Ad profundum — «до дна»
Когда Влад Войцек обещает саморазрушение, никогда не знаешь, чего ожидать. Но, к счастью, он не сдернул меня тотчас же с капота неожиданно обретенной машины и не уволок куда-то в глубины Преисподней. Вечер я мирно провел дома, вчитываясь в личные дела сотрудников ФСБ. Планшет пришлось вернуть Димке, а я мучился с телефона. Все глаза сломал — как же неудобно… Наблюдая за моими страданиями, Влад изредка комментировал: — Понимаешь ли, когда артефакты передают из Ада в мир людей, даже в качестве соседского дара, они проходят тщательную государственную проверку. Вдруг мы пытаемся подсунуть нечто смертоубийственное! — воодушевленно рявкнул он. Вечером Влад как будто становился резче и громче — я нередко это замечал, в сумерках его глаза проблескивали какой-то особенной сумасшедшиной. — И ты считаешь, Арина — если мы предположим, что она крестоносец, — заметила важный артефакт и сообщила об этом своим друзьям? Но почему сейчас? Книга пролежала за стеклом два года, так? Влад расхаживал по необустроенной, пустой кухне и казался чернильным пятном на фоне белых обоев. Они меня раздражали — было бы время, я бы даже озаботился ремонтом. — Они активизировались в последнее время; совершись кража до определенного срока, она привлекла бы ненужное внимание и власти расследовали бы всю сеть крестоносцев, не дав им приобрести такую… организованность, — пояснил Влад. — Так что они ждали до последнего, книга — часть плана. Мне не хотелось с ним спорить; Влад был прав. Интерес подогревало, уж конечно, обещание скорой разгадки, но пока я сосредоточился на том, что было известно. Я снова и снова искал информацию о Соколовой. Она переехала из маленького Сибирского городка вместе с родителями, бабка осталась… Я зацепился за несколько отметок о спортивных достижениях Арины. — Скалолазание! — ахнул я, протягивая телефон Владу. — Она занимала первые места в своей глуши! И книгу украли, забравшись в окно! Почему мы не поинтересовались сразу? Хотя это не такое уж редкое хобби… — тут же осадил себя я. — Нет, это важно! — встрепенулся Влад. — Наверняка это лежало не на поверхности, потрудилась эта твоя ведьмочка… Когда пытаешься узнать что-то о федеральном сотруднике, вряд ли будешь обращать внимание на юношеские увлечения… — Надо проверить, есть ли у Арины снаряжение, — решил я, — и сравнить с отметинами на подоконнике Эрмитажа; у нас остались фотографии. Но согласится ли Огнев? У нас нет веских оснований для ордера… — Значит, продолжим искать, — как показалось, попытался подбодрить меня Влад. Я не знал, чего ожидать от завтрашнего дня, не представлял, в какой переделке окажусь. Обычно такое привело бы меня в ужас, я привык жить по расписанию, и хаос, присущий жизни Влада, был жутким, несобранным, я даже, помнится, презирал тех, кто не способен ответить на простой вопрос: «Где ты будешь завтра?» Но я втянулся в это. — Мне кажется, это не приближает тебя к Богу, — сказал я, уходя в гостиную, на свой старый продавленный диван. Я потихоньку обустраивался, засунул немногие вещи в платяной шкаф со скрипучей, почти отваливающейся дверцей. Несложно было догадаться, что кто-то жил тут до меня: я нашел мыло в ванной, за шторой притаился какой-то заморенный цветок, в гостиной за письменным столом, прислоненном к стене, обнаружилась книжная закладка… Я радовался, что квартира досталась мне так скоро и легко, хотя Огнев и обещал удерживать часть зарплаты — своеобразный инквизиторский кредит. Но своим я здесь пока ощущал одно это древнее чудовище с впивающимися в спину пружинами. Следом за мной потянулся Влад. — Где, как не у последователей, искать Господа? — развеселился он. — Спроси у любого из них — они будут орать, что приблизились к Творцу, с бешеной пеной у рта. — Но это фанатичный бред. Ты умный человек, Войцек, ты должен это понимать. Все, что они делают, не имеет ничего общего с божественным провидением! — в отчаянии, в обиде воскликнул я. — Они такие же, как мои предшественники, инквизиторы, которые жгли нечисть, потому что их имущество переходило к церкви… Но мы отрабатываем свой грех кровью, а крестоносцы слишком убеждены, чтобы увидеть этот кошмар… — Я найду Его, — рыкнул Влад. — Не важно, каким способом. Но я знаю, что крестоносцы приведут меня к чему-то, натолкнут на след. А ты ложись, господин инквизитор, — неожиданно смягчился он. Мне не хотелось спать; я боялся, что снова нагрянут кошмары. Влад сделал странный взмах руками, словно начиная колдовать, и я напрягся, но он как будто бы вспоминал мерные играющие движения. Ухмыльнулся, заметив мой испуганный взгляд. — Это «колыбель для кошки»; как книга — не слышал? Не важно, — хмыкнул он. — Игра с веревочкой. Скромный вариант ловца снов… Принцип решета, если хочешь. — А где веревка? — На изнанке. Когда-то, еще мальчишкой, я научился от бабки этому плетению. Оно всегда оберегало меня от плохих снов.***
Как заявил Влад на следующее утро, он предвещал непременную ошибку убийцы, какой-нибудь грандиозный провал. Цитируя Войцека, невозможно столь идеально выполнить три преступления, и однажды Арина — если это, конечно, была она — оступится. Говоря это, Влад многозначительно усмехался, словно воочию мог видеть финал этого действа. Но что-то я сомневался, что, при всех его способностях, он может заглядывать в будущее. Ждать дома он тоже отказывался, поэтому в субботу рано утром разбудил меня, быстро проговорил что-то о том, как у нас мало времени, и выгнал на улицу. К указанному им адресу убедил доехать на автобусе, а не на инквизиторской машине. Не хотел светиться. Уже эта просьба должна была меня насторожить, но я согласился отправиться туда, где жила, как сказал Влад, одна демоница, которая могла нам помочь. Войцек умел быть очень убедительным, и вот я стоял у двери квартиры его знакомой — четвертый этаж, старый дом, запад города. Нам открыли незамедлительно, едва я позвонил. На пороге стояла девушка в шелковом халате. Она была красива — это все, что я смог сообразить. И абсолютно нечитаема. Черные рога, украшенные круглыми золотыми серьгами и выделяющиеся на фоне снежно-белых волос, явно выдавали в ней демоницу; я присмотрелся и заметил хвост с подкрашенной