Черный Замок

Дэйриил на несколько минут вынырнул из колдовского сна. Он усилил огонь в камине, еще крепче прижался к Эйлю и потерся щекой о грубую ткань его форменной рубашки. — Я… ведь добился своего? — тихо спросил он, улыбаясь. — Ты всегда добиваешься, радость моя, — так же тихо ответил ему Эйльрих и ласково погладил по голове, зарываясь пальцами в мягкие, растрепанные волосы. …Дэй пробежал Демонову Дорогу трижды. С каждым разом он бежал все лучше, но до Эйльриха ему все равно было далеко. «Драконий Коготь соскучился по тебе, паршивец!» Эйль преобразовывал Серебряную Силу, создавая длинную, толстую веревку с узлами на концах. Дэй смотрел на него с восхищением и завистью. «С Тьмой такие фокусы не получатся», — сказал он, услышав мысли братишки. Эйль швырнул веревку и она, извиваясь, словно змея, вытянулась в одну, прямую линию. Дэйриил знал, что будет дальше и встал рядом с концом веревки, завязанным узлом. Эйль подошел к противоположному концу веревки. — Зеркало. Веревка начала вращаться, все больше ускоряя обороты. Она извивалась, поднималась в воздух, затем вновь падала вниз. Эйль и Дэй прыгали, стараясь предугадать следующее движение веревки, которая могла и поменять направление движения. Прыгать приходилось все выше. Ноги Дэйя отвыкли от физической нагрузки за время его пребывания у Темных. Мышцы заболели от усталости, но он старался не отставать от Эйля. Эйльрих начал выполнять удары в прыжках. Дэйриил, с задержкой в несколько секунд, повторял за ним, но получалось у него коряво. Эйльрих еще ускорил вращение веревки, и она со свистом рассекала холодный воздух. У Дэйя сбилось дыхание. Он стал замедлять сердцебиение и, лишь на мгновение, но забыл о треклятой веревке. Теплое Серебро коснулось его босой стопы. «На вершину. Вверх и вниз. Три раза», — скомандовал Эйль. Веревка замерла, вытянувшись у ног Дэйя. «Эйльрих…» «Думал, пожалею теперь?!» голос Эйля в его голове был злым и насмешливым. Дэйриил покраснел до корней волос и уставился себе под ноги — он слишком хорошо понял это «теперь». «Загоняю в хвост и в гриву! Еще сильнее, чем прежде!!!» — Пшел!!! Отец постоянно изменял форму Драконьего Когтя, согласно желаниям Эйля. Они тренировались на достаточно ровной площадке, которая увеличивалась или уменьшалась практически ежедневно. Вершина Драконьего Когтя изобиловала выщербинами и уступами, потому забираться на нее и спускаться было довольно удобно. Даже Дэйю, особой ловкостью не отличавшемуся. Дэйриил часто разрушал именно вершину Когтя, когда злился, но Замок упорно восстанавливал ее, в почти неизменном виде. Эйль дал ему три минуты форы, а затем присоединился к нему, догнал и перегнал. «Шевелись, улитка!» — крикнул он сверху. Дэй, разозлившись еще больше, в кровь сдирая ладони и стопы об острые камни, полез быстрее. Случилось то, что случалось и много раз до этого, когда Дэй переставал контролировать злость. Его нога соскользнула с уступа. Он почувствовал теплое прикосновение Серебра. Эйль поддерживал его, пока он снова, надежно не уцепился за каменистые выступы. «Сказал, не будешь жалеть!» «Заткнись и лезь!» И Дэйриил полез, обливаясь потом, да с удвоенной скоростью. «Заледенею я тут, чертенок, пока тебя жду!» — Эйль вздохнул, громко и притворно горестно. «Щас, согрею!» — прошипел Дэй и начал еще быстрее карабкаться, оставляя на камнях кровавые следы. «Все мыслишки только об одном!» Дэйриил опять едва не свалился и Эйль удержал его Серебряной Силой. Когда Дэй в третий раз спустился со скалы, веревка из Серебряной Силы уже исчезла. «Самое время тренировать дыхалку! И ее ты тоже безнадежно запустил! Ленивец!» Дэй промолчал — Эйльрих, в который раз, был прав. Они делали медленные, почти статические упражнения, замедляя сердцебиение, поочередно напрягая разные группы мышц. Холодный воздух обжигал легкие, но Дэйриил искренне наслаждался его колючей, морозной свежестью. Именно о таком воздухе он мечтал в душных гостиных и бальных залах Цитадели. Эйль улыбнулся, услышав его мысли. «Ты ничего не делаешь просто так». «Верно». Дэй молчал, ожидая его следующей команды. «Посмотри на Скалы. Расфокусируй взгляд». Дэйриил подчинился. Он