Catharsis

      В туннеле метро висела тишина, и мрак, рождённый страхами, наползал со всех сторон. В тенях прятались воображаемые монстры, за каждым поворотом поджидали враги.       Ноги предательски потяжелели и совсем не хотели переступать через высокие деревянные шпалы. Рукой Хосок держался за влажную стену, ощущая под пальцами шероховатость кирпичной кладки. Внутренняя бравада таяла с каждым шагом. Желание развернуться и убежать росло вместе с сердечным ритмом.       В нескольких метрах впереди показалась полоска света. Оттуда из-за тяжёлой шторы доносились приглушённые голоса, один из них принадлежал Со Кангилю — человеку, отвечающему за набор актёров в этой богадельне. Это был тот самый мужчина, что завербовал Хосока пару лет назад. Говорил он с режиссёром, что недавно предупреждал Хоупа, что покинуть бизнес просто так не получится.       Хосок остановился перевести дыхание. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут, но оттягивать неизбежное не имело смысла, поэтому он откинул занавес и ступил вперёд.       — Хоуп, мальчик мой, — тут же заметил его начальник. Он поманил парня к себе и при этом вполне радостно улыбнулся. Так и не скажешь, что в ближайших планах у человека шантаж и угрозы. — Как хорошо, что ты пришёл.       — Как же я мог не прийти, если меня так сердечно пригласили, — скривился Хоуп от этого фальшивого радушия, но внутри немного расслабился. Всё же, если с порога не убивают, то с этим можно как-то работать. — Чем могу быть полезен?       — Мне определённо нравится твой настрой, — хохотнул Со Кангиль и похлопал парня по плечу. — У меня для тебя определённо найдётся работа, но для начала нам стоит кое-что обсудить.       Режиссёр лишь коротко кивнул пришедшему, а затем ушёл по своим делам. Выражение его лица отчётливо транслировало «я же говорил». Рука, всё так же лежащая на плече Хосока, сжалась сильнее. По спине юного доминанта пробежал холодок. Он судорожно кивнул и натянуто улыбнулся в ответ. Без дальнейших объяснений его повели в дальние комнаты, за сцену, за танцпол и импровизированную гардеробную. Чем дальше они заходили, тем тревожнее парень озирался по сторонам. Прежде ему строго-настрого запрещалось заходить в эту часть обустроенного туннеля.       Пунктирная неоновая подсветка искажала пространство, скрывала настоящую глубину и размеры объектов. Огромную площадь заброшенной ветки метро ловко разделяли гипсокартонные перегородки, шторы, ширмы, а кое-где и глухие бетонные стены. Изначальная карта туннеля была изменена под нужды клуба: вип-залы, комнаты для приватных танцев и оборудование для всякого рода развлечений. Также тут имелись отдельные зоны, куда вход был ограничен как для посетителей, так и частично для персонала. Внушительного вида замки и люди с оружием наперевес встречались то тут, то там. В какой-то момент коридоры закончились, и Хосок готов был поспорить, что он не сможет самостоятельно вернуться тем же путём — слишком много поворотов и пунктов охраны пройдено. Складские помещения они прошли минутой ранее, и теперь впереди виднелся целый ряд безликих дверей — как сейчас догадывался Чон Хосок — лаборатории, где создавали и тестировали тот самый наркотик.       Они остановились у последней двери. Кангиль постучал три раза, затем выждал две секунды и постучал ещё дважды. Замок с той стороны щёлкнул, и дверь распахнулась. Хосока пригласили войти первым.       Внутри его ждала не пыточная и даже не палата безумного доктора, как ему подсказывала фантазия, а всего лишь комната охраны с десятком мониторов на стене. Отсюда велось видеонаблюдение за различными участками оккупированной ветки метро, а на некоторых экранах были видны даже другие точки города. Хосок с ужасом узнавал главную больницу, вокзал, аэропорт и даже полицейский участок. С замирающим сердцем он перескакивал взглядом с экрана на экран.       — Как видишь, мы всегда в курсе событий. Мало что может ускользнуть от наших глаз, — заговорил Со Кангиль, усевшись на стол. Он достал пачку сигарет из кармана и махнул головой всем остальным выйти из комнаты. Теперь они остались с Хосоком тет-а-тет. — Знаешь, я так привык за тобой присматривать, что даже как-то больно от твоего предательства. Ты ставишь меня в неловкое положение.       — Хён, да я не… — начал было оправдываться перепуганный Хосок, но ему так и не дали договорить.       — Даже не начинай, я не собираюсь слушать твои оправдания, — перебил его мужчина со взглядом строгого учителя. — У нас есть проблема — начальство поручило мне отслеживать утечки конфиденциальной информации. Я должен идентифицировать источник и сразу устранить его. С первой частью я легко справился, но вот что же мне теперь делать? В процессе мне удалось выяснить весьма интересные вещи. Недавно утечка произошла сразу в двух местах. Сор из избы поспешил вынести ты, мой дорогой подопечный, и, как ни странно, молодой господин. И это меня сильно огорчает. В первом случае я тоже пострадаю как ответственный за тебя человек, а во втором же могу быть казнён как посыльный, что принёс плохие вести. Не могу же я сам грохнуть сыночка президента.       — Молодой господин? — в недоумении переспросил Хосок, приподняв бровь. Он стоял, сложив руки за спиной как провинившийся ученик, готовый принять наказание. Мокрые от пота волосы прилипли к его вискам.       — Да, вы же ещё не знакомы, — хмыкнул «учитель» и после недолгой паузы взялся объяснять. — Ладно, раз уж тебе отсюда не сбежать, думаю, ты имеешь право знать, с кем имеешь дело. Об этом знают очень немногие, так что оцени честь, оказанную тебе.       Хосок, до этого понуро разглядывающий носки своей обуви, сглотнул и аккуратно поднял взгляд на босса. Уверенность в том, что ему не сбежать, заметно напрягала. Зато ему откроется секретная информация, что может помочь в будущем.       — Так вот, год назад право на владение всем нашим делом выкупил господин Ким. Молодежь сейчас о нём уже не знает, но такие люди, как твой отец, когда-то именно к нему бежали за кругленькой суммой. За десятки лет этот великий человек вырос из простого ростовщика в председателя компании и главу крупнейшей группировки города. Сейчас господин Ким возглавляет легальный бизнес с небольшой долей теневой деятельности, как это обычно бывает. Его «BL Group» владеет несколькими развлекательными заведениями, агентством артистов и небольшой фармацевтической компанией. Под их руководством мы окрепли и обзавелись стабильным притоком средств, расширили штат и список услуг. Мы больше не просто какой-то тайный клуб без места и имени, отныне мы стали частью целого конгломерата. Пока эта новость только готовится для выхода в свет. Нам ещё нужно постараться привести официальный имидж клуба и киностудии в соответствие общественным ожиданиям. И тогда мы выйдем из тени.       От услышанного у Хосока скрутило живот. Он ненавидел отца за то, что оставил их с матерью в долгах, и проклятых кредиторов-коллекторов, что годами терроризировали их. Прошло не так много времени с момента, как он полностью выплатил всю сумму с процентами. А теперь оказывалось, что он сам работает на того же дьявола, что пил его кровь годами. От осознания во рту отчётливо разлилось чувство горечи.       — Что это ещё значит? — От досады Хосок даже забылся и начал хамить. — Нами руководит чёртов бандит, но мы вдруг стали белыми и пушистыми? Больше никакой скрытности, тайных мест и порнухи? Может, мне ещё пригласительные флаеры прикажут раздавать на улицах? И детские утренники проводить?       — Если понадобится, ты и это будешь делать, и туалеты мыть, мальчишка, — гаркнул мужчина и бросил Хосоку под ноги бычок. — Я с тобой по-хорошему, так что не зли меня. Стой молча и слушай.       — Да, сэр.       — На чём я остановился? Да, помимо внешнего преобразования клуба есть и кое-какие организационные изменения. Как ты уже заметил, не так давно у нас открылся особый исследовательский отдел. На бумаге он занимается производством энергетиков и пищевых добавок, а по факту — «Катарсисом», новым хитом в мире наркотиков.       Хосок скривился. Ему крайне не понравилось, что его считали частью команды, замешанной в разработке «Катарсиса». Он бы хотел держаться от всего этого подальше. Как случайный свидетель, возможно, но соучастник — ни за что.       — Главой этого секретного подразделения является не кто иной, как сын мистера Кима — «молодой господин» Ким Намджун.       От всей этой ситуации у Хосока назревал нервный срыв. Он уже понял, что во многом ошибался, когда рассказывал свою историю Тэхёну. Новая информация многое объясняла и по-новому рисовала обстоятельства. Всё оказалось куда прозаичнее и расчётливее, чем он думал. Канитель с «Катарсисом» изначально была спонсируемым проектом, рассчитанным на хладнокровное выкачивание денег. Он даже посмеялся про себя, что, скорее всего, где-то в исследовательском отделе этой «BL Group» существует бизнес-план для продукта с названием «Катарсис» с расчётом целевой аудитории, с бюджетом на маркетинг и ожидаемой годовой прибылью. Кто-то грамотно сыграл на нужде потребителей.       — Не скажу, что я сильно удивлён, что ты начал болтать. Я всегда считал тебя слишком простодушным. Но молодой господин, знаешь ли, гений с высочайшим айкью, — Со Кангиль продолжал свой рассказ, не представляя, какая буря разворачивается в голове у его слушателя. — Он мог бы с лёгкостью стать преемником президента. Но, увы, оказался сабом, что в семье гангстера, считай, смертный приговор. Уверен, чтобы выжить в этом жестоком мире, ему приходится браться за самую грязную работу и выполнять любые приказы. Осмелюсь предположить, что именно это толкнуло его на предательство. Даже не представляю, что председатель сделает с ним. Или со мной, когда я сообщу ему правду. Очень многое поставлено на успех этого проекта, и сейчас это наш приоритет номер один. От этого зависят наши с тобой жизни. Если проект провалится — эту лавочку с шумом прикроют, и всех собак повесят на нас.       — Ни хрена себе, — выдохнул Хосок, присаживаясь на краешек стола напротив. — Так что вы собираетесь делать, хённим?       На самом деле парня интересовала только его собственная судьба, а вовсе не планы начальника, судьба создателя наркоты или местная мафия. Но пока ему прямо не сказали, что же будет с ним и Юнги, он будет подыгрывать и пресмыкаться.       — Хочу, чтобы ты мне помог узнать, что именно на уме у молодого господина, — прямо раскрыл свои карты Со Кангиль. — Я хочу знать, что тут назревает, прежде чем влезть в разборки председателя и его сына. В первую очередь я защищаю свои собственные интересы. И если проект в любом случае под угрозой срыва, то я лучше свалю, пока не поздно, чем буду потом огребать за провал.       — И как мне это сделать? — растерянно поинтересовался Хоуп, втихаря сканируя картинки на экранах. Ему показалось, что боковым зрением он только что зацепил знакомую фигуру.       — Я устрою вам встречу. У нашего гения как раз должен быть скоро отчёт по последней партии «Катарсиса». Планируется большое мероприятие, и очень удачно сложилось, что у нас имеется отличный образец для испытаний, — сказав это, мужчина обернулся к мониторам и взялся за пульт. Он нажал на пару кнопок, и на самый большой монитор вывелась картинка с человеком, привязанным к кровати посреди тёмной комнаты. — Вы оба нам очень пригодитесь в этом деле.       Со Кангиль насмехался, по-настоящему кайфуя от выражения лица своего позеленевшего подчинённого. Он не угрожал и не шантажировал, а просто ставил перед фактом.       — Намучились же мы с этим парнем. Такая забавная история вышла, ты только послушай… — почти нараспев рассказывал он, пока Хосок с трудом вообще что-то воспринимал. Всё плыло и терялось за шумом крови в ушах, шок парализовал парня. Воодушевлённый же начальник не унимался, как будто давно с нетерпением ждал этого момента. — Мне было так жаль, что в прошлый раз мы промахнулись. Знаешь, я хотел сделать тебе подарок. Слышал, что некий Мин Юнги отшивает нашу звёздочку, поэтому попросил наших ребят привести его. Но ребята дали маху и привели не того. Кто ж знал, что в доме мальчик живёт не сам.       — Вы взяли его друга, его зовут Пак Чимин, — сухо ответил Хосок, подмечая, как в голове все мысли вытесняет пустота.       — Да-а-а, неловко вышло. Но мы исправились, и каким было моё удивление, когда привели второго. На этом Юнги уже было имя, и я не мог поверить собственным глазам. Не какое-то там левое, а моего любимого Хоупа. Это же просто чудо! — ликовал бандит, почти хлопая в ладоши от радости. Его очень забавляла ситуация.       — Ах да, можешь за это поблагодарить старика Сэджина, ну, знаешь, владельца «Дыры». Он нам нехило помог в отборе «исследовательского материала». Даже подсказал, как прикрыть исчезновение «не того» Юнги. Скинуть всё на, как его там, Чон Чонгука. Жуткий тип, отлично подходит на роль козла отпущения. Может, сядет во второй раз.       — Лучше б вы его убили, — прошипел сквозь зубы Хоуп.       Неожиданное высказывание удивило Со Кангиля, и он с интересом уставился на своего подопечного.       — Что ты имеешь в виду? — сузив глаза, спросил он. — Ты что-то ему успел рассказать?       Хосок вскинул голову и заглянул боссу в глаза. Внутри боролись демон и человек, ангелу среди них места не нашлось. Демон просил сдать Чонгука — пусть порешат его, за ним вина немалая, а человек просил не подставлять заодно Тэхёна и не уничтожать последний источник помощи. Он ему ещё пригодится.       «Так, значит, они не в курсе, что мы все были у Тэ сегодня. Им что-то известно, но я не пойму, что именно», — подумал Хосок, пробиваясь сквозь толщу гнева и ненависти. Нужно было прощупать почву.       — Я его ненавижу всей душой, с чего вдруг мне с ним сплетничать? — выпалил он, стараясь усмирить зашкаливающий пульс. — Он ничего не знает.       — Ах да, это же он оприходовал твоего саба, Сэджин мне рассказывал, — залился смехом мужчина. Догадка его успокоила, и он ослабил бдительность. — Забавно, что все вы толклись в этой дыре под самым носом у моего человека. Но почему вдруг и ты, и молодой господин решили изложить всё какому-то жалкому бармену? Кто он такой, с чего все решили, что он сможет помочь?       Бармену? Так вот, что он думает! Видимо, Сэджин заметил, что Джин начал копать вокруг истории с «Катарсисом», как раз когда Хосок зачастил в «Дыру». А потом они ещё поговорили в магазинчике жареной курочки семьи Чон. Значит, за Хосоком следили и там. В который раз он обрадовался, что отправил маму подальше от всего этого. Хосок старался сохранить лицо и не показать своего облегчения. Кангиль ошибался, и это было им на руку, хотя и ставило Джина в опасное положение.       — Я просто хотел с кем-то поговорить, потому что вся эта фигня меня напрягала. Честно, хён, я и не думал, что это так опасно для проекта. Я ж всего не знал, — начал строить из себя дурачка Хоуп. Он догадался, что сейчас начинается его самый главный в жизни спектакль. И лучше бы ему сыграть как следует.       Со Кангиль цыкнул и постучал пальцем по монитору. По ту сторону экрана связанный Юнги с трудом извивался, пытаясь освободить руки из ремней.       — Неважно, какими мотивами ты руководился, в любом случае ты меня разочаровал. Я считал тебя почти своим сыном, столько для тебя сделал, а ты решил укусить руку, что тебя кормила? Я просто обязан преподать тебе урок. Я хочу, чтобы ты запомнил, что порой наш выбор и наши действия влияют не только на нас самих, но и на наших близких. В следующий раз ты подумаешь дважды, прежде чем открывать рот и идти против моих приказов.       — Что с нами будет? — снова спросил Хосок, подготовившись к худшему.       — Мы проведем испытания последней партии «Катарсиса». Чтобы впечатлить руководство, мы устроим демо с участием саба, его истинного и постороннего доминантов. Так сказать, тест в реальных условиях в режиме реального времени, — пояснил Со Кангиль, возвращаясь к серьёзному тону. Шуточки закончились. — Что касается утечки информации, я пока отложу свой отчёт руководству. Жду твой доклад о молодом господине и его замыслах.       — Когда состоится эта презентация? — уточнил Хосок. Нужно было придумать способ, как передать информацию наружу. Джин должен быть в курсе о предателе в стенах «Дыры», и Тэхён, его тоже стоило предупредить.       — Место и время я сообщу тебе позже. А пока ты нужен на складе, паковать вещи — мы собираемся переехать.

