Acheronta movebo — «Ахеронт [подземное царство] всколыхну я»
Пока вызванная бригада «скорой» возилась с телом, я стоял в стороне, кратко пересказывая произошедшее прибывшей позже Анне и еще одной инквизиторской тройке. Все осложнялось тем, что на меня пристально смотрела Соколова, поэтому приходилось все время думать, как бы не сболтнуть лишнего. Но я ничуть не удивился, когда Арина, посовещавшись с кем-то по телефону, подошла и потребовала сдать оружие для экспертизы. Лишь тогда вспомнилось, что в табельном такие же девятимиллиметровые пули, как те, которыми была застрелена демоница Риане. И вроде как не докажешь, что нашел ее мертвой. Я замер и никак не мог придумать нормальный ответ. Проверить камеры? Так вроде тоже отключены, это сделали как раз для того, чтобы выгрузить и отдать нам записи… — Не несите ерунду! — рявкнул Влад на Соколову, угрожающе увиваясь возле нее. От злости он почти распадался: Влад не так четко обрисовывался, как живой, а его черты плыли, рассыпались. — Ваши слова в данной ситуации ничего не значат, — грубовато отозвалась Арина. — Сержант Кирай, как первый обнаруживший тело, попадает в круг подозреваемых. Это обыкновенная практика. Пока не найдется прямых доказательств его невиновности… Мне стало как-то досадно. Зря я ее разозлил совсем недавно; теперь Соколова со всей уверенностью, на какую была способна, пыталась обвинить меня и подвести под инквизиторский трибунал. Нет ничего страшнее взбешенной и оскорбленной женщины, и пора было опасаться, что чего-нибудь она да добьется. Проводить время в камере мне было некогда — это же задержит расследование! Я в отчаянии оглянулся на Влада. Ей нужны доказательства моей невиновности? Однако все выстрелы попали в цель, пуль не нашли, так что не получится просто показать ей различие в оружии, — а оно было, потому что никто в здравом уме не станет стрелять в демона из ПМ. Чтобы их убить, нужно какое-то более серьезное оружие. И особые пули. Впрочем, выстрел в лоб — не такой уж необходимый, если на Риане спустили около десяти… Я замешкался. Больше всего это напоминало казнь. — Отойдите, — отрывисто приказал кто-то хриплым голосом. Оказывается, я. Не дожидаясь ответа, я осмотрел замерших медиков усталым взглядом, выдернул из вшитых в куртку ножен тонкий стилет — недавно я, как нельзя кстати, решил озаботиться личным оружием. Краем глаза заметил недовольную гримасу Арины, однако ни слова от нее не услышал: инквизиторы, согласно древним кодексам, имели право носить холодную сталь. Я, не обратив внимания на протесты, отодвинул с дороги врачей, раз уж те не могли помочь демонице, — она была слишком мертва. Наклонился, вздохнул, и все-таки встал рядом с погибшей на колени, пачкая джинсы в черной крови. Прищурился, оценивая, каковы шансы, что выстрел был сквозной, а пулю не нашли. Медлил, потому что сам не вполне понимал, что и как собрался делать. Собравшись с мыслями, я резанул рану на плече, а потом, закатав рукав по локоть, попытался выцарапать пулю из мертвого и начинающего коченеть тела. Руки запачкал в черной липкой крови — мертвой, холодной; помогая стилетом, разрезал рану крест-накрест так, что самого едва не замутило от вида разодранной плоти. Мышцы, осколки кости… Похоже, в ней пуля и застряла… Краем глаза я заметил, как помимо воли скривилась Арина, ошарашенная тем, с какой целеустремленностью и, в общем-то, легкостью я расцарапываю рану мертвой демоницы. Да, будь она жива, я вряд ли сохранил бы хладнокровие, а так я успокаивал себя мыслью, что это труп, не способный ничего ощутить. Мои действия никому не повредят. Отвратительное хлюпанье мертвой крови все же покоробило — и не одного меня. Я замер, отдышался; запахи серы и стали тревожили, едкие, навязчивые. Хотел отбросить волосы с лица, но остановился: руки были густо перемазаны, с пальцев капало. — Всего лишь рана, — рассмеялся Влад в тишине. — Он ведь не начал разделывать бедняжку при вас, верно? Кто-то истерически, на высокой ноте рассмеялся, но ненадолго. Кто-то из инквизиторов. Бледная из-за излишней впечатлительности и богатого воображения Соколова резко отвернулась, когда я стилетом пытался подцепить кусок стали, застрявший в кости. Ковырнул на пробу. Анна тихо сказала что-то, Войцек одобрительно усмехнулся. Я косо глянул на него, сердясь: с его магией мы бы достали пулю быстрее, но просить о помощи было как-то унизительно. Влад наблюдал с интересом, и я снова попытался подцепить клинком. Тем временем меня мучили совсем другие мысли. Я сам начинал жалеть, что решил красиво преподнести Соколовой пулю, а затем показать, что инквизиторские — с особыми засечками от нечисти. Рунный рисунок никто не способен повторить, его держали в строгом секрете. Я мог бы показать ей и полный магазин. Но она решила бы, что у меня припрятана другая, обычная обойма! Конечно, обыск бы ни к чему не привел… Я видел расплющенный металл, засевший в раздробленной кости. Кончик стилета с отвратительным скрежетом проехался по ребру пули; я, едва успев, отдернул руку, чтобы не порезать пальцы. Окровавленная и искореженная пуля заплясала на полу. Я, бросив стилет, схватил ее, отер о рубашку, что не очень помогло: кровь у демонов слишком густая. Арина в тишине рассматривала пулю на моей ладони, протянутой ей, к созерцанию присоединились и все остальные, когда поняли что пуля блестит в тусклом дневном свете. Сама собой. Между инквизиторами прокатился едва слышный, но понимающий вздох. — Полагаю, обвинения сняты? — борясь с удивлением, спросил я. — Если только Инквизицию внезапно не начали обеспечивать небесной сталью. У нас есть все основания полагать, что это сделала организация, которую у нас прозвали «крестоносцами». И, кажется, теперь это полностью наше дело. — Я могу свидетельствовать, что во время убийства господин инквизитор допрашивал охранника. Ивлин подтвердит, — кратко отмахнулся Влад. — А после того он беседовал с вами. Судя по тому, что демоница еще тепленькая, это не Ян. Если он не умеет раздваиваться. Арина слегка кивнула; видно, она не ожидала находки и не могла ответить внятно, все