Черный Замок

Обломки низкого столика из черного дерева быстро погружались в каменный пол, словно в жидкость. — Теперь будем есть на полу, — спокойно сказал ему Эйльрих. Дэйриил беспокоился — он не чувствовал его злости. Эйль всегда впадал в ярость, когда он специально что-нибудь ломал в его комнатах. Пахло гарью. Портрет леди Кьяры, очаровательной королевской фрейлины, окончательно исчез в магическом пламени. — Я бы вернул, чертенок, — тихо, с упреком сказал Эйль. Дэй улыбнулся. Так, это уже лучше, от упреков недалеко и до злости, до криков, может, даже и драки и… сейчас к нему вернется прежний Эйль, ехидный и насмешливый. — Скажи спасибо, что не сжег и наглую девку вместе с ее портретом! — крикнул он, надеясь довести Эйля. Но Эйльрих ничего не сказал, только отвернулся и невидящими глазами уставился в каменную стену, на которой зарастала, сочащаяся кровью трещина. — Мой дорогой лорд, — не оставлявший надежды, Дэй принялся цитировать бесхитростное любовное послание фрейлины, которое он, конечно же, тоже сжег. — Вам, должно быть безумно скучно в этом, мрачном, холодном замке… — Дэйриил… — Я готова разделить ваше вечное одиночество, мой прекрасный лорд! — неестественно тонким голосом продолжил Дэй. — Стать для вас всем! Получилось смешно — Эйль даже улыбнулся. — Чертенок! Прекрати насмехаться над глупой девочкой! — прикрикнул он на Дэйриила, но так, для порядка, совсем беззлобно. — Она просто влюбилась! Дэй, потеряв терпение, вцепился в него Тьмой и притянул к себе. Эйль вновь повел себя странно — не стал вырываться, не обозвал его Темным наглым паршивцем, всего лишь замер в его руках, когда Дэйриил собственнически обнял его и начал грубо целовать. Он не возмутился, даже когда Дэй начал бесцеремонно мять его упругую задницу. Незримое присутствие Отца они ощутили одновременно. Дэй поежился — в жарко натопленной гостиной вдруг стало холодно. Эйльрих, словно очнувшись от забытья, вырвался из его рук. «А тебе, мой Темный сын, никто и ничего не прислал!» — ехидно сказал Замок. — А мне и не надо! — огрызнулся Дэй. Эйль пристально посмотрел в пустоту перед собой и, не сказав ни слова, вернулся к камину. Замолчал и Замок. Дэй почувствовал себя неловко. Отец не высказал ему за разломанную стену и это уже было свыше, чем странно. «Приберитесь здесь!» — беззвучный голос в их головах был нарочито громким. — «Ждем важных гостей!» Эйль вздрогнул, будто от удара хлыстом. Дэйриил, в очередной раз, заскрежетал зубами. Как же он ненавидел родных Эйльриха! Если бы не запрет Отца, давно бы поубивал их всех! Лицемерные снобы! Скользкие и мерзкие, словно слизняки из замковой оранжереи! Эйльрих, как всегда, был холодно вежлив и ни чем не выдавал своих истинных чувств. Будь его воля — он бы просто не пустил их на порог. Эйль не хотел иметь ничего общего ни со своей родней, ни с Серебряным Королевством, одно упоминание которого вызывало у него отвращение и страх… За долгие века Эйль свыкся с этим страхом, научился жить и не замечать, загнал его вглубь сознания, но от этого страх не стал менее сильным. У Отца свои планы, и им обоим приходится считаться с ними. Гости и Эйльрих вели светскую беседу ни о чем. Эйль, как мог, изображал искреннюю заинтересованность придворными сплетнями из Серебряного Королевства. Расспрашивал своих троюродных дядюшек, лордов д`Эрсен об общих знакомых и дальних родственниках, которых едва помнил или не помнил вовсе. Дэй ничего не изображал, молчал и зло, без всякой учтивости смотрел на Серебряных гостей. Годфрид и его брат Бартоломью, сидели за столом с неестественно прямыми спинами и чинно