***
Утро встречает Славу привычной головной болью и сухостью во рту. Он шарит рукой возле дивана в надежде найти бутылку с водой, и ему везет — таковая действительно имеется. Он жадно пьет, как будто прочесал всю пустыню, и с тихим стоном опускает голову обратно на подушку. Взгляд падает на Дена, лежащего рядом в одних черных боксерах, а потом на часы на его запястье — время 16.27. Совсем даже не утро, хотя один хуй разберет, за окном большую часть суток — кусок серого неба. Телефон пиликает и Слава, нашарив его у себя под подушкой, смотрит на экран, слегка щурясь, вспоминая, что вроде как выключал его вчера. «Меж тем наша экспедиция добралась до Хабаровска». Слава щурится еще больше, будто пытается сделать изображение более резким — сегодня 10-е октября. Странно, потому что предыдущие твиты Мирона датированы 8-м октября, а это значит, что прошло два дня с тех пор, как Мирон непринужденно обосрал Пауло Коэльо и похвалил Кастанеду. Но Слава ведь помнит, что это было вчера. Вчера Чейни пришел сюда, вчера Слава ему дрочил, а потом они вроде бы трахались. Последнее не точно, но про остальное Карелин отлично помнит, и сигаретный вкус губ Дена тоже хорошо отпечатался в памяти. — А, проснулся? — оказывается, Ден не спит, и сейчас смотрит на Славу абсолютно ясным взглядом. — Я просто уже два часа не сплю, уже три чашки кофе выпил, хорошо, что он у тебя есть. Здорово мы вчера нажрались, конечно, — он садится на кровати и разминает затекшие плечи. — И кончил ты тоже здорово, — Слава смотрит на него из-под опущенных ресниц. Чейни поворачивает голову и непонимающе смотрит на Славу. — Ты о чем вообще? С нами вроде телок не было вчера. Слава хочет сказать, что им и без телок было заебись, он хочет освежить Чейни память и тоже садится, притягивая того к себе за плечо, прикусывая его нижнюю губу. — Эй, бро, полегче! — Чейни слишком резко вырывается, от чего у Славы начинают роиться в голове подозрения. — Ты меня с Сашей что ли спутал? — он ржет, и Слава глупо улыбается ему, хотя нихуя не смешно. — В общем, я погнал, у меня еще дел сегодня море, хоть уже вечер. И будь умницей, не пей так много, а то вчера ты вырубился очень быстро, нам с Фалленом без тебя было скучно. Карелин заторможено и молча наблюдает за тем, как Денис натягивает джинсы на свои узкие бедра, как тонкая ткань майки облегает его торс, как он нашаривает кроссовки под кроватью и зашнуровывает их, надевает куртку и уходит, бросая на прощание «я тебе позвоню, Слав, не раскисай». Слава падает на диван и ощущает четкое желание сдохнуть, по большей части из-за дискомфортных физических ощущений во всем теле, а по меньшей, из-за того, что до него доходит — интим с Чейни был всего лишь сном напившегося торчка. Это объясняется и тем, что вчера было 9-е октября, а не 8-е. Интересно, приставал ли он вообще к Денису, и, если да, то был ли Фаллен этому свидетелем, и что думает сам Денис на этот счет? Похоже, Дену просто все равно, судя по тому, как он каждый раз вежливо, но непреклонно отшивает Карелина. Слава думает, что, возможно, пора вернуться к своим одиноким развлечениям с удавками. Этого хочется, как никогда.Глава 2
10 октября 2016 г. в 20:10
Слава снова пьет. Точнее, он и не прекращал, а просто стал делать это в два раза интенсивнее. Он курит плюхи, сидя на подоконнике и вглядываясь в черный, политый дождем двор-колодец, разбавляя свои темные мыслишки светлым пивом. На душе уныло и мрачно, а на улице еще и холодно. И, хотя на градуснике «+6», Слава все равно кутается в клетчатый плед. Он мог бы даже сойти за ванильную барышню, если заменить косяк на сигарету, пивасик — на чашку горячего кофе, а из головы выкинуть все негативные размышления. На холодном стекле оседают дождевые капли, и Слава водит по нему пальцем, вычерчивая невидимую надпись «Слава + Мирон =? : (». Телефон вибрирует, и Карелин лениво подцепляет его, поднося экран к глазам — это Мирон написал новый твит.
«Коэльо — просто плохо написанное претенциозное говно. Тут же — замаскированный под антропологию боевичок с охуевающим рассказчиком.»
Слава смущенно косится на обложку книжки, валяющийся на подушке — «Вероника решает умереть» — и тяжело вздыхает — да, они с Федоровым всегда были слишком разные. Этот твит уже девятый за сегодняшний день, Мирон что-то разошелся, видимо, сказывается долгое воздержание от активного пользования соцсетями. Слава уныло смотрит в заоконную черноту и почти на автомате привычно набирает номер Чейни.
— Алло, — голос на том конце приглушенный и усталый, и Карелина колет чувство вины. — Слав, чего хотел?
После того случая, когда Денис выпроводил пьяного Славу из своей квартиры, прошло три дня, но совести у Карелина за это время не прибавилось, хоть она и давала периодически о себе знать болезненными инъекциями вины, но он ее успешно глушил каждый раз неизменными эффективными подручными средствами вроде алкоголя и наркотиков.
— Приезжай, — выдает Слава, делая затяжку, в голове плывет.
— Зачем?
— У меня есть гашиш, и есть пиво, и еще мне не хватает дружеского общения.