ее версии разрушились разом. Ясно было, что мимо нас как-то прокрался фанатик, а еще это подсказывало, что и кража может быть их рук делом! Я задохнулся от тревоги. Размышления Влада о Первой мировой — межмировой! — войне больше не казались надуманными. Я же застыл, чувствуя, как с пальцев капает вязкая черная кровь. Небесная сталь спокойно лежала на ладони, но мне чудилось, что кусочек жжется. Когда-то демонов убивали оружием из того же сплава — убивали ангелы. Говорили, ковали его из какого-то особого материала, добываемого в Раю. Теперь небесная сталь хранилась в Аду, ее не доверяли ни людям, ни нечисти. Даже ихор еще можно было найти у кого-то из людских магов, пользующихся особым расположением, но не сталь. Все ниточки вели в Преисподнюю. Если это убийство случайно, а преступник был вынужден убрать свидетеля, подозрительно легко он расстался с драгоценными пулями. Десяток сразу, хотя рука у него точная, ни единого промаха… Риане наверняка сопротивлялась, пыталась сбежать, потеряла туфлю… Удивительно, что мы ничего не услышали: значит, в деле замешано колдовство. Я поспешно раздумывал. Выходит, небесной стали у убийцы предостаточно, что он решил устроить показательную казнь? Можно подозревать кого-то из Высших, имеющих доступ к хранилищу оружия из запретного сплава. Например… — Ян, ты чего? — позвал Влад, и я понял, что по-прежнему стою, потерянно наблюдая, как кровь медленно сочится сквозь пальцы. Такие помутнения со мной не случались давно. — Где маркиз Шакс? — дернулся я. Этот вопрос поверг окружающих в ступор: казалось, демон минутой ранее стоял позади, негромко обсуждая с одним из своих подчиненных, кем была жертва и с какого она круга. Да, стоял, но высокой фигуры Шакса никто не заметил, быстро обернувшись. Даже его демоны выглядели растерянными внезапным исчезновением. — Думаешь, он тоже в опасности? — заинтересовалась Анна, подойдя ко мне и мягко протянув пачку влажных салфеток. — Или… Что?.. Невысказанное предположение я подтвердил кратким кивком. Он был единственным, кто потенциально обладал небесной сталью. Найти и задержать, пусть и не видно мотива для кражи и последующего убийства. Вдруг демоны сами решили порвать отношения с людьми и придумали повод? Да и Владу он категорически не нравился — удивительно, как скоро я стал считать его мнение определяющим… Может, он и не виноват ни в чем, а я мучился пустыми домыслами, но мне было любопытно с Высшим поговорить. Он точно знал, что происходит, насколько ценна книга, мог увидеть следы, которые Влад не заметил! Мне необходимо было для начала уточнить у Шакса, не пропадала ли небесная сталь из Ада — вряд ли они обнародовали бы такое, но маркиз обязан знать… — Найдем, — согласилась Анна, делая пометки в блокнотике. Она приписала к тексту о погибшей несколько слов, задумчиво прикусила карандаш острым клыком. — Еще подозреваемые будут? Я пожал плечами: пока рано утверждать, не допросили работников музея. Мы отошли чуть в сторонку, позволяя медикам разглядеть и унести тело Риане; мне, порывисто расковырявшему ее рану, стало трудно смотреть, и я сосредоточился на лепнине на стене, на старом оружии за витринами — мы попали в зал, посвященный истории человеческого рода, а не демонского. Вид бесконечных цепов, клинков и ветхих доспехов заставил меня задуматься, как ужасна должна быть война. — Я кражей занимаюсь, а ты убийством? — уточнил я у притихшей Анны. — Или дела совместили? — Погибла фактически подозреваемая в краже, Риане же не успели допросить, — пожав плечами, сказала Анна. — Так что у нашей тройки общее расследование, как и должно быть. Не просто ограбление государственного музея, но и предумышленное убийство. Она казалась какой-то невеселой, как будто потускневшей; я бы тоже расстроился, если бы меня вызвали на работу в день, когда я планировал отдохнуть. На редкость человеческое желание для нечисти. Стоило подумать об этом, мне тут же стало очень совестно; кажется, я даже вздохнул помимо воли. Повернувшись к Анне, я хотел спросить, как ее здоровье… — А про меня вы забыли? — привлек внимание Влад. Анна удивленно посмотрела на него; она, пропустившая опасную сцену с Шаксом над разбитой витриной, явно не ожидала, что Войцек как-то причастен к Инквизиции. Посчитала его одним из экспертов, вызванных после кражи и заинтересовавшихся убийством. Я замешкался, подбирая слова… — А… это вообще кто? — тихо спросила Анна у меня. Что-то во Владе ее очень смущало — она не отрывала от него взгляда, нервно кусая губы. К счастью, не так сильно, чтобы пораниться. Влад этим зрелищем откровенно наслаждался, почти красуясь. — Да, сердце у меня не бьется, — оскалился он. — И в принципе у меня его нет. Неудивительно, что ты не слышишь ток моей крови. — Бессердечная ты скотина, Влад, — хмыкнул я. Анна изумленно взглянула на меня; наверное, до этого я казался ей исключительно вежливым, не способным на даже шутливую грубость… С тоской я подумал, что мы с напарниками мало знаем друг друга, даже о Владе Войцеке я выяснил больше. Он же ни капли не обиделся на мою неосторожную реплику, напротив, оскалился еще шире: — Конечно, я — монстр! Сказал человек, доставший пулю из трупа голыми руками! — Ножом! — справедливости ради возмутился я. Посмотрев поочередно на нас обоих, Анна, уже не стесняясь, принюхалась. Выглядело это довольно странно, будто гончая взяла след. И, кажется, она все поняла, однако спокойно на духа отреагировала: приветливо улыбнулась Владу и наверняка пожала бы ему руку, будь это возможно. Я успокоился. Нечего надеяться, что Влад впишется в нашу боевую тройку, но мне не хотелось, чтобы они ссорились. — Вы знакомы? — удивилась Анна. — Да так, немного, — попытался уклончиво возразить я, но споткнулся о строгий взгляд Анны, замолк и, предварительно убедившись, что врачей и экспертов пули из небесной стали интересуют больше скромного инквизитора, сказал: — Всего не расскажешь, но я обязан ему жизнью. Несколько раз. Поэтому Влад будет помогать нам… некоторое время. Он хороший маг! Влад самодовольно улыбнулся и взмахнул рукой, рассыпая искорки. Я