Роза на снегу

Миссис Лавли в который раз расправила складки на строгом платье, убедилась, что для ужина все готово, и присела на стул, вспоминая разговор со Снейпом. — Еще раз предупреждаю — ни малейших сантиментов. Гарри не должен чувствовать себя жалким. Я понимаю, вам придется нелегко, но по-другому нельзя. Внимание, уважение и терпение… — Бедный мальчик… — сердобольная женщина уже была осведомлена, кого вскоре привезет мистер Снейп. — Ему будет трудно… — Да. С него сняли ошейник, ему предстоит познакомиться с новым миром. Но это возможно только через преодоление страха. Постепенно, неспешно… Пока он считает меня своим господином. Ему необходимо привыкнуть. Осознать, что я не Реддл. Научиться доверять мне… Миссис Лавли некрасиво всхлипнула, прижимая платок к губам и представляя, что пришлось пережить несчастному юноше. — Стивенсон нам поможет. А если понадобится — к услугам Гарри будут лучшие специалисты, — придавливая окурок в пепельнице. — Я вытащу его из этого кошмара, — твердо, четко, уверенно. В этом был весь Северус: жесткий, властный, знающий, чего он хочет. Умеющий добиваться поставленной цели. И домоправительница кивнула в ответ, изучив своего хозяина и безмерно его уважая. — Я буду неукоснительно следовать вашим распоряжениям. И окружу Гарри вниманием. Прислуга обо всем осведомлена, конечно, в рамках допустимого. В особняке Северуса Снейпа была прислуга высшей категории, и миссис Лавли не сомневалась, что ничто и никто не побеспокоит юношу. «Скоро должны приехать. Карл сказал, что они заехали в магазин», — подумала она, возвращаясь из своих воспоминаний и осознавая, что волнуется перед встречей с Гарри. *** Расторопная продавщица не заставила себя долго ждать. — Все что заказывали, сэр, — не заходя в приватную зону, передавая вещи клиенту через приоткрытую дверь. — Благодарю. — Примерь. Если неудобно — скажи сразу, — Северус теперь протягивал Гарри сапоги из мягкой кожи. — Мы же договорились — ты мне всегда говоришь правду. — Да, господин. Сапоги сели как влитые, и Гарри вздохнул, прислушиваясь к своим ощущениям. Он очень редко носил обувь — ведь он практически не покидал особняк Реддла. А если и покидал, то исключительно для поездки в закрытый клуб. Обувь рабу не полагалась. Ему разрешали ее надеть лишь только для того, чтобы сделать несколько шагов до машины и от нее. — Ну как? Хорошо? — наблюдая за Гарри, невольно любующимся обновкой и робко дотрагивающимся до темно-шоколадной искусно выделанной кожи. — Завтра выберем еще. — Да, — тихо, чувствуя себя странно. — Благодарю вас, хозяин. — Дома ты носишь что-нибудь? — Нет. Это непозволительно. Я не должен носить обувь в вашем доме. Рабы не имеют на это права, — еще тише, опять повторяя прочно вбитые законы. — Ладно, с этим разберемся позже, — поглаживая устроившегося у его ног юношу. — Сейчас я принесу шубу. Гарри послушно кивнул и вновь посмотрел на обновку. Еще? Еще одну пару? И шуба… Они ведь едут домой… Правда же? Господин обещал. Ему так хотелось доверять господину. Он взволнованно кусал губы, ожидая Северуса. И совсем некстати накатили воспоминания. Реддл, небрежно накидывающий на плечи раба шубу из черного меха. Пренебрежительно похлопывающий по щеке, обнаженному животу, похабно причмокивающий, дергающий цепь, прикрепленную к ошейнику. — Нет, все-таки ты действительно хорошенькая су…ка. Все, поехали. Нас заждались… — резко натягивая цепь, слушая, как придушенно всхлипывает его игрушка. Но Северус вернулся быстро, и Гарри постарался отогнать от себя ужасные образы. — Думаю, это будет в самый раз, — бережно накидывая шубу на плечи Гарри, снявшего халат и оставшегося сейчас в больничной рубашке. — Повернись… — Тебе очень идет, — улыбаясь уголками губ, поправляя меховой воротник шубы в тон сапог. — Она легкая и теплая, — касаясь щеки Гарри. «Совсем по-другому… Господин меня трогает абсолютно по-другому…» Не смея поднять головы, даже не подозревая, какую гамму чувств вызывают у Северуса его невинно опущенные длинные ресницы. — Ну все, поехали домой, — подхватывая пакет со светло-шоколадным комплектом и остальными покупками. *** Ворота особняка открылись, пропуская машину хозяина. А Гарри опять поежился от озноба, невольно охватившего его с головы до ног. Что его ждет? Каков его новый господин? «Он запретил мне думать о том, что я натворил. Запретил. И это приказ. Сказал, что