***
Рюзаки сидел за мониторами в полной прострации. Работы все еще было предостаточно, но наравне с удовлетворением от проделанного труда вокруг стало витать нечто неуловимое. Некое ощущение незавершенности, словно что-то было не предусмотрено или упущено из виду. Команда расследования должна была прийти через несколько часов, и L всерьез задумался, чтобы дать им еще один выходной. Он уже разослал всем сообщения, как камеры на входе показали двух людей. Оба Ягами. Рюзаки улыбнулся. Трудоголики. Такие же, как и он сам. Про себя детектив даже порадовался, что они пришли. Может быть, хоть они смогут рассеять его странное наваждение — Рюзаки, — голос Ватари в наушниках и литера W на мониторе. — Я слушаю тебя. — Сегодня ночью скончался Хигути. На камерах он вслух отказался от тетради. А потом умер от сердечного приступа. — Перешли мне видео. «Не может быть…» — подумал про себя L, ощущая, как холодок тревоги заволакивает сознание. — Добрый день, Рюзаки! — приветствовал вошедший на этаж Ягами старший. — Привет, — махнул ему Лайт. — И вам день добрый, — ответил детектив. — Думал дать вам еще выходной, но не успел. Вы уже тут. — Ты вчера сказал, что дело не завершено, вот мы и пришли! — пафосно вскинув глаза к потолку, ответил Лайт. Рюзаки передернуло от мрачного предчувствия. — И еще мы хотели рассказать тебе кое-что, Рюзаки, — продолжил шеф Ягами. — Ты ведь достаточно хорошо изучил тетрадь? — Да. — Как видишь, правила этой тетради таковы, что полностью исключают Лайта, как и девушек, из списка подозреваемых. — Угу… — кивнул детектив, уже осознав, что именно ему сейчас скажут. — Мы не хотели этого делать, и Лайт тоже не стремился прикасаться к тетради — ты можешь посмотреть запись камеры и убедиться сам. Тетрадь сквозняком сдуло со стола, и Лайт случайно коснулся ее. Мы решили, что ты должен знать. — Понятно…. — Рюзаки отвернулся от них. Его переполняло состояние безысходности. Столько трудов и вранья напрасны! «Мне нельзя было оставлять тетрадь в штабе, — сокрушался он. — Я должен был изъять ее и никому не позволять изучать! Пусть бы говорили, что угодно! Что же мне теперь делать? Каков твой план, Ягами Лайт?» Рюзаки украдкой взглянул на парня. Казалось, он абсолютно тот же. Но, что-то вместе с этим было не так. — Что у тебя тут на экране, Рюзаки? — спросил Лайт и придвинулся ближе к монитору. — Сегодня ночью скончался Хигути. — Почему? Что случилось? — воскликнул шеф Ягами. Вместо ответа Рюзаки просто показал с самого начала. — Значит, это правда… — протянул шеф Ягами. — Не только нельзя уничтожать тетрадь, но и нельзя отказываться от нее, иначе — смерть. Получается, предыдущий Кира, если таковой был по твоим расчетам, Рюзаки, тоже умер… Рюзаки уставился в одну точку и замер. Он искал выход.***
Ника осторожно прокралась поближе, но на достаточно безопасное расстояние, и спряталась за кустами. Совсем неподалеку витал еще один Бог смерти — тот самый, что следовал за Лайтом изначально. А рядом с ним под деревом сидела Аманэ Миса и паковала вещички. — Не может быть… — прошептала Рэм. — Миса… — Ее жизнь сократилась вдвое, да? Она снова совершила сделку? — шептала Ника из куста. Рэм зашипела: — Ягами Лайт! Ты знал, что она так сделает! — Вот твои яблоки, Рюк! — щебетала вдалеке Миса. — О-о-о! Как долго я по ним скучал! Давай сюда скорее мои яблочки! — восклицал Рюк. Как только яблоки оказались у него в руках, он стал похож на наркомана, получившего дозу и, полностью отключившись от мира, стал носиться по всему лесу и в