напрягся, но они соскользнули и растаяли безвредным фейерверком; Анна хихикнула. Но тут нас отвлек неожиданный вскрик со стороны врачей, повторно осматривавших тело Риане перед тем, как отнести ее. Я был готов к чему угодно — даже к тому, что она восстанет. Но на руках демоницы, присмотревшись, врачи заметили следы от исчезнувших после смерти татуировок — слабые очертания и остались. Я наклонился ближе, чуть не стакиваясь с любопытной Соколовой. Похоже было на печати Влада, но я попытался вспомнить их поточнее и пришел к выводу, что они различаются. — Дайте гляну, — попросил Войцек. На нас посмотрели подозрительно, будто ожидали нового кровавого представления, но пропустили Влада к телу. Рисунки он категорично рассмотрел, покачал головой сокрушенно: — Да это ж люциферова шпионка! Поначалу мне показалось, он так выругался, но потом Влад растолковал: Риане служила в тайной организации Сатаны, снабжающей его информацией. Те самые демоны в мире людей, которые вызывали еще больше теорий заговора. Мне доводилось слышать, что шпионы выполняли контракты на политические убийства или кражи. Но можно ли верить такой ерунде?.. Влад деловито пояснил, что магические татуировки помогали ей связываться с Адом. После смерти они быстро пропадали — чтобы никто не обнаружил следы Сатаны и его тайной канцелярии. Печати испарялись на глазах, но Анна успела сделать несколько снимков. — Она — здесь? — неуверенно спросила Арина, растерявшая гонор. Тоже чувствовала, что творится нечто небывалое. — Почему никто не знал? — Потому что работает наша шпионская сеть хорошо, уж точно лучше вас, — охотно объяснил Влад. Я вспоминал все, что мельком слышал о шпионах Люцифера, лучших в Аду и в мире людей. Сатана всегда любил окружать себя доверенными лицами, создал личную охрану для защиты своей жизни, Черную Гвардию… Мне пришло в голову, что она могла оберегать экспонаты в зале демонов — значит, Ад все-таки не желал ссоры?.. Спросить не у кого, остается слепо предполагать. Поскольку больше интересных вещей на витринах мы с Владом не выявили, с громадной вероятностью то, что охраняла Риане, могло оказаться украденной книгой. — Значит, ее убили специально? И это сделал Шакс, потому что… что, она знала, кто украл книгу, и могла указать на него? — вслух размышляла Анна. — Может быть, но слишком мало фактов. Версия звучала очень красиво, но ее стоило проверить. — Найдем маркиза для допроса, — вздохнул я, — и будут все факты. Шакс с самого начала казался слишком недовольным присутствием Гвардии, будто Влад мешал ему в чем-то. А потом, пока всеобщее внимание было обращено на меня и тело демоницы, маркиз незаметно ушел. Я надеялся, Соколова не найдет в этом какого-то тайного смысла и не запишет меня в соучастники. — Оставьте Шакса мне, — недобро сказал Влад. — Хоть из-под земли его достанем, арестуем. Все для вас, господин инквизитор… Сейчас я как никогда чувствовал за его спиной Гвардию — неведомую, темную силу, готовую смести что угодно, разбить в щепы. Для них не было препятствий и не существовало ничего святого… — Не кривляйся, — осадил я. — Но если получится, тащи его в наш офис. Арина хотела возразить, но передумала. Толпа медленно рассасывалась, принимаясь за свои дела. Повезло еще, что Ивлин, и так нагруженный работой, благополучно отправился в отделение: убийство демоницы полиции не касалось, и он был рад держаться от него подальше. А то он тоже заинтересовался бы, почему одна Инквизиция будет допрашивать Шакса. — Сегодня будет тебе маркиз, — чуть самонадеянно заявил Влад. Его злой оптимизм меня настораживал. И я кивнул, хотя где-то в глубине души в такой скорый успех не верил. И лишь потом, опомнившись, обнаружил, что руки по запястья все еще испачканы в крови, а большинство собравшихся косится на меня с плохо скрываемым опасением. И принялся за салфетки Анны, второпях засунутые в сумку.***
— Кто он вообще такой? Это возмущенно спросила Женя, помахивая папкой, как веером. Ведьма хмурилась и пристально изучала Влада. Правда, обзор у нее для того был не сказать, что очень уж хороший, и Лисецкой пришлось фактически привстать на цыпочки, чтобы увидеть хоть что-то, что может умерить ее природное любопытство. Мы — я, Анна и Диман — устало смотрели на нее, но каждый не спешил намекать, что нас гораздо больше интересуют бумажки, которые ведьма держит в руках. Но мне казалось, напарники сами не прочь узнать что-нибудь о таинственном духе, решившем помочь Инквизиции по старой памяти. — Не смотрите на меня так, я не знаю, что у него на уме, — ворчал я, несколько привирая. — Влад добровольный помощник, и разве нам не стоит радоваться, что в такие трудные времена он решил протянуть нам руку помощи? Заполучить Высшего боевого мага — да об этом и более крупные отделения мечтают! — Он подозрительный, — брякнул Димка, как и обычно, прямолинейный. — У него красная аура! — пожаловался он. — Жуть. Никогда не видел таких… — И много ты встречал Высших боевых? — неожиданно вступилась за Влада милосердная Анна, и я благодарно улыбнулся ей. Кажется, помощью в музее Влад успел завоевать ее доверие. Остальные инквизиторы находились в глубоком шоке и шушукались, наивно полагая, что Влад их не слышит. Но я несколько раз встречался с ним взглядом и ловил довольную ухмылку. Влад Войцек ворвался в офис сквозь дверь, с громким воплем: «Ян, я же обещал, а ты не верил!» и с раздраженно шипящим демоном позади, в котором легко угадывался маркиз Шакс. Аристократ из Ада к подобному обращению привычен явно не был, но сдерживался из последних сил, которые быстро исчезали. Тут же взвыли на разные голоса амулеты инквизиторов, оглушая, но не причиняя никакого вреда единственному духу — пусть и не намеревающемуся нападать. Я догадался, что Влад решил, мол, гори оно все, и содрал с себя все скрывающие заклинания. Когда все успокоилось, до кого-то дошло, что «Ян» — это сержант Кирай, который старательно делает вид, что его нет, пытаясь притвориться частью интерьера. Популярность мне Влад легко обеспечил. Но, нельзя не признать, Войцек также дал шанс выяснить, не