Изменения

POV Гермиона Пэнси направилась прямиком к Забини, сидящему на диване и читающему какой-то фолиант, он легко отвлёкся от своего занятия, словно всё это время исключитель ждал Паркинсон. Как, блин, ему удалось так быстро отвлечься от чтения? Не желая мешать слизеринцам, я подошла к стеллажу с твёрдым намерением выбрать какую-нибудь книгу и отвлечься от всего произошедшего. Но, стоило мне приблизиться к нему, я заметила, что все названия написаны на неизвестном мне языке. Однако, и это по-настоящему странно, я могла прочитать и понять написанное… Возможно ли, что та магия, которую мы почувствовали, пройдя через барьер, как-то повлияла на мозг и внесла новые знания в наши головы? Я никогда не слышала о подобных чарах… — Грейнджер, хватит витать в облаках! — голос Блейза вырвал меня из размышлений. — Может раньше мы и были на факультетах-соперниках, но сейчас мы должны быть командой. Я не хочу вылететь из Академии только из-за того, что какая-то идиотка слишком легко отвлекается на книги! Обернувшись, я наткнулась на такие строгие взгляды, что, если бы таким образом можно было убить, я бы уже была мертва, а моя смерть была бы мучительной, хоть и быстрой. Нехотя я подошла к слизеринцам и уселась в кресло. — Пока вы переодевались, я попробовал использовать магию. Я явственно ощущаю её потоки в себе и в замке, но палочка упрямо отказывается повиноваться, — голос Блейза стал тише и спокойнее. — Я не знаю, что с нами сделал этот барьер, он точно не отнял и не заблокировал магию, но колдовать мы не можем. Он замолчал, а в воздухе повисло напряжение, отсутствие магии нам явно не на руку. — Что, если… — у меня появилась теория. — Что, если барьер разрушил или заблокировал сердцевины наших палочек? Мы можем попробовать вызвать стихийную магию? Я читала, что некоторые маги осваивали беспалочковую магию через стихийную, лишившись своих палочек. Пэнси посмотрела на меня так, словно я сказала самую бессмысленную вещь, какую только могла сказать, а вот Блейз, вроде бы, задумался над моими словами. — Высвобождать стихийную магию, научившись контролировать своё ядро, очень сложно, но это, в принципе, возможно, — после нескольких секунд молчания заговорил Забини. — Только нужно как-то подтолкнуть ядро к выбросу магической энергии. У детей магия высвобождается из-за сильных эмоций, например, ярости или счастья. Но как высвободить её более взрослому волшебнику? В той книге были какие-нибудь подсказки? Он внимательно посмотрел на меня, во взгляде слизеринца легко можно было заметить интерес. — У взрослых магия высвобождается после долгих тренировок или в моменты отчаяния. Были случаи стихийной магии у тех, кто потерял семью, убил кого-то или находился на грани смерти, — я хотела добавить, что, возможно, у меня есть шанс на стихийный выброс, но, почему-то промолчала. — Убивать кого-то из нас нельзя, да и единственной среди нас, кто впадёт в отчаяние от убийства, являешься ты, — голос Пэнси сочился ядом. — Пэнси, её родители погибли недавно, — Забини перевёл взгляд на Паркинсон. — Если она высвободит эмоции, то, скорее всего, сможет вызвать стихийный выброс. А потом мы будем доводить её до тех пор, пока она не обуздает своё ядро. Сейчас нам пригодится человек с магией. Высвободить эмоции? Доводить, пока не обуздаю ядро?! От этих слов Блейза мне захотелось ударить его. Очень сильно ударить. Сильнее, чем Драко на третьем курсе. Забини снова посмотрел на меня и, пристально глядя мне в глаза, заговорил: — Хотя ты вряд ли почувствуешь отчаяние из-за смерти родителей, всё, что тебе дорого, это книги, скучные книжонки с пожелтевшими страницами, иссохшими, как и твоя душа, не так ли? — зря он это. Очень зря. Казалось, воздух вокруг меня наэлектризовался, я почувствовала покалывающее напряжение во всём своём теле, ладони непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в кожу, но боли не было. Было ощущение силы. Небывалой силы. Силы, отчаянно желающей вырваться. Я неосознанно вытянула левую руку вперёд, медленно, с трудом разжала кулак, рука подрагивала от напряжения, по ладони то и дело пробегали искры, я почувствовала свою магию и освободила её. Голубоватые молнии соединили мои пальцы и тело слизеринца. Я видела его боль, я осязала его боль. И мне это нравилось. Стон Забини привёл меня в чувства. Я одёрнула руку, направив силу в камин. Раздался громкий треск и на каменном полу заиграли отблески пламени. — Чёрт возьми, не думал, что ты настолько сильная. Грейнджер, какого хера твоя магия такая мощная? — голос Блейза был слаб, но в нём улавливались нотки восхищения. — Это было даже больнее круциатуса моей матери. Был бы я в шляпе — снял бы её из уважения. Однако Пэнси не разделяла его восторга: — Она могла тебя убить! А ты ей тут почести воздаёшь, идиот?! Ты хоть понимаешь, что это было опасно?! — тут она переключилась на меня. — А ты? Ты не могла получше себя контролировать?! Блейз мог погибнуть! Если бы ты убила его, мы бы обе вылетели! Визги Паркинсон били по ушам и раздражали. Однако я не знала, как можно заткнуть её. — Пэнси, заткнись, — рыкнул Забини и, уже спокойнее, обратился ко мне. — Ты сможешь повторить? Только не пытаясь меня убить. Я имею в виду повторить выброс. Ты ведь почувствовала что-то, верно? Я кивнула в ответ на оба вопроса и попыталась сконцентрироваться на своих ощущениях. Я постаралась восстановить это напряжение в теле, эту силу в себе, попробовала почувствовать свою магию, но не могла сконцентрироваться. Всё, о чём я могла думать, это боль Забини, боль, которую я причинила и, что самое главное, которая понравилась мне.