Моя версия Death Note.

      Рюзаки успел увлечься новым делом, когда вернулась Ника. Она завалилась в квартиру с кучей пакетов и чуть не растянулась на пороге, споткнувшись о валяющиеся на полу кроссовки. Ватари с ней уже не было. — Привет, — смущённо помахала пальчиками Вероника. — Ничего себе, сколько вещей! — восхитился Рюзаки, выглянув из дверного проёма в прихожую. — А ведь тебе придётся примерить все эти вещи по очереди и показать мне.       Ника захлопала глазами в растерянности. Об этом её не предупреждали. — Что, прямо все по очереди? А белье с платьем нельзя сочетать? — Только по очереди, — все так же наполовину прячась за дверью, категорично заявил детектив, напустив на себя очень серьёзный вид.       Ника вздохнула. — Рюзаки, ты это серьёзно? Я тогда пойду верну все это.       Рюзаки заметно приуныл. — Шучу, конечно…. Пошли, покажу твою комнату.       Комната, в которой ей предстояло жить, была по размеру чуть ли не как её квартира. Большая кровать, гардеробная, небольшой компьютерный стол в углу с уже стоящим на нем ноутбуком, стол письменный побольше, шкаф-купе с зеркальными дверцами. Вообще, вся комната выдержана в классическом современном стиле. В бежевых спокойных тонах, красиво, но не вычурно. — Нравится? — Конечно, Рюзаки… Мог бы и на коврике в коридоре постелить, я была бы рада, — ответила Ника и замялась. — Только… — Что? — Рюзаки внимательно посмотрел на нее. — Я ведь не взаправду твоя жена, — окончательно смутилась Ника. — Ты совершенно не обязан этого делать. Ты обещал мне защиту и все. Достаточно того, что я буду есть за твой счет и жить у тебя дома. — Что ты имеешь в виду? — удивился он.       Вероника покосилась на оставленные посередине комнаты пакеты, а затем посмотрела на Рюзаки серьёзно и даже грустно. Хоть в порыве радости и полнейшего участия Ватари, она и накупила кучу шмоток, теперь, когда увидела Рюзаки, ей стало стыдно. Она закусила губу и снова опустила взгляд себе под ноги.       L смотрел прямо перед собой, засунув руки в карманы. — По правде говоря, я первый раз трачу деньги вот так, на конкретного человека. Так что, мне даже нравится. Нравится, что кто-то может потратить их с удовольствием.       Ника с удивлением посмотрела на него. — А как же ты? Ты не тратишь деньги в удовольствие себе? — В удовольствие себе я трачу только на сладости. В другом не вижу смысла. — Удивительно! Просто невероятно! На свете есть столько, что можно сделать за деньги и получить при этом незабываемые впечатления, что, наверное, дня не хватит, чтобы все перечислить. А ты говоришь, сладости…. Ну неужели нет того, чем бы тебе нравилось заниматься помимо расследований и поедания сахара в огромных дозах?       Рюзаки немного смутился. — Я не так, наверное, выразился. Есть, то что мне нравится, но такого удовольствия, как тебе от обычного похода в магазин, оно не доставляет. Поэтому, я даже рад. — Все равно, — пробормотала Ника. — Не стоит меня баловать, а то я привыкну и не смогу потом работать нормально, когда вернусь к родным, буду капризной вредной девчонкой. Не хочу такой стать. — А ты не становись, — пожал он плечами.       Ника, глядя как побитая собачонка, жалобно кивнула. — Оставлю тебя, — произнес Рюзаки и добавил уже на выходе из комнаты: — Если что-то надо, я в гостиной. — Угу…       Он ушел, а Ника села на кровать и уставилась на кучу пакетов. — Ну и чего это он такой добрый? — пробормотала она себе под нос. — Не купить же он меня решил таким образом? Ерунда какая-то… Хотя что это я? Если уж покупать, то красоточку с обложки модного журнала, мне не о чем беспокоиться.       