причастен ли к убийству демоницы Риане маркиз, столь спешно сгинувший куда-то с места преступления — напрашивалась шуточка про «в Ад», и она и была правдой. Но пока приступать к допросу никто не спешил — шутка ли, предъявить обвинения Высшему демону! А Огнев о чем-то долгое время беседовал с Владом, и все в офисе сошлись на мнении, что это не к добру. Но в мою сторону кардинал ни разу не обернулся, и это немного успокаивало. Подслушать не получалось — никто и не осмеливался рискнуть, поэтому инквизиторы изображали продолжение работы, но все взгляды так или иначе сходились на беседующих кардинале и духе. Женя больше других была преисполнена подозрительности; она Огнева не любила и сейчас в ее голове наверняка рождались страшнейшие теории о нем, что было легко различимо по глазам ведьмы. — Да, Диман прав, — скривилась она. — Есть в нем что-то жуткое. — Ты про кого именно? — попытался отшутиться я. — Не придуривайся, Ян. Как давно вы с ним знакомы? — спросила вдруг Женя, требовательно глядя на меня. Не отвечать — излишне странно, мелькнуло в мыслях. Именно Женя когда-то помогла мне нарыть личное дело Влада, и вряд ли это стерлось из ее памяти даже под гнетом недавних проблем Инквизиции. Она сознавала: я тоже не могу с уверенностью говорить о новоявленном напарнике. — Не ври о старой дружбе, — потребовала Анна, неожиданно проявив жесткость. — Это ведь он тебя вытащил? В первое дежурство? Диман с Женей переглянулись — так смотрят люди, которым кажется, что они ничего не понимают, и они пытаются найти кого-нибудь, кто точно так же запутался в разговоре. Я неуверенно посмотрел на Влада, почему-то считая, что он спиной способен почувствовать взгляд. Он и впрямь полуобернулся. Сколько им можно сказать? «Совершенно случайно познакомились, он спасал мне жизнь. Неплохой человек, если затыкать уши на тех моментах, когда он начинает размышлять, за что действительно стоит убить Бога»? Звучит как бред, никого я этими словами и близко не успокою. Пожалуй, не стоит рассказывать и про «дело». Хотя мне становилось стыдно: друзья искренне переживали за меня — и за наше общее будущее. — Да, Влад помог лечить меня, спас от одержимого, и я очень ему признателен, — сказал я. — Без него я бы погиб в первый день службы! С тех пор мы работали вместе, он был рядом и советовал мне… всякие полезные вещи. И ни разу не попытался навредить, если вам так не нравится, что он мертв! — Может, ты не в его вкусе, — фыркнула Женя. Это, конечно, не имело смысла: безумные духи вцеплялись в первое попавшееся тело, ничуть не заботясь о таких мелочах. Главное для них было — почувствовать жизнь. Влад тоже этого желал, если вдуматься, но он изобрел иные способы разбудить свою душу… — Послушайте, я тоже сомневаюсь. Но наши с ним цели пока что совпадали, и глупо отказываться. Он помогает Инквизиции, этого не достаточно? — спросил я, в голосе помимо воли прозвучало недовольство. — Влад ведь был Верховным, значит, что-то может подсказать… Не убедил — видно с первого взгляда. Им, как и мне когда-то, нужно было время, чтобы привыкнуть к близости холодного духа с сомнительным чувством юмора, и я не мог винить за это друзей. Но рассказ о чудесном спасении как будто обнадежил их и заставил взглянуть на громкого и опасного Влада иначе. — Надеюсь, ты знаешь, что творишь, — печально вздохнула Анна. — Такие знакомства обычно ни к чему хорошему не приводят. В ее голосе была одна усталость. Но ее и правда волновала моя судьба — мне стало приятно. Я помимо воли улыбнулся: находиться рядом с Владом было опасно, охуенно опасно, как он бы сказал, и в последние недели я был ближе к смерти в сотни раз чаще, чем за предыдущие десять лет… Но оно почему-то того стоило! И я теперь не мог от этого отказаться. Поэтому я был обеими руками за сотрудничество с Войцеком; он своей боевой магией и нестандартным мышлением мог здорово помочь в деле о похищенной книге. Огнев впервые за их разговор повернулся туда, где стояли мы, но ничего не произнес. Медленно кивнул Владу, соглашаясь с чем-то. Влад поднял руку, рукав сполз сам собой, показывая кардиналу все печати, и тот бегло осмотрел их, снова глянул на меня — как почудилось, предостерегающе. И коротко ответил Владу. Прочитать по губам было несложно. «Да». Это значило, что Влад — мертвый инквизитор вне рангов — имел право вмешиваться в дела, если пожелает, и что он официально участвовал в расследованиях, пока приносил пользу. Если помнить, о ком именно мы говорим, стоило бы изменить формулировку на: «Пока приносит больше пользы, чем разрушений». Я тихо хмыкнул. Не придется мне больше смотреть на каждый антипризрачный амулет и опасаться, как бы никто не увидел Влада и не обвинил меня в пособничестве беглому духу… Я чувствовал облегчение. И свободу. Работа на два фронта — с законными напарниками и с самоявленным — усложняла мне жизнь; нередко мне казалось, что я отстраняюсь от родной Инквизиции и помогаю чему-то неведомому и жуткому, может, той самой мистической Гвардии… Но теперь все устаканилось, устроилось, и я расслабился. Все было правильно. Я почувствовал веяние холода прежде, чем самая быстрая из нас Анна инстинктивно схватилась за нож. И тут же смутилась, отпуская рукоять. Влад всего лишь наплевал на человеческие средства передвижения и перескочил к нам в пространстве, неожиданно появившись рядом. Напряжение друзей я понимал, однако сам даже не вздрогнул. Привык. И спокойно поглядел на Влада, показывая, что все в порядке. — Каково снова вернуться на работу? — не удержался я. — Еще хуже, чем раньше. Правил больше, делать я могу мало что… Влад изобразил тяжкий вздох, и мне в очередной раз пришлось напомнить, что у него банально нет тела, чтобы дышать. Он старался показаться живым. Для себя, меня или окружающих — я не понимал. Но к Войцеку медленно, но верно возвращалась его вечная бодрость, сменяя серьезное выражение лица. Женя решила, что нам с Владом стоит поговорить наедине и мягко утащила Димку с Аней к себе, чтобы, как она сказала, показать кое-что интересное по делу. Я едва не дернулся следом: как же, пропускать