потягивали вино из тонких, хрустальных фужеров. Когда они уйдут, Дэй обязательно перебьет все эти треклятые стекляшки! Между братьями сидела леди Изабелла — Серебряная из древнего рода, новая невеста Эйльриха и будущая королева Силверлэнда. Леди была чересчур высокой, да и плечи ее казались широковатыми, частично — из-за пышного, кружевного воротника ее официального, строгого платья из темно-серого бархата. Глядя на ее, абсолютно лишенные изящества движения и мощные руки, которые были заметны даже под достаточно свободными рукавами платья, Дэй заключил, что леди чаще машет мечом, чем веером. — Ваш брат, мой лорд, — равнодушно сказала она Эйльриху, — может остаться рядом с вами в Серебряной Земле и… после нашей свадьбы. — Вы так великодушны, моя леди, — учтиво ответил Эйль. Годфрид и Бартоломью только улыбались… холодными, светскими улыбками. Дэйриил был готов продать демонам душу за возможность отколоть кусок стены и швырнуть в них. Смерть для Изабеллы он еще не придумал… «Дэйриил», — услышал он строгий голос Эйля в своей голове. «Дэйриил», — эхом повторил, не менее строгий Отец. И Дэй продолжал неподвижно сидеть за столом. В руках он вертел фужер с вином, которое даже не пригубил. «Итак, достопочтенные лорды», — заговорил бестелесный и незримый, Черный Замок, решивший, наконец, обозначить свое присутствие, — «вы определились с датой… вашей милой, семейной вечеринки?!» Знатные гости были шокированы его столь внезапным появлением. Годфрид побледнел, а Бартоломью даже пролил вино. Изабэлла продолжала невозмутимо сидеть за столом. — Кузены Хэльфрида выведут из столицы войска для учений, — терпеливо начал объяснять Бартоломью. «Это мне известно!» — раздраженно прервал его Замок. — «Равно, как и то, что войска будут очень близко и могут быстро вернуться по первому приказу вашего августейшего монарха…» — Замок замолчал. — Приказ… не будет получен, — уверенно сказал Годфрид, — Фрэдерик и Астор не вернут войска в город. — И Хэльфрид… доверяет им? — спросил Эйльрих. Годфрид и Бартоломью посмотрели на него так, словно видели впервые. — Они… принесли клятву крови на Серебряной Короне, мой лорд, а потому Хэльфрид уверен в них, как в самом себе, — Изабелла говорила медленно. — Только… Серебро тоже способно лгать. На доли секунды Дэй почувствовал ужас Эйля при упоминании Серебряной Короны. Эйль не стал отгораживаться от него блоком и позволил Дэйю немного покопаться в своих воспоминаниях. Кузенов Хэльфрида правильнее было бы называть «бастардами Хэльфрида» — он заделал их провинциальным дворяночкам, приезжавшим в столицу на балы. Обе девицы были из благородных, но разорившихся семейств, состоявших с Хэльфридом в дальнем родстве. Их отцы предпочли помалкивать о бесчестье. У Серебряных было принято называть «кузенами» или «кузинами» дальних и не очень законных родственников. В борьбе за Корону «кузены» не участвовали только потому, что чистой Серебряной крови в них было недостаточно — Корона бы просто убила обоих, если бы они прикоснулись к ней… Эйль пытался отвлечь его от мыслей об убийстве дядюшек и Изабеллы. «Я так и не услышал даты», — в беззвучном голосе Замка послышалось нетерпение. — Третья ночь после полнолуния, — тихо сказал Годфрид. «Воронова ночь?» — Замок не скрывал любопытства. — Ворон — древний покровитель нашего рода, мой лорд, — объяснил Бартоломью. — Это очень символично и… важно для наших союзников. — Не могу не восхититься вашей мудростью, — сказал Эйльрих, желая поддержать беседу. — Но ведь это очевидно — народу нужны чудеса, — Годфрид холодно улыбнулся ему. — Настоящие или мнимые, народ не заметит разницы. Дэйриил поднес фужер к губам, но затем, все же передумал и демонстративно поставил его, полный вина, на стол. Это было чудовищнейшей грубостью, нарушением этикета и проявлением полнейшего неуважения к гостям. «ДЭЙ!!!» — заорал на него разъяренный Замок, но чертенок сделал вид, что не слышит его. — Что ж, лорд Эйльрих, дражайший мой племянник, пожалуй, мы не будем злоупотреблять вашим гостеприимством и терпением вашего… брата, — сказал Годфрид. — Премного благодарны вам за радушие… Мой Лорд, — обратился он к Замку. Дэйриил не свернул Годфриду шею и ничего не разрушил. С каменным лицом, продолжал он смотреть на родственников Эйля, не пытаясь скрыть презрения во взгляде. Шутке лорда д`Эрсена улыбнулась даже Изабэлла. «Черти, не позорьте меня!» — эти слова Замка предназначались только его сыновьям, очень хорошо их услышавшим. Если бы ни Отец, Эйль вызвал бы родственничка на дуэль и изрубил на куски… и медленно. Он бы заставил этого наглеца умолять о милосердной смерти! Так насмехаться над чертенком! Дэйриил, почувствовавший его гнев, словно случайно задел его локтем. — Но прежде… — тихо сказал Бартоломью, возвращая их обоих в ненавистную реальность. Серебряный лорд многозначительно оборвал свою фразу. Замок молча ожидал, замерев за спиной Эйльриха. Все трое незваных гостей, словно по команде, встали из-за стола, и вышли на середину комнаты. Дэй точно знал, что теперь сожжет и ковер, на который наступали их мерзкие ноги. — Клянусь служить Серебряному Королю, — прошептал Годфрид, и пламя в камине зло заплясало, вторя его словам. — Клянусь служить Серебряному Королю, — эхом повторил Бартоломью. — Клянусь служить Серебряному Королю, — прошептала Изабелла после секундного замешательства. В жарко натопленной гостиной повеяло холодом — их слова обрели магическую силу. Дэй поежился, и Эйль с трудом сдержался, чтобы не обнять его. Годфрид, не отводя от Эйльриха глаз, что-то быстро прошептал на Древнем Языке и все трое исчезли. В воздухе остались лишь клочья белесого дыма. Магия Серебряных, определенно, отличалась от магии Замка. «Молодец, чертенок!» Эйльрих крепко обнял Дэйя, все еще дрожащего от злости и от холода. Эйль прижался мягкими, теплыми губами к его шее, и Дэй мгновенно простил ему все, даже любезничание с Изабеллой… Просто не мог не простить. Бить фужеры и жечь ковер ему уже расхотелось. Замок, не сказав ни слова, исчез из гостиной. «Моя леди», — беззвучно заговорил черноволосый, незнакомый Охотник. — «Жаль, что пришлось разбудить вас в такую рань, но дела государственной важности не терпят отлагательств». Охотник пристально посмотрел на нее. Линор ни на секунду не сомневалась, она точно знала, кто скрывается за темными глазами Охотника, кто действительно смотрит на нее сквозь них. В ее шикарной, скрытой многочисленными шелковыми пологами кровати неподвижно замер Мерц Бладхаунд, королевский советник. Посеребренные сединой, спутанные волосы советника были мокрыми от пота и прилипли к вискам. На худощавом теле, на бледной коже явственно проступали следы от укусов. Линор отравила его своим ядом, но замедлила его действие — советник еще нужен был ей живым. «Ах, мой лорд», — проворковала она шепотом, кокетливо поведя изящным плечом. — «Я всегда рада вас видеть». Охотник окинул ее жадным, алчным взглядом с головы до пят. Ее совершенное, прекрасное тело под тонким прозрачным пеньюаром выглядело еще притягательней. «Но…» — гримаса наигранной досады на мгновение исказила ее красивое лицо. — «Вы ведь знаете, мой лорд…» «Кого бы ты хотела видеть сейчас?!» — в голосе Замка была