смотрел на скалы так же, как на Эйля во время тренировочного боя — видел все и ни на чем не задерживал взгляд. «Постарайся увидеть как можно больше». Дэйриил перешел на Истинное Зрение. Мертвые Скалы засветились золотистым светом. Эйль никогда не объяснял ему этого эффекта. Дэй считал, что он связан с природой Силы Замка, не являвшейся полностью Темной. Когда он сказал о своей догадке Эйлю, старший брат только улыбнулся в ответ, и Дэй понял, что попал в яблочко. Он видел все больше. Часть его сознания отделилась от тела и вместе с Силой Замка поплыла над Скалами. Ему стало необыкновенно легко и спокойно. Эйльрих всегда выматывал его физически перед ментальными тренировками. Он говорил, что от усталости меняется сознание. «Почувствуй все, что живет в Скалах», — приказал ему Эйль. И Дэй выполнил его приказ. Мертвые Скалы вовсе не были мертвыми. Сотни, измененных Силой их Отца, существ обитали здесь. Некоторые из них были смертоносными и прекрасными. Некоторые — смертоносными и безобразными, настолько, что увидевший их, умирал от страха прежде, чем они успевали его растерзать. А еще Дэй почувствовал яркие искры жизни — караваны смертных, идущие в Черный Замок, и беглых преступников, скрывавшихся от правосудия среди скал, последние, чаще всего находили здесь свою погибель — или от рук себе подобных, или от сурового дыхания вечной зимы, после смерти их Тьма укрепляла Силу Отца. «Достаточно». Дэй, в одно мгновение, оказался в своем теле, и осоловело заморгал глазами, вернувшимися к обычному зрению. Когда стемнело, в Мертвых Скалах резко похолодало. Опять пошел снег. «Вернемся через портал», - услышал он тихий голос Эйля в голове. На ужин Гертруд приготовила говяжьи стейки, как всегда, жесткие — опять передержала их на огне. Но Дэй был слишком голодный и уставший, чтобы жаловаться — он молча орудовал ножом и вилкой и вгрызался зубами в кусочки мяса. Эйль с улыбкой наблюдал за ним. «Ну, Темные хотя бы улучшили твои манеры», — съехидничал он. Дэй ничего не ответил и продолжил есть. Он, не роптая, подъел горькие от воздействия Силы Замка, вареные овощи и запил все это горячим, травяным чаем. «Эйль?» «Добавку?» «А… можно остаться?» «Марш к себе!!!» «Не буду приставать к тебе, правда». «Ты — Темный и веры тебе нет!» «Вымотал меня сегодня!» «Потому и вымотал!» «Только до кровати и доползу!» Эйль глубоко вздохнул и грустно посмотрел на него. «Оставайся». Он не успел скрыть от Дэйя блоком свою радость. … Физические и ментальные тренировки в один день все еще были для него изнуряющими. Возможно, поэтому ему удалось сдержать обещание. Дэйриил быстро засыпал под теплым одеялом. Эйльрих крепко обнял его и прижал к себе, он все еще ждал, что Темные снова попытаются выкрасть его чертенка. Дэй положил голову Эйлю на грудь и слушал равномерный стук любимого сердца. «Эйль?..» «Ты изменился после того, как побывал у них». «Эйльрих?..» Дэйриил коснулся губами его теплой, рельефной груди. С удовольствием услышал, как ускорилось сердцебиение. «Отец чего-то недоговаривает нам обоим». «Эйль, а после обращения у меня тоже появятся крылья?» «Да, чертенок». «И они будут такими же красивыми, как твои?» «Они будут еще красивее, чертенок. А теперь спи». «Эйльрих», — Отец пытался говорить с ним строго, но это не больно-то получалось. «Ты отправишься на Охоту». «На кого?» — сонно, без всякого интереса, спросил Эйль. «Колодезник». «Низший! Да с ним любой Охотник справится!» «Засиделся ты, Эйльрих, дома». Отец исчез из его головы. Рядом, не менее сонный, зашевелился Дэй. «Можно с тобой?» «Нет! Силовая тренировка на Драконьем Когте!» «Да, Наставник!» «И не ленись! Узнаю!» Прежде, чем выпрыгнуть из постели и натянуть на себя новую форму, как всегда, лежавшую у кровати, Эйль все же не удержался и поцеловал его, теплого и сонного. «После тренировки вернешься в свою комнату». «Да, брат мой Эйльрих». Эйль ему не поверил. Дэйриил, действительно, отправился на Драконий Коготь. Всякий раз, когда Эйльрих переходил на Истинное Зрение, он видел братишку или отжимающимся, или качающим пресс, или набивающим удары о кусок скалы. «Я не ленюсь, брат мой Эйльрих!» — голос в его голове