итоге улетел совсем. — Рэм, — прошептала Ника. — Я пойду туда, ты пока не показывайся Мисе. Потом попробуй поговорить с ней, скажи, что я была на ее стороне. И не говори о моей способности, скажи только, что я всегда хотела помочь ей стать с Лайтом счастливыми. — А что ты собираешься делать? — Попробую тоже уговорить…. Но не уверена, что получится. Ника вышла на поляну. — Привет, Миса. — А? Что? Саюми? — модель была не просто шокирована. Она смотрела на Нику с ужасом в глазах. — Зачем ты пошла за мной? — Было интересно куда ты направилась, — соврала Ника. — Вначале хотела догнать и просто пройтись с тобой, потом решила пошутить. Но теперь мне не до шуток. Что ты делаешь, Миса? Что это за тетрадь, и зачем ты ее выкопала? Аманэ прижала тетрадку к себе и сдала несколько шагов назад. — Нет! Только не ты… Только не ты, Саюми! Я так полюбила тебя… Зачем ты только пошла за мной? — Что такое? Почему только не я? — Я не хотела тебя убивать, Лайт не говорил этого сделать… Только Рюзаки. Только он должен был умереть… Ника снова вздрогнула. — Прости меня… Прости, Саюми…. Вероника… И она стала вписывать имя подруги в тетрадь, обливаясь слезами. — Нет! Постой! Не убивай меня, Миса, ты чего! Я же помочь хочу. Не надо это делать! Миса замерла. — Ты хочешь спасти Лайта, я понимаю тебя. Но есть и другой путь, — торопливо продолжала Ника. — Какой? Я не могу рисковать, оставляя тебя в живых. Лайт не простит меня… — Но разве это правильно? Разве правильно лишать жизни людей ради своего счастья? — Ника все еще пыталась выиграть время, чтобы переманить Мису на свою сторону. Миса плакала навзрыд. — Мне нет дела до других, если Лайт будет любить меня! Но я не хотела этого, правда! И она, дописав имя Ники, захлопнула тетрадь. — Зачем, Миса… — простонала Ника со слезами на глазах. — Я понимаю твои чувства, я ведь тоже влюблена, но… — Если бы Лайт не был Кирой! Мы могли бы быть подругами… Но все ради него, он такой, какой есть, и я не могу отказаться от своей любви, я не могу отвернуться от него, чего бы это мне не стоило. Прости, Саюми… Ника вскрикнула, схватилась за сердце и упала на землю. Последним, что она увидела, прежде чем ее глаза закрылись, было заплаканное лицо Мисы, подходящей к ней.***
На почту Рюзаки пришло довольно увесистое аудио сообщение. Незаметно для обоих Ягами он прослушал его у себя в наушниках. Когда услышал, как Ника упала, руки его затряслись. — Что такое, Рюзаки? — заметил неладное Лайт. — Нет, ничего. Я отойду ненадолго. Оба Ягами с удивлением переглянулись. «О чем бы ты не думал, L, тебе от меня не скрыться. Миса раскопает тетрадь. Я уверен, она обязательно заключит сделку с синигами, и тогда тебе конец!» — думал Лайт, глядя в спину человека, которого день назад еще считал другом. Удивительно, но в душе почему-то возникло сомнение, червоточина. Что, если отказаться от тетради снова, но уже навсегда? Мотнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Лайт вновь стал твердым и уверенным. Все идет именно так, как планировалось, ни к чему эти глупые безвольные мысли! Рюзаки вернулся через пол часа. Выглядел он еще бледнее чем обычно, а круги под глазами, казалось, стали больше раза в два. — Саюми пропала, — проговорил он тихим голосом. — А телефон? А система слежения? — нахмурился Соитиро. — Телефон недоступен, а пояс, судя по всему, снят и выброшен. Его сигналы приходят к нам из Сумиды и движутся по течению. Сейчас Ватари проверяет его место нахождения. Остается надеяться, что это только пояс, а не ее