золотым кисточкой. Она улыбнулась мне мимолетно и заговорила с Владом на архидемонском с той скоростью, с которой люди разговаривают на родном языке — то есть неразличимо для того, кто знает лишь отдельные фразы на этом наречии. Это, вероятно, была одна из традиций, о которых как-то упоминал Влад. — Проходите, — бросила она на русском. Я осторожно ступил в квартиру, осматриваясь. В коридоре было темно, свет демоница не включала — она прекрасно видела и так. А вот в гостиной оказалось светлее — окно большое, и выходило на солнечную сторону. Я, пытаясь не наступить на книги, раскиданные по полу, прошел вперед. — Приготовить чай? — предложила демоница. — Я так понимаю, вы не в гости пришли. — Дорогая, я не прихожу просто так, — улыбнулся Влад. — Ir neles ţea. Он не собирался впутывать меня в свои дела, но уж три слова я способен понять. «Ты мне должна». Он пришел просить не помощи, а возвращения услуги, и теперь я точно не знал, чем это закончится. — Arre, — неохотно согласилась демоница. — Так что насчет чая? — Ян? — окликнул меня Влад. — А, да, да… если можно, почему нет? Отказываться было бы невежливо, а я еще не успел понять, по каким правилам лучше играть. Демоница кивнула и вышла из комнаты, оставив нас. Дверь на кухню тихо скрипнула, закипел чайник… — Куда ты меня притащил? — тут же прошипел я. — Я думал, она твой друг! Кто она такая, кстати говоря? Ты так и не объяснил толком. Небольшая комната была захламлена разнообразной магической утварью: банками с порошками на стенных полках, амулетами, о предназначении которых приходилось лишь гадать, частями животных (когтями, клыками, перьями и клоками шерсти), и пучками разноцветных трав, разложенными на круглом столе. Пахло ладаном и, может быть, какими-то благовониями, в которых я не разбирался. Влад прекрасно себя чувствовал среди этого всего, я же потерянно смотрел на предложенный мне стул со скрипучей спинкой. Влад притворился, что устроился на мягкой кушетке у стены. Хозяйка квартиры гремела своими склянками на кухне, напевая. А голос у нее был интересный — я сам не понял, когда заслушался настолько, что перестал вникать в слова и увлекся ритмом. — Она маг? Я спросил это, думая, что хозяйка на кухне может отчетливо услышать вопрос. Но это волновало меня гораздо меньше возможности оказаться в лапах неизвестно какого демона, умеющего, ко всему прочему, колдовать! Еще проклятия не хватало в моей и без того веселой жизни… — Да, маг, но несколько иной. Ее можно назвать шаманом, — попытался объяснить Войцек. — Ее колдовство резонирует с человеческими душами. И она никогда не пробовала боевую магию, так что наши таланты лежат в совершенно разных плоскостях… — Она нечто вроде Ураловой? Маг разума? Лей-линейщик… — Ты прав, однако ей не нужна силовая линия. Она сама — источник. Очень мощный маг, я никогда не выступил бы против нее. Особенно — теперь. — А что теперь? — Не превращай все в допрос, — огрызнулся Влад. — Я должен предупредить. Это не совсем та магия, которой пользуюсь я. Так что будь морально готов, что это будет немного… неприятно. Я усмехнулся. Понятия о неприятностях у нас были разные, и еще эта заминка! Вероятно, она означала, что я сдохну от боли, верно?.. — Насколько? — потребовал я. Влад пожал плечами, явно не собиравшийся ничего отвечать; неужели он испытывал незначительные муки совести из-за того, на что меня обрекает? По крайней мере, я надеялся, что это были именно они. — Представь самый худший приход, но без кайфа, — наконец определился с ассоциацией Влад. — Вот оно и есть. Он поймал мой изумленный взгляд, хмыкнул что-то насчет здорового образа жизни, который к такому вот не готовит, и сочувственно кивнул: — Тогда готовься к худшему, больше ничего не посоветую. — Спасибо, — хмуро поблагодарил я. — Напомни, чего мы этим вообще добьемся? Вздохнув, Влад наскоро пояснил, что эта так называемая шаманка могла рискнуть достучаться до памяти древних демонов, где бы они там ни были, и узнать о книге у тех, кто не связан клятвой — у мертвых. Это же Влад твердил утром, когда я пытался проснуться и одновременно его слушать, но я ничего не понял. В межмировом пространстве скапливались их эмоции, обломки памяти. Спрашивать у них можно было многое, чаще всего — не надеясь на ответ. Но упорства Влада хватило бы, чтобы достучаться. Я опасался, конечно, но Войцек меня уговорил своими рассказами о том, как легко можно узнать все, не влезая в дела Люцифера! Именно поэтому утром в выходной я не спал себе спокойно дома, а прислушивался к шороху на кухне, ожидая, пока демоница приготовит чай. Не самое приятное чувство; я постоянно предвещал нападение, сам не зная почему. Дело ли в виде шаманки или в зрелище ее рабочей комнаты, напоминающей логово мага из какого-нибудь никудышного фильма, но я ни на секунду не убирал руку со стилета. Это невежливо, как язвительно заметил Влад, но меня моя жизнь волновала больше, чем оскорбление гостеприимства. Она наконец вернулась с большим подносом, на котором стояла пара чашек. Я присмотрелся, но ничего удивительного в фарфоровом сервизе не увидел. Это был обычный черный чай, а не какое-нибудь магическое варево. — Располагайтесь удобнее, стулья не кусаются, — пригласила демоница, указав на стул кисточкой хвоста. — Сколько раз повторять? Я несмело навалился на спинку, издавшую пронзительный вопль. Было как-то неловко — в тишине ее странной квартиры. И даже Влад не болтал. Хотя тон у демоницы был немного ворчливый, но доброжелательный, без угрозы, я внимательно следил за ее действиями с чаем. Рискни она что-нибудь подмешать туда… Не знаю, скорее всего, я бы воспользовался стилетом, несмотря на слова о том, что она — чуть ли не последний шанс узнать о книге, не вмешиваясь в адскую политику. Я чувствовал, что с ней что-то не так. Что она — нечто более страшное, чем кажется. Даже мощь Влада так меня не настораживала. Я быстро взял чашку, несмело отхлебнул чай, пока Влад и шаманка болтали о чем-то, используя магические термины очень бегло, мешая латынь, русский и какой-то еще, а я никак не успевал переводить и вникать. Ненадолго обо мне забыли, и за это время я внимательно осматривал чашку, убеждаясь в отсутствии какого-нибудь