Ника решила, что больше так борзеть не будет и окончательно успокоила свою совесть. Она поднялась и первым делом пошла к окну и отдернула штору, чтобы оценить вид за окном. Но ее прервал телефонный звонок. Звонила мама. Рюзаки дал телефоны им и Нике для связи друг с другом, старые пришлось выкинуть. — Алло. Мам… — ответила Вероника. — Привет. — Доча, здравствуй! — послышался возбужденный голос матери. — Мы тут в отеле ждем Владислава Викторовича. — У нас столько планов! Кажется, мы и правда переезжаем к морю. — О! Я очень рада за вас. И куда же? — Пока это секрет, да и надо еще посоветоваться. А ты как? Устроилась на новом месте? Муж не обижает? — Нет, мам, напротив, очень балует, — ответила Вероника, покосившись снова на покупки. — Мы недавно из магазина вернулись. — Молодцы! Только знаешь, что…. — А?       Тут голос у матери стал грустным: — Нас с папой не покидает ощущение, что ты себя продала. Может, ты не любишь его на самом деле, просто это ваше условие сделки? Признайся, ведь по сути уже ничего не вернуть, просто чтобы я знала, тогда я смогу адекватно оценивать то, что происходит с тобой, может, помогу советом, а тебе не придется бесконечно врать мне. Ника грустно улыбнулась, но тут же взяла себя в руки и бодрым тоном ответила: — Нет, мама, я люблю его, правда. Он восхитительный, просто невероятный. Не знаю, как описать это, ведь по его внешнему виду не скажешь… Он очень добрый и о-о-очень умный, так, что, можно сказать, немного странный.       «А еще он самый крутой детектив во всем мире, и никто из нас не любит друг друга. Прости, мам…. Может, когда-нибудь я смогу рассказать вам все, но не сейчас. Не хочу, чтобы вы переживали», — добавила она уже про себя. Поболтав еще несколько минут, Вероника стала разбирать вещи. Но прежде открыла все шкафчики, плюхнулась на кровать и мысленно распланировала, что куда уберет. Потом она перемеряла всю одежду, вертясь перед зеркалом, часть складывала в кучи для стирки, часть убрала в гардероб, записывая в заметки на телефоне, что бы еще по хорошему прикупить.       Рюзаки сидел в кресле напротив стола с ноутбуком и листал одну страницу за другой — много дел накопилось за время отсутствия. Его отвлёк шорох позади. Обернувшись, увидел, как Ника тащит целую гору белья в ванну. Проводив пыхтящую Нику взглядом, он снова принялся за работу, но мысли фокусировались совсем не на преступлениях. Было очень необычно ощущать присутствие в доме кого-то еще, кроме Ватари, не говоря уже о том, что этот «кто-то» — симпатичная девушка. Из ванной донесся вскрик. Потом ворчание возмущенной Ники. Похоже, она выясняла отношения с какими-то неодушевленными предметами. Рюзаки улыбнулся сам себе, но решил не встревать в её разборки. Про себя же подумал, что даст ей пару деньков привыкнуть, а потом напомнит про печенье. — Рюзаки! — прокричала Ника из ванной.       Рюзаки с недоумением повернулся в кресле, схватив руками за спинку и выглянув из-за нее. — Что-то случилось, Саюми? — Тебе не надо ничего постирать? — Вероника вышла из ванной с весёлым выражением лица. — Я тут постирушку затеяла.       Рюзаки с недоумением смотрел на нее. Свои вещи уже очень давно он стирал сам, но только когда их накопится приличное количество. Потом он посмотрел на свои штаны, на футболку. Хотелось как-то отреагировать. Но он не знал, как. Ника, не дожидаясь его ответа, стала командовать: — Иди снимай одежду, завтра стирать не буду. — Хорошо… — подчинился он и побрел в свою комнату.       Переодевшись, разумеется, в такие же джинсы и футболку, он вернулся обратно. Ника ждала возле ванны. — Какая огромная ванна! Тут могут поместиться сразу несколько человек! — Тебе хочется этого? — удивлённо поинтересовался он, протянув ей свою одежду. — Э-э-э…. В смысле? Нет, ты чего, просто говорю о своих впечатлениях. — Извини, — нахмурился детектив. — Я не очень разбираюсь в полутонах речи твоего родного языка. Ника весело усмехнулась. — Да ладно, — отмахнулась беззаботно она. — Представляю, как ты удивился «такой» просьбе. — Да уж…. — без энтузиазма ответил он. — А можно я поваляюсь тут прямо сейчас? — вдруг воскликнула Вероника, поглядывая в сторону ванны. — Пожа-а-алуйста! — Не спрашивай у меня разрешения, — ответил детектив. — Иди, когда хочешь. — Я надолго если что, — предупредила Ника и захлопнула дверь ванной у него перед носом.       