был веселым и хитрым. Эйль отлетел на достаточно большое расстояние от Замка и Мертвых Скал, затем прыгнул в воронку портала. Он понимал, что просто тянет время, чтобы подольше понаблюдать за Дэйем, но ничего не мог с собой поделать. Колодезник объявился в небольшой, приграничной деревеньке Стиллэнда. На всю деревеньку был только один большой колодец. Вот в нем-то и поселилась тварь. К Эйлю, едва его ноги коснулись земли, и крылья исчезли за спиной, подошел деревенский староста — жилистый, шустрый дед с длиной, седой бородою. — Ох, господин Охотник! Заждались мы вас! — Где колодец? — спокойно спросил Эйль. — Колодец-то? У Солнечного Храма, господин Охотник! — дед комично замахал руками. — А вот поди ж ты, и богов мерзость не забоялась! — Веди, — приказал Эйльрих. Он вздрогнул, почувствовав Дэйя, смотревшего его глазами. «Уйди из моей головы! Это моя Охота!» «И не подумаю!» «Паршивец!!!» «Тьма тебе точно не помешает!» Староста, увидевший, как Охотник переменился в лице, да еще и вздрогнул, по-своему истолковал его реакцию. — Вот, господин Охотник! Непочтительна мерзость-то! Около Солнечного Святилища поселилася!!! Вдалеке, между деревянными домами, Эйль увидел и старое Святилище с остроконечной крышей, и колодец. — Спасибо, добрый человек. Теперь сам справлюсь, — сказал Эйльрих и, не оборачиваясь, направился к жилищу демона. — Господин Охотник! Чудище Уну умыкнуло, невесту сына мого! — Может, и жива еще Уна, — заверил его Эйльрих. Обитатели деревеньки спрятались по домам. Считалось плохой приметой попасться на глаза Охотнику, идущему убивать демона. Но Эйльрих чувствовал на себе их взгляды из-за неплотно закрытых ставень. «Уна, значит!» — зашептал Дэй в его голове. — «Я хорошо помню твои истории, братец!» «Дэйриил, займись тренировкой!» «Помню, как тебя благодарили спасенные красотки!» «Прекрати шпионить!!!» Эйль попытался закрыться от него блоком, но Дэй с легкостью обошел его. Эйльрих подошел к колодцу. Старый, каменный. Очевидно, глубокий. Веревка на вороте уходила вниз. Эйль заглянул в колодец. Далеко внизу, в полутьме тускло поблескивала вода. «Полезешь туда?!» — в голосе Дэйя была тревога. — «Давай просто разнесем все Тьмой!» «И лишим людей единственного источника воды!» Эйль оставил у колодца тяжелую, заплечную сумку — в ней были бутылки с замковой водой. Она пригодится после боя. Эйльрих подергал веревку, попытался покрутить ворот. Веревка натянулась и не поддавалась, словно кто-то удерживал ее внизу. «Эйль! Не надо!» «Заткнись!» Эйльрих не стал спускаться в колодец по веревке — просто прыгнул вниз. Он прекратил падение только у самой воды, зависнув в воздухе с помощью Серебряной Силы. Веревка обрывалась у поверхности воды. Ведро исчезло — очевидно, утащили демоны. Дэйриил молчал, но не оставлял его. Когда Эйль падал, он успел заметить быстрые движения внизу чего-то темного, услышал всплеск. Эйль чувствовал Тьму и яркую искру смертной жизни. Колодезник еще не убил Уну. Из оружия Эйль взял с собой только Лунный Клинок, да и то, скорее, лишь для того, чтобы сфокусировать в нем Серебряную Силу, и направить ее на демона. Он не собирался сразу разорвать демона Силой. Сначала ему хотелось просто подраться. Послышался плеск воды и что-то черное и быстрое метнулось к нему из глубины. По форме существо напоминало старую, потемневшую от времени корягу. Эйль висел на месте и, лишь в последний момент увернулся от крючковатых лап, с короткими, но острыми когтями. Колодезники ели разложившиеся тела своих жертв, потому когти их были отравлены трупным ядом. Эйль услышал шумный вздох Дэйя. «Уйди или не мешай!» Демон издал звук, отдаленно похожий на шипение змеи и снова бросился на Эйля. Охотник начал быстро подниматься вверх, выманивая колодезника из темноты — даже небольшое количество солнечного света могло ослабить его. Тварь опять зашипела и замахнулась на Эйльриха внезапно удлинившейся лапой, теперь еще больше похожей на гибкую ветку дерева. Эйль отпрянул, поднявшись еще выше. Короткий взмах Лунного Клинка и кусок лапы-коряги полетел вниз. Эйль услышал плеск воды. Разъяренный демон, забыв об осторожности, погнался за ним. Когти заскребли