осадка на дне или разводов на стенках, но чай оставался чаем. Черным, без сахара — как раз на мой вкус. Влад ехидно улыбался, увидев мое удивление, а вот демоница, по-моему, ничего не заметила — или так хорошо притворилась. Они говорили дальше — словами, слишком дробными и исковерканными для слуха обычного человека. Шаманка выглядела немного ошарашенной просьбой Влада, помрачнела и прекратила улыбаться, показывая острые клыки. Они с Войцеком перебросились парой фраз — резких, лающих, на языке Ада. Звучало знакомо, но я не помнил перевода. Влад вздохнул, долго смотрел на меня, из-за чего ощущения были неприятными — будто выпотрошили на медицинском столе, орудуя голыми руками. Потом он быстро, на одном выдохе выдал какую-то сложную фразу, которую и демоница сразу не разобрала, но затем, с явной задержкой, осознала и скривилась, как если бы ей предложили нечто неприятное и болезненное. Ответила раздраженно, но Влад промолчал. Снова перевел взгляд на меня. Ясно, за кем последнее слово… — Ну? — предчувствуя что-то недоброе, спросил я. — Ей нужна кровь. Твоя, — уточнил Влад, замялся… Понятное дело — ритуалы редко без крови обходятся. Но воспоминания о жертвах, принесенных крестоносцами, заставляли содрогнуться. — Ладно. Сколько? — вздохнул я, протягивая руку. Не успел Влад ответить, как шаманка быстро метнулась вперед, резко взмахнула рукой с острыми когтями, и я не смог шарахнуться в сторону. И хорошо, иначе разрез был бы не такой ровный. Я в остолбенении наблюдал, как рана наливается кровью. Капли падали с трясущегося запястья вниз, растекались по блестящему, едва вымытому полу. Я дернулся, неосторожно двинул рукой. Вспышка прошила тело вплоть до плеча, словно под кожу разом вогнали десяток раскаленных лезвий. До жути страшно и больно; я до крови прикусил губу, пара капель попала на рубашку. Кровь из вены хлынула сильней, а я ничего не почувствовал. Онемение, однако никакой боли — не до конца успел осмыслить. Сознание начало уплывать, и, вполне возможно, на лице отразилось выражение инстинктивного ужаса — несмотря на странное состояние, я смог додуматься до того, что нельзя отключаться сейчас. Но ничего не мог сделать — застыл, остекленело глядя перед собой. Демоница по-кошачьи быстро наклонилась, испачкала пальцы в крови. Попробовала на вкус, скользнув по алому языком. Я отпрянул, едва не запутался в стуле и онемевших ногах, удержал равновесие чудом. Поборов слабое отвращение, я попытался сосредоточиться на том, что творит шаманка, на смысле ее действий. Это было что-то жутко-первобытное, от горящих глаз демоницы и крови на ее губах и пальцах было не по себе. Странный, пугающий ритуал, в котором бы не участвовать совсем, но отступать поздно. Я перебирал в памяти все известные церемонии, ища похожую. Не получалось, а голова начинала кружиться — я думал, продержусь дольше; переоценил себя. Странный холод поднимался от руки к сердцу. Я боялся закрыть глаза, но ощущал темноту, плескавшуюся вокруг. Нет-нет-нет, только не бездна, только не воплощение кошмаров и днем, я ведь сойду с ума, если тьма хищно набросится на меня… — Перевязать… — прохрипел я, оставив всякую гордость. «Пожалуйста…» я не сказал, но очень хотелось, слово билось в мыслях, стучало в висок, отпечатывалось огненными буквами в слабеющем сознании. Боялся не выговорить и сорваться на крик. Шаманка не глянула на меня, схватила со стола какие-то травы, подпалила их, и сладковатый запах тут же забил глотку, заставив хрипло закашляться. Густой, неправдоподобно белесый дым застлал глаза. Был он реальным или игрой воображения — не знаю. Я услышал голос Влада и почувствовал странное жжение — огонь, растворившийся в крови и побежавший по венам. Задохнулся на миг, и от резкого скачка боли вздрогнул и стиснул зубы. После холода, к которому я привык за последнюю минуту, прошедшую вечностью, неожиданная магия Войцека едва не заставила закричать. Четко видеть я не мог, остались неясные фигуры в тумане… или в дыму, не важно. Важнее — что всеми ими была шаманка; она — они? — металась вокруг одновременно, дергаясь вразнобой в странном ритме. Звучала громкая песня или крик — не разобрался, но отзвуки ее вздрагивали где-то глубоко в душе. Движения становились все быстрей. Я хотел зажмуриться, но в страхе понял, что не могу закрыть глаза. Завораживающий танец, дым, запах чего-то дурманного и навязчивого — я потерялся там, как теряются в лабиринте. Передо мной в воздухе нечто темнело, наливалось грозовой чернотой и вздрагивало в такт крикам шаманки. И, скованный страхом, как тяжелой цепью, я ничего не смог поделать, потому решился поддаться искушению и рухнуть в темноту. Какой-то внутренний стержень, не дававший мне сдаться, сейчас с треском переломился. Мне, ошарашенному и чувствующему сильное головокружение, было все равно. Я лишь надеялся потом открыть глаза.***
Очнулся, лежа на полу и с трудом соображая, где нахожусь и сколько времени прошло. В горле поселилась страшная боль, не позволявшая вдохнуть. Все мелькало передо мной, картинка рассыпалась, и я начинал задыхаться. — Дыши, идиот! — рявкнул Влад, вздергивая меня с земли за ворот рубашки. После удара под ребра я закричал от неожиданности, чувствуя режущую боль в глотке, но своего Войцек добился — я здорово хлебнул вязкого воздуха и задышал потом ровнее, хоть и с надсадным и болезненным хрипом. Пальцы, державшие за шею, исчезли, и я упал, ударившись спиной. Боль, что странно, оказалась не такой сильной. Или померкла перед мучительным жжением? Наконец я стал видеть ясней, протер глаза. Устало всмотрелся в марево вокруг, различая человека в черном — Влада. Задумчиво коснулся горла, все еще чувствуя его пальцы. Да быть не может, он же мертвый… И это не заклинание, в прошлый раз, когда он таскал меня по стене, я четко ощущал холод… И, если Влад мертв, но способен меня коснуться… — Я живой?.. — почти жалобно прохрипел я. — Ты убил меня! Войцек усмехнулся и не ответил, наблюдая, как я стремительно вскакиваю и ощупываю руки, пытаясь найти пульс. Не было его или мне показалось с перепугу? Но мрачное молчание Влада было до того неоднозначным… сомнений оставалось все меньше — я все-таки тихо истек кровью в