***
Последними в штаб-квартиру прибыли Ягами Соитиро и Айзава. — Вот и все в сборе, — прокомментировал Мацуда. — Рюзаки, ты обещал познакомить нас с еще одним членом группы. — Да. Прошу подождите минуту. L позвонил по телефону. — Саюми, выходи. Когда дверь смежной комнаты открылась, а оттуда вышла совсем еще молодая и очень симпатичная особа с длинными волосами и голубыми глазами, мужчины остолбенели. Мацуда так вообще рот открыл. — Ничего себе! Какая милашка… — не смог сдержаться он. Рюзаки ревниво глянул в его сторону. — Доброе утро, я Саюми Рю, я не детектив, но помогаю Рюзаки и Ватари. Теперь буду помогать и вам. Рада знакомству! — девушка мило улыбнулась. Ника оглядела всех членов группы, и они сразу вызвали у неё симпатию. Их лица, их взгляды. Они из тех людей, что никогда не оставят ближнего в беде, действуют согласно принципам морали и сострадания. Мужчины по очереди представились в ответ. По ним было видно, что все ожидали нечто иное, когда им сказали об еще одном члене группы. Мацуда, так вообще, без конца поглядывал на девушку. Ника решила, что будет сейчас только мешать и направилась к Ватари в комнату. — Как прошло знакомство? — поинтересовался он. — Кажется, я им понравилась, — улыбнулась Ника. — Я и не сомневался. Саюми, помнишь наш вчерашний разговор? — Э-э-э… да. — Если Рюзаки вдруг совершит глупый поступок по отношению к тебе, сможешь ли ты простить его? Вероника удивленно хлопала глазами. — Смотря за что. Но почему вы спрашиваете? — Рюзаки хороший мальчик, но в отношениях с людьми у него нет опыта, поэтому, он не всегда прав, но ты, прошу тебя, пойми его, если вдруг он сделает что-то не так. Ника, чувствовавшая себя окрыленной после знакомства с детективами заулыбалась. — Да, он очень странный, порой не просто понять его, но, думаю, у меня начало получаться. Так что, не волнуйтесь, Ватари, я постараюсь понять его, что бы он не сказал и что бы не сделал. Но что случилось-то? — Нет-нет. Пока ничего. Просто имей это в виду. Ника слегка нахмурилась. «Нет, он не причинит мне вреда, я знаю это. Тогда что он может такое сделать? Почему уже второй день подряд Ватари говорит мне все эти вещи? Может быть, Рюзаки уже что-то натворил? Но тогда, что именно? Вроде бы все как обычно… С родителями все хорошо, со мной тоже… Ой, ладно! Хватит забивать себе голову ерундой, кажется, пора принести им сладкое!» Ника выкатила тележку с мороженым и стала накладывать его в рожки. Потом протягивала каждому члену группы. — Спасибо, Саюми, — поблагодарил Рюзаки. — Ты не могла бы отнести вот эти бумаги Ватари? Она улыбнулась и ушла, укатив тележку и унеся бумаги подмышкой. — Рюзаки… — прошептал Мацуда. — Она твоя девушка или горничная? — Ни то, ни другое, Мацуда. — Тогда кто же она? — не унимался молодой детектив. — Просто помогает нам с Ватари. Не обращай внимание, Мацуда, и лучше займись делом, — раздраженно ответил L. Ника вернулась, держа в руках телефон. — Рюзаки, звонят из штаба, есть новости от информатора, — сообщила она. — Хорошо, перенаправьте вызов на меня. Спустя минуту он взял трубку. Какое-то время молчал, с беспокойством на лице уставившись в одну точку. — Невеста Рей Пенбера? Миссора Наоми… — прошептал он. Ника уже пробивала имя. — Я где-то слышал это имя раньше… — Рюзаки мрачно скосился в сторону напарницы. Саюми поворачивает ноутбук экраном к L. — Она… — выдохнул Рюзаки, лицо становится печальным. «Она работала под моим началом в Лос-Анджелесе по делу ВВ…» — Ее не видели со дня смерти ее жениха — одного из агентов ФБР, убитых Кирой, — сообщил Рюзаки, возвращая телефон Мацуде. — Любая бы впала в депрессию, узнав о подобном… — прокомментировал Мацуда. — Неужели самоубийство? — Нет… Миссора Наоми, которую я знал, была сильной женщиной и превосходным агентом ФБР, она скорее попыталась бы поймать Киру. Возможно она что-то поняла. А Кира таким образом разобрался с ней… значит, круг подозреваемых сужается до тех, за кем следил Рей Пенбер. Это два человека. Надо будет установить жучки и скрытые камеры в их домах. Тот агент следил за двумя семьями полицейских. Одним из них оказался сын шефа полиции Ягами Лайт. Отличник учебы и выпускник в этом году собирался поступать в престижный токийский университет, чтобы в будущем заняться тем же, что и отец — стать полицейским. Именно на его счет у Рюзаки стали возникать смутные сомнения.Глава 13.