новости об уликах! Но остался, потому что заметил: Влад выглядит малость растерянным, оглядывающим офис как-то по-новому. Я сел за стол Анны и стал перелистывать распечатки, принесенные Женей. Наконец-то я увидел фотографии книги поближе — это был ничем не примечательный томик с кожаной обложкой. Я вовсе не хотел знать, кто пошел на материал. Украшений оказалось немного, внутри — текст на демонском, пара картинок. Это и правда была книга со сказками… Все это время Влад торчал у меня за спиной, но спохватился и переместился на край стола. На свое излюбленное место. — Я тут под твою ответственность, кстати, — вспомнил Влад. Я закатил глаза: будто я смогу его остановить, если ему в голову что взбредет? И это решение принял сам Огнев? Разве что кардинал совсем устал от работы и настырных журналистов, штурмующих не здание, но телефонную линию. Мне становилось жаль Огнева: ему стоило думать о многих вещах сразу, неудивительно, что он забыл о моей просьбе подыскать квартиру… А вспоминая его бешеную дочь, я и вовсе не завидовал кардиналу. — Ты что, мне не веришь? — прицепился ко мне Влад, отвлекая. — Нет, — твердо ответил я. — На голову больным надо быть, чтобы тебе верить, Войцек. Он добродушно усмехнулся. Карандаш, лежавший возле моей руки, ожил и кольнул ладонь — не очень-то больно. — Женя узнала, что книга поступила из личной коллекции Люцифера, — прочитал я, отмахиваясь от взбунтовавшихся канцелярских принадлежностей. — Это объясняет, почему там была его шпионка? Влад? — Мы не сможем допросить Сатану, как бы тебе ни хотелось, — посуровел он. — Даже Гвардия на такое не способна. Но я не думаю, что книга так важна. Она действительно… символ. Ад передавал людям всякие безвредные штуки, в Лувр еще, вроде, в Британский музей… Но именно тут крестоносцы достигли наибольших успехов. Побоявшись, Сатана мог отправить соглядатая. — Да, Риане работала тут сравнительно недавно, — признал я, зарываясь в распечатки. — Что ж, одной загадкой меньше… Войцек, а почему Шакс не нашел ауру, скрытую магией? — неожиданно спросил я. — Тебя же он увидел! — Это… это так не работает, блядь, — смутился Влад. — Понимаешь, это действует с предметами и живыми — или не очень — существами. А аура — это ничто, это отпечаток души на изнанке, ее же нет, это не вещь! Удрученно вздохнув, я устало прилег на стол. Шея снова заболела. Мне начинало казаться, что неприятности преследуют меня в каждом деле. Но упустить это расследование, как и связанное Ураловой, не хотелось. Я обязан был решить эту головоломку! — Ваша магия бесполезна, — проворчал я. — Мера страдания определяет меру истины, — напомнил он. — Это Достоевский. — Думаешь, от этого мне стало легче? Встряхнувшись, я поднялся. С опаской двинул плечами. Следом ловко соскочил Влад — с поспешностью и легкостью призрака. — Шакс ждет в допросной, — поторопил Влад. Я согласно кивнул: нельзя задерживаться еще больше. Но все-таки мне страшно хотелось курить, я давно не притрагивался к сигаретам, а день выдался нервный. Пообещав Владу быстро вернуться, я выскочил из офиса. Собирался дождь, и в небе угрожающе ворчало, а деревья под порывами ветра теряли листву. Я прикурил, оставаясь под защитой козырька… Справа мне почудилось движение, и я крепче закусил сигарету, рукой потянулся к табельному. Но присмотрелся, и от сердца отлегло: там стояла Анна, потерянно обнимавшая себя руками. Словно замерзла. Я нахмурился: вампиры никогда не мерзли, если только… Она давно не получала кровь. Я немного попятился, чуть не запнулся о ступеньку и ощутил всплеск стыда. Она почти сливалась с мраком, спряталась среди теней дождливого вечера. Посмотрев на меня, Анна тут же отвернулась, помотав головой. Ее бледность пугала. Я порадовался, что стою не с подветренной стороны, да и резкий запах табака должен был ее сбить, перекрыть аромат живого человека. Наверняка она выбежала в свежесть, когда стало невыносимо в офисе, полном народа… — Прости, — выдавила Анна, не разжимая губ, чтобы, видно, не напугать меня клыкастой вампирской пастью. — Все хорошо, — мягко проговорил я. Я задумался, мог бы я поделиться своей кровью. Голод был мучителен, хотя я и не представлял, что чувствует вампир, вынужденный кусать кого-то, рвать чье-то горло ради пропитания… Хотя сейчас, конечно, все стало куда цивилизованнее, но, отворачиваясь от меня, Анна явно воображала те же картины. Предлагать казалось неприличным. Здравый рассудок подсказывал, что я, и так измотанный работой, усталый после проведенных за столом ночей, окончательно ослабну и упаду, даже если Анна отопьет немного. Робко взглянув на нее, я так и не отважился произнести ни единого слова. И вот мы стояли в тишине. Я даже не мог приблизиться, чтобы утешить ее, обнять, и беспомощность била пребольно. Анна казалась хрупкой и маленькой, сжавшейся; горбилась в темноте, почти всхлипывая. Я механически стряхивал пепел. В груди горело. Когда окурок стал жечь пальцы, я тихо убрался в теплый офис. А Анна осталась снаружи, ожидающая, что жестокий ветер и холод выбьют из нее опасный голод.***
Шакс был случаем тяжелым, можно сказать, нестандартным, но начал я довольно бодро, решив не предъявлять маркизу ожидаемых им обвинений сразу, не рискуя навлечь на себя его недовольство. Ссориться с демонами, да еще и такими влиятельными и богатыми, и впрямь было бы неразумно. Он мог раздавить меня — одного меня, в отрыве от организации. Но я все-таки чувствовал нечто большее за своей спиной. Я был не каким-то там человеком, сухим листом в буре времени, а сержантом Петербургской Инквизиции. Я решительно вошел в небольшую комнатку, отведенную под допросную, сел за стол напротив демона, скованного заклинаниями Влада, и через силу улыбнулся. На что надеялся, не знаю: маркиз одарил меня злым взглядом. — Если попытаетесь обвинить меня в том, чего я не совершал, умрете, — серьезно, без всякой угрозы сказал он. Шакс сообщал факт, который мне лучше запомнить. Таким спокойным тоном люди обычно разговаривают о погоде. Я пожалел, что Влад по какой-то причине остался за дверью, но приободрил себя