***

      «Мин Юнги, ты, блять, выживешь, я тебе это обещаю», — про себя думал Юнги и мысленно пинал всех доминантов, которых мог вспомнить. Толку от них никакого.       Уже прошла пара часов, как он вернул себе контроль над телом. Действие конской дозы седативных наконец-то сошло на нет. Именно поэтому пришли люди в белых халатах и привязали его к больничной койке, сменив способ обездвиживания. Но так всё же стало лучше, в голове развеялась тьма, теперь он мог ясно мыслить и даже говорить.       За стеной с правой стороны от него сидел Пак Чимин. Или, по крайней мере, то, что от него осталось. Этот человек звучал как Пак Чимин, повторял имя Юнги как Пак Чимин, но вместе с тем не был уверен, кем сам является. От этого хотелось кричать.       — Прости, — спокойно отвечал голос за стеной, — ничего не помню, только Мин Юнги. Это же не я? — затянул он в который раз.       — Нет, это я, это моё имя, — захрипел Мин, давясь эмоциями.       — Ты? — неуверенно уточнил Чимин. Он прижался ухом к стене, чтобы получше расслышать ответ. — Ты и есть Мин Юнги? Почему ты там?       — Я не сам пришёл сюда, но я пойду на всё, чтобы вытащить тебя отсюда, — ответил Юнги.       — Почему? — взволнованно поинтересовался голос.       — Я твой друг, мать твою, — прошипел Юнги, осматривая комнату. В этом небольшом помещении не было особо, за что глазу зацепиться: серые бетонные стены, кровать с крепежами, как в психушке, и два ведра. В углу над потолком мигал красным диод камеры. Будь у Юнги свободные руки, он бы ткнул в неё фак. Но сколько бы он ни крутился, освободиться не получалось. — Чимин, где мы вообще находимся? Что это за место? Как давно ты здесь?       — Я не знаю, — вздохнул тот. Говорил он медленно, делая чересчур длинные паузы между словами, а иногда и вовсе замолкал посреди фразы. — Я не уверен… Тело, меня давно не трогали, неудобно.       Это явно не те слова, что ты ожидаешь услышать от похищенного человека. Это и есть «стокгольмский синдром»? Мурашки пробежали по коже, Юнги передёрнуло. Он сильно зажмурился и вдохнул побольше воздуха.       — Хорошо, что я нашёл тебя. Это уже половина дела. Осталось как-то выбраться.       — Куда? — простодушно спросил Чимин. Каждый его вопрос сбивал с толку. Что же с ним сделали, что ему приходилось об этом спрашивать?       — Домой, Чимин. Нам нужно вернуться домой, к семье. Ты же знаешь, что такое дом?       Мин сдерживался что есть сил с момента, как впервые услышал знакомый голос. Он был рад, что нашёл Чимина, но его состояние разбивало ему сердце.       — Дом? Я не… — за тонкой стеной послышался тяжёлый вздох. Чимин хотел что-то сказать, но ему было очень сложно составлять сложные предложения. — Дом — это Мин Юнги?       — Чёрт. — Юнги сорвался, его просто прорвало. Слёзы потекли по щекам, лицо исказилось гримасой неописуемой боли. Он старался не издавать звуков, чтобы не пугать своего собеседника. Собственная беспомощность доводила его до обрыва. Ещё один вдох, и он полетит сломя голову в эту пропасть отчаяния и уже никогда из неё не вынырнет.       — Если захочешь, я буду твоим домом, семьёй, кем угодно, только приди в себя, — просил он, ломаясь изнутри. Как-то Чимин обещал научить его доверию к людям, а теперь Юнги должен научить Чимина как жить.       — Хорошо, — соглашался голос за стеной, — хорошо. Я пойду с Юнги.       Чимин не мог объяснить всё словами, не мог так просто передать кому-то свои мысли-ощущения. Это были скорее картинки или образы, чем какие-то слова. В этом и состояла сложность их передачи.       Когда засыпаю и просыпаюсь, когда мне больно и холодно, когда кто-то обрабатывает мои раны, я ощущаю едкий запах лекарств и думаю о Мин Юнги. Мне не известно твоё лицо, я не помню оттенка твоих глаз, я даже не узнал твоего голоса. Всё, что у меня было, единственное, что не дало мне полностью потерять рассудок — твоё имя, «Мин Юнги».