квартире шаманки. Нервный, почти истерический смешок вырвался из горла… — Да жив ты, успокойся! — Влад сжалился и перестал разыгрывать свое представление. О, насмотрелся на выражение полнейшей безнадежности на моей побледневшей физиономии? Ах ты… С глухим рыком я неожиданно бросился на нагло усмехающегося Влада, криво врезал по скуле и сам же отскочил с криком. Костяшки, зар-раза, больно, кожу содрал… Это отрезвило меня. Влад покачнулся, изумленно мазнул рукой по щеке, посмотрел на кровь — моя или его? Но, кажется, боли он не ощутил, на лице Влада отразилось удивление. Поэтому, что ли, не блокировал? — Кто ж костяшками бьет?.. — быстро придя в себя, он оскалился в привычной улыбке. Я убрал руку за спину, морщась от растекающейся по пальцам боли. И правда — идиот. Даже не подумал, кому так хуже будет, перемкнуло что-то… Хотел врезать под дых, но переметнулся — пожалел?.. Мы молчали, глядя друг на друга. Я — с не до конца погасшей злостью, Влад — с интересом, как на какого-нибудь подопытного кролика, неожиданно киданувшегося на него с оскаленными зубами. Я мерно дышал. Нельзя поддаваться эмоциям — учили в академии. Лучше вернуться к делу. — Мы где? — спросил я, постаравшись, чтобы это не прозвучало резко. Влад по-хозяйски осмотрелся, но эта смелость была показной. Значит, и сам не вполне понимает, а потащил нас сюда… Еще раз ему, что ли, вломить?.. Я помотал головой и смутился, но он, похоже, больше не читал мои мысли. Или не боялся моих нелепых нападений. Это не Ад — там красное солнце и песок, их ни с чем не спутаешь; и не Рай тоже. Я осмотрелся внимательнее. Туман, ни земли, ни неба не видно, да и не было их здесь вообще. Свет тусклый, откуда-то сверху лился, но больше походил на лунный, чем на солнечный. А туман вздрагивал вдали, и неясно было, где он кончался. — Это вроде… не знаю, места между мирами? — попытался объяснить Влад. — Когда мы порталы проводим, через такие и переносимся, мелькает похожее иногда. Но сейчас изнанка не отзывается. Он растерянно взмахнул рукой, но ничего не случилось. Не притворялся — взгляд настороженный, недоверчивый. Магии у него нет… Я обшарил кобуру на поясе — все на месте, ничего не изменилось. Но стрелять пока что было не в кого. А вот стилеты остались в квартире демоницы, в куртке (один я так и не вынул, а другой незаметно вернул в ножны); здесь я оказался в одной рубашке и джинсах. — Как выбираться будем? — спросил я. — Нам обещали видения древних демонов, но я что-то их не вижу, — заметил Влад и зло ухмыльнулся: — Вернемся — уебу эту тварь… Я собирался предложить ему сначала выпутаться, но тут позади раздалось вежливое покашливание. Мы одновременно развернулись, чтобы увидеть шаманку, с легкой насмешкой осматривающую нас. Сколько она стояла здесь, в тумане? Я не замечал там никаких силуэтов… Мне вмиг стало неловко. Ко всему прочему, что-то в демонице изменилось. Она выглядела по-прежнему: худощавая, бесцветные волосы, изящные украшения на рогах, но осанка и взгляд стали иными — царственными. Среди тумана она чувствовала себя уверенней, чем в мире людей, в маленькой захламленной квартирке на западе Петербурга. Здесь было ее место… — Извинись, — прошипел я Владу. — Сейчас же, иначе мы никогда не вернемся. Войцек возмущенно посмотрел на меня, но удар локтем по ребрам убедил его в серьезности ситуации. Он пробормотал нечто неразборчивое, со слабой извиняющейся интонацией. Большего от него все равно было не добиться. Я внимательно следил за реакцией шаманки. Она улыбнулась. Слегка и снисходительно. Со стороны это выглядело жутко, и я не заметил, как коснулся кобуры. Если она нападет, у меня останется каких-то несколько секунд, чтобы выхватить пистолет и выстрелить. С первого остановить не получится — демон все же, но лучше палить по ногам… А сработает ли оружие здесь? Я слышал, в Аду магия клинила людские поделки. Шаманка быстро, скользяще ступила вперед, но бросаться не стала. Руки держала на виду — можно посчитать и за подтверждение нашей безопасности, и за угрозу. Но нет, она не колдовала, не сделала и попытки. Качнула рогатой головой куда-то и предложила: — Идем. Я прищурился, но ничего не различил. Просто идти вперед? Да там же тумана на километр, а то и больше — наверняка больше! А она развернулась и канула в белую муть — хвост напоследок мелькнул. Мы с Владом переглянулись; нам не хотелось остаться тут в одиночестве. Стараясь не терять друг друга из виду, мы побрели следом за шаманкой. За несколько шагов мы нагнали степенно ступавшую демоницу, прямо перед которой покорно расступался туман. Рвался на глазах, отслаивался, со странным шорохом уползал прочь. Меня мучила мысль, что он — тоже живое существо, безмолвно растекшееся вокруг и подчиняющееся одной хозяйке. Не знаю, подумал ли о том же Влад, но лицо у него было совсем безрадостное. Я тихо сердился: это он привел нас сюда… В этом мире мы оба застыли где-то между жизнью и смертью. Пульса не было, я проверил трижды, а Влад стал вполне осязаемым. Болевые ощущения сохранились: костяшки сильно ныли, а на скуле Войцека, к моему удовольствию, наливался синяк, и Влад едва заметно морщился, касаясь лица. Итак, если это и был наркотический бред после окуривания травами, то на редкость реалистичный. И чувствовал я себя как обычно, ничего не изменилось, но голова слегка кружилась. Демоница резко остановилась, а я, задумавшийся, чуть не врезался в нее. Тут же отскочил подальше, завидев, где она стояла — на краю. Перед нами скатывался обрыв. Внизу в темноте колыхался тот же знакомый туман, а по другую сторону ничего не было. Как мы так быстро дошли до края? Я не видел его издали. Оглянувшись, я убедился: позади расстилался туман, и определить расстояние не выходило. В висках начинало болеть… Влад подошел к нам, с любопытством глянул вниз, присвистнул, подсчитав примерную высоту. Он совершенно не боялся сорваться, а вот я отошел подальше. Чрезмерно разыгравшееся воображение рисовало, как из темноты что-то выбирается и утаскивает вниз… За нами тихо наблюдала шаманка, улыбаясь сама себе. Приглядевшись, я понял: смотрела она не на нас, вид у нее был отсутствующий, а глаза — подернутые дымкой, так жутко напоминающей туман. Влад