тем, что Шакс не выслушал еще все доводы, которые я подобрал. Немного же я тогда буду стоить, если сбегу за помощью гвардейца, наводящего страх на всякого демона! Да и маркиз был не первым, кто обещал мне скорую смерть. — Я не буду вас обвинять, — как можно спокойней сказал я. У меня было время обдумать преступление. — Думаю, вы не так глупы, чтобы идти против Люцифера, убив его шпиона. Если до этого факта все имело смысл, то теперь я убежден, что это не вы… или в том, что вы бы действовали куда аккуратнее. Вы производите впечатление разумного демона. — Тогда назовите причину моего ареста, — потребовал Шакс, повысив голос. — Вы сбежали с места преступления, это подозрительно, согласитесь! Я мог бы послать официальный запрос, но легче все-таки спросить вас… Очень легкий вопрос: когда была последняя кража небесной стали? Я не уточнял, были ли они вообще — разумеется, были, некоторые демоны не могут иначе, природа, они всегда ищут выгоду. Все — в этом мы мало различаемся — тащат понемногу, и, не буду врать, я сам бы взял себе небесной стали — это сильное оружие, которым можно убить что угодно. Даже, поговаривали, Сатану. Или Бога — мне стало вдруг любопытно, доходил ли слушок до Влада и не так ли он надеялся справиться с Творцом. Сталь искусила бы любого… Пара пуль никому не повредит, но уж серьезная пропажа привлекла бы внимание. Шакс задумчиво уставился в стол. И молчал. — Если не ответите, — улыбнулся я, быстро возвращая уверенность, — придется принять меры. — Пытаетесь мне угрожать, инквизитор? Своими жалкими пытками? — мрачно ответил демон. — Я жил в Аду, а вы понятия не имеете, что это такое. Я стиснул зубы, чтобы не сказать, не выдать что-то, о чем потом придется сильно пожалеть. — Я угрожаю не пытками. Однако, думаю, вы будете не очень рады провести ночь в камере… а то и несколько дней. Пока мы разбираемся. Вся эта никому не нужная волокита… А репутация аристократа хрупка, знаете ли. Может ли статься, что завтра все в Столице узнают, что блистательного маркиза Шакса задержал какой-то мелкий инквизитор из Петербурга? Шакс помрачнел сильней. Я попал в точку, свое положение в обществе демоны ревностно оберегали; какой стыд будет, когда узнают, что маркиза Ада арестовал обычный человек! Так что я не был удивлен, когда Шакс сказал: — Я ничего об этом не знаю — об убийстве. Слушайте, — он завозился, пытаясь устроиться поудобнее. Демон в дорогой рубашке с рунной вышивкой по рукавам нисколько не вписывался в атмосферу инквизиторской допросной — весьма скромной и тесной, надо сказать. — Да, я ушел, но именно потому, что понял: Риане — шпионка Люцифера. Я первым решил доложить ему об убийстве, тогда бы никто не подумал на меня! Я не хотел, чтобы меня подозревали! Войцек перехватил меня у Дворца. — Вообще-то, это распространенная практика: преступник вызывает полицию, чтобы отвести подозрения, — поморщился я. Сочувственно вздохнул: — Видимо, в Аду и правда закон работает в редких случаях… Вы могли бы остаться и помочь нам найти убийцу Риане! — укорил я. — С вашим даром… — Это не мое дело, мне за это не платят, — огрызнулся Шакс. — Я не собака-ищейка, как вы. Меня послали проконтролировать вашу работу, если вы что-то упустите! Подавив тяжкий вздох, я вытянул из принесенной папки распечатку о книге. Конечно, Шакса не волновала жизнь какой-то случайной демоницы, но я не ожидал, что это расстроит меня так сильно. — Что вы можете сказать о книге? — потребовал я, убедившись, что Шакс бегло прочитал текст. К счастью, демоны понимали любой человеческий язык, это нам приходилось мучиться с письменами на неясном архидемонском. — Она принадлежала Люциферу, согласно официальной версии. — Я знаю не больше того, что здесь написано, — пожал плечами Шакс. — Да, книжка из его коллекции, но на этом все. Я, например, люблю поэзию демонов со Второго круга, там выросло много талантов. И я мог бы передать сборник в качестве… как вы это называете, культурного обмена? — в его презрительной усмешке читалось все, что он думает о потугах людей наладить отношения с Преисподней. — Это какая-то ерунда, сержант. Но у нее есть политический вес. — Или книга так ценна, что вам о ней не рассказали, — поспорил я. Мне казалось, что крестоносцы не стали бы идти напролом и, тем более, убивать демоницу, прислуживающую Люциферу. Шакс со мной был не согласен, однако спорить не стал. Считал себя выше препирательств. — Кража небесной стали, — напомнил я о том, с чего начался разговор. — Нам нужно знать, были ли недавно пропажи. Он вздохнул, снова дернулся. Зачарованные Владом наручники способны были удержать Высшего демона, но я все равно напряженно поглядывал на тонкую цепочку, приковывающую их к столу. — Кто я такой, чтобы меня посвящали в преступления против Сатаны? — сказал Шакс, как бы размышляя вслух. — Скажем, меня привлекали для… одного дела. Я должен был найти кое-что. Но не получилось. Это все, что я могу сказать. — Какой-то у вас дар ненадежный. Да и с книгой не очень получилось, да? — уточнил я не без ехидства. Зря я попытался его уязвить. Шакс недобро сощурился и молчать не стал: — У вас, я смотрю, тоже не очень хорошо получается, если вы арестовываете невиновных. Спустили на меня вашего ручного духа… — Мне стоит за него извиниться? Я ведь забыл спросить, каким образом Влад Шакса утащил за собой, а зная его, можно ожидать чего угодно. Мне и впрямь стало неловко. — Нет, Гвардия никогда не извиняется; вам стоит это запомнить, если хотите и дальше с ними работать, — внезапно отказался маркиз. — Лучше вернемся к делу. Если я не знаю ничего больше, могу идти? Демоны не врут — это я знал еще с давних времен. Угрожают, лебезят при необходимости, обещают что угодно… Но врать они не любят, считая это недопустимым — уделом людей. Да, жители Ада порядком тщеславны и нарушают свои же правила, если захотят, но мне казалось, что говорил маркиз искренне. Более того, в его голосе послышалось и сожаление — похоже, Шакс сам был не рад, что ничего не знает. Информация такого рода могла вознести его в адском обществе. — Вы не имеете права меня сажать