холодная, едва сдерживаемая ярость. — «Конечно, потому и выбрал сегодня другую оболочку!» Бладхаунд тяжело и шумно дышал. Позже он не вспомнит ни единого слова, сказанного здесь. Укусы исчезнут с его кожи, и в его памяти останется только незабываемая ночь со страстной красавицей, королевой Линор. Снаружи кто-то торопливо коснулся позолоченной ручки двери ее спальни. Но запирающее заклятие не подвело. — Ваше Величество, — подчеркнуто громко сказала одна из ее фрейлин, пришедших, чтобы помочь ей одеться. — Сожалею, но… — Подите вон! — властно крикнула Линор. Торопливые шаги быстро стихли. Перед Линор, в воздухе повис хрустальный шар. «Что ты узнала, моя леди?» — бесстрастно спросил Охотник. «Кузены короля действительно поддержали лордов д`Эрсен», — быстро заговорила Линор. — «Мои шпионы в Серебряной Земле не зря получают свое золото». «Значит, сейчас самое время?» — вкрадчиво спросил ее Замок. «Самое благоприятное, мой лорд», — подтвердила она. — «Хэльфрид падет. Но… не уверена, что ваш Серебряный Сын», — она сделала короткую паузу, будто собираясь с мыслями. — «Сможет пройти через все это…» «Почему?» — в холодном голосе не было эмоций. «Я… вижу два варианта будущего, мой господин», — еще тише сказала Линор. — «И оба неопределённы». Прозрачный шар изнутри заволокло колдовским туманом. На мгновение в нем мелькнул Эйльрих с искаженным от ужаса лицом, на голове его сверкала Серебряная Корона. Затем его место занял Годфрид, тоже в Короне и тоже трясущийся от ужаса. «Он вернется», — уверенно сказал Замок. «Возможно…» — робко попыталась возразить Линор, тщетно пряча тревогу в голосе. — «Вы, мой лорд, пошлете в Силверлэнд другого сына…» «Нет! Невозможно!» Шар исчез. Охотник грубо повалил ее на пол, на меховую шкуру пятнистого демона — давний подарок Эйльриха. Он подарил ей эту шкуру, когда проклятого Темного еще и на свете не было! И Линор надеялась, верила, что однажды… Однажды Эйльриху не будет нужен никто, кроме нее… Она не сопротивлялась и позволила разорвать на себе пеньюар. Ее господин… Ее вечный господин, тюремщик и палач ласкал ее чужими руками. Его прикосновения не вызывали даже страха… Только скуку… Только тоску… Линор зачем-то быстро взглянула на безупречный потолок с золотой лепниной. Придворный живописец весьма искусно изобразил на нем какую-то мифологическую любовную сцену. Она вдруг подумала о небе… Холодном, сером, бескрайнем. Именно таким видит его Эйльрих… Аккуратно свернутый листок бумаги выпал из ярко горящего камина и оказался в руках у Эйльриха. На нем, изящным подчерком было написано знакомое имя. Эйль быстро развернул записку. Внутри листок был девственно чист. «Что пишет твоя баба?» — беззвучно спросил Дэй, появившийся у него за спиной, словно ниоткуда. «Нельзя называть леди бабой!» — огрызнулся Эйльрих, но все же сдержался и не ударил его. «Что?!» — потребовал Дэй, словно и не слышавший его и вглядывавшийся в записку из-за его плеча. Эйльрих подвинулся, позволив ему лучше рассмотреть. Дэй успел взглянуть на пустой клочок бумаги Истинным Зрением прежде, чем он черной пылью рассыпался у Эйля в руках. «Там ничего нет!» — разочарованно прошептал Дэй. «Это предупреждение, чертенок», — сказал Эйльрих, стряхивая пыль с пальцев. — «На большее она не осмелилась». Эйльрих вновь спрятался от него за блоком. Дэй мог с легкостью сломать его защиту, но он и так прекрасно знал, что любимый скрыл за ней. Теперь, когда память частично вернулась к Дэйриилу, Эйль не показывал ему ни слабость, ни боль. Он — старший брат, он всегда должен оставаться сильным. Слабым может быть только Дэй. Только ему