кругом обошел демоницу, но она не шевельнулась. — Нам, как я понимаю, вниз? — спросил Войцек прямо. — Эй, сонное царство, подъем! — Она в трансе, — вздохнул я. — Маг, называется. Это все нервы, а не показатель его непрофессиональности, и мне не стоило сейчас издеваться — лучше бы подбодрить Влада и себя заодно. Если что-то пугает его настолько, следует бояться и мне. Но я привык ершиться, когда мне плохо. Да и Влад не обижался. Влад потянулся встряхнуть демоницу, но вокруг что-то утробно заворчало, и он быстро передумал. Оставалось стоять и сверлить ее злым взглядом, дожидаясь ответа. Владу Войцеку — ждать. Ох, как его это выводило, заставляя нарезать круги вокруг да около, но нечто сердитое, отвечавшее рыком на все его движения в сторону шаманки, вынуждало держаться на расстоянии. — Ты знал, что так будет? — спросил я; голос эхом вернулся из темноты. Влад покачал головой, не поворачиваясь. — Тогда как?.. — Это ее подпространство, нечто вроде кармана между ебаными мирами. Ее силы не хватит на то, чтобы стать Творцом и сделать тут что-то… живое (да и никто из ныне живущих на это не способен), но захватить место и подчинить себе она смогла. Тут может творить что угодно… — он замолчал, вздохнул горько. — Представляешь, почти живым себя чувствую. Не как в Аду, а иначе почему-то… Это словно старые раны ковырять — специально, сосредоточенно, руками. Но мы — всего лишь астральные проекции. Хотя и пиздецки натуральные. Становились понятны его ненавидящие взгляды. Он надеялся на видения, на боль, на что угодно, — но не на такое. Он говорил мне готовиться к худшему, однако сам должен был последовать собственному совету. Не представлял, что такое возможно, потому и оказался не готов… Шаманка напоминала, что он потерял — жизнь. — Я никогда не чувствовал, как у меня бьется сердце, — задумчиво сказал я. — Оказывается, правду говорят: все познается в сравнении. Сейчас… необычно. — Страшно, — коротко поправил Влад. Я замолчал; мне стало стыдно от своей бестактности: он ведь существует с этим несколько лет! Неясный страх поселился в районе застывшего сердца. Умом я понимал, что сейчас мое тело спокойно лежит в мире людей, а я — не более чем обычный дух. Душа, выдранная магией сюда, в мирок шаманки. Но человеческое сознание довольно легко обмануть. И лучше совсем не думать, что со мной сейчас, иначе оно окончательно сдвинется. — Долго ждать? — А я откуда знаю? — пожал плечами Влад. — Я магией разума никогда не увлекался. Тут от шамана самого зависит, она может и день так простоять, а у нас времени нет. — Куда-то торопимся? — Я — нет, а твое тело помрет без души, — доходчиво объяснил Влад. — В запасе у нас пара часов. Меня его слова ничуть не испугали — когда у тебя не бьется сердце, трудно чего-то бояться. Я встал рядом, устало, с ожиданием глядя на шаманку. Туман играл белыми прядями ее волос, ластился, как добрая домашняя кошка… Одновременно и завораживающе, и страшно. — Нужна была жертва, — пробормотал Влад. — Это игра, Ян. Мы притворились — тебе ничего не угрожает, если мы быстро вернемся. Но такая магия строится на ебучих традициях, иначе бы не получилось. — Ты должен был меня предупредить, тогда я не испугался бы так, — укорил я. — Эмоции — тоже часть ритуала. Слушай, я — как мертвый — ни за что не убил бы того, кто не заслуживает этой хуйни. Посмертия. Я-то знаю, как тут ужасно. Демоница широко распахнула синие глаза, зрачок был другой, узкий — тонкая черная полоска, игла. Она смотрела на меня, безошибочно и неотвратимо. Я замер, боясь даже моргнуть. На грани сознания заполошно мелькнула мысль: она может досмотреться до чего-то, что недавно хотел разглядеть Влад. И поэтому я отшатнулся, она — тоже, зеркальным отражением. Мне показалось, тонкая рука скользнула по ребрам справа, растеклось прикосновение холодных пальцев, хотя нас разделяло несколько метров. Я всегда ненавидел магию разума за то, что она может сделать с памятью человека. И сейчас… — Довольно! — крикнул Влад, резко схватив демоницу за плечо. Та покачивалась в трансе, бессвязно шепча. Когда Войцек дернул ее, спящую наяву и видящую не сон, а мои кошмары, туман взревел в полный голос, взметнулись вверх длинные щупальца, тяжело рухнули на нас, пытаясь раздавить. Влад выставил электрический щит, что-то закоротило, и туман отпрянул, шипя и шкворча. Как будто на горячие угли плеснули водой… Демоница вывернулась, ловко отскочила и выставила вперед руки с острейшими когтями. Влад отлетел, тяжело дыша. Я понимал, что он творит: если изнанка не отзывается, он отдает свои жизненные силы. Словно пытается притвориться, что и он источник, как шаманка. Но если демоница купалась в силе своего мира, то Влад душил себя. Войцек и демоница застыли друг напротив друга, на пальцах обоих перебегало по нескольку заклинаний, искры ссыпались под ноги, заставляя пятиться туманное создание. Шаманка тихо рычала — на одной ноте, Влад смотрел на нее вмиг почерневшими глазами. Он напал бы первым, знай, как ответит противница и на что она способна. За спиной его снова поднималась волна, и битву на обе стороны Войцек не выдержал бы… Предупредительный выстрел заставил вздрогнуть обоих магов, а я прицелился в демоницу. Слава Деннице, пистолет вполне работал. — Руки в стороны! — крикнул я. — Неосторожное движение пальцем, и я буду стрелять! Она поморщилась, словно я был лишь незначительной проблемой. Но направленный на нее пистолет впечатлял гораздо больше трясущегося человека. Шаманка осторожно раскинула руки крестом, сжала кулаки, гася все приготовленные заклинания. Я внимательно посмотрел на Влада, и тот нехотя сбросил свою магию. — А теперь слушайте меня оба! — рявкнул я. — Нам нужно одно — ты знаешь, демон. Никаких попыток залезть в мое сознание — раз. Любое действие согласовано с нами — два. Ты показываешь память древних и мы валим из твоей жизни — три. И живее! — Хорошо… — медленно кивнула шаманка и повысила голос, чтоб Влад услышал: — Я извиняюсь! Случайно зацепила… — Не важно! Показывай то, за чем мы пришли. Она медленно, очень медленно свела руки, шевельнула запястьями. Резко крикнула что-то, хрипло, по-вороньи. …ворон с клювом, полным собачьих клыков, падает сверху… алый