за решетку, — убежденно повторил он. — Я ведь не убивал! — Вы задержаны как подозреваемый. Вы ведь понимаете, мы обязаны предъявить обвинения, — сказал я, не испытывая от этого особого удовольствия. — Вы поспешили уйти с места убийства, хотя в этом не было никакой необходимости. Успели бы застрелить жертву, алиби у вас нет. Оружия у вас тоже не нашли, но пока Инквизиция не смогла осмотреть ваши апартаменты, в которых вы могли побывать после исчезновения… — Думаете, вы сможете провести обыск в моей квартире в Лондоне, где я сейчас живу, и в имении в Аду? — с вызовом уточнил Шакс. Я смутился. Да, я совсем запамятовал: демоны привыкли жить с размахом, и до жилища Шакса нам не добраться. Можно просить о помощи Инквизицию из Лондона, но все это грозило страшно затянуться… — Значит, доказать свою невиновность ничем, кроме как своим честным словом, не можете?.. — Ты прекрасно знаешь, что я ее не убивал! Я не идиот и не хочу умирать в подвалах Дворца Сатаны, — прорычал Шакс, теряя терпение. Демон дернулся, но оковы не дали ему вскочить, как он намеревался. С трудом маркиз восстановил дыхание. Кажется, заклинание Влада прошибло его током. У нас не было улик, но и доказательств невиновности демона — тоже. Я имел право задержать Шакса до выяснения обстоятельств, и Огнев — если у него сегодня такое хорошее настроение — согласится. Мы продолжим расследование, а Шакс будет сидеть в наших камерах. Точнее, не в наших, а в полицейском отделении, потому что офис недавно перестраивали, а КПЗ не обустроили. Но впечатления у маркиза останутся незабываемые. — Можем устроить так, что вы отправитесь домой сейчас же, — предложил я. Шакс заинтересованно кивнул. — Расскажите про тех, кто украл небесную сталь. Хотя бы несколько слухов. Я уверен, у Ада есть предположения, кто это сделал. Они еще на свободе?.. Поначалу воодушевившийся Шакс вновь слепо уставился куда-то сквозь меня — наверно, смиряясь внутренне со своим будущим. Позор семьи, смех аристократии… все это ясно читалось в его безнадежном взгляде. Маркиз сразу растерял всю уверенность, когда понял, что ничего не может противопоставить Инквизиции, пока наши требования имеют основания. Я знал, что государственные тайны Ада нельзя было разглашать, но не мог не попытаться всковырнуть это. — Вы можете легко избежать заключения и позора. Достаточно… — Специально вас учат допрашивать, что ли? — в отчаянии воскликнул Шакс. — Наши контракторы и то хуже людей искушают. — Инквизиторская академия, — невозмутимо напомнил я. — Психологию нам преподавали, разумеется. — Да не могу я рассказать, — признался он и неожиданно честно зачастил: — Я дал клятву Люциферу, я трижды обещал ему не говорить; я клялся на крови. Он лично потребовал это перед расследованием… довольно бесплодным. Если тебе нужны секреты, ищи тех, кто не боится быть разорванным магией контракта. Люди вообще не должны были узнать, что такие сильное оружие оказалось где-то в их мире. Это все… вышло из-под контроля. Вот как. Все настолько серьезно. — Тогда прошу прощения, — я решительно поднялся. — Ничем не могу помочь, придется вас поместить под стражу. Если решите сообщить что-нибудь полезное, вы знаете, что нужно делать. Я открыл дверь, когда услышал рычащий голос Шакса: — Чтоб ты в Раю сгорел, — угрюмо произнес демон. — За мной придут и освободят… — Нет. С Инквизицией ссориться не будут — так уж явно. Мы полезны Аду. Если только предложат за вас нечто ценное. Дверь закрылась с грохотом, а я направился к столу — писать прошение о заключении маркиза. И готов был поклясться, что Шакс сейчас крыл меня последними словами, но разве это могло ему помочь? Наручники глушили все проклятия, которые могли бы посыпаться мне на голову, и я чувствовал удивительную безнаказанность. И старался не думать о будущем. Я быстро набросал формальный текст, тут же отнес его кардиналу. Тот нашелся в своем кабинете, сидящий за столом и что-то расписывающий на листе. Ручка зло царапала столешницу сквозь бумагу, да и сам Огнев дружелюбным не выглядел, поэтому я решил как можно скорее разделаться с формальностями. Быстро доложу ему обо всем и суну разрешение для подписи… — Что замер? — подозвал меня кардинал. — Давай сюда макулатуру, сержант. Осторожно положив документ на край стола, я попытался мельком прочесть, что же Огнев с таким ожесточением писал, но споткнулся о забористый и торопливый почерк — ничего не разобрать. Вроде бы — письмо кому-то. Кто в наше время пишет письма на бумаге и отправляет их в конвертах? Удивительный анахронизм! Хотелось узнать, кому оно, в одной завитушке я почти различил свое имя (или показалось?), но я промолчал, пока кардинал вчитывался в разрешение. — Все правильно, — наконец сказал он. — Скажи тем, кто свободен, пусть перевезут его в полицейское отделение. И разрешаю идти. — А доклад? — Доложили, пока ты с Шаксом беседовал. С приливом благодарности вспомнил о своих напарниках — может быть, расстаралась Анна?.. Она не была в музее с самого начала, но расспросила меня потом и все записала. Пожалуй, нужно будет сказать ей спасибо… Я с грустью вспомнил ее, одинокую и печальную, застывшую снаружи. Я мог уйти, но почему-то и с места не сдвинулся, требовательно глядя на Огнева, вернувшемуся к письму. Такими резкими движениями, показалось, лучше рубить врагов, а не выписывать угловатые буквы. — Что я сделал не так? Кардинал остановился, потом перечеркнул какое-то слово несколько раз. — Кирай, ты свободен, — настойчиво повторил он. После второго приказа только идиот или самоубийца останется наедине со злым и уставшим начальником, которому придется разбираться теперь и с демонами, и с самим Сатаной, раз его агента убили на нашей территории. Я прекрасно понимал, что действовал ему на нервы. Прямо-таки размахивал красной тряпкой перед мордой взбешенного быка на корриде. Но я настороженно сказал: — Это из-за Влада Войцека, я прав? — Ты привел к нам духа из Гвардии, — сквозь зубы ответил кардинал. — Ничего хорошего из этого не получится, помяни мое слово… — Огнев неожиданно усмехнулся: — Это ведь он — твой «ангел-хранитель»? Второй маг, о котором ты твердил, когда очнулся после избиения? Я так и знал, что амулеты из-за ничего не взрываются! — Да, он спас мне жизнь, — тихо заметил я. Я видел, как он борется с желанием сказать что-то еще, чуть более неприятное и резкое, но выдержка Огнева не подвела. Он лишь снова раздраженно перечеркнул то же слово — в четвертый, кажется, раз. — Я никого не приводил. Влад решил помочь сам, а в нашем положении глупо отказываться… У него личный интерес. Огнев скептически посмотрел на меня. Я устало усмехнулся. Да, я нисколько не был похож на «интерес», на что-то стоящее, но я знал: упоминать о поисках Бога при кардинале не стоит. — Разве так плохо, что он здесь? — неуверенно начал я. — Он из Гвардии. Они сожгли Небеса! — громче рявкнул Огнев. — Им нельзя верить… Ты прекрасно знаешь, что они совершили. Каждый ребенок сегодня знает! Я смиренно кивнул. Влад никогда не отпирался от совершенного преступления — и ни капли не раскаивался. В первые недели после Исхода мало кто был в восторге от того, что демоны уничтожили ангелов, многие опасались, что они перебьют и нас, но потом все страхи забылись. Нас смогли убедить, что райское войско было достойно смерти, забвения и что иначе никак не получалось. А гармоничное содружество людей и демонов в одном мире на протяжении пары лет это подтвердило. Мы успокоили совесть и не стали отягощать ее чужими грехами. Но страх перед Люцифером и теми, кто смог сжечь сами Небеса, остался где-то в глубине души. Я и не думал, что Огнев способен кого-то бояться, но это страх смотрел на меня из-под маски обеспокоенного начальника. — Когда я последний раз видел Влада, а это было до того, как я в кабинет зашел, он вместе с Женей Лисецкой пытался заставить бумажные самолетики по офису летать, — честно признался я. Картинка более чем яркая и запоминающаяся. — Думаете, он сможет нам чем-то навредить? — Я знаю это, — не отступил Огнев. Вспомнился Влад, стоящий на крыше и с безумной улыбкой разжимающий пальцы. Его дикие, полные звериной то ли ярости, то ли тоски глаза. Почему же я был так уверен в нем? Он спасал меня, но не было ли это частью какого-то большего, страшного плана?.. У меня тревожно заныло в груди. Я не отваживался искать врагов среди нас, когда Инквизицию окружали фанатики, проливавшие кровь во имя мертвых ангелов. Я хотел быть уверенным хотя бы в своем потустороннем напарнике. — Влад в спину не ударит, это не в его правилах, — поклялся я. — Если бы хотел предать, давно убил бы. Но он вылечил… Неразумно тратить на меня силы, чтобы потом уничтожить. — Не зарекайся, — усмехнулся кардинал. — Надо будет, убьет. Я немного знаком с их командором, она полностью безумна. Ожидать можно чего угодно. А из рассказов Влада выходило, что он командора чуть ли не боготворит и готов идти и в огонь и в воду… И жизнь бы отдал, будь она у него, но Влад как-то обмолвился, что не прочь пожертвовать и это свое призрачное существование ради Гвардии. — «Она»? — вдруг сбился я. — Командор Черной Гвардии — женщина? И в огонь, значит? Ну Войцек… Все понемногу обретало смысл, а я страшно смутился своего незнания. Хотя правители Ада с некоторой периодичностью мелькали по телевизору, едва влезая в кадр из-за мощных рогов, я никогда не видел там командора. — Мы тоже не крутим по всем каналам съемки с ядерных полигонов, — иронично заметил Огнев, уловив мое смятение. — Так же и Гвардия — страшное оружие Ада. Я предпочитаю не верить в россказни об их особой магической силе. Но они готовы совершить что угодно ради Люцифера — это чистейшая преданность, на которую, быть может, люди не способны. Поэтому меня пугает Гвардия и этот мертвец. Я молчаливо внимал. Хватило бы одного приказа — и Влад бы разъединил мои голову и шею. Если бы это вдруг стало угодно Аду; к счастью, я пока что ничем не перешел дорогу настоящим властителям Преисподней. Шакс, судя по дерзости Влада, не стоил особого отношения. — Что ж, ты сделал свой выбор. Хотя я — в качестве доброго совета — желаю тебе никогда не встречаться с командором, иначе пропал, — уверенно сказал Огнев. — А пока присмотрись к этому духу, темнит он что-то. — Предлагаете мне шпионить? Голос скакнул, я и не уловил. Не замечал раньше, чтобы мои принципы так высоко стояли; да, как Влад готов был вырезать любого ради Ада — так и я служил Инквизиции, исполнял приказы. Но предложение кардинала по-настоящему напугало меня, заставило задохнуться от негодования. Я стиснул руку в кулак, царапая ногтями. Дело было и не в том, как живо я представил, что Влад со мной сделает, когда узнает о доносительстве. Просто я не мог, не мог предать его доверие, не по-человечески это… Он положился на меня, рассказал о своей самоубийственной, безумной мечте растерзать Творца, потому что посчитал меня другом. Если у Влада Войцека когда-то были друзья. — Я не стану это делать, — железно вычеканил я, глядя прямо на Огнева. — Ни за что. Не просите меня о подлости, если хотите, чтобы я и дальше был верным слугой Инквизиции. — Что ты, Кирай… Я предлагаю следить, — настойчиво сказал кардинал. — Внимательно следить. Потому что он может всех нас погубить. Я не прошу докладывать мне, я говорю: присмотрись. Если заметишь что-то слишком подозрительное, мы попробуем справиться с этим вместе. А теперь иди. Нет, стой… Внезапно он вспомнил нечто важное, порылся в ящике стола и достал ключи. Протянул мне; я осторожно взял, рассмотрел, но никаких пояснительных надписей на них не нашел. — От чего они? Огнев вырвал лист из блокнота, быстро написал адрес и вручил мне: — Ты с утра квартиру просил найти. — Спасибо, — оторопело сказал я. Неужели так быстро? И без всякого подвоха? Как-то не верилось… Я сжал ключи в руке, пальцы пробрало холодом. Сквозь беспокойство после сложного дня пробивалась радость от того, что мне не придется спать на рабочем месте. — Иди, — повторил кардинал. — Но помни, о чем мы говорили. Не придумав ответа, я кивнул и вышел из кабинета. На расстоянии миллиметра от моей щеки в дверь, пикируя, врезался бумажный самолетик. Где-то рядом заливисто хохотал Влад.