Дашенька посмотрела в указанную парнем сторону и безразлично пожала плечами. — Маша, а что? Она странная немного. Вроде шарит в некоторых предметах, но до ужаса злая и нервная. Забей на нее, давай я тебе лучше расскажу про… «„Злая и нервная…“ — да, это про нее», — подумал Ксан. Он еще пару раз прошелся взглядом по людям, окружающим его. То и дело мелькал брюнет в серой толстовке, которого звали, как выяснил Ксан, Вадимом. Он все суетился и постоянно кем-то командовал, но при этом на лице его уже не было той агрессии, которую привык видеть рыжий. Теперь там было что-то вроде умиротворения. Еще Ксан заприметил высокого качка в кофте, которую носят школьные футболисты в американских фильмах. Выражение лица его было отнюдь не высокодуховное и совсем не обремененное земными думами. Ксан постарался его запомнить, потому как он был пока лучшим кандидатом на роль нового Заи. Голубоглазого нигде не было. Ксан уже готов был свалить домой. — … вот, а еще она ведет у нас литературу. Это мой любимый предмет. О, а вот и расписание, — Даша пихнула Ксана локтем, отрывая его от сожалений о недопитом кофе. — Столько химии… Столько естественных наук… Почему? — опешил Ксан. — Как это почему? — кажется, удивление Ксана показалось Дарье ненормальным. — Мы же одиннадцатый «а», полупрофиль естественных наук. — Ого, — только и выдал Ксан. Заниматься чем-то профильно он не хотел. Но выбора, кажется, не было. — А где, говоришь, наша классная? — Что? — Даша посмотрела на парня как на умалишенного. — Я же только что рассказывала тебе, что у нас ее нет. Не определили еще. Старая умерла, трагически погибла этим летом, буквально пару дней назад. Поехала к сыну в Москву, а там ее сбила машина. Говорят, это была компания сыночка самого Устьинского. Ему, конечно, за это ничего не будет. А мы ее любили. Он была такой понимающей, умной, интересной… — на глазах Куприной навернулись слезы. Тяжелый комок свернулся в груди Ксана. Нет, это просто слухи, вряд ли виноват на самом деле он. Скорее всего, злые языки просто повесили эту ответственность на него. — Какой кошмар, — еле выдавил он. — А то. Ну, что, пошли в класс? — как ни в чем ни бывало, хлопнула в ладоши Дарья. Ксан только кивнул. Слова Даши что-то затронули в нем. Он чувствовал себя подавленным. Но то, как быстро девушка абстрагировалась от тяжелых мыслей, тоже не казалось нормальным... Они прошли через толпу, не желающую рассасываться, поднялись по ступенькам к школе, ходили какими-то непонятными коридорами, в которых Даша ориентировалась как Минотавр в родном Лабиринте. Когда они наконец добрались до нужного кабинета, Ксан еле дышал. Он был уверен, что ни за что не запомнит этот путь, и тем более, никогда не повторит его. Девушке же хоть бы хны. Она бодренько распахнула дверь и впихнула Ксана в кабинет. Кабинет был старым, как и вся школа. Здесь был просто необходим косметический ремонт. Обои кое-где отходили, линолеум напоминал поверхность Луны — но вместо кратеров здесь были дыры, парты держались на честном слове, а таких школьных досок — старых, коричневых — Ксан еще не встречал. Проектора, которого парень считал неотъемлемой частью любого класса, не было и в помине. Зато была просто восхитительная библиотека у задней стены. — Знакомимся, это Сашенька Устьин, он у нас новенький. Саш, расскажи о себе, — Даша уселась на первую парту и во все глаза уставилась на Ксана. Так же, как и два десятка других учеников, жалкую часть из которых Ксан либо знал по имени, либо хоть раз видел в лицо. — Ааээ… Прошу не называть меня Саша, лучше Ксан. Я приехал к вам из Москвы, там и родился. Раньше я не учился по профилю, надеюсь, смогу догнать вас в этом, — честно говоря, последние два года Ксан не учился вообще, — ничем особо не интересуюсь, ничего особенного не умею… что еще сказать? Надеюсь, мы подружимся. И тут его словно током ударило. Прошибло до самых костей. На последней парте третьего ряда сидел тот самый, голубоглазый и светловолосый. Он не обращал ни малейшего внимания на