вихрь, смешанный со сталью… Я покачнулся, хватил ртом густой воздух подмира, и показалось, обжигающая боль в горле вернулась. Но нет, это раскалилось пространство вокруг, пламя взметнулось со всех сторон. Где-то рядом заорал Влад, угрожая демонице смертью за ее проделки с огнем, та рассмеялась… Огонь ринулся ко мне, я прикрыл лицо рукой, но ничего не произошло. В нос не ударил запах горящей плоти. Кости не плавились от жара, как можно представить, взглянув на ярко-желтый оттенок пламени. Я не горел, огонь лишь умыл, как кипятком окатило, но настоящей боли я не ощутил. Искры, туман, крик… Нечеловеческий вой где-то вдалеке, не принадлежавший ни одному из нас. Рык — там же; гремел не переставая. И пламя, пламя перед глазами сплошной стеной, алые отблески медленно сменялись темнотой… Пламя танцевало вокруг, кружилось в хороводе. Не жгло ни капли, мы с Владом осматривались, а демоница исчезла. Не было тумана, пахло чем-то странным, паленой шерстью… Все казалось более нереальным, чем прежде. Видения… память древних, которую пыталась поймать в трансе шаманка… — Что происходит? — я пытался перекричать треск пламени. Влад казался таким же растерянным, как и я, поэтому не ответил. Я отвлекся от него, разум захватила другая мысль: где мы? Это ли не Ад, каким его представляли люди в страшных сказках? Нигде в трех мирах нет так много огня, не может быть… Так ярко пламя может гореть только на чьих-то костях… На чьих же? — Я видел такое однажды! — воскликнул Влад. — Мы взрывали Райские Врата! Окажись мы в эпицентре, вокруг было бы такое безумие! Я пытался вспомнить, что знал о том штурме. Что такого они намешали, чтобы пламя было таким ярким и негаснущим, таким… вечным? Почти таким же, как изначальное пламя, полупотухшими искорками которого стал небесный огонь… — Сначала было Слово, — хрипло и выжжено прошептал я. Фраза пришла из ниоткуда, родилась сама собой. — И слово это было… Огонь. Тихий шепот прогремел подобно крику. Может, им и был. Я упал бы, сраженный куда-то в сердце, если бы не рука Влада, крепко схватившая меня за ворот. Жар немного улегся, дышать становилось легче; помимо огня, я начинал различать что-то. Образы мутные, распадающиеся, они кружили вокруг со всех сторон, оставляя темный шлейф. Как кляксы чернил, растекшиеся по воде… Крепкий мужчина, протягивающий руку в никуда — огонь снова зло затрещал. Потом фигура с четырьмя мощными крыльями, стоящая на обрыве, миг — и она ринулась вниз, чтобы величественно взлететь. Он огню нравился больше, тот становился каким-то домашним и ласковым… Я пытался понять, чья это память. Вдруг одного из ангелов?.. Не разобрать черт… Нет, нет, не то. Стало отчетливее. Разлился цвет. Перед нами мелькал мальчишка лет пяти — рога, куцые крылышки ангела — черного, правда, цвета, и синие-синие, небесные глаза, ярко светящиеся на фоне красного огня. Ребенок смеялся, носясь кругами, кричал что-то веселое. Огонь ластился к нему, обнимал, словно пытался защитить и согреть… — Мама, мама, расскажи сказку! — звенел детский голос. — Расскажи! Из пламени навстречу шагнула женщина, взлохматила волосы мальчику, улыбнулась ему, и откуда-то в ее руках появилась тяжелая книга, она перелистнула пару страниц… Книга! Я разом забыл обо всем, кроме нее, жадно вцепился взглядом в изображение. Шагнул ближе, собираясь рассмотреть текст, но не приблизился и на сантиметр. Мы оставались наблюдателями. Влад замер, глядя на женщину и на ее сына, а не на то, за чем мы пришли. Во взгляде горели узнавание и недоверие. — Я знаю, чьи это воспоминания, — сказал он глухо. — Лилит. Лилит? Я внимательно посмотрел на женщину, но ничего, похожего на Высшую демоницу, не увидел. Она выглядела обычно: без рогов или хвоста, но волосы были неестественно яркого рыжего цвета, почти сливались с огнем. Она была человеком, переплавленным Преисподней. Первая жена Адама, ушедшая в Ад к Сатане и ставшая матерью Антихриста. Значит, этот беззаботный мальчишка и есть Самаэль? Так это его книгу сказок мы ищем? Денница, да что в них такого важного может быть? Что читают на ночь тому, кому суждено уничтожить пару миров? Я видел, как Лилит сидит за столом и дописывает свою книгу пером, медленно заполняя страницу за страницей. Она написала этот том — первая женщина и, быть может, первый настоящий, свободный человек. Она могла бы рассказать о Боге лишь пустым пергаментным страницам, о рассвете миров, за которыми наблюдала… И она вдохнула в эту книгу искру творения, отделяя самые важные воспоминания. — Где она сейчас? — Погибла в самой последней битве. Отдала все свои силы магии, которой ударили по Михаилу. Она — наша жертва… — Влад помолчал, обдумывая, стоит ли говорить дальше. — Я произносил то заклинание вместе с другими магами — одному не вытянуть… Мы встали в круг, Рай вовсю занимался, но нужно было уничтожить архистратига. Он был силен… Но четко я запомнил ее глаза перед тем, как мы зажгли печать. Она хотела мира для тех, кого она любила. В видении маленький Самаэль играл с огненными волосами, слушая какую-то сказку. Лилит улыбалась, но выражение ее лица показалось мне печальным. Могла ли она тогда представить, какой конец ее ждет? Может быть, поэтому она и решила создать книгу? — Самаэль… — начал я, но Влад оборвал: — Ему лет пять тут, не больше. Может, мы видим события столетней давности — бессмертные странно стареют. Но я сомневаюсь, что он помнит что-нибудь важное о книге. Хотя спросить можно… А если предположить, что у Антихриста есть какой-то интерес в этой истории? Что, свергнуть отца? Слишком глупо. Я ставил на то, что Влад прав, и Самаэль не помнит и о содержании, и о существовании книги. — Должно быть, книгу сказок, никому не нужную, передали в человеческий музей, — пробормотал Влад. — Если никто не заметил в ней силы, значит, это не банальная магия. Она сокрыта. Возможно, Лилит сама не знала, что натворила — такие вещи случаются интуитивно. — И что мы теперь будем делать? — потерянно спросил я. — Лилит нет, Самаэль вряд ли поможет, а книга украдена! Твою же мать, это бесполезно! Куда бы мы ни пошли, везде слишком поздно! — Да ладно, не дергайся, — на удивление спокойно отмахнулся Влад. — Я хотел узнать больше о книге. Никогда не помешает информация, чтобы уверенно говорить с преступником. А ты наивно думал, что все будет легко? Да, разве я так много прошу? Образы медленно пропадали, становясь все бледнее. Наконец погас и огонь, оставив нас в полнейшей темноте. Справа послышалась ругань Влада, пытавшегося зажечь магическое пламя — его затушила тьма. Под ногами что-то затряслось, хотя я вовсе не уверен был, что мы стоим на полу. Вокруг колыхалась пустота. Где-то забрезжил свет. — Валим отсюда, — сказал Влад быстро. — Ян… — Глаза закрыть, я помню. Я зажмурился. Влад говорил, у нас мало времени. Я чувствовал слабость еще давно, но увлекся книгой Лилит и ничего не замечал, а сейчас… Мое время, кажется, полностью истекало через три… два…***