о каменные стены колодца. Если бы Эйль продолжил подниматься вверх, у него был бы шанс уничтожить тварь, просто приведя ее к дневному свету. Тело колодезника воспламенилось бы, и сгорело за несколько секунд. Но Эйль не хотел быстро заканчивать бой. Он резко рванул вниз и проскочил между хаотично замельтешивших лап твари, переставшей цепляться за стены и начавшей падать вслед за ним. Эйль рубанул Лунным Клинком и отсек приличный кусок хвоста. Зловонная, темная кровь брызнула ему в лицо и на волосы. Кровь была смертельно ядовитой для людей, но у Охотников был к ней иммунитет. Колодезник снова растопырил лапы и заскреб когтями по стенам. Дэй громко выругался у него в голове. «Не лезь!» — огрызнулся Эйльрих. Эйль нырнул в воду, и демон последовал за ним. Колодец оказался глубоким, вода в нем была ледяной. Эйльрих подпустил демона вплотную, и когда гибкие, осклизлые лапы оплелись вокруг него, начали душить, когда чудовище, уверившееся в победе, устремилось с ним на дно, Эйльрих ударил Серебром и, одновременно, снес демону голову Лунным Клинком. «Вот и все, чертенок!» — похвастался он и поплыл к поверхности. Когтистые, осклизлые лапы вцепились в его ноги и потащили вниз. На мгновение, Эйль растерялся. Демонов-то было два! Тьму второго он не почувствовал сразу. «Эйльрих!!!» Дэйриил, как и много раз прежде, направил Тьму через его тело и разорвал второго колодезника в клочья. Колодец подозрительно сильно затрясся, но не обрушился. Вода забурлила. Эйль, отплевываясь, всплыл на поверхность. От Тьмы Дэйриила у него закружилась голова. В ушах звенело, а перед глазами мельтешили черные точки. Он вдруг почувствовал невероятную усталость. Ему захотелось выбраться из колодца и свалиться поспать где-нибудь неподалеку. Но… он не мог бросить Уну. Ее жизненная сила уже не искрилась так ярко, огонек становился тусклым — Уна умирала. Надо было торопиться, но замаскированное логово демонов в стене колодца было не так-то просто почувствовать — оно сливалось с Тьмой, пропитавшей весь колодец. «Дэй!» «Да, братец?» — голос чертенка звучал насмешливо и зло. — «Просил ведь не вмешиваться!» «Ищи логово, паршивец!» «Но ведь это только твоя Охота!» Эйль замолчал, почувствовав, как Тьма снова заполняет его всего. Дэйриил, сквозь него, прощупывал стенки колодца. «Здесь!» Взгляд Эйля… или взгляд Дэйя… остановился на камнях в стене, немного отличавшихся от других по цвету. Эйльрих ударил по ним Серебром и… прошел сквозь них. Сила демонов изменила пространство, создала пустоту в стене. Именно там и жили колодезники, туда же утаскивали и прятали тела своих жертв. Они питались страданиями, страхом, а затем, медленно съедали труп умершей жертвы. Эйль плохо видел — Тьма Дэйриила все еще не полностью ушла из его сознания. Внутри, все логово было покрыто слизью демонов, смешанной с кровью. Очевидно, твари дрались между собой, когда не могли поделить добычу. Эйль смог разглядеть очертания человеческого тела под толстым слоем слизи. Не залеплен слизью был только нос, странно-белый на ее фоне. Эйль услышал тихое, прерывистое дыхание, медленное сердцебиение. «Дэйриил…» «Знаю, знаю! Куда же ты без меня, братец Эйль?!» Злобно смеясь, Дэй снова направил Тьму сквозь него. В Эйльриха полетели ошметки слизи. «Мог бы и поаккуратнее! » «Не придирайся!» Уна, все еще перемазанная зловонной слизью, была без сознания. Что ж, возможно, она не сойдет с ума, подобно немногим выжившим жертвам колодезников. Эйльрих взвалил ее на плечо и… не смог открыть выход — действие магии демонов быстро слабело после их смерти, а Серебряной Силы в нем, благодаря Дэйю, все еще было ничтожно мало. «Дэй?!» Тьма Дэйя снова устремилась сквозь него на колодезные камни, и их поверхность пришла в движение. Эйль, не теряя времени, рванул сквозь материю, изменившую структуру. Вход в логово колодезников с глухим, чавкающим звуком, сомкнулся за его спиной. Эйльрих, все еще с Уной на плече, устремился вверх, к свету. Подняться с помощью одной только Серебряной Силы ему не удалось. Он ухватился одной рукой за веревку, все еще свисавшую с ворота и полез, упираясь ногами в стену колодца. Дэйриил поддерживал его