разрешено бояться, страдать, сомневаться. Дэйриил больно сжал его плечи, а затем резко развернул его к себе лицом. Эйльрих не противился. В глазах Дэйя была злость, но Эйль прекрасно знал, что на самом деле чувствует Дэй — страх… Страх потерять его. Так знакомо… Он так хорошо понимал своего братишку… Но все равно, просто не мог ничего рассказать чертенку… Дэйриил обнял его и начал целовать, как всегда, собственнически и грубо. Он злился, но не задал Эйлю ни одного вопроса. «Хочу тебя! И прямо сейчас!» «Чертенок, в спальне». Дэй беззвучно рассмеялся, но не стал с ним спорить. Он покорно последовал за Эйльрихом. «Чертенок, мы не будем ничего рвать!» В голосе Эйля было что-то такое, что заставило Дэйя замолчать. Он еще никогда не видел своего любимого таким. Эйльрих прошептал Слова Власти на Древнем Языке и избавил их обоих от одежды. «Встань на колени», — приказал ему Дэйриил. Эйльрих подчинился. Дэйриил вновь, в который раз, залюбовался им: его блестящими, серебряными волосами, его белой, словно снег, кожей, его пронзительными, синими глазами, тренированным, совершенным телом. Но ему не понравился взгляд Эйля. Отчаяние, обреченность. Дэй отдал бы что угодно, лишь бы стереть с его лица этот взгляд. Если бы… Если бы Эйль все ему рассказал! Если бы позволил помочь! Ему хотелось обнять, успокоить, заверить, что все будет хорошо и… даже лучше! Он всех убьет за Эйля… — Я все еще злюсь на тебя, — холодно сказал он вместо этого. Эйльрих улыбнулся. — Иди сюда, чертенок… Его голос, его покорность действовали на Дэйя безотказно. Он мгновенно забыл обо всем, кроме своего серебряного демона. Эйль посмотрел ему в глаза, коснулся кончиками пальцев его возбужденного члена и лизнул его. Дэйриил тихо застонал и больно вцепился в его серебряные волосы. Эйльрих, придерживая его член кончиками пальцев, каждое прикосновение которых отдавалось огнем во всем его теле, потерся щекой о головку. На бледной коже остался след смазки. Эйльрих коснулся кончиком языка уретры. Дэйриил не смог сдержать стона. Бесстыдный, развратный язык опять дразняще быстро прошелся по его стояку. «Эйль!» Дэй хотел просто грубо насадить его жарким влажным ртом на член. Резко толкнуться, проникая до горла. Почувствовать спазмы. Увидеть слезы в синих глазах. Что он и сделал. Эйль не сопротивлялся. Дэйриил крепко держал его за волосы, больно стягивая их, не давая ему отстраниться. Эйль погладил его теплыми ладонями по пояснице, затем по бедрам. Очень нежно. Дэй неотрывно смотрел ему в лицо. Эйль начал сосать и Дэй опять застонал. Эйль сдавливал его член губами, втягивал щеки, напрягал горло. Эйльрих вздрагивал. Дэй чувствовал, у него обильно выделяется слюна. Слишком хорошо… Эйль вновь победил его… Дэй не мог больше сдерживаться, хотя ему очень хотелось продлить удовольствие. Дэй кончил ему в рот, но не отпустил. Почувствовал, как дергается, задыхается Эйль, судорожно глотая его сперму. Он разжал руку.В ладони осталось восхитительное ощущение шелковой мягкости блестящих волос его серебряного демона. — На кровать, — приказал он Эйльриху. И его любимый, не сказав ни слова, вновь подчинился. — Хочу видеть твою спину. Дэйриил навалился на него, на мгновение замер, прижавшись, просто наслаждаясь его близостью, теплом его тела. «Ты — только мой и я не отдам тебя им, слышишь?!» Эйль ничего не ответил, и Дэй вновь почувствовал злость на него… за покорность… за молчание… Дэй взял его грубо и больно. Он надеялся, что Эйль будет стонать, но услышал только прерывистое дыхание. Прежде, чем кончить, он отпил у Эйльриха Серебряной Силы. Он смог остановиться