Я с трудом открыл глаза, едва справившись с прострелившей виски болью. Видел плохо, смотрел как через мутное стекло, но различил квартиру шаманки. Слабо шевельнул рукой в поисках пульса, пальцы проехались поверх вены, по засохшей и шелушащейся крови. Немного болело, но я смог отсчитать пару ударов, прежде чем обессиленно откинулся назад, решив, что теперь встану, если только случится второй Исход. Наркотики я, разумеется, в жизни не пробовал, но твердо решил, что отходняк от них и близко по ощущениям не стоял бы. В голове гремело, шумело и скрипело что-то, а перед глазами мелькали смутные фигуры из видений. Все — и сознание, и взгляд — заполнил густой туман, напомнивший тот, из мира демоницы. Если бы боль стала на йоту сильнее, я бы решил, что умираю. — Жив? — сквозь шум в ушах пробился голос Влада. Я слабо мотнул головой, Войцек нервно рассмеялся, и мне послышалось облегчение: — В последний момент успели тебя вернуть, что ж ты раньше не сказал? Я пытался ответить, но язык предательски заплетался. Замолчал, вздохнул, пожал плечами. В лопатке что-то защемило, и я едва не заорал, но сдержался, прокусив губу до крови. — Снять боль? — любезно предложила демоница, кажется, чувствующая легкую неловкость после того, как она побывала в моих страхах. Я кивнул. Шаманку я не видел, как и Влада, но догадался, что она наклонилась ко мне — света стало меньше. Движение у головы — протянула руку, собираясь начать плести заклинание. В памяти вспыхнул миг, когда когти этой самой руки вспороли мне вену… — Нет. Не ты, — хрипло выдохнул я. Оскорбленно фыркнувшая демоница убралась куда-то в сторону. Ушла, я услышал шорох ее шагов по полу. Влад медлил, не спеша колдовать. — Я сам едва на ногах стою, — признался он. — А раны не на теле, это душа едва из того межмирья вернулась, поэтому больно так. Оно само пройдет через пару часов. Свою боль он тщательно скрывал, но я расслышал ее: интервал между словами был больше обычного. «Нечему болеть», — так он говорил недавно. — Поспи пару часов, — сказал Влад. — Потом придется немного поработать. Я не обещаю, что это будет безопасно… — Что там? Я отчетливо услышал довольные нотки в голосе Влада: — Мое любимое. Будем наказывать преступника. Он не подделывал откровенное ликование — отлично. Да и я начинал чувствовать себя гораздо лучше, как раз достаточно для длинных фраз: — Что-то прислали?.. Честное слово, Войцек, я бы лучше арестовал вора и убийцу, чем лез в непонятное межмирье. А если мы потратили время? Сам говорил — опасность в промедлении! — Книга тоже важна, — обиделся Влад. — Теперь все встает на свои места. Ее писала Лилит, и в рассказах она вряд ли забыла о Боге и ангелах, а крестоносцам они и нужны. А наш воришка не сможет удрать из города, чтобы не вызвать подозрения. Тогда все стало бы очевидно, он бы попался. — Ладно. Я не был уверен, что Влад полностью осознает свои действия, но не стал мешать. Он заявлял, мы не упустим преступника, и этого хватило. Я ему верил. А историю о Лилит стоит рассказать Огневу, и, может, расследованию начнут уделять больше времени — книга оказалась не бесполезными записями неизвестного, а историями от первой женщины, созданной Богом. Я с трудом добрался до кресла и заснул там, успев подумать, как же глубоко нас может привести расследование. Придется копать до самого дна… Здесь-то сон и победил, и на добрых полдня я потерял сознание.***
Мы собирались поспешно. Я успел залететь в офис и накинуться на Кира, требуя с него какой-нибудь лечебный амулет: Влад не так хорошо справился, как хотел показать, царапина меня беспокоила. Волновал и Влад — что-то истощало его. Кир изумленно и несколько настороженно поглядел на меня, но выдал требуемое, хотя и попытался ненавязчиво спросить… У нашего стола я понял: некромант подумал, что я режу себя! Но возвращаться и доказывать обратное было глупо, к тому же, мы торопились. Еще на входе я перехватил Димку. Анна так и не объявилась на работе, решив еще денек отсидеться дома, вдали от людей, в пугающей вампирской крепости… Я ни разу не видел ее квартиру, но каждый раз воображал нечто готическое, с плотными черными шторами и старой мебелью. Может, Анне было куда хуже, чем она мне говорила. Может, нам всем нужно было отдохнуть… Заслышав, что Влад устраивает очную ставку, Дима поспешил поучаствовать и помог нам собрать контакты всех, кто был на месте убийства в то злосчастное утро. Любопытство в Димке пересилило непринятие, и они с Владом долго болтали, обсуждая какие-то тонкости. — Судя по документации, в том магазинчике амулетов недавно закупалась скрывающими некая Арина, но фамилия не совпадает, — пояснил Дима, показывая мне распечатки сканов каких-то тетрадей. — Вот, гляди. Тут есть и еще одна Арина, но ее хозяин запомнил, она была в возрасте… — Ты проверил, что это за фамилия? — удрученно спросил я. — А то ж! Это, чтоб ты знал, фамилия бабки Соколовой, но несколько искаженная! — рассмеялся Диман довольно. — Та была Кулагина, а тут — Кулигина. Звучит похоже, согласись? Работа научила меня не верить в совпадения. — А я пробила номер автомобиля, — воинственно ворвалась Женя, пролетев плечом сквозь Влада, когда подбегала к нашему столу. Но в запале ведьма ничуть не поморщилась, поясняла мне: — Это машина Соколовой! Ха! Как будто глупая девчонка засуетилась и стала светиться… Однако дело в другом: там новые камеры, совсем свежие, видишь, видос в HD! — воскликнула она так гордо, словно сама