У Рюзаки было неплохо с воображением, поэтому он предпочёл быстрее заняться серьезным делом.       Ника же устроилась поудобней в ванной и тихонько мурлыкала песенки, нежась в горячей воде и пене. Не меньше чем через час она вышла довольная, как слоненок. Не дожидаясь, когда Рюзаки напомнит про печенье, Ника решила сделать это сама. Она подошла к нему сзади и заглянула за плечо. — Что делаешь? — Смотрю материалы по одному делу.       Рюзаки не поворачивался. Он снова сидел, прикусив большой палец. На ноутбуке было фото откровенной расчлененки. Ника вздрогнула. — Серийный маньяк в Вегасе, — объяснил детектив. — Уже двенадцать жертв. Убивает всегда в одно и тоже время, оставляя трупы в самых различных местах города. — Какой-то псих! — скривилась Ника. — Он типа хочет что-то сказать этими поступками? — Не то, чтобы сказать… Что ты думаешь вот об этом фото?       И Рюзаки перелистывает картинку. На нем симпатичная девушка делает селфи с пареньком лет так двадцати пяти. Оба искренне улыбаются. — Они счастливы. Но почему ты спрашиваешь? Я ведь как аналитик подобного рода нолик без палочки. — Это верно, счастливы, — проигнорировал её вопрос Рюзаки. — Эта девушка была первая жертва. После её смерти парень словно растворился. — Он — убийца? — с ужасом воскликнула Ника. — Это логично, правда? Полиция так и считает. Но можно ведь предположить, что он невиновен. Посмотри на него еще раз.       Ника всмотрелась в фото. На фотографиях она не могла видеть даты смерти и имена, хоть и обладала глазами богов смерти. Что же такого на этом фото может увидеть она? — Они счастливы… — только и произнесла Ника. — Именно, — согласился Рюзаки. — Неподдельно и искренне. Это одна из их совместных фотографий, присланных мне. Но на всех они искренние. Если обижены — обижены, если устали — уставшие, и так далее. Что может произойти у обычного человека, чтобы он стал жестоким маньяком? Вот что, например, могло бы произойти с тобой?       Вероника всерьёз задумалась. Жестокая смерть близких? Или органическое поражение мозга. Если второе — его не так сложно было бы вычислить. Хотя, она всегда считала, что маньяки нездоровые на голову однозначно, но все-таки… — Даже страшно думать. Но мне не приходит в голову, что могло бы произойти, чтобы я стала таким маньяком. Максимум, я могла бы мстить. На это, думаю, все способны. — Да! — ответил Рюзаки. — Месть. Этот маньяк тоже мстит. Мстит кому-то конкретному, мстит обществу, не без удовольствия, конечно. Но начало было личное. Первая жертва была найдена не по следующему сценарию, что говорит: либо это совпадение и совершил другой человек, либо он убил впервые. Понял, что ему понравилось, и убил через две недели еще раз. С тех пор он убивает каждую неделю. Остаётся вычислить, кто мог отомстить девушке? — детектив продолжал медленно листать фото одно за другим. — Или парню. — Или парню, все верно. Ничего не замечаешь вот на этом снимке? Ника пригляделась. Компания из десяти человек жарит барбекю возле дома. Все пьют и веселятся. Казалось бы, ничего нет особого в этой сцене. — Ничего не вижу подозрительного. — А тут? — детектив пролистал снимок. — Фото, сделанное с разницей в десять секунд. — И тут… — как ни старалась, Ника ничего не могла увидеть. — Присмотрись вот к этому парню. — Он улыбается, как и все и смотрит в кадр, — ответила Ника, разглядывая темноволосого довольно симпатичного парня. — Ну, может, слегка напряжённо выглядит. — А на фото перед этим снимком, когда он не был готов фотографироваться, он выглядит вот так.       