не будет меня наказывать… Я должен быть послушен. Я должен показать себя…» — все так же не смея поднять головы. — Гарри, не спи. Выходи. Он поспешил выбраться из машины. Господин не должен ждать ни секунды. — Простите… Миссис Лавли уже встречала их. — Добрый вечер, сэр. Когда прикажете подавать ужин? — ровно, спокойно, помогая раздеться Северусу и не прикасаясь, как было велено, к его спутнику. — Гарри, сними здесь шубу и сапоги. Тебе хватит тридцати минут, чтобы переодеться и привести себя в порядок? — Да, господин, — надрывая сердце сострадательной женщины, наблюдающей, как юноша не смеет поднять головы, как волнуется. — А где ты спишь? — Где прикажете, господин. — И все же? — Мне достаточно тонкой подстилки. Иногда, когда господин был милостив — мне позволяли спать рядом с его кроватью, — сцепив руки за спиной, как учили. — Может, все-таки постель? И тут же замечая, как Гарри вновь подрагивает от страха, от невозможности пока нарушить прочно вбитые правила, делая «шаг назад», дотрагиваясь до головы юноши. Снейп сразу догадался и прочувствовал, что его прикосновения действуют на того наилучшим образом, и сделал себе «пометку». — Миссис Лавли, подавайте ужин через полчаса. И организуйте спальное место у постели. Пойдем, я покажу тебе спальню, — уже обращаясь к смирно застывшему и немного успокоившемуся Гарри. *** — Вот здесь ты будешь жить. Рядом со мной, — вновь касаясь волнистых прядей, ощущая, как снова пощипывает левое запястье. Едва проступающая роза… Робкая, как и юноша, который поселился в его сердце. Роза, еще не набравшая силу, полупрозрачная. — Гарри, покажи мне свои запястья. Поглаживая светлую кожу, внимательно вглядываясь… Да, вот она… Пока еще чуть проявившийся контур. У него на левом, а у Гарри — на правом. В тот раз, когда Снейп нашел погибающего Гарри, роза была словно сигнал, словно маяк. А сейчас она будто затаилась, ожидая своего часа. Снейп слышал, что вначале знаки связи могут быть слабыми, еле заметными. А потом они «распускаются» причудливыми узорами, видимыми лишь только соединившимся. — Что это? — не смея вздохнуть, не веря своим глазам. — Это соулмейт, Гарри. Ты мой, — невесомо касаясь цветка. — Соулмейт… Господин… Сказка, о которой он мечтал, сбывалась. Невероятная, удивительная. Он —половинка своего нового господина… Он будет послушен и покорен. И тогда, может, с ним не будут жестоки, не станут отдавать друзьям? — Иди сюда… Северус достал из шкафчика в ванной комнате нераспечатанную зубную щетку, чистое полотенце и мочалку. — Сейчас подадут ужин. Переодевайся, — с трудом преодолевая желание прикоснуться губами к губам Гарри. Понимая, что если он позволит себе это, то до ужина очередь дойдет не скоро, а Гарри наверняка уже очень проголодался. — Да, господин. — Я за тобой зайду, — забирая из платяного шкафа домашнюю одежду и покидая спальню. *** Прохладный душ занял немного времени. — Черт, он совсем мальчишка… — невидящим взглядом уставившись в зеркало. Перед глазами вновь предстала жуткая картина истерзанного Гарри: его покрасневший поврежденный анус, порезанная нежная кожа, тело, покрытое синяками, рубцами и следами от ожогов… — Мрази! Какие же они мрази… — опираясь руками на края раковины, несколько раз рвано выдыхая сквозь стиснутые зубы, понимая, что он должен быть спокоен и уравновешен. — Я тебе покажу, каким может быть секс… Ты забудешь, со временем забудешь ад, где жил до сих пор. И совершенно некстати вспомнился смазливый парень, с которым у него была необременительная интрижка и его как-то раз произнесенная фраза: — Сев, ты еб…ся, как дьявол, — похабно облизывая припухшие губы, довольно жмурясь и сыто потягиваясь. Северус никогда не отличался особой моралью. Снейп любил разнообразный секс. Острый, с пикантными штучками из интим-салона, неспешно-медленный, тягучий, заставляющий любовника метаться в сладостной муке. Он всегда был доминирующим, но ни разу не забывал об удовольствии партнера. Но все это осталось в прошлом. Все. Отныне в сердце Северуса Снейпа был только Гарри. Его Гарри… Взволнованный, испытывающий сейчас сложную гамму чувств, эмоций, покорный, вышколенный. Гарри, несколько минут назад стоявший перед своим хозяином в больничной рубашке, трогательно потирающий голую ногу о ногу, словно ему холодно, подрагивающий от нервной перегрузки… Вызывающий щемящую нежность в душе Северуса Снейпа.