***

      — Это что, шутка такая? — спросил Хосок, стоя перед новым зданием клуба. — Это же церковь!       — Ну, начинали строительство в соответствии с проектом современного храма, ты прав. Но компания выкупила землю и здание, так что теперь это клуб. Считай это просто окном в виде креста, и не заморачивайся, — успокоил его Со Кангиль.       — Гореть нам в аду, — вздохнул Хосок и понёс коробку внутрь.       Больше суток без сна и отдыха весь персонал паковал вещи. Их перевозили десятком грузовиков, набитых мебелью, ящиками и контейнерами. Хосок работал не покладая рук, в надежде обнаружить Юнги и Чимина. Но, судя по всему, среди всех этих машин ни одна не везла людей.       — Хён, что сейчас с Юнги и Пак Чимином? — прямо спросил он начальника. — Я могу их увидеть?       — А ты наглеешь на глазах, — хмыкнул Кангиль, передавая Хосоку очередной тяжеленный ящик. — Оба живы, больше ничего не скажу. Работай давай.       Спасаясь от жары и усталости, Чон Хосок снял куртку и умылся холодной водой. Сделав пару глотков, он выбросил пустую бутылку и закатил рукава футболки, явив миру свои татуировки. Своей внешностью он тут сильно выделялся среди других грузчиков. Сложно было раствориться в толпе. К полудню они разгрузили пять машин из десяти, сегодня ему никак не смыться в больницу, так что он перевёл дыхание, выпуская облака пара, и вернулся к работе.       Юнги и Чимин оба были живы, это уже хорошая новость. Раз их не было на станции метро, значит всё это время их держали в другом месте. Оставалось как-то сузить круг поиска. Вспоминая интерьер комнаты на видеозаписи, Хосок пытался представить, что это за здание, но подходящих вариантов было слишком много: больница, тюрьма, любой подвал или даже склеп.       Стоп, подвал или склеп… Хосок поставил колонку, которую уже собирался заносить внутрь и снова окинул взглядом территорию. Этот «храм», в котором никогда не будет божества, уже какое-то время принадлежит компании. Ассоциативная цепочка замкнулась, и в голову пришла смелая идея.       В одной из машин он видел что-то похожее на медицинское оборудование. Скрыв тату и рыжие волосы под курткой, тихим шагом Хоуп двинулся к нужному кузову. Была всего секунда схватить первое, что попадётся под руку, пока другие заняты. И выпал ему пластиковый контейнер, похожий на те, в которых перевозят органы для трансплантации. Парень изумился собственной безбашенности, прижал тару к груди покрепче и тронулся с места. Изобразив крайне встревоженный вид, он вбежал на первый этаж здания и кинулся к стоящим там рабочим, в надежде, что его не узнают.       — Срочно, где лаборатория с холодильником? Я должен доставить это, иначе мне крышка! — кричал он, перепуганно бегая из стороны в сторону. Весь первый этаж представлял собой один большущий зал. На пустом пространстве напротив окна-креста только не хватало рядов лавочек для молящихся перед алтарём людей.       Разыгранный спектакль сработал и сердобольный помощник тут же нашёлся.       — Эй-эй, сюда, быстрее, — позвал он, открывая боковую потайную дверцу в стене.       — Спасибо, брат, — крикнул Хосок, забегая внутрь, — родина тебя не забудет.       Оказавшись в темноте скрытого коридора, Хосок выдохнул, осмотрелся и двинулся вперёд. Сейчас он в прямом смысле находился в наружной стене здания. Маленькие лампочки подсвечивали путь и вели его вглубь. Проход огибал центральную залу по всему кругу, но в одном месте коридор разветвлялся. За углом он начинал уходить вниз и расширяться. Стало ясно, что под церковью был обустроен минимум один полноценный этаж.       В самом центре подземного этажа, где-то под задуманным в храме алтарём, разместилась огромная колонна из глухого камня. А по кругу на неё смотрели с десяток одинаковых дверей, ведущих в отдельные комнаты. Хосок поставил на пол свой пластиковый контейнер и кинулся к ближайшей. Он крутил и дёргал все ручки, продвигаясь вперёд, производя при этом много шума, но все комнаты оказались заперты. И только крайняя дверь с лёгкостью поддалась, и парень влетел внутрь.       — Эм, привет, — поздоровался он, пытаясь срочно придумать причину своего вторжения. — Я искал туалет и, кажется, заблудился.       Молодой мужчина в халате и с маской на лице резко поднялся из-за стола. Он удивлённо уставился на гостя, определяя, как поступить дальше, а затем кинулся к двери. Выглянув в коридор, он запер их изнутри и затем выдохнул.       — Чон Хосок, как ты сюда попал? — поразился он, снимая маску с лица. — Кто-то ещё знает, что ты здесь?       — Вы меня знаете? — опешил Хоуп, осматривая незнакомца и интерьер комнаты: стеллажи, колбы, пробирки и реагенты. — Позвольте угадаю, вы — Ким Намджун?       — Всё верно, — кивнул парень, нервно потирая руки. Внешне он тянул на самого доминантного саба, что приходилось Хоупу видеть в жизни. И только тревожная озабоченность портила впечатление. — Тебе можно доверять? — спросил он и тут же сам себе ответил. — Думаю, да, иначе ты бы тут не рыскал тайком. Ты можешь связаться с кем-то снаружи?       — Увы, я тут в качестве добровольного узника, уже второй день без связи, — ответил Хосок, прислушиваясь к звукам в коридоре. За ним никто не пришёл.       — Ты в курсе, что с Ким Сокджином? Я не успел передать последнюю информацию, как меня схватили и заперли тут.       Хосок прищурился, прикидывая, что можно говорить, а о чём лучше пока умолчать.       — Ага, старина Сэджин оказался с гнильцой, этот гад и меня сдал. О бармене новостей не получал. А как ты на него вышел вообще? — заинтересовался Хосок, припоминая рассказ о том, что этот Намджун слил важную инфу Сокджину. Это казалось каким-то нелепым.       — Я слышал из разных источников, что Ким Сокджин из «Дыры» непростой человек. На него работает несколько людей в городе, у него есть связи и хватка. Он искал людей, попавших сюда, так что я предложил ему сделку.       — Ничего себе, наш Сокджин настолько крут? А что за сделка? — уточнил Хоуп, внимательно разглядывая нового знакомого. — В чём твой интерес?       — Я хочу освободить похищенных людей и сбежать отсюда.       — И это всё? Ты возглавлял разработку, а теперь вдруг решил покаяться и просто сбежать?       — Всего тебе знать необязательно, но не думай, что я по своей воле участвовал в проекте. Я только хотел изобрести лекарство для себя, а отец извлёк из этого выгоду и сделал из меня Доктора Зло. Как всегда, он делает, что хочет, а потом бросает меня на съедение акулам. Я уже один раз отсидел за него в тюрьме, но в этот раз он перешёл все границы. Не собираюсь больше в этом участвовать.       — Да, твой папаша — страшный человек, — согласился Хосок, начиная приблизительно понимать, что тут происходит. — И ты думаешь, Сокджин может с этим помочь? — усомнился он.       — Теперь не уверен, — тяжело вздохнул Намджун, присаживаясь обратно за стол. — Мы потеряли преимущество, единственная надежда была на неожиданность. Но если моему отцу уже всё доложили, то шансов нет.       — Не всё так плохо, — попытался успокоить его Хосок. Он-то прекрасно знал, что Со Кангиль пока придержал отчёт и что господину Киму ничего не известно. Как и говорил босс, для начала надо узнать, насколько провал проекта неотвратим, а затем выбрать сторону.       — Нет времени на пустой трёп, — продолжил Намджун. — У нас осталась всего неделя. Если помощь не придёт снаружи, устроим диверсию сами.       — Не уверен, что хочу ввязываться в крупные неприятности. — Хосок не спешил подписываться на участие, прикинув себе масштаб этой «диверсии». — А что будет через неделю?       — Открытие клуба и официальная презентация финальной версии «Катарсиса». Я должен буду передать формулу. А ты и твой Юнги стать главными действующими персонажами для демонстрации, особенно саба ждёт увлекательная программа. Всё ещё не уверен, стоит ли присоединиться?