И Рюзаки увеличивает его лицо. Тут Ника увидела, что нужно было. — Он смотрит зло, с осуждением или обидой. — Не просто с осуждением, с ревностью. И посмотри в какую сторону. — Сторону подозреваемого. — Именно. На следующий день после убийства его допрашивали, как и всех, он был дома, в отличие от главного героя, спокойно выслушал полицию и всячески старался помочь. Его алиби подтвердила соседка, в момент убийства, она видела его на своей веранде, поливающим цветы. Так вот, интересно то, что он никогда не занимался поливкой ранее. Более того, когда я до своего заключения попросил поговорить с тем парнем еще раз, оказывается, он съехал вместе со своей матерью через три дня после второго убийства. — Почему? — Он маньяк. Хоть, официальных сведений нет, есть предположения, что он с детства имеет нестандартную ориентацию. Я наткнулся в его жизненной истории на факт гомосексуальной связи в подростковом периоде. Но постоянных отношений у него не было. Возможно, он был «влюблён» в кого-то, не признающего подобные связи, вынужденный мучить себя безответной любовью к тому, кто никогда его не признает, как партнёра. Или же, вот еще вариант: имел с этим своим объектом обожания случайную связь, но тот потом отверг его и завёл подружку. На почве ревности было совершено убийство, более жестокое, чем планировалось. И именно тогда он раскрыл в себе чувство удовлетворения от страданий других. — Но где же тогда тот парень с фото? Зачем ему сбегать, если он не убивал?       Рюзаки отправил в рот тортик. — Хочешь? — предложил он, отрезая кусочек от кондитерского изделия. — Можно один, только маленький. Так зачем? — Его похитили, — ответил детектив, протянув отрезанную часть торта с вишенкой.       Ника вышла из-за спины Рюзаки, села в соседнее кресло, взяла торт. Ей не совсем было понятно, почему он стал говорить с ней о работе. Может, потому что она спросила, что он делает, или потому что ему попросту скучно. Но она была рада, что он не гонит от себя, а даже ведёт диалог. Хоть и страшно, но очень интересно узнать работу детективов изнутри. — Что происходит в голове у человека, чтобы совершать подобные вещи…. — произнесла Ника. — Кто знает… — уклончиво ответил L. — Его еще не поймали? — Пока нет, и у нас всего три дня, иначе убийство произойдёт вновь.       Рюзаки облизал пальцы и с любопытством скосил в ее сторону взгляд. «С ней легко говорить, она не паникует, не возмущается, не стремится уйти. Ей интересно или просто из вежливости?» — подумал он. — Если хочешь, я могу попробовать испечь печенье! — заполнила повисшее молчание Ника. — Да, было бы неплохо, — обрадовался Рюзаки. — Напиши, какие нужны продукты, я закажу. — Хорошо. А как долго не будет Ватари? — Еще пару дней, наверное.       Ника сидела в кресле, подвернув ноги под себя и медленно поедала торт. Рюзаки снова уткнулся в экран монитора. Он что-то бубнил себе под нос, потом протянул Веронике свой телефон. — Напиши, что нужно для печенья. Не будем тратить время.       Ника протянула руку, чтобы взять, но поскользнулась в гладком кресле и еле успела опереться о стол, чтобы не распластаться на полу как лягушке. Удивлённо хлопающему глазами детективу L представился довольно живописный вид приоткрывшегося ворота махрового халата. Ника резко встала, поправила халат, с невозмутимым видом взяла телефон, быстро напечатала список, вернула владельцу и ушла к себе в комнату. Рюзаки грустно вздохнул и снова уставился на экран монитора. Только не сразу ему удалось сосредоточиться на деле, ох не сразу…       Ника лежала на кровати, обняв подушку, ругала себя в сердцах за неуклюжесть и вспоминала пристальный недвусмысленный взгляд парня. «Я веду себя как извращенка, маньяк из нас тут только я! Как много он мог увидеть?»       