их установила. — Поэтому Соколова не выбрала какой-нибудь обходной путь. Влад довольно прислушивался к моим суетящимся товарищам, и на его лице расплывалась коварная ухмылка. Он уже чувствовал добычу, он, чудовище на службе Инквизиции, которое я самолично привел в офис. Он бы бросился тотчас домой к Арине, выволок бы, притащил, яростно рыча и крича что-то. Но — может, из уважения ко мне? — ждал назначенного времени. Позже я понял, что Влад всего-то готовит себе сцену для представления… Он наклонился к ведьмаку и что-то торопливо попросил. Все приглашенные Владом появились в Эрмитаже, когда солнце как раз заходило за горизонт — я стоял у окна и прекрасно видел закат, растекающийся по Неве. Люди и демоны негромко обсуждали, зачем им понадобилось собираться в этом зале вновь. Здесь все было по-прежнему, но разбитую витрину убрали, на ее месте была бросающаяся в глаза пустота. Я искоса следил за приглашенными и про себя отмечал прекрасный актерский талант Влада, встречавшего их. Они не знали, что все сообщения, отправленные от имени Огнева, прислал Войцек с разрешения самого кардинала. До заката оставалось несколько минут, и я успевал прикинуть примерное развитие событий. Инквизицией обычно рассматривались два варианта (подозреваемый сопротивляется аресту или же нет), но я решил немного отступить от привычного устава. Тут есть, кого взять в заложники, можно выстрелить в меня, а то и выброситься в окно… вариантов множество. Мы не могли предусмотреть, как поведет себя обвиненная прилюдно Соколова. Когда одни загадки рассеивались, вставали другие… Отдых и правда помог: соображалось быстрее обычного. За то время, пока все собирались, я успел поставить пару людей под окнами и легким касанием активировать защитный амулет. С тех пор, как магия Влада начала барахлить, я стал полагаться на штатные камушки. А стилет лежал в моей ладони, прикрытый рукавом. Наконец-то в зале были все, последним возник Влад, перенесшийся снизу, лихой и встрепанный, похожий на пустынный вихрь. Я осмотрелся, пересчитывая. Ивлин, Соколова, освобожденный Шакс, шесть экспертов, несколько работников из музея, среди которых я узнал охранника Васька. Мое внимание привлекли уборщицы, там были спортивного телосложения девицы — вдруг кто-то из них мог бы?.. — И зачем нас тут собрали? — недовольно спросил Андрей. — Для оглашения результатов расследования, разумеется, — невозмутимо ответил Влад. Ивлин смотрел устало, но без страха. Как и остальные. Его, вынужденного таскаться по музеям после рабочего дня, я немного понимал, сочувственно улыбнулся полицейскому. Он пожал плечами и прислонился к стене. Рядом с ним стояла Арина, выбрав одного из самых надежных и безопасных соседей. Ее лицо показалось мне непроницаемым. Влад ходил кругами по залу, чем заметно всех нервировал. — Сержант Кирай, может, вы объясните своему напарнику, что у агента ФСБ есть более важные дела? — резко потребовала Соколова. — Лейтенант, — поправил Влад. — Плохая память, а? Но вы же так хотели с нами встретиться, что даже вчера нагнали нас на квартире у убитого Морозова! Арина закатила глаза и не ответила. Войцек в конце концов вышел в середину зала, встав словно бы перед невольными зрителями его спектакля. — Итак, дорогие мои, — со смешком начал он. — Мы здесь, чтобы решить одну пренеприятнейшую загадку: кто же из присутствующих перешел на сторону крестоносцев, похитил книгу Лилит и убил двоих сообщников? А, есть варианты? Не-ет, каждый из вас и не думал, что его будут подозревать, но в зале есть виновник нашего представления! Он переигрывал, но некоторые заметно вздрогнули и тревожно оглянулись на стоящих рядом. — Он среди вас, я клянусь своей жизнью, — рассмеялся Влад. — О, отлично! Привкус недоверия и сомнений витает в воздухе — великолепно! Сейчас в ваших головах лишь один единственный вопрос, причиняющий невообразимые страдания: кто? Кто он? Тот, кто стоит справа? Слева? Может быть сзади? Крестоносцы — невидимые враги, которые притворяются нашими знакомыми, добрыми друзьями. Могут показаться даже адекватными людьми, но их разум давно сточила эта… вера. Одна из уборщиц не выдержала — втянув голову в плечи, она оглянулась… Влад довольно улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом, тем, что заставил их бояться… — Ах, вы оборачиваетесь. Да-да, девушка, вы, не смущайтесь. Как говорила одна моя знакомая, это вполне по-человечески… Вы ищете преступника, а? Боитесь его? Боитесь, зная, что он сейчас стоит в этой комнате, смотрит на вас и, вполне вероятно, думает, как свернуть вашу прелестную шейку? Побледневшая девушка пробормотала что-то, когда Влад оказался перед ней, склонился над бедняжкой… Мне почудилось, она готова упасть в обморок; я тоже с трудом выдерживал этот взгляд. — Преступник был среди вас в тот день, когда убили Риане, — продолжил Влад, отойдя в сторону. — Никто не входил и не выходил из музея, а телепортация была закрыта, однако мы знаем, что преступник пришел вместе с нами. Так кто же он? Ты? — он кивнул на охранника. Потом на случайного мужчину: — Или же ты? А быть может это вовсе Ян решил воспользоваться свободным временем и пристрелить демоницу? Убийца — инквизитор, как вам такая история? Такого я не ожидал, и поэтому удивленно уставился на Влада вместе с остальными. Но нет, он нес первое, что придет в голову, сбивчиво выпаливая особо удачные обороты, сочиненные прямо на ходу, и тянул время, всматривался в реакцию каждого. Он хотел спровоцировать Соколову, выдернуть из нее признание. Играл на нервах. Арина и правда становилась мрачна, но это можно было списать на то, что ей не нравился пустой фарс. — Сколько можно! — вскрикнул демон с чешуей на лице. — Хватит издеваться! Его поддержали нестройно, Влад обжег взглядом рискнувшего раскрыть рот, но быстро перенесся в центр, на прежнее место. — Довольно! — согласился он. — Хватит этого фарса. Дамы и господа, ladies and gentlemen, ваше внимание, пожалуйста! Вам представляется величайшая возможность взглянуть в глаза убийце и предателю. Предателю человечества и нечисти, замыслившего довести этот злосчастный мирок до нового армагеддона! И он преспокойно, ничуть не дрогнувшей рукой указал на убийцу.