Роза на снегу

Осень сменилась зимой. Влажные хлопья снега падали на землю, укутывая ее белоснежным покрывалом. Северус Снейп еще раз посмотрел в окно, а потом вновь погрузился в изучение деловых бумаг, отгоняя от себя какие-то тревожные мысли. Он вообще не любил испытывать непонятные эмоции. Он ценил душевное спокойствие и не горел желанием, чтобы чувства затмевали рассудок. Внезапно вспомнилось, что, возможно, где-то есть его половинка. От этого на миг стало не по себе, и Снейп помотал головой, прогоняя наваждение. Он предпочитал мужчин, необременительные связи. «Надеюсь, он живет себе счастливо, имеет внимательного партнера. Незачем ему связываться со мной». Снейп неосознанно говорил «он» и вновь ощущал колющее беспокойство. — Карл, принеси мне коньяк, — нажимая на пульт связи. — Да, босс, — прозвучало чуть приглушенное в ответ. А Северус Снейп опять покосился на падающий снег и потер виски, не понимая, что с ним сегодня творится. *** Сегодня был ад. Абсолютно пьяные мужчины пускали Гарри по кругу, дергали за вялый член, хрипло выдыхая: — Что, не хороши для тебя, постельная шлюшка? Гарри жалобно смотрел на хозяина, молил о пощаде, но Реддл был пьян, Реддл был опасен в таком состоянии. А потом — новые забавы, приказ трахать себя дилдо, смех, шлепки. — Пускай попищит, — сипло гоготнул здоровяк, придавливая горло раба. Придушивая несчастного, с наслаждением надрезая кожу ножом, терзая соски, нежную плоть мокрого от пота и чужой спермы Гарри. — Том, можно? Гарри боялся его до полусмерти, он чувствовал, что перед ним беспощадный садист. Сивый, как его прозвали, знал толк в пытках. И Гарри, не выдержав боли, обмочился под себя, скуля, как собачонка. — А, черт… — тыкая лицом в лужу, вздергивая зад. Они вновь насиловали его, истязая анус и рот. — А сейчас еще добавим, — загоготали мучители, мочась на подвывающего Гарри. А потом его бросили на пол, поливали водой из ведра. Засвистел кнут, Гарри кричал, кричал… Умолял, просил господина сжалиться и все прекратить. И замирал от животного ужаса, когда Реддл угрожающе трогал пульт, связанный с ошейником. В красивых зеленых глазах стояли слезы, а в мозгу пульсировала мысль: «Господин, умоляю, господин, помогите…» А потом он закричал: надрывно, жалобно, срываясь на визг. Сивый прижег сигаретой рубцы на коже раба, довольно ухмыляясь. Еще и еще… И Гарри, сорвав голос, провалился в темноту. Он пришел в себя, чувствуя кровавый привкус во рту. «Цепь не пристегнули. Повезло», — вяло подумал он, пытаясь встать на четвереньки. Ему удалось выйти из пыточной, удалось подняться в спальню. Никого не было. Пьянка закончилась. Лишь хозяин дома развалился на постели, раскинув в стороны руки. «Это край, это предел. Том не остановится. Меня будут резать живьем на куски, пока я не сдохну. Надо спасаться, бежать!», — пульсировало в мозгу еле держащегося на ногах Гарри. «Он твой хозяин! Не сметь!» — Не могу больше, не могу… — шепча истерзанными губами, натыкаясь взглядом на нож с витиеватой ручкой, инкрустированной перламутром. Нож, которым его любил истязать господин. Всему есть предел. Всему. Затмение, пустота… Он бил ножом Реддла, не понимая, откуда у него столько сил. Бил в сердце, горло, сквозь кровавое марево не слыша предсмертных хрипов. Он не мог кричать — у него был сорван голос от пыток. Он не видел своих окровавленных рук. Он, пошатываясь, схватил какую-то тряпку, оказавшуюся халатом. Он не представлял, как ему удалось ускользнуть из особняка. Удача, невероятное везение, провидение? Он бежал по снегу, не чувствуя холода, не ведая, куда бежит. Ему чудилось, что до него доносится лай собак. Его воображение рисовало ужасную смерть за проступок. Игрушка осмелилась поднять руку на хозяина. Это недопустимо. И он бежал, бежал… Инстинкт самосохранения кричал, подгоняя его, высвобождая скрытые резервы. Он не знал, что уже очень далеко от жуткого места, не знал, что близко к трассе. Он зацепился босой ногой за корягу и упал в сугроб. И лежал, прикрыв веки. Все. У него не было больше сил. Он слышал тихий голос, который что-то напевал, ему казалось, что он вновь видит образ неизвестной женщины… «Я готов», — моля о скорой безболезненной смерти в снежных объятиях. *** Машина шла по трассе, мягко шурша шинами. Северус прикрыл глаза, пытаясь унять непонятную боль в сердце. А чуть позже дала знать о себе физиология. — Остин, останови, — отдал он распоряжение водителю. Непреодолимо хотелось отлить. И уже уходя, он заметил очертания тела. И на всякий случай достал оружие. — Осторожно, босс, — верный Карл поспешил вперед. — Что там? — Юноша. Весь окровавленный, в халате на голое тело. Похоже, труп, — прикладывая пальцы к вене на шее. — Посвети мне, — не понимая, зачем он это вообще делает, ощущая жжение на левом запястье. Свет отразил ужасающую картину. Свет отразил едва проступающую розу на запястье мертвеца. Розу, так же выступившую на коже похолодевшего Снейпа. Хрип, еще хрип… — Б…ь, он живой, босс, — голос Карла, казалось, донесся через слой ваты. Как и собственный голос: — В машину его! *** «Я, наверное, уже умер… Тепло, сухо… А почему покачивает?» Гарри разлепил веки и посмотрел на мужчину, сжимающего в пальцах сигарету. А потом пришло осознание, что он лежит на кожаном сиденье. Его голова покоилась на коленях незнакомца, тело было чем-то укрыто. «Я убил господина!» — пронеслось в мозгу. «Нарушен закон. Ты плохой раб, тебя накажут!» Он попытался что-то прохрипеть. — Тш-ш… — незнакомец левой рукой бережно убрал спутанную прядь со лба Гарри. И юноша встретился со стальным взглядом антрацитовых глаз. Таких же, как и у Реддла. Накатил страх, тошнота от воспоминаний, что он натворил. И, почувствовав рвотные позывы, он едва успел перевернуться на бок, отмечая, что блюет прямо на лакированные ботинки мужчины. «Меня сейчас убьют», — успел подумать Гарри. А потом вновь провалился в темноту.