тело… Но и тогда, правда, не будет никакой гарантии, что с ней все в порядке. Он сел в кресло. Стал искать что-то в компьютере. — Лайт, а где Миса? Ягами позвонил ей. — Миса сказала, что едет ко мне. У нее съемки неподалеку и она забежит повидаться. Детектив прикусил палец. — Хорошо, повидайся…. Рюзаки изо всех сил старался выглядеть спокойным. Бежать сейчас прямо туда, нырять самому в реку — вот, что ему хотелось. Но он осознавал, насколько эти действия бессмысленны. Скоро будет известен результат и без этого. Пожалуй, раньше, чем он доберется до нужного места. Дождавшись, когда Лайт спустится к Мисе, Рюзаки повернулся к Ягами старшему и стал быстро говорить: — Мне очень нужна ваша помощь, господин Ягами. Выслушайте меня, и сделайте как я скажу, прошу вас, — он с мольбой о помощи вглядывался в лицо шефа полиции. — Саюми пропала из виду, но не совсем бесследно. Она успела отправить мне на почту запись диктофона. Вот. Послушайте ее. И детектив включил запись. Когда она закончилась, Ягами с бледным от ужаса лицом осел на пол. — Я не понимаю…. Саюми мертва? Миса — второй Кира с глазами Бога смерти, Лайт — первый Кира, которому и помогает Аманэ? Но правила?.. Но смерть Хигути? — Эти правила — выдумка Лайта, чтобы сбить нас со следа. Смерть Хигути наступила в три часа семнадцать минут. Во сколько тетрадь коснулась Ягами Лайта? — Приблизительно в три часа с небольшим, я точно не помню… — мужчина вытер пот со лба рукавом. — Но мы следили за ним долгое время через камеры, он не может быть им… И сейчас, он не брал в руки тетрадь смерти, как он мог убить? — Дело вот еще в чем…. — и Рюзаки пролистал тетрадь смерти. — Видите, от одной страницы оторван клочок. Я не уверен, но, получается, что тетрадь сработает и так. В таком случае, это все объясняет. Он вполне мог писать на маленьком клочке имена преступников все то время, что мы следили за ним, так же используя вырванный лист из тетради смерти, чтобы подсунуть его Рэю Пенберу. И возможно, он спрятал такой листочек на случай, когда к нему вернется память. Теперь вы понимаете, почему я строго настрого запретил касаться тетради подозреваемым? — Но откуда ты знал, что если к нему вернется память, он снова станет Кирой? Как ты вообще догадался, что память может вернуться если коснуться тетради? Ведь ты знаешь про тетради столько же, сколько и мы все. Но ладно, это не важно… Получается, Миса нашла тетрадь второго Киры, то есть свою, и теперь имеет глаза смерти? Она убила Саюми. — Надеюсь, что это не так, — Рюзаки прошел несколько шагов, сильно согнув спину. — Саюми необычная девушка. Она, подобно синигами, может видеть имена и даты смерти всех людей на земле, она имеет глаза Бога смерти, но никогда не заключала с ним сделок и никогда не владела тетрадью смерти. Еще она не может умереть, если ее записать в тетрадь смерти. Так она говорила мне. По этой же причине я более осведомленный чем вы о возможностях тетради. Я не говорил вам этого, потому что в подобный бред трудно поверить, я с трудом поверил Саюми в свое время. А после поимки Хигути если все бы пошло по моему плану, то в раскрытии данной информации тоже не было бы смысла. Но теперь… Рюзаки протянул руку Ягами и помог ему подняться с пола. — Никому пока больше не говорите. Пусть вообще сюда не приходят. Это очень опасно. Вначале я не хотел посвящать и вас, но одному мне не справиться. Господин Ягами, прошу вас, помогите мне, и ни слова Лайту.***