10 октября 2016 г. в 00:47
Ватари забрал Нику с курсов, по пути заехав в фирменный магазин сладостей.
— Саюми, завтра Рюзаки представит тебя команде расследования.
— Ура-а-а! А я думала, он два дня будет их пытать, как и говорил, — смеялась Ника.
Ватари почему-то не оценил шутки и спустя минуту неловкого молчания тихо спросил:
— Саюми, почему ты хочешь участвовать в деле Киры? Ведь ты не обязана.
Она вздохнула. В окошке автомобиля мчались машины, мелькали многоэтажки, торопились пешеходы. Непонятно почему, но все в этом городе казалось ей родным и знакомым, словно она прожила в Токио пол жизни.
— Это верно, — ответила она. — Можно попросить у Рюзаки жилье где-нибудь недалеко и радоваться жизни. Но я не могу. Вы так понравились мне, что не хочу уходить. То, что делает Рюзаки — правильно, он молодец, но… ему скучно, кроме вас, как я поняла, у него никого нет. Он вырос в приюте?
— Там он пробыл совсем недолго время. В основном его растил я. Рюзаки в очень юном возрасте стал детективом. И с тех пор он в постоянной опасности.
— Ну да… мстительные мафиози и все такое… видела, видела… — Ника все так же смотрела в окно.
— И не только, — подтвердил Ватари. — Руководство многих стран не прочь найти и использовать в своих целях легендарного L. Периодически на него устраивают охоту, ему приходится постоянно переезжать с места на место.
— Поэтому, можно сказать, что у него нет дома?
— Думаю, да.
Ника грустно вздохнула. Когда знаешь, что у тебя есть место, куда ты можешь вернуться, где тебя ждут, то, что бы не происходило в жизни, всегда остается в глубине души тепло, маленький такой светлый огонечек, согревающий холодными ночами, разгоняющий тьму вокруг.
— Саюми, я хотел бы попросить тебя, — вновь обратился к Нике наставник детектива L.
— Все, что угодно, Ватари! — она заулыбалась, отгоняя печальные мысли.
— Прошу тебя, не будь с Рюзаки сильно строга и постарайся не обижать его. Хоть по нему и не скажешь, он очень ранимый.
Ника немного зависла. «Не обижать? Ранимый?»
— Простите, если была груба с ним…
— О, нет, — теперь улыбнулся Ватари. — Я не видел. Ты всегда с ним очень добра, поэтому и прошу заранее. Что бы тебе не показалось странным в его поступках, лучше просто скажи мне. Не суди его строго.
«Почему он так говорит? Что такое он может сделать? Странно все это…» — подумала Ника, молча кивнула и снова стала смотреть на дорогу.
Ватари давно заметил, что Рюзаки прекратил вести в ловушку мафиози. Тогда он спросил, почему L так поступает, ведь его бездействие может повлиять на безопасность девочки, если ее отпустить к родителям. На что детектив ответил: «А мы ее и не отпустим. Я решил, что если этот человек попадётся на чем-то, я его поймаю, но пока сидит тихо, пусть сидит».
Вернувшись в отель, Ника снова перебралась в номер Рюзаки. Закатив небольшой чемоданчик в свою комнату, она первым делом зашла к детективу.
— Привет! — крикнула она издалека парню, сидевшему в своей обычной позе перед ноутбуком.
— Привет, Ника. С возвращением.
Кажется, он выглядел радостным. Ника решила, что, вероятно, дело сдвинулось с мертвой точки, поэтому он и улыбается.
— Ватари сказал, что ты представишь меня команде, — подхватила его позитивный настрой Вероника и задорно улыбнулась.
— Так и есть.
— Эх, мне придется ходить по номеру в приличной одежде, а я так привыкла к халатикам и пижамам… — с утрированным сожалением в голосе произнесла она.
— Думаю да, придется, — ответил Рюзаки. — Хотя, это твое дело.
Ника округлила глаза.
— Хочешь сказать, тебе все равно, во что я буду одета перед командой сыщиков?
Рюзаки не понимал чему тут удивляться и пожал плечами.
— Меня не особо волнуют вопросы одежды, как ты уже поняла, — произнес он. — Но, если ты будешь ходить перед командой совсем без нее, никто из нас не сможет работать.
Ника закрыла глаза рукой.
— Вот зачем ты о таком говоришь? Извращенец…
Детектив покосился на нее, немного надувшись.
— Я не извращенец.