Тьмой. «Отстань!» «Свалишься, вот смеху-то будет!» Дэй чувствовал угрызения совести, ведь именно он выпил у Эйльриха Серебро. Они услышали голоса. Смертные подхватили Эйля, помогая ему выбраться из колодца. Охотник улыбнулся. Сумка была там же, где он ее оставил. Люди оказались достаточно здравомыслящими, чтобы не украсть ее. Он положил Уну на землю, рядом с колодцем и полил ее замковой водой. Эйль вылил воду и на тех, кто помогал ему подняться. Замковая вода нейтрализует яд. Оставшуюся воду Эйль вылил в колодец — она очистит его от яда и растворит останки демонов. В бреду заметалась Уна и зашептала что-то неразборчивое. Только теперь Эйль увидел, что волосы у нее русые. «Хорош заглядываться!» — рявкнул Дэй в его голове. «Марш тренироваться!» — Плата, господин Охотник, — к нему подошел староста, в руках которого был увесистый мешочек, набитый, судя по звону, монетами. — За платой Отец пришлет моих братьев, — сказал Эйль. — Вы бы погостили, господин Охотник. Мы праздник устроим, — староста улыбнулся во весь рот, демонстрируя редкие, гнилые зубы. — А девушки у нас в деревне загляденье! «Вали!» — завопил Дэй. — Благодарствую, добрый человек! Но меня дома ждут, — сказал Эйль и взлетел, уже в воздухе расправляя черные крылья. «Скорее бы мое обращение!» — злорадно прошипел Дэй у него в голове. «И с чего бы?!» «Тогда не сможешь сбегать от меня на эти свои Охоты!» Эйль ничего ему не ответил, только полетел вперед быстрее, яростно взмахивая крыльями. На лице у него появилась дурацкая, счастливая улыбка. Он возвращался как можно дольше и прыгнул в портал только, когда начало смеркаться. Эйль знал, что найдет его, теплого, сонного и уютного в своей спальне, в своей огромной кровати, под одеялом. Знал, что Дэйриил ждет его. И ведь, прежде, чем отправиться на Охоту, он строго настрого запретил чертенку возвращаться в свои покои! Но… Он надеялся, что Дэй не послушается и Дэй, действительно, не разочаровал его. Эйль решил, что не будет выгонять его из кровати. Это было бы слишком жестоко. Чертенок столько всего натерпелся в Даркхарте! Пусть спит у него! Так и ему будет спокойней! Он собирался или лечь на полу, в спальне, или, вовсе, уйти спать в гостиную, подальше от маленького соблазнителя. Но, в одной слабости он все же не мог себе отказать — залезть под одеяло и прижаться к братишке, всего на несколько минут, почувствовать его дыхание на своей коже, прошептать ему что-нибудь милое на ухо. Может быть, поцеловать, нежно и долго. А потом удрать. Конечно, близость Дэйриила возбудит его. Но, он сможет помочь себе рукой. Запрется в ванной и кончит. А перед глазами у него будет милый, маленький чертенок, его кожа будет помнить тепло, восхитительную близость Дэйя, который останется в спальне, один, в безопасности… Нет. Он больше не поддастся этому хитрецу! Не нарушит данного самому себе обещания! Дэйриил еще маленький! А потому глупый! И не важно, что ему уже почти семнадцать и они почти одного роста! В голове у чертенка бардак, он только что выбрался из Даркхарта! А потому сам не знает, чего хочет! Эйльрих не воспользуется его состоянием! Это подло! Эйль спрыгнул с подоконника. Черные крылья исчезли за спиной. Ботинки коснулись мягкого ворса ковра. В камине ярко пылал огонь — наверняка, работа Дэйя. Он не любил, когда в гостиной было так жарко, но ради чертенка пришлось смириться и с постоянно пылающим камином. Эйль прошептал Слова Власти, форма и ботинки, перепачканные кровью и слизью демонов, стекли с него, словно жидкость и бесследно впитались в ковер. Завтра, рядом со своей кроватью он найдет новую одежду и ботинки. Эйль тщательно вымылся — он не хотел перепачкать Дэйя. Кровь демонов напомнила бы ему о Даркхарте. Босой и обнаженный, он вышел из ванной в жарко натопленную гостиную. От тепла разморило. Усталость от Охоты неожиданно взяла над ним верх. Он вдруг решил, что не пойдет к Дэйю, а уляжется спать на ковре, рядом с камином. Эйлю было лень вытираться полотенцем, а потому он прошептал еще несколько слов на Древнем Языке и капли воды быстро исчезли с его кожи. Да, лучше вообще не заходить в спальню, не дразнить братишку… и себя тоже… «Эйль», — любимый