раньше, чем Эйль потерял сознание. «Чертенок!» Эйль все же застонал под ним, когда кончил на простынь. Удовольствие накрыло огненной волной их обоих и не осталось ни злости, ни сомнений. Опустошенный и счастливый, Дэйриил замер на нем, опять прижимаясь, вдавливая его в кровать, щекоча шею жарким дыханием. «Прости», — прошептал он, когда способность говорить все же вернулась к нему. Подлая совесть больно укусила — сколько раз он уже говорил это простое, короткое слово?! Сколько раз скажет еще?! «Простил… И буду прощать вновь и вновь, мой Темный Лорд», — ответил ему Эйль, тоже шепотом. — «Ты… нужен мне! Сейчас особенно сильно!» Дэй услышал отчаяние в его голосе и еще больше возненавидел себя. «Ничего не спрашивай! Злись, мучай! Только будь рядом!» Эйльрих не прятался от него за блоками и Дэй захлебнулся его болью… Слова больше не были нужны. Марисса разочарованно вздохнула. Дорожное платье, оно и есть дорожное платье! Даже, если его сшил лучший портной в королевстве! Даже, если оно из темно-синего, почти черного бархата! Даже, если вырез на груди нескромно глубокий, с кружевами, расшитыми серебром и крупными жемчужинами! За ее спиной раскрылся портал. Марисса не обернулась, она знала, кто выйдет из него. — Леди Рианнон, — сказала она, пристально вглядываясь в зеркало. Марисса решила все же изменить форму юбок с помощью Тьмы. Да, придется сделать их менее пышными. Она ведь не на бал собирается! И двигаться ей надо будет очень и очень быстро. Да и цвет платья Темная выбрала неслучайно — на почти черном платье не заметны пятна крови. — Моя леди, вы, как всегда, прекрасны. Рианнон присела в безупречном реверансе. Марисса горестно вздохнула. Ум, красота, манеры, Тьма. Что еще надо?! Вот она, идеальная жена для Темного Лорда! Но, Дэйриил весь в отца, такой же упрямец! И выбор свой уже сделал! Эйльрих! Серебряный Эйльрих снова разрушил планы Ла Мортов!!! Брайт-Флеймы влюбляются только один раз и на всю жизнь, а в Дэйрииле их смертная, бунтарская кровь! Да, лучше забыть об этой несостоявшейся свадьбе! Хотя, у нее ведь есть и другие сыновья, а Тьма Рианнон укрепит род Ла Мортов. — Вы тоже, моя леди, — ответила Марисса и сделала немыслимое — укоротила с помощью Темной Силы длину всех юбок. Теперь были видны ее изящные ступни, обутые в черные, из кожи виверны туфли без пряжек на сплошной, тонкой подошве. Да, такие давно вышли из моды, но Марисса все равно выбрала именно их из соображений практичности. Рианнон надела платье Мариссы из пурпурного атласа и ее золотое колье с рубинами. Ее длинные, как и у всех Темных, волосы цвета воронова крыла, были завиты в крупные локоны. Марисса еще раз критически осмотрела свою фрейлину — даже без заклятий, они стали похожи. — Вам идет это платье, сударыня. Марисса улыбнулась блестящей, но абсолютно пустой, светской улыбкой. Точно так же улыбнулась и Рианнон. Быстрый взмах руки и из межпространства Марисса выудила крошечную шкатулку. Только она могла открыть ее. Внутри лежали темно-красные ягоды клюквы, пропитанные ее кровью и Тьмой. Они выглядели так, словно были только что сорваны, хотя пролежали в шкатулке не одно столетие. Леди Марисса осторожно взяла одну ягоду, на ощупь холодную, словно маленькая льдинка. — Рианнон, прошу вас. Она осторожно положила ягоду в раскрытую ладонь фрейлины, и, ожидая, пристально посмотрела в янтарные глаза, такие же, как и ее собственные. Рианнон улыбнулась и проглотила ягоду. Секундой позже она удивленно вскрикнула. — Все хорошо, — ободряюще сказала Марисса. — Заклятие начало действовать. Еще через несколько секунд зеркало отразило двух