***

      Наступил очередной полдень. Три дня пронеслись перед глазами, смешавшись в одно сплошное ожидание. Три полных тревоги денёчка, способных свести с ума даже самого стойкого человека. От этой тишины пропадал сон и зудела кожа. Ничего, кроме «затишье перед бурей», ситуация не напоминала.       Тэхён поглядывал в окно каждые пару минут. Он чувствовал себя как в блокаде — никто не связывался с ним уже долгое время. Никаких новостей — ни плохих, ни хороших. Чимин и Юнги пропали, Чонгук испарился, Хосок в больнице не появлялся, Джин не мог связаться со своим информатором, поэтому тоже молчал. Шёл уже третий полдень, а значит, если Хосок не выйдет на связь и сегодня — придётся вмешаться самому. Бездействие настолько выматывало, что Тэхён был готов бежать за кроликом в нору, лишь бы найти тот безумный волшебный мир, куда исчезали люди.       Ровно в час дня он не выдержал и спустился в холл. Всегда сдержанный и элегантный, доктор вышагивал туда-сюда в холле больницы на протяжении ещё двух часов, чем знатно встревожил окружающих. Увы, кроме поражённых сотрудников и пациентов, никто к нему так и не подошёл.       Всё, решено — никакого больше ожидания у моря погоды. Как только время смены истекло, Тэхён забросил свой халат в шкафчик, схватил куртку и помчался в «Дыру».       С того самого вечера Чон Чонгук не отсвечивал. Он не звонил сам и не брал трубку, чем доводил своего истинного до кипения. Дома он не ночевал, в школе не показывался. Где именно он ещё мог отсиживаться, Тэхён не знал, поэтому надеялся на их телепатическую связь. Но даже она, так некстати, не хотела работать. Он не чувствовал своего доминанта, его эмоций и даже не видел его снов. Чонгук как сквозь землю провалился, полностью перекрыв связь между ними. Тэхён волновался, злился и даже немного скучал.       — Ну и ладно, не хочешь помогать, — подумал он, войдя в «Дыру», — не мешай.       Внутри, как обычно, было шумно и многолюдно. Несмотря на то, что вечер только начинался, народу набежало уже знатно. Музыка заполняла оба этажа и приятно качала полумрак. Пробираясь к винтовой лестнице наверх, Тэхён ловил заинтересованные взгляды. Даже уставший с работы, он привлекал внимание своей внешностью. Отросшие светлые волосы обрамляли мягкими кудряшками скульптурные контуры красивого лица. Острые скулы, высокая переносица, крупные, с глубоким взглядом глаза. Почти невозможно не заметить, преступно легко влюбиться.       Сэджин провёл примечательного гостя внимательным взглядом, усмехнулся собственным мыслям и отвернулся. У него сегодня тоже было полно работы.       — Привет, — повысил голос Тэхён и обворожительно улыбнулся бармену. — Я бы хотел сделать особый заказ.       — О, какие люди, — крикнул в ответ Джин, — присаживайся, я подойду через минутку.       Тэхён тактично отвоевал у шумной компании одно высокое кресло и умостился в самом углу стойки. С такого ракурса был виден весь зал. Несмотря на трудные времена, в пятницу вечером в «Дыру» традиционно нагрянул аншлаг.       Какое-то время Тэхён просто рассматривал посетителей и отгонял шальные мысли. Его любовь к острым ощущением порой не знала границ. Он всегда рвался в бой, не задумываясь, с головой нырял в приключения. И только годами отточенный самоанализ не позволял рисковать жизнью на грани суицида. В этот раз он прекрасно понимал всю тщетность сумасбродных и импульсивных действий, потому что речь шла о спасении других. Но было здесь что-то ещё. Он не мчался на рожон по какой-то не совсем ясной ему причине. Что-то во всём этом казалось ему неправильным. То есть в этой мешанине крайне бредовых событий было что-то прям совсем из ряда вон. Пока Тэхён не мог понять, что именно его так смущало.       Изначально и так было ясно, что Хосок сам не справится, потому что нора, в которую он залез, слишком глубока. Но тогда, решив, что пойдёт за ним в логово, Тэхён надеялся иметь при себе защитника. Потеряв же связь с Чонгуком, он начал колебаться. Какая-то доля его уверенности испарилась вместе с обрывками чужих безудержных кошмаров. Чон убежал, прихватив с собой тэхёново спокойствие. Взамен он оставил неутолимую жажду и сомнения.       Вместе с бокалом джин-тоника бармен поставил на стол салфетку с посланием. Тэхён отпил из коктейльного бокала и развернул тонкий лист фиолетового цвета исписанный маркером.       «В полночь спустись вниз, сыграй пьяного. Спроси его о «бонусе». Жди в моей комнате», — прочёл Тэхён несколько раз, запоминая инструкцию. Он отпил ещё глоток, а затем вытер салфеткой влажные губы. Текст немного смазался. Тогда он «случайно» разлил коктейль на барную стойку и вытер его смятой салфеткой. Текст сообщения напрочь промок и растёкся смазанным пятном. Тэхён почувствовал себя настоящим шпионом и заказал ещё один коктейль.       К полуночи шумиха в баре улеглась. Основная толпа сместилась этажом ниже и разбрелась по комнатам. Тэхён встал и поправил рубашку, излишне медленно облизываясь. Одурманенная улыбка гуляла на его губах. При первом же шаге его резко качнуло вправо, но он успел ухватиться за стул, что помогло избежать неловкого падения. И сразу несколько посетителей бросились ему помогать.       — Прошу прощения, господа, — будто борясь с икотой, ответил Тэхён, приподнимая руки вверх, — всё в порядке, я справлюсь.       Таким же нетвёрдым шагом он двинулся к лестнице вниз. Как человек изрядно навеселе, он крепко держался за перила, аккуратно перешагивая ступеньку за ступенькой.       — Какой же улёт напиться в конце тяжёлой рабочей недели, — пропел Тэхён, проходя мимо администратора на первом этаже. Взглянув на Сэджина, он резко остановился, довольно икнул и упал на стойку. Расплываясь в своей самой соблазнительной улыбке, парень пошёл в атаку. — Хорошо-то как, но чего-то явно не хватает. Хочу прям взрыв-экстаз-феерию. Хён, может у тебя есть что поинтереснее?       Сэджин смерил взглядом опьяневшего гостя и гаденько усмехнулся. Он был похож на продавца сетевой косметики, которого спросили, есть ли чем руки намазать.       — Я знаю, что ты не особо привечаешь наши комнаты, неужто зависаешь где-то в другом месте? — спросил владелец «Дыры», хитро сощурив глаза. Он не особо хотел разбираться, кому предлагать товар, а кому — нет. Просто хотел заработать как можно больше денег.       Тэхён подумал, что его проверяют, и решил пойти ва-банк — прикинуться уже подсевшим на «Катарсис».       — Люблю кататься на метро, знаете ли, — посмеиваясь, ответил он, заправляя отросшую чёлку за ухо. Его длинные пальцы легко зацепили широкий чокер, скрывающий метку саба. Намёк тонкий, но понимающий поймёт.       Сэджин просиял как свежо натёртая бляха на солнце. Его рука нырнула под стойку, и через секунду на полированную столешницу легла небольшая металлическая коробочка. Круглая серебристая без опознавательных знаков ёмкость сделала пару кругов вокруг своей оси и остановилась.       — Четыреста баксов, инструкция внутри, — объявил шустрый предприниматель, озираясь по сторонам.       Тэхён вытащил кровно заработанные с жалостью, бросил на стойку измятые сотки и сгрёб жестяную баночку. Он слабо себе представлял этот момент, ибо не до конца верил в успех, но теперь был даже озадачен лёгкостью совершённой сделки.       — Я буду в седьмой, — бросил он, засовывая покупку в карман, и двинулся по коридору к комнатам.       Услышав номер комнаты, Сэджин слегка нахмурился, но ничего не сказал. Он давно заметил интерес бармена к этому сабу. Да и в принципе кто в своём уме отказался бы от такого лакомого кусочка? Он решил, что нет причин для волнения, даже если эти двое что-то задумали. Что может сделать один подсевший и бармен? К тому же Джина уже и так ждала расплата за излишнее любопытство.