голос в голове был очень тихим. «Братишка, я спать». «Эйль, хотя бы обними меня! Ты ведь собирался…» Ох уж этот Дэйриил! Опять подслушивает его мысли! «Радость моя, я ужасно устал». «А я соскучился!» Тьма Дэйриила потянула его в спальню. Чертенок всегда добивается своего! Ну, ладно! Он только обнимет маленького хитреца! Даже целовать не будет! — Эйль… Он возбудился. Просто от звука любимого голоса, произносящего его имя. — Иди ко мне… — хрипло прошептал Дэйриил. Он больше не удерживал Эйльриха Тьмой. В этом был весь Дэйриил, так проявлялась его Темная Суть. Требовать, заставлять, но последнее слово оставить за ним. Дэй не хотел получить его Силой, нет, он желал, чтобы Эйльрих добровольно пришел к нему, сам. И он ждал. Эйльрих, окончательно забывший о сне, в одно мгновение оказался рядом с кроватью. Дэйриил полностью укрылся одеялом, натянул его до подбородка и лежал на спине, с полузакрытыми глазами, наблюдая за ним из-под длинных, густых ресниц. Ох уж эти черные, блестящие ресницы! — Чертенок. Он, почему-то осторожно и нерешительно, забрался на собственную кровать и замер рядом с Дэйем, все еще полностью укрытым одеялом. — Можно? Во рту пересохло, и язык начал заплетаться. Он с трудом выдавил из себя это слово. — Можно, — тихо прошептал Дэй и приподнял одеяло, ровно настолько, чтобы Эйльрих смог забраться под него, но ничего не увидел. Эйль быстро залез под одеяло, прижался к нему, теплому, уютному и… такому родному! — Дэйриил, братишка! — зашептал он в любимое ухо. — Только хотел пожелать тебе доброй ночи, малыш… Он почувствовал жесткий член, упершийся ему в низ живота. Дэйриил, Темный паршивец, снова обдурил его! — И? Не приласкаешь? Перед сном? — с надеждой спросил хитрец, жарко обнимая его, еще теснее прижимаясь. — Дэйриил! Эйль попытался вырваться, и чертенок снова придержал его Тьмой. — Думаешь, смогу заснуть теперь?! — Дэйриил, мы же договорились… — Это ты договорился, я только молча слушал! — Дэй, кроха… Он почувствовал короткую вспышку Тьмы — Дэй сбросил одеяло на пол и… отпустил его. Он больше не пытался удержать его Темной Силой. Дэй разжал руки и позволил Эйльриху отстраниться. — Что ж, иди, если сможешь! Раз такой правильный! Лунный свет, струившийся сквозь окно, заливал спальню. Эйль во все глаза смотрел на обнаженного, бесстыдно разлегшегося перед ним Дэйриила. Худощавый, поджарый, но с небольшими, рельефными мышцами, так замечательно выглядящими под безупречной, белой кожей. Ноги… такие стройные, но прокаченные, тренированные. Возбужденный член. Эйльрих видел братишку обнаженным бесчисленное количество раз. Эйль запретил себе думать о нем, как о любовнике. Но, Эйль не мог не смотреть на него, не любоваться им. — Просто приласкай, — прошептал Дэй. И Эйльрих не смог ему сопротивляться. Он коснулся белого плеча кончиками пальцев, дразняще провел ими по рельефной груди, задел, мгновенно затвердевшие от его прикосновений, сосочки. Дэй громко вздохнул. — Чертенок… Эйль склонился над ним и поцеловал его в лоб, в кончик носа, не забыл и про скулы, невесомо коснулся губами щек. Затем поцеловал в губы. Осторожно, словно в первый раз. Дэй обнял его и прижал к себе. Эйль, понимая это, как молчаливое разрешение на большее, углубил поцелуй. Дэй отвечал ему, но не пытался доминировать. Теплые руки Эйля заскользили по его телу, лаская, едва прикасаясь. Дэй тихо застонал в поцелуй. Эйль мягко отстранился от него, придержал рукой за плечо и пристально посмотрел в потемневшие, янтарные глаза, теперь широко открытые. — Не уходи! — прошептал Дэйриил и Эйль уже знал, что подчинится ему, выполнит любые его капризы! Просто не сможет уйти! И никакая Тьма, чтобы удержать его, Дэйю не понадобится. Он вновь начал целовать своего чертенка. Теперь страстно, сминая его влажные, жаркие губы, сплетаясь своим языком с его, дразня, растравливая. Он тесно прижался к упругому, желанному телу, с наслаждением почувствовал гладкую, горячую кожу. Словно через силу оторвавшись от его губ, Эйль стал покрывать жаркими, быстрыми поцелуями шею. Его руки ласкали грудь и живот Дэйя. «Эйль, ты ведь знаешь, чего я хочу…» — беззвучно прошептал Дэйриил. Эйльрих