Ника встала, подошла к зеркалу, распахнула ворот халата приблизительно так, как случилось это только что, наклонилась и посмотрела в зеркало. «Достаточно…» — с грустью констатировала она. Потом снова упала на кровать теперь лицом вниз и лежала так какое-то время. Вероника Воронцова чувствовала себя безнадежной идиоткой.       Стук в дверь. — Саюми, — голос Рюзаки. — Продукты доставили. Они будут на кухне. — Хорошо.        «Надо выйти! — увещевала она себя. — Что, собственно, случилось? Ничего. Подумаешь, девчонка неуклюжая. Я же не специально в конце-то концов! Надеюсь, он понимает. Да, и вообще, по неловкости наш поцелуй ничто не превзойдет!»        Одевшись в спортивные штаны и футболку, Ника отправилась на кухню. Стараясь не привлекать внимание, она проскользнула туда и стала разбираться в продуктах, что-то раскладывая по полочкам, что-то оставляя на столе. Кухня тут была с очень просторной рабочей поверхностью. Холодильник оказался уже наполовину забитым сладостями. Но, Рюзаки предусмотрел, что ей надо будет что-то есть кроме тортиков, поэтому были куплены и обычные продукты. Ника быстро отвлеклась от своих мыслей и уже через десять минут беззаботно напевала песенку себе под нос, готовя тесто. «М-м-м…. Сколько же тогда я сахара насыпала?» — рассуждала она, разглядывая сахарницу, вместившую в себя полкило белого яда. «Ой, пусть будет так!» С этими словами она высыпала весь сахар без остатка. «Ватари, я постараюсь поверить в то, что этого человека сахаром не убить!» — подумала Ника и добавила муки, чтобы чуть-чуть выровнять вкус. Разложила в формы для запекания и отправила в духовку. Те сорок минут, что готовилось печенье, она копалась в планшете в поисках хорошего самоучителя. Так или иначе, ей придётся понимать японский и хоть немного объясняться на нем.       Когда все было готово, Ника выложила на тарелку печенье и пошла в гостиную. Рюзаки спал в кресле в такой же позе, в какой и сидел, только опустив голову на колени. От шороха рядом он проснулся. Ника поставила на стол тарелку. — Извини, не хотела тебя разбудить. Может, пойдешь нормально поспишь?       Детектив мельком глянул на часы в углу монитора. — Двадцать пять минут достаточно. — Ты, вообще, не спишь что ли нормально? — Сон — это лишняя трата времени, — категорично заявил он. — Ну ясно теперь! — покачала головой Ника. — А я думала, что за синяки у тебя под глазами, даже не синяки уже, а сплошная чернота! Но это неправильно. Ты же умный, должен понимать. — Чтобы организм нормально существовал, в сутки надо спать четыре часа, — возразил Рюзаки. — Я эту норму выполняю. На большее не хочу тратить свое время. —Ужас…. Я бы давно свалилась. Ты точно ненормальный. Кстати, я тут печенье принесла, — перевела разговор в другое русло Ника. — Не знаю, как получилось, попробуй.       Рюзаки засветился в прямом смысле этого слова. Протянул руку к горячему, только из духовки песочному печенью и на секунду замер, будто сомневаясь. — А ты не будешь? — произнес он. — Я для тебя испекла, мне такое сладкое не очень нравится.       «Для меня испекла….» — пронеслось эхом в голове. Было ужасно приятно. Это было у него впервые, чтобы кто-то пек что-либо специально для него. Торты на день рождения от Ватари не считались. Он улыбнулся, взял одну, съел. — Какая вкуснятина! Сахара, пожалуй, даже больше вышло, чем в тот раз, но это здорово! Неужели тебе самой не нравится? Попробуй.       Ника вздохнула и взяла печенюшку. С таким удовольствием он ел, что самой захотелось попробовать. Сладкое ужасно! Но, впрочем, действительно вкусное. И тут Ника вспомнила про один мамин рецепт. — Точно! Рюзаки, моя мама, когда я была маленькая, готовила одну сладость. С конфетами тогда было худо, но сахар был всегда. Она варила его, что ли, с молоком… получалось как карамель застывшая, очень вкусно. Если ты хочешь… — Хочу! — еще больше воодушевился он.       