— Лайтик, привет! — прокричала Миса, поднимаясь к нему по ступенькам. — Привет, Миса. Она незаметно коснулась его обрывком листа тетради, чтобы тот мог видеть Рюка. — Привет, Рюк, — произнес Лайт, обнимая девушку. — Миса, это ты убила Саюми? — Лайтик… Миса ужасно себя чувствует! Она не хотела убивать ее, но… Она шла за мной, она увидела, как я выкопала тетрадь. Мне так плохо. Почему мы должны делать такое? — Ты хочешь бросить меня, Миса? Если боишься, откажись от владения тетрадью и уходи… сомнений быть не должно, — нарочито грустным тоном прошептал Лайт. — Нет, нет, Лайтик… я ни за что не оставлю тебя, кем бы ты ни был! — Тогда не сомневайся ни в чем, моя дорогая, ты все правильно сделала. Я надеюсь, ты не оставила следов своего пребывания рядом с ней? — Нет, конечно, нет. Я забрала телефон салфеткой, разбила его, сняла ремень и все это выбросила в реку. — Хорошо. Ты молодец. А теперь возвращайся домой, ты должна карать преступников вместо меня. Когда я сообщу тебе, ты должна будешь прийти сюда и увидеть имя Рюзаки. — Как скажешь, мой любимый. Я сделаю все, что ты попросишь… — Я рад, что у меня есть такая девушка как ты, — елейным голоском прошептал ей на ухо Лайт. Миса расплылась в улыбке. — Как я счастлива, когда ты говоришь такое мне Лайт! Пока, я побежала!***
— Рюзаки… — с непониманием Ягами Соитиро смотрел на детектива. — Почему ты говоришь такое? Как бы мне не хотелось, как бы мои отцовские чувства не взывали ко мне, я понимаю, что преступления всегда остаются преступлениями… Как же люди, которых он убил? — Я очень долго размышлял над этим, господин Ягами, — спокойно отвечал детектив, размешивая ложкой свой кофейный сироп. — Я тоже не могу простить Кире убийства… Двенадцать агентов ФБР, Миссора Наоми. Они были хорошими людьми, и он убил их, хладнокровно и расчетливо. Власть вскружила ему голову, изменив неокрепшую личность. Воспользовавшись тетрадью, он придумал для себя утопически идеальный мир во главе с самим собой. Видимо, им до этого владели сомнения, страхи. Он смотрел на несправедливость, царившую в мире и, чувствуя собственное бессилие, ощущал разочарование и обиду. Попавшая ему в руки тетрадь была своего рода катализатором. Да, она раскрыла в нем эту сторону, что в последствии стала Кирой, но что было бы, не попади к нему такого оружия, что если бы он раньше ощутил силу и возможность человека? — Он мог бы отвергнуть тетрадь… — Да. Представьте, господин Ягами, маньяка, у которого две не подозревающие друг о друге личности, одна из которых, собственно, и есть тот самый маньяк, а вторая нормальный человек. Если бы была возможность полностью исключить ту самую личность полностью и безвозвратно, как тогда поступил бы закон? Стали бы наказывать человека, не помнящего своих поступков и не подозревающего о них? — Не знаю… Возможно, была бы другая мера. — Это моя вина, что Лайт все же вернул себе память, и поэтому я беру всю ответственность на себя за то, что собираюсь сделать. Если получится уничтожить тетради, его память вновь пропадет, он станет обычным студентом, и своей жизнью и работой искупит вину перед людьми и обществом. В противном случае, его ждет смертная казнь. — Ты же понимаешь, что я его отец? Я не могу судить объективно, — Соитиро был в подавленном состоянии. — Сегодня отдохните, прошу вас. Я ночью разработаю план и сообщу его вам. Пока Уэди устанавливает в квартире Мисы камеры. Еще надо дождаться Саюми. Надеюсь, она все-таки жива. Если нет… «Тогда мне труднее будет дать тебе второй шанс, Кира!» — закончил он уже про себя с чувством безысходности глядя пред собой.