***

      Тэхён сел на кровать и уставился на приобретённую баночку. Такая маленькая, не больше блеска для губ, навскидку, грамм пять. Слегка прокрутив крышку, он открыл баночку и заглянул внутрь. Под верхней частью была прикреплена небольшая инструкция. В самой же ёмкости хранилась густая субстанция небесно-голубого цвета. Мягкая консистенция, похожая на расплавленный воск, манила погрузить пальцы, но от её вида и запаха веяло холодом.       Тэхён аккуратно вынул сложенный вчетверо вкладыш, развернул его и стал изучать мелкий шрифт. «Наши поздравления, вам посчастливилось стать обладателем настоящего блаженства. Вдохните аромат, и ваши лёгкие наполнит бодрящая энергия. Коснитесь — и ваш мир изменится навсегда. Если вы доминант, это вещество подарит Вам незабываемый глоток дикой силы, если же Саб — это Ваш билет на свободу. Нанесите вещество на Вашу метку, чтобы в полной мере испытать на себе действие «Катарсиса». We will suffer and enjoy every moment.»       С обратной стороны вкладыша имелся список. Он состоял из пяти сложных строк: #002939 — have a nice eve; #00709b — don't forget your feelings; #00b7fc — don't forget yourself; #91ddfa — say hello to the brand new world; #dfebf0 — welcome to the freedom.       Счастливый покупатель нахмурился и пробежал взглядом по списку ещё раз. Он задумчиво пожевал губами и достал телефон. Набирая в гугле код, парень уже начал догадываться, что речь идёт о цвете метки. Левая часть строк перечисляла шестнадцатеричные цветовые коды — оттенки синего, а правая предупреждала о состояния на каждой из пяти стадий. Начиналось всё с лёгкого «чудесного вечера» и заканчивалось приглашением в новой мир свободы. Из чего можно было сделать вывод, что тот, кто пройдёт все пять стадий, в итоге и правда потеряет связь со своей истинной парой и «освободится».       Крошечная металлическая вещь в руках вдруг показалась зловещей, словно ядовитая змея. Поддавшись воображению, Тэхён отчётливо уловил чужеродный холод на коже. Вместе с ним внутрь стал проникать страх одиночества. Его излюбленная тема для самоистязаний. Тонкой струйкой неуловимого трепета всколыхнула боль отвергнутой души. Чон Чонгук, чёртов придурок, почему ты не рядом в такой момент? Где тебя носит? Захотелось отбросить предмет подальше и тщательно вымыть руки.       — Мы оказались правы? Он продал тебе дозу? — спросил Джин, внимательно закрывая за собой дверь. — Можно взглянуть?       Он подошёл поближе и протянул руку. Тэхён в ту же секунду с радостью передал покупку. Пальцы до сих пор покалывало, так что он, не задумываясь, вытер их о штаны. Где-то под чокером предательски зачесалась взмокшая кожа. Но Тэхён решил, что лучше потерпит, чем прикоснётся к области шеи.       — Это было не сложно. Сэджин особо не скрывается. Он клюнул сразу и, кстати, содрал с меня аж четыре сотни! — с возмущением поведал он. Тэ постарался взять себя в руки и усмирить дрожь. Стряхнув с себя эту липкую паутину страха, он сразу же перешёл к делу. — Мне не понравился его взгляд, когда я упомянул твою комнату. Он знает, что ты знаешь. Почему ты до сих пор не убрался отсюда? Мы оба рискуем, находясь здесь.       Джин только усмехнулся, приподняв левый уголок губ. Он явно что-то замышлял. Его кулаки давно чесались набить морду-другую. И у него на это была масса причин.       — Предупрежу сразу, это дерьмовая идея, но я хочу пойти туда сегодня же, — уверенно заговорил он, плюхнувшись на кровать. Закинув ногу на ногу, Джин с вызовом посмотрел на Тэхёна. — Меня там и так ждут, так что уверен, особых приглашений больше не требуется.       — О чём ты? — поразился Тэхён. — У тебя есть конкретный план?       Джин поднялся и решительно пересёк комнату. Остановившись возле комода, он с торжественной миной открыл дверцу и продемонстрировал целый ряд взрывчатки. Она занимала всю верхнюю полку, где раньше лежала одежда.       — Есть у меня кое-какие соображения, — прокомментировал он свою новую коллекцию. — Я тоже не сидел без дела, знаешь ли.       Тэхён завис с широко открытым ртом, не в силах отвести взгляд от ярких красных цилиндров.       — Разве это уже не слишком? — тихо спросил он, подходя поближе. — Где ты, чёрт возьми, это достал? Это ж не за хлебом в магазин метнуться.       — Да так, старые связи подёргал, — снова уклонился от ответа доминант и достал кейс. Он присел рядом и начал методично и аккуратно перекладывать динамит. — Я бы не хотел это использовать, но как средство для угрозы вполне сойдёт. Нам нужно лишь зайти, помахать чудо-чемоданчиком и потребовать выдать нам наших друзей. А затем скрыться в неизвестном направлении.       — Теперь я понимаю, что ты имел ввиду под «дерьмовой идеей», — выдохнул Тэхён. — И как ты собираешься попасть внутрь? Просто заявишься через парадный вход и начнёшь изображать террориста-смертника?       — Что-то типа того, — уклончиво согласился Сокджин. Тэхён начинал злиться из-за этих его туманных полу-ответов. — Прости, не могу всего объяснить прямо сейчас. Но знай, я подготовил кое-что, чтобы проникнуть на вечеринку и чтобы потом сбежать оттуда. Я смог найти человека внутри, только его предложение кратковременное. Действовать нужно быстро, пока не сорвалось.       — Хорошо, пошли, — кивнул Тэхён и схватил баночку с «Катарсисом». Если уж они шли на такие смертельно-опасные глупости, то ему нечего бояться. Подумаешь, связь потерять, на фоне потери жизни это не так уж и страшно.       — Эй, эй, постой. — Джин схватил его за руку, не позволяя окунуть палец в голубую субстанцию. — Зачем ты это делаешь?       — Что значит зачем? Это план «Б». Если твой план не сработает, я смогу зайти сам.       — Давай оставим это на крайний случай, — предложил Джин. Он посмотрел на маленькую баночку, а затем прошёлся взглядом снизу вверх по шее Тэхёна, как будто угадывая, в каком именно месте под чокером находится проявленное имя. — Только если мой план сорвётся. Подожди, пока я попробую сделать по-своему.       — Я не хочу ждать, — разозлился Тэхён, вырывая свою руку из захвата. — Я не могу больше сидеть в ожидании, что всё наладится само собой.       — Ты не знаешь, как отреагируешь на эту дрянь, — сказал Джин, поднимаясь на ноги. Он медленно подошёл и снова прикоснулся к рукам Тэхёна. Не спеша и не разрывая зрительного контакта, он отобрал у него металлическую баночку и плотно закрыл крышку. — Прежде чем действие сойдёт, пройдёт не один час. И всё то время ты не будешь самим собой. Так что сегодня обойдёмся без этого, м?       Сокджин вернул баночку в левую руку Тэхёна и сжал его ладонь в кулак, накрывая своими руками сверху. В его глазах блестела ненависть к этому веществу, она слышалась в его словах вместе с просьбой не рисковать. Как бы он ни хотел однажды уложить Ким Тэхёна в постель, он бы ни за что не хотел использовать эту дрянь.       — Ладно, — кивнул Тэхён, ощущая, как в животе скручивается тугой узел.       Когда они покидали Дыру, то старались максимально незаметно проскочить мимо стойки хозяина. Дождавшись, когда Сэджин отойдёт по своим делам, они вылетели пулей на улицу и сели в такси.       — Я всегда знал, что ты что-то скрываешь, — честно признался Тэхён, умостившись на заднее сиденье. А потом снизил голос до шёпота и добавил: — Раз мы рискуем жизнью, может, раскроешь мне свою тайну?       — Это длинная история, так в двух словах и не объяснишь, — продолжал отнекиваться Сокджин, чем только подогревал интерес Тэхёна.       Завсегдатаям «Дыры» Ким Сокджин был весьма известен как умелый бармен, полный харизмы доминант и талантливый организатор. На первый взгляд он был милым и приветливым, весьма дружелюбным и общительным. Но были в нём и стороны, о которых мало кто знал. Порой Тэхён замечал за ним почти сверхъестественную холодность и расчёт. Твёрдость его решений и убеждения не оставляли шансов в спорах даже доминантам. На удивление, строгая самодисциплина и трудолюбивость — весьма неожиданные качества для человека, что крутится в подобной разнузданной среде с малолетства. За этим загадочным молодым человеком стояла занимательная история. Тэхён был в этом уверен.       — Приехали, — бросил водитель и притормозил у старой станции метро.       Ребята вышли из машины и переглянулись. Атмосфера вокруг станции была мрачной. Как только автомобиль скрылся за поворотом, ни одного источника света не осталось на всей улице.       — Не нравится мне это, — пробурчал Тэхён, засовывая замёрзшие руки в карманы.       — Нас ждали, — резюмировал Джин. Он подхватил свой алюминиевый чемодан и двинулся к спуску в подземелье. — Я попрошу тебя остаться здесь. Ты послушаешь?       — Нет, — коротко ответил Тэ и зашагал следом. — Я подожду тебя внизу.       — Возможно, там засада, — предположил Джин. — Ты умеешь стрелять?       — В тире стрелял из автомата, — начал вспоминать свой опыт Тэхён, — ну и в пейнтбол бегал с пистолетом. Думаешь, пригодится?       — Кто знает, кто знает, — засомневался Ким Сокджин. Он обернулся и внимательно осмотрел своего спутника. — Если я скажу бежать, ты бросишь всё и помчишься со всех ног, договорились?       Тэхёна подмывало послать доминанта за такие заявочки, по привычке, но серьёзное выражение лица Джина отбило сие желание. И правда, ситуация — не до шуток.       — Да, капитан, сделаю, как скажешь.       Дальше они спускались в полной тишине. Когда глаза привыкли к темноте, света от луны хватало, но только на площадке сверху. Пару пролётов ступенек вниз, и их окутала непроглядная тьма.       — Включить фонарик будет очень глупо? Вся станция обесточена, мы под землёй, тут темно, хоть глаз выколи, — пожаловался Тэхён, шаря в кармане в поисках телефона. Ему не импонировала идея спускаться на ощупь. Пропустишь ступеньку и потом костей не соберёшь.       — Мы сделаем себя отличными мишенями, — недовольно пробурчал Джин, — но выбора нет, включай.       В луче от фонаря показалась длинная вереница ступеней, и далеко внизу пустая платформа. Ни людей, ни поездов. Оказавшись внизу, Тэхён оценил обстановку и понял, что оставаться здесь одному ему не хочется.       — Пожалуй, я пройду с тобой чуть дальше. Если заметим кого-то — спрячусь, — предложил он. Уж лучше драка, чем остаться одному в кромешной темноте.       — Только держись за мной, — вынужденно согласился Сокджин, поняв его мотивы.       В нескольких метрах под потолком туннеля протекала канализация, так что шаги двух людей сопровождались ритмом капающей где-то воды.       Они шли довольно долго, спотыкаясь о старые пути. В целом картина никак не менялась, сколько бы они ни продвигались вглубь ветки, — никаких следов пребывания людей. Тэхён уже было отчаялся что-то найти и хотел предложить двинуть обратно. Возможно, они что-то перепутали или свернули не туда. Как вдруг после очередного поворота луч фонаря вместо того, чтобы наткнуться на стену, рассеялся в огромном открытом пространстве. Куда бы Тэ не направил фонарь, он не видел границы помещения — везде только пустота. Огромная зала объемом в сотни квадратных метров, должно быть, служила подпольному клубу базой. Но теперь здесь ничего не было.       — Мы опоздали, — озвучил очевидное Сокджин. Он поставил свой кейс на бетонный пол и пошёл разглядывать оставленный мусор и следы. Он зарылся пальцами в свои густые волосы и как следует их взлохматил. — Найти новое место будет нелегко.       — Нужен план «В», — согласился Тэхён, мысленно возвращаясь к «Катарсису». Возможно, удастся узнать новое место через Сэджина?       — Ладно, думаю, здесь ловить нечего. Можем убираться отсюда, — решил Джин. И они пошли обратно, больше не стараясь скрываться.       На поверхности Тэхён обрадовался свежему воздуху и лунному свету. Даже ночной полумрак в сравнении с подземельем казался ярким и освещённым.       — Что дальше? — спросил он, вызывая такси. — Только не возвращайся в «Дыру». Если пойти некуда — поехали ко мне.       — Заманчиво, — оценил предложение Сокджин. — Но вынужден отказаться. Боюсь, мне нужно кое-куда съездить. Я не знаю, сколько времени займёт эта поездка и будет ли она удачной. Но в случае успеха я смогу повлиять на ситуацию больше, чем сейчас.       — Куда ты поедешь? — без особой надежды на честный ответ спросил Тэхён.       — Домой, — сквозь зубы бросил Джин, прикуривая свой красный Мальборо. — Тэхён, не лезь туда сам, я тебя очень прошу.       — Ничего не могу обещать, — ответил Тэ, залезая в подъехавшее такси. — Если Хосок объявится, я смогу с тобой связаться?       — Пиши мне, я постараюсь быть на связи, — пообещал Ким Сокджин и собрался уходить. — Береги себя, Тэ.       — И ты будь осторожен.