Ксана, читая, кажется, тот же самый огромный том. Вокруг него будто бы образовалась зона отчуждения — рядом не сидел никто. Удивительно, как Ксан не заметил его сразу. Нужно ли говорить, что Ксан не думал долго, какое место ему занять. Плюхнувшись рядом с голубоглазым, он повернулся к нему всем корпусом и представился: — Привет, я Ксан. — Здравствуй. Я слышал, — ровно ответил новый сосед по парте. — А тебя как зовут? — сделал новую попытку Ксан. — Вилл. — Как ту главную из Чародеек что ли? — засмеялся Ксан, но его смех не был встречен ответным. Он был просто смерен презрительным взглядом. — Прости. — Ничего. К доске вышел Вадим, тот самый брюнет в серой толстовке. Он привлек всеобщее внимание громогласным: «А ну-ка заткнулись все». После чего потер ладони в задумчивом жесте и обратился к классу: — Кого нет сегодня? — Только Байбаклушев дрыхнет, — наябедничала длинная худая блондинка с большими ушами. — Ну, ему же можно, он же у нас «особенный», «элитный»… — Захлопнись, Варежка, — посоветовал Вадим. — Остальные точно все здесь? Хм, ладно, надеюсь, расписание все получили. У кого еще нет, подойдите ко мне, я выдам. Завтра чтобы без пяти восемь все были в школе. Так, дальше детали… Кто в этом году будет ответственным за дежурство? Окей, а кто возьмется отмечать отсутствующих? — Можно я останусь на документах? — подала голос темноволосая девушка, сидящая рядом с Дашей. Ксану она показалась резко некрасивой. Но голос у нее был приятный. Темные глаза не были выразительными, но казались вполне себе умными. — Конечно, Алиса, только тебе я и могу доверить такое ответственное дело, — едва заметно улыбнулся Вадим. Неожиданно он сделал сильный шлепок кистью по голове одного из мальчишек, сидящих на первых партах и увлеченно рубящихся в видеоигры на телефонах. — Антон, вернись в реальность. На тебе все электронное оборудование. — Ну почему опять я? — проныл лохматый парень в мятой футболке, потирая ушибленную макушку. — Вон сколько людей без дела сидят… — Я сказал, Антон. — Тоном, не терпящим возражений, изрек Вадим. — В тебе умирает компьютерный гений. Ладно, дальше… Пока староста распределял обязанности в классе, все занимались кто чем. Кто-то (не будем показывать пальцем) беззастенчиво дрых на последней парте, кто-то жрал булку, кто-то листал книгу или комикс, кто-то рубился в видеоигры, кто-то шепотом обсуждал какую-то чушь, а кто-то пялился в окно. Когда официальная часть подошла к концу, все резко бросились к выходу. Дом манил мягкой кроватью и горячей едой. Ксан не стал исключением.***
Но ему помешали. Когда он уже был за оградой школы, кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел Вадима и еще пару внушительных парней рядом с ним. Честно говоря, лица у них были не то чтобы дружелюбные. Ксану это не понравилось, потому что сейчас с ним не было Заи, старых друзей и папочки, которые обычно защищали его от подобных индивидуумов. — Что вам нужно? — миролюбиво поинтересовался Ксан. — Да так, поздороваться, — не менее миролюбиво откликнулся Вадим. — Я же предупреждал, не опаздывай. — Я не опоздал, — спокойно ответил Ксан. — Ну, это уже мне решать. Больше не опаздывай, понял? И чтоб я тебя рядом с Виллом больше не видел. Гуляй с Антоном, сиди с Герой. Но не с Виллом. Доступно? — Нахуй пошел, ладно? — улыбнулся Ксан. Вадим улыбнулся в ответ. Кулак прилетел Устьинскому в челюсть быстрее, чем тот успел это осознать. Ксан не был профаном в драках, в конце концов, он даже ходил в спортивные секции. Но эти трое были просто машинами для убийств. Быстрые, сильные, точные удары сотрясали тело рыжего. Что-то угрожающе хрустнуло. «Господи, если ты есть, сделай так, чтобы это была рука, или в крайнем случае позвоночник», — молил Ксан, пока его сознание не залило болью от удара по почкам. — Ладно, не калечим, — сказал Вадим. — Знай, это был еще щадящий массаж. Предупреждение. В твоих интересах не знать, как я преподаю уроки. Ксан сплюнул, лежа ничком на асфальте. Рядом с ним лежал разбитый вдребезги айфон.