Ситуация была непринуждённая, Рюзаки так расслабился, что перестал обдумывать каждое свое действие и поступил, поддавшись внутреннему порыву сладкоежки. Увидев на губах и в углу рта Ники крошки от печенья, он машинально протянул руку к ее лицу, смахнул крошки, облизав остаток со своего большого пальца. И только когда сладкие крошки коснулись языка он сообразил, что сотворил нечто неестественное в данном положении. Они, конечно, хорошо общались, но не до такой степени близко, чтобы позволять себе подобное. Рюзаки мельком взглянул на её ошарашенное выражение лица и отвернулся к монитору. Ника судорожно сглотнула. — Ну мне это… Лучше пойти… — пробормотала она тихим голосом. — Мешать еще буду. Встала, утопала к себе, закрыла дверь. На замок. Рюзаки тяжко вздохнул и опустил голову на колени. «Идиот! — ругал он сам себя. — И что на меня нашло?»       Ника включила свет в комнате, подошла к окну. С пятого этажа хорошо можно было рассмотреть бегущих по своим делам людей, парк через узкую автомобильную дорогу и высотки вдалеке справа. Шел дождь, люди шли в зонтах, а зелень блестела в уже загоревшихся фонарях. Хотелось насладиться спокойным видом. Но Ника не могла успокоиться. — Это что было, вообще? — пробормотала она себе под нос и зашторила окно. — Он убрал крошки с моего рта и облизал палец? Может, мне показалось… Может, не облизал, а стряхнул, а потом в рот засунул, как обычно он это делает, — рассуждала она, бродя по комнате, потом замотала головой. — Нет, точно ведь облизал. Быстрее бы Ватари приехал, с ним спокойнее как-то.       До утра Ника уже не выходила из комнаты. Начала изучать азы японского, поискала в интернете: как узнать, что твой знакомый — маньяк? Потом думала долго, потом спала, потом долго просыпалась, потом снова думала, потом решила выйти за пределы комнаты, но было как-то не по себе. Перед глазами раз за разом возникал тот момент. Как он облизывает свой палец, которым только что касался ее губ. И пусть это из-за печенья, все равно это было слишком, слишком интимно.       Проскользнув в ванну, Ника почистила зубы и умылась. Осторожно она выглянула из-за двери, решив посмотреть, что там делает L, но в кресле было пусто. Ника нахмурилась. Где же он? — Что-то случилось? — голос со стороны кухни.       Рюзаки стоял в паре шагах позади. Вероника от неожиданности даже вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. — Все в полном порядке, — ответила она, выйдя полностью из ванной и пройдя мимо него на кухню. Справившись с собой, доброжелательно произнесла в спину: — Доброе утро! — Доброе…. — протянул он и повернулся к ней.       «Сказать, что я не специально сделал то, что сделал вчера или промолчать? — раздумывал он. — Кажется, она выглядит спокойно. Как же тяжело…» — Саюми… — Да? — Спасибо за печенье и… — …? — Ника обернулась и бросила подозрительный взгляд в его сторону. — Да нет, ничего.       «Если скажу что-нибудь, она снова убежит. Да и что тут можно сказать? «Я случайно»? «Я не хотел»? Бред. Надо держать дистанцию вот и все, она со временем успокоится и перестанет бояться». Он прошел мимо, забрался на свое место и стал кому-то звонить. Ника облегченно вздохнула.       Этот день прошел более скучно. Они почти не разговаривали, Ника сварила сахар, но стеснялась принести ему как вчера, ведь напряженная атмосфера не рассеивалась. Если бы она только знала, к чему все это может привести, перестала бы трястись в одиночестве и пошла бы трещать у него над ухом, совать в рот куски своего сахара и, вообще, мешаться всем, чем только можно, лишь бы ему не пришли в голову радикальные мысли, подпитанные напряженной атмосферой.