***

      Кангиль поручил Хосоку приглядывать за Ким Намджуном и обо всём докладывать. Так что в итоге Хосоку тоже разрешили остаться на подземном этаже. Ему даже выделили похожую на коморку комнату. Слева от той, где сидел запертый Мин Юнги. Тянуло на весьма изобретательную пытку. Они оказались так близко, но банальная тонкая перегородка отрезала их миры непреодолимой гранью. Оба узника не способные уйти, но по разным причинам.       — Мин Юнги, ты меня слышишь? Ты в порядке? Ты цел? — продолжал спрашивать Хосок уже битый час. Но ответом ему была тишина. — Скажи хоть что-нибудь, пожалуйста. Я знаю, ты меня слышишь.       — Я так сильно тебя ненавижу, что готов лишиться слуха.       — Юнги, скажи, что мне сделать, чтобы ты поговорил со мной?       — Сдохни!       — Но тогда я не смогу говорить.       — Именно!       Пребывание в этом месте давалось Хосоку не легко. Бонусом была возможность находиться рядом с Юнги, минусом оказалось то, что при каждой попытке поговорить тот слал его нахер. Кричать прямо о планах побега Хосок не мог, так что он оставался для своей родственной души последним уродом и виновником его похищения. В чём, собственно, была часть правды. Ни шанса оправдаться.       Так они и перекрикивались: один переживал и просил прощения, а другой перебирал все матерные и обидные слова, что мог вспомнить. А когда Юнги надоедало упражняться в словесной перепалке, он начинал петь или просто кричать, чтобы заглушить голос из соседней комнаты. Чимин пока в этом не участвовал, но внимательно слушал.       «Неужели он думает, что я настолько конченная мразь?» — лелеял внутреннее возмущение Хосок, натирая полы в лаборатории. — «Это судьба специально так меня проверяет? Или это моё кармическое наказание?»       В любом случае он уже выбрал сторону. Он не сдаст планы Мона и всячески ему поможет. К чёрту этого Со Кангиля и его угрозы. К чёрту этих долбанных мафиози. Двойной агент Чон Хосок спасёт своего саба и завяжет с этой корявой и тёмной дорожкой в своей жизни раз и навсегда.       — Юнги, прости меня, — говорил он по сто раз на день, проходя мимо его двери. Он ясно представлял, как сквозь лист металла его пронзают два злобных луча. Провокация была единственный способом заставить Мина говорить. — Я люблю тебя!       — Иди отлюби себя сам! — тут же взрывался гневом саб, и Хосоку от его голоса становилось чуть спокойнее.       — Юнги, в этот раз я сделаю всё правильно, я вытащу тебя отсюда. Больше никто тебя не тронет, — тихо добавлял Хосок, касаясь пальцами запертой двери. — Ты можешь ненавидеть меня, если тебе от этого легче.       На четвёртый день вся работа по размещению на новом месте была завершена. Окончательную дату открытия назначили и стали распространять приглашения. Со Кангиль лично предупредил Хосока, что через пять дней состоится презентация и лучше ему проследить, чтобы всё было идеально.       Ничего умнее придумать не получилось, поэтому Хосок пожаловался на сильную боль в спине. Сказал, что травмировался во время разгрузки вещей, и теперь ни выступать, ни работать не сможет вообще никак. Босс не то чтобы ему поверил, но согласился отпустить в больницу с двумя охранниками. Так они и отправились недружной, но тесной компанией. Крепкие парни то ли следили за ним, то ли охраняли, но дальше чем на два шага не отходили.       — Ребят, даже группу BTS в аэропорту так не опекают, дайте мне хоть воздухом подышать, совсем зажали, — пожаловался он, оттягивая воротник. — Сейчас в обморок грохнусь.       Амбалы шли рядом, не произнося ни слова. Они никак не реагировали на нытьё и жалобы, злобно зыркали по сторонам и не позволяли никому подойти к Хосоку ближе чем на два метра. Со стороны могло показаться, что они сопровождают топ-звезду. Хосок не мог понять, к чему такая помпезность. Весь этот цирк лишал его незаметности. Как ему теперь встретиться с Тэхёном наедине и передать ему информацию?       На часах было как раз пол второго. Они пришли в оговоренный промежуток времени, согласно первоначальному плану. Правда, шёл четвёртый день с момента их последней встречи, так что, скорее всего, Тэхён успел понервничать. Хосок очень боялся разминуться с другом или узнать, что тот тоже куда-то исчез. Но, к счастью, столкнулись они почти сразу у порога.       Пациент подошёл к регистратуре и попросил записать его к травматологу. Доктор Ким в этот момент выбежал в холл и бросился к нему навстречу, но тут же неуверенно притормозил, заметив сопровождающих Хоупа людей. Пришлось на ходу сделать вид, что спешил он по своим делам и пройти мимо. Они переглянулись, Хосок взглядом постарался передать «следуй за мной».       Когда хмурые ребята увели Хосока к лифту, Тэхён бросился к стойке регистрации и начал умолять медсестру показать анкету пациента. Та ни в какую не хотела выдавать конфиденциальную информацию и уже свято верила, что это был какой-то популярный актёр, а их доктор Ким является его безумным фанатом. Отчаянный вид Ким Тэхёна настолько тронул её, что она сдалась и поведала, что молодой человек записан на приём на третьем этаже, и это всё, что она может сказать.       Проходя мимо общей палаты, Хосок застыл на месте. На табличке с именами пациентов он заметил господина Мина. Где-то возле сердца кольнуло, и ему захотелось подойти ближе, как если бы они здесь были вместе с Юнги.       — Ребят, мне надо проведать отца, — заявил он, обращаясь к своим конвоирам. — Он в коме, и я не знаю, увидимся ли мы ещё. Будьте людьми, я вас очень прошу.       — Распоряжения не было, — пробасил один, нахмурившись. — И у этого фамилия другая. Отец говоришь?       — Да ладно, пусть идёт, — сжалился второй. Видимо, у этого мышцы ещё не все эмоции вытеснили. — У тебя пять минут, парень. Никаких посторонних разговорчиков!       — Спасибо! Да я только отцу пару фраз скажу, — Хосок даже попытался слезу пустить, — я верю, что он может меня слышать.       «Простите меня, отец! Но я вынужден это сделать».       — Ну как вы тут? — спросил он, присаживаясь на кресло возле койки. Было немного неловко делать вид, что они близки. Смутная грусть и тоска терзали его при мыслях о любящем отце. — Выглядите неплохо. Ваш сын очень скучает по Вам, пора бы уже прийти в себя.       Тэхён поднялся следом на третий этаж и начал лихорадочно соображать, как же им поговорить. Когда он вышел из лифта, то сразу заметил двух габаритных охранников. Он тут же догадался, что Хосок зашёл в палату, где лежит отец Юнги. Было это поводом для встречи или знаком доброй воли? Недолго думая, Тэхён направился туда. В момент, когда он показался в дверном проёме и увидел Хосока, тот поднял шум.       — Нет, папа, не умирай! Врача, быстрее!       Тэхён прикрыл бейдж рукой и ринулся вперёд, отталкивая громил с дороги. Хосок крепко держал мужчину за руку, пытался покрепче его обнять и громко рыдал. Тэхён постарался сделать вид, что отрывает потрясённого родственника от тела пациента, чтобы оказать первую помощь. Хосок наконец-то нащупал присоски кардиомонитора и незаметно отлепил их от тела мужчины. Аппаратура пронзительно завизжала и включилось оповещения для медперсонала. На звук тревоги примчались два дежурных врача, они начали выгонять всех посторонних из палаты.       — Новая церковь возле порта, осталось пять дней. Юнги, Чимин и Мон, все там, — он говорил так быстро, как только мог. А затем снова начал кричать, чтобы не вызвать подозрений. — Нет, отец, не оставляйте нас, мы сами не справимся! Нам не хватит сил!       Больше нечего сказать он не успел. Его вытолкнули наружу, и врачи с дефибриллятором склонились над пациентом. В последний момент Хосок успел заглянуть в сосредоточенное лицо Тэхёна. Тот кивнул, и дверь между ними захлопнулась.       Эта эмоциональная встряска заставила его знатно вспотеть. Хосок тяжело дышал и вытирал слёзы, чем заставил своих охранников неловко отвернуться. Парень был взволнован ещё по одной причине. За всей этой суматохой он также успел заметить, что отец Юнги открыл глаза. Он удивлённо смотрел на него орущего и совсем слегка улыбался. Хоть одна хорошая новость, которую он сможет преподнести Юнги.