перестал прикасаться к нему. — Хочешь, чтобы я тебе отсосал? — вслух, насмешливо спросил он. И почти физически почувствовал стыд и смущение Дэйриила. — Не говори так!!! — Но ведь именно этого ты и хочешь?! — Все равно не говори! Даже в скудном свете догоравших магических свечей Эйль увидел, насколько сильно покраснел чертенок. — Поцелуй меня… — прошептал он. — Там… — Стесняшка, — улыбаясь, тоже шепотом ответил ему Эйль. — Твои братья в Цитадели могут и не такое сказать. Дэй молчал и краснел еще больше… — Хорошо, малыш. Не буду тебя смущать… — прошептал Эйль, очарованный его робостью. Эйльрих завладел его ртом, вновь начал ласкать его. Дэйриил стонал в поцелуй, выгибался, терся об него возбужденным, влажным от смазки членом. Эйль и сам не смог сдержать стонов, когда почувствовал его теплые ладони на плечах. Но он не спешил. «Ты очень красивый, малыш…» — прошептал он, покрывая дразнящими поцелуями рельефную грудь. Дэй только громче застонал в ответ. «И ты знаешь об этом…» Он целовал и ласкал кончиками пальцев грудь, облизывал соски, втягивал каждый из них губами. Дэйриил не сопротивлялся, не пытался оттолкнуть его. Эйль и сам не заметил, когда чертенок начал пить его Серебряную Силу. У него сладко закружилась голова, словно от хмеля. Он оставил на плоском животе Дэйя несколько засосов — утром чертенок снова станет пунцовым от стыда, когда увидит их. Дэй осторожно гладил его по плечам, лопаткам, касался шеи, зарывался пальцами в мягкие, серебряные волосы. Эйль хотел его. До сумасшествия. Хотел взять без всяких ласк. Грубо, больно. Снова сделать своим. И он знал, что и чертенок хочет того же, провоцирует его стонами, прикосновениями. Но он сдерживался. Дэйриил тихо, словно в бреду шептал его имя. Эйль накрыл губами впадинку пупка, быстро облизал ее языком. — Эйльрих… Кожа Дэйя в лунном свете выглядела молочно белой и словно светилась изнутри. Эйль снова стал гладить его, прижался губами к низу живота, с удовольствием почувствовал, как вздрагивает истомившийся чертенок… Он облизал жесткий член, затем стал медленно брать его в рот, все глубже, дразняще касаясь языком головки, уздечки, посасывая, сдавливая ствол губами. Дэй выгибался в спине, толкался ему в рот, зарывался пальцами в его волосы. Эйль не торопился, приостанавливался, когда Дэй начинал двигаться слишком резко. Он не хотел, чтобы чертенок кончил быстро. Эйль взял его член до основания, в жаркий, влажный рот. Он напрягал и расслаблял горло, слушал стоны, почти крики чертенка. — Эйль-рих… Дэйриил толкнулся ему в горло, кончил, заливая пряной, горячей спермой. Эйль глотал, задыхаясь. Дэй, обессиленный, растянулся на кровати. Отпустил его волосы, позволяя ему отстраниться. Вот, сейчас он должен уйти… или не сможет. Дэй шумно дышал. Эйль еще раз посмотрел на него, стройного, с молочно белой кожей, сдержался, чтобы жадно не впиться в приоткрытый рот, не прикоснуться к высоко вздымавшейся от частых вздохов, рельефной груди. Он отвернулся. «Теперь спи, бесстыдник». Тьма Дэйя вцепилась в него, не давая пошевелиться. «Ты никуда не уйдешь!!!» «Дэй…» Дэйриил! Вот ведь Темный паршивец! Перевернулся на живот… Он снова отпустил Эйльриха, в очередной раз, предоставляя ему выбор. «Я знаю, что лежит у тебя под подушкой», — прошептал он. Эйль погладил его по бедру, упругому, гладкому, горячему… — Ты всегда добиваешься своего, — прошептал он и вытащил из-под подушки флакон со смазкой. Дрожащими руками открыл его, пролил на простынь маслянистую жидкость… Дэй снова застонал, когда почувствовал внутри его скользкий от смазки палец. Он дернулся. Пальцев было уже два. Эйльрих торопился. — Не хочу травмировать тебя! — Пусть будет больно! Эйль снова пролил смазку. Он растер ее по своему, готовому взорваться от возбуждения члену. Он взял Дэйя быстро, грубо. Чертенок извивался, кричал, кусал подушку, но не пытался вырваться. Эйль ненавидел себя, но слишком хотел его, а потому двигался в нем, узком и жарком, рывками, проникая в него все глубже, убыстряя темп. Дэйриил вновь победил его, подчинил своей воле. Он злился на него, и уже не мог остановиться. Он чувствовал боль Дэйриила, его желание. А затем Эйль