— А зачем говоришь о том, что я буду ходить голой перед толпой мужиков? Как это, вообще, могло прийти тебе в голову? — Ника плюхнулась в кресло, стащив пироженку со стола Рюзаки.
— Ты задала вопрос про одежду, я ответил, — сказал он, по всей видимости, недоумевая, что опять сказал не так.
— Ладно, шучу, — подмигнув собеседнику, сказала Ника. — Знаешь, хотела давно прощения у тебя попросить.
Рюзаки уставился на нее во все глаза, окончательно запутавшись.
— За что?
–Что маньяком считала.
Ника чувствовала, как начинает краснеть. Еще немного, и она станет похожа на спелую помидорку. «Господи, пусть он отвернется от меня…» — простонала она про себя. Но увы, он и не собирался.
–А? — Рюзаки в полном недоумении смотрел на нее
Ника прищурилась, словно припоминая что-то.
— Я что, не говорила тебе этого?
— Нет, только сейчас… так, значит, ты считала меня маньяком? — Рюзаки нахмурился. — И как долго? Почему тогда поехала со мной, если считала, что со мной ты в опасности?
Ника чуть не плакала от своего собственного тупизма. Это ж надо же! Память-то совсем коротка… Она виновато скуксилась в кресле.
— Ну… это…. Я… прости, просто… прости за это, и все. У меня были основания, но это только потому, что я тебя плохо знала. Почти сразу перестала так думать. Вот…
Рюзаки отвернулся от нее и принялся собирать вечернюю порцию сладостей на тарелку, укладывая их в каком-то особом порядке.
— Твой отец тоже так сказал, — мрачно добавил он.
— Не бери в голову, пожалуйста… — почти простонала Ника.
«Надо было молчать! Вот идиотка! Это после слов Ватари решила, что он мог обидеться тогда… но я была уверена, что говорила ему. Вот ведь балда!» — ругала она сама себя.
— Я тебе твой любимый тортик клубничный привезла зато. Будешь? — с надеждой как-то восстановить непринужденность в разговоре проговорила Ника.
Рюзаки хитро улыбнулся.
— Ты думаешь, я смогу отказаться?
Ника с облегчением вздохнула.
— А кофе сделать?
— Буду благодарен.
Ника принесла торт и кофе, и оба принялись за трапезу. К ним вошел Ватари, выглядел он уставшим.
— Вам сделать кофе? — тут же предложила Вероника.
— Спасибо, Саюми, я буду очень рад.
Ника метнулась за кофе.
— Она хорошая, правда? — произнес Ватари, глядя ей вслед.
— Правда.
— Тогда почему ты обманываешь ее?
Рюзаки глубоко вздохнул и сильнее прижал колени к груди.
— Рюзаки, — настойчиво повторил наставник. — Ты не хотел ловить его, я промолчал. Но сегодня я узнал, что он, оказывается, умер на прошлой неделе. Не говори только, что не знал этого. Опасность для Ники миновала. Ты не имеешь права задерживать ее тут. Я понимаю, что ты привязался к ней, как и я, впрочем. Понимаю, что не хочешь ее отпускать, но подумай каково ей.
— Ватари… я… мне бы хотелось, чтобы и она привязалась ко мне… но пока не придумал как это сделать.
— А ты не хочешь поговорить с ней об этом? Может, она не захочет уходить?
— Нет, пока рано. Вряд ли она останется. Поэтому я и не могу рассказать. Понимаю, что это плохо, но пока не могу. Чуть позже… и прошу тебя, Нике ни слова.
— Эх, Рюзаки… — Ватари покачал головой, но все равно согласился молчать. Разве он мог отказать своему любимому мальчику?
Пришла Ника. Она тащила поднос с кофе для Ватари и горячий чайник.
— Я решила, что одной кружки нам будет маловато, — оправдывалась она.
После своеобразного ужина Ватари с Никой оставили детектива с его ноутбуком и мыслями наедине. Ника, по своему обыкновению, после ванной позанималась японским и легла. Позвонила маме, расспросила как у нее дела, сказала, как скучает, потом долго думала о том, что будет завтра. Ей придется общаться с детективами Японии, интересно, какими они будут? «Да и этот Кира… дьявол бы его побрал! Не просто серийный убийца, маньяк с ужасающей способностью убивать. Как, вообще, такое возможно? Убивать, зная лишь имя и лицо… и еще он говорит что-то о справедливости, о добре… эгоистичный подонок и трепло! Он говорил, что будет убивать преступников. Тогда зачем убил человека, представившегося L по телевизору? Зачем убил 12 агентов ФБР? Если бы он карал только преступников, не стал бы убивать невинных людей, только потому что ему мешают, нашел бы способ избежать преследования и продолжил свое дело. Он точно шизик с манией величия, поди и Богом себя возомнил!» — возмущалась про себя Вероника.