Марисс. — Моя леди, — сказала Рианнон. — Могу я спросить вас? Марисса очень давно не применяла заклятие двойников, и ей было странно слышать свой собственный голос. — Да, леди Рианнон, конечно, — она снова улыбнулась, демонстрируя вежливый интерес к собеседнице. — Почему, вы не выбрали для этой миссии Тэйхис? — Тэйхис?! — Марисса рассмеялась. — Тэйхис — милая, молодая девушка. Тьмы в ней маловато, да и блестящим умом и редкой красотой не отличается. Ах да, еще она — моя дочь. — Благодарю за столь правдивый ответ, моя леди. — Вы… нравитесь мне, леди Рианнон, — в голосе Мариссы была искренняя симпатия: как же долго пришлось ей добиваться, чтобы голос звучал искренне! — И, надеюсь, вы не повторите судьбу своей предшественницы. — Я… тоже на это надеюсь, моя леди, — так же искренне ответила Рианнон, но Марисса почувствовала в ней отличную актрису, почти такую же, как и она сама. — Пройдитесь по комнате, моя леди, — с холодной вежливостью попросила Марисса. Рианнон неспешно обошла ее гостиную. Теперь она двигалась в точности, как сама Марисса. — Реверанс, — приказала Темная Леди, и Рианнон снова подчинилась. Да, их невозможно было отличить. Вместе с заклятой кровью Рианнон получила и часть воспоминаний Мариссы, только бытовых, поверхностных, но их должно было хватить, чтобы она не провалилась на элементарных вещах, вроде имени горничной или любимого вина Темной Леди. Марисса прошептала Слова Власти на Древнем Языке. Раскрылся портал. — Моя леди? — Хочу удостовериться, что с вашим гомункулусом все в порядке. — Да, моя леди, конечно. Они обе одновременно шагнули в портал. Спальня Рианнон утопала в полумраке. Марисса почувствовала сильное, запечатывающее, подавляющее звуки заклятие. Точная копия Рианнон неподвижно лежала в огромной кровати. — Для создания ее я использовала свои кожу и кровь, — гордо сказала Рианнон-Марисса. — Могли бы посоветоваться со мной. Есть способы и проще, — голос Мариссы звучал нейтрально. — Она исчезнет через день. — Этого достаточно. Очередной порыв шквалистого ветра едва не сбил Дэйя с ног. Эйльрих воспользовался его секундным замешательством и нанес удар. В живот. Времени блокировать не было, но Дэй все же успел выдохнуть. Он провел в ответ несколько коротких связок, чередуя удары руками и ногами. Эйль смог предсказать их все. Куда бы ни ударил Дэй — его уже ждал жесткий блок. Дэй злился, но смог удержаться и не разрушить вершину Драконьего Когтя. «Остановись». Дэйриил, как всегда, незамедлительно выполнил его приказ. «Давай еще!» «Хватит». Пошел мелкий, мокрый снег. Он быстро усиливался. Очертания Скал сделались едва заметными в белой круговерти. Дэйриил почувствовал холод, резкий, внезапный. И погода к этому холоду не имела никакого отношения. Встретить приведение в Черном Замке или землях вокруг него было делом обычным. Дэй сощурил глаза. Он ожидал увидеть за спиной Эйля мертвого Темного, но ошибся. Сквозь снег, даже без Истинного Зрения, он разглядел нескольких призраков. Высокий мужчина и рядом с ним маленький мальчик, не больше трех лет. А чуть поодаль от них женщина в длинном, светлом платье. Они были совсем рядом, и Дэй смог хорошо их рассмотреть. «У них серебряные волосы, Эйльрих. Такие же, как твои». «Не смотри! Они сейчас уйдут!» Не оборачиваясь, Эйль расправил крылья, мгновенно появившиеся за спиной, и взлетел. Дэй последовал за ним. Призраки исчезли в снежном вихре. Дэй видел их и раньше, но лишь далекими, смутными силуэтами, танцующими на ветру. А сейчас… Сейчас Эйльрих стал часто думать о них, вот они и приходили. Дэй знал, хоть брат и прятал от него свои мысли.