потерялся. Растворился вместе с ним в его удовольствии, в его оргазме… Эйль взял с прикроватного столика чистое полотенце и насухо вытер их обоих. Все еще злясь, он в сердцах швырнул полотенце на пол. Дэйриил обнял его и крепко прижался к нему. «Останься». Эйль молчал. Злость уступала место раскаянию. Крики братишки эхом звучали в его памяти. Он не должен был! Он причинил боль мелкому, глупому чертенку! Беззащитному, доверчивому! «Завтра уйдешь к себе!» — зло рявкнул он. «Да, брат мой Эйльрих», — ответил счастливый Дэй. Дэй почувствовал вспышку Серебряной Силы — Эйль укрыл их обоих одеялом. «Этот флакон и полотенце ты принес сюда потому, что знал». «Может, я собирался кого-нибудь пригласить? Другого или другую?» «Вряд ли. Я бы подслушал твои мысли. Ты хотел, чтобы я остался, чтобы ослушался тебя». «Дэй, братишка…» «Я бы никогда не стал принуждать тебя, если б тебе было противно». «Это неправильно. Ты еще слишком юный». «Если я тебе не нужен — вернусь к Темным!» «Тогда я снова отправлюсь за тобой! И верну!» Эйль поцеловал его. Нежно. Он никого и никогда так не целовал раньше, до Дэйя. Крепко обнял и прижал к груди. Дэйриил заснул очень быстро, сладко посапывая. Он всегда засыпал быстро, если рядом был Эйльрих. … Эйль проснулся под утро от ощущения холода. Он удивился. Ведь он был невосприимчив к холоду. А потом он понял. Это был не его холод. Он почувствовал холод Дэйя, с которого сползло одеяло. «Братишка…» — Эйль ласково погладил спящего чертенка по обнажившейся, белой спине и снова натянул на него одеяло. Он не стал шевелиться, чтобы не разбудить его, использовал только Серебряную Силу. Дэй заворочался, засопел и, все еще не просыпаясь, отпил у него Серебра. …Утром Эйль сбежал от него, второпях натянув форму и трусливо прыгнув в портал. Дэйриил не пытался удержать его, даже не погнался за ним. Темный понял, что победил. Весь день Эйльрих бесцельно болтался среди Мертвых Скал. Дэйриил закрылся от него блоком. «Отец, что он делает?! Он ушел к себе?!» «Ты не хочешь, чтобы он уходил!» «Он слишком юный!» «Он слишком Темный!» Голодный, злой и одинокий Эйльрих не мог перестать смотреть в сторону Замка. … Когда Эйль вернулся, Дэй уже заканчивал перетаскивать к нему свои вещи. «Похоже, твоя шикарная холостяцкая берлога, сын мой», — Замок давился смехом. — «Перестала быть холостяцкой!» — Места у тебя здесь много, брат мой Эйльрих, — по-хозяйски сказал радостный Дэй. — А потому хватит нам обоим. А моя комнатенка тесная. — Но… — Сам говоришь, я мелкий и глупый, за мной присматривать надо. Вот и присматривай, пока я рядом! Эйль молчал, в очередной раз, пораженный и… очарованный его наглостью. Дэй раскидал свои вещи в гостиной, да так, чтобы на видных местах. В основном, это были подарки самого Эйля: мятые, рваные рубашки, кафтаны, камзолы, бриджи, куртки, сшитые из шкур демонов, ремни с серебряными пряжками, даже… поломанные игрушки, которые он хранил с детства! Когда Эйль что-то дарил маленькому братишке, он слишком сильно радовался и Тьма, которую он не мог сдержать, разрушала подарок, но Дэй все равно не выбрасывал его. Ведь Эйль подарил! Что же до одежды — Эйль так и не решил для себя, портил ли чертенок ее специально или просто, как и многие Темные, был неряхой. На самом деле, все эти вещи были не нужны Дэйю, и принес он их сюда только, чтобы позлить его и устроить бардак, такой же, как и в его собственной комнате. Во что превратилась его идеальная, безупречно аккуратная гостиная?! Но, почему-то Эйль не чувствовал злости, он… радовался?! А еще он точно знал, что больше не хочет выгонять чертенка. Надо было наорать, заставить Дэйя убрать все и отправить на Драконий Коготь для силовой тренировки, чтобы падал потом от усталости, но… — Радость моя, — словно со стороны услышал он свой, до отвращения, счастливый голос. — Ты можешь остаться, только одежду… лучше сложить в шкаф. И… отнеси все эти обломки обратно к себе. — Эйльрих!!! Дэйриил бросился к нему и в одно мгновение оказался на его руках. Дэй обнял его, потянулся к губам, но поцеловал его Эйль. Поцеловал и закружил по комнате… и Дэй не стал вырываться… «Эйль! Скажи еще раз!» «Люблю тебя!»