Чейни молчит некоторое время, будто решая, послать Славу или все же приехать. Но Ден прекрасно знает, что, если уж не отправил Карелина в далекое путешествие в первую минуту разговора, то значит «хорошо/окей, приезжай/я приеду» и другие похожие варианты, поэтому теперешний звонок исключением не становится. Слава нажимает на отбой и снова чувствует неприятное тыканье вины, но что он может сделать, если Ден всегда так близко, а Мирон всегда так далеко, и особенно сейчас, аж во Владивостоке.
Можно сказать, что сейчас Слава впервые задумывается, а что движет Денисом, когда тот сознательно остается на расстоянии вытянутой руки, иногда, и в буквальном смысле? О чем думает Ден, когда едет дождливым вечером к Славе в гости, неужели только о бесплатном пиве и траве? Что у него в голове, когда он тащит полумертвое тело Карелина из такси до своей квартиры? Только ли восхищение Славиными текстами и подачей заставляет Чейни так смотреть на него, или есть еще что-то?
«Давай, целуй меня взасос, если хочется сдачи».
Тогда, на финале «Слова», Слава говорит эту фразу, а потом слишком поспешно отстраняется. Он как будто неосознанно боится, что окружающие что-то заметят, или Ден заметит то, чего пока что не видит Слава, или он сам идентифицирует в глазах Чейни то, чего на самом деле боится. Но сейчас он вынужден признаться себе, что всегда знал, что нравится Чейни. Не как неплохой парень, не как текстовик, даже не как пидор, это всегда было нечто большее, а Слава всегда пользовался этим, в последнее время и вовсе заступая за черту даже своей внутренней планки аморальности. Наверное, поэтому Чейни психанул тогда, когда тот снова полез к нему, и, наверное, в таком случае, пришло время поговорить.
Ден не заставляет себя ждать долго, очень скоро раздается звонок в дверь. Карелин сползает с подоконника и плетется открывать, по-прежнему кутаясь в теплый плед.
— Здорова, — уголки губ Чейни неуловимо ползут вверх при виде такого домашнего Славика.
Карелин приветствует его кивком головы и отступает, пропуская внутрь квартиры, после чего захлопывает дверь, будто отрезая пути отступления для Чейни и для своей решимости.
Для начала Слава вкладывает в пальцы Дена холодную банку «Балтики» и открывает себе точно такую же — сколько он уже выжрал за сегодня? За очередной банкой идет очередная, время уходит, как вода в канализацию, Чейни отказывается от косяка и курит сигареты, одну за другой, будто нервничает, а Слава, напротив, ощущает, будто растекается, как расплавленное масло, оттягивая момент разговора, трава, как на зло, почти не берет.
— Ден, я хотел извиниться…
— Стой, стой, — Чейни останавливает его жестом, будто только и ожидал, когда Слава скажет что-то подобное, чтобы перебить. — Я тоже виноват, если уж разбирать. Но я не хочу, чтобы это повторялось или даже упоминалось. Договорились?
Договорились, чего уж там. Слава выдыхает дым, вспоминая, как они вот так вот сидели с Чейни однажды, а потом…
Нет, нихуя не договорились.
— Ден, ты тоже много значишь для меня. Больше, чем ты думаешь, — Денис лишь прикрывает глаза на это, будто смиряясь с неизбежным — Карелин в очередной раз забил на его просьбу. — Ден, послушай, — Слава еле ощутимо касается его плеча, заставляя взглянуть себе в глаза. — Я не буду больше упоминать это и все прочее, но если ты хочешь, то мы можем попробовать…
Чейни закатывает глаза, дергает плечом, чтобы скинуть руку Славы, и поднимается на ноги, ощущая, как они затекли. Карелин только смотрит на него снизу вверх, продолжая сидеть на полу и ощущая себя полным придурком. Может, он ошибся на счет отношения Дена к себе? Будет неловко. Уже неловко.
— Слав, я считаю тебя своим другом, совсем не хочу тебя терять ни в каком смысле, поэтому волнуюсь, так как ты топишь себя в запоях с тех пор, как Мирон кинул тебе вызов. Я готов быть рядом, но не настолько, как ты бы того хотел, — Чейни трет виски и выглядит так, будто хочет сказать «пошумите», чтобы вспомнить свой текст, Славе кажется, что он реально его готовил. — Тот единственный случай пидорства под кайфом — ничего не значит. Я готов тебе помогать, даже в таком, — Ден усмехается. — Но всего раз. Понимаешь? Это больше не повторится.
Слава тянет руку, продолжая смотреть на Чейни жалостливым взглядом, будто эти слова ранят его в самое проспиртованное сердце, и тот тянет его за запястье, помогая встать на ноги. Слава опасно пошатывается, и прижимает Чейни к стенке, как тогда в коридоре, только на этот раз он в своей квартире, и Ден не сможет его выгнать.
— Давай проверим повторится или нет? — Слава мигом забывает про свое намерение покаяться и про чувство вины, включая свою сучью сущность. — И мне не нужна помощь Мирона, мне нужна твоя.
Этот пьяный бред слетает с языка легко и непринужденно, а сам язык Славы очень скоро оказывается во рту у Дена, который не бьет Карелина в ебальник, а отвечает на немного мокрый поцелуй с привкусом «Балтики» и табака, перехватывая инициативу («чтооо?»), будто сам этого ждал. Он хватает Славу за шею свободной ладонью, притягивая ближе, пока тот пролазит холодными руками под майку, плотно облегающую худое тело, и проводит пальцами по животу и ребрам, заставляя Дена вздрагивать то ли от контраста температур, то ли от возбуждения. Видя, что Ден совсем не против и даже «за», Слава нагло сжимает его стояк через джинсу, отмечая, в который раз, что член Чейни, в отличие от самого Чейни, всегда положительно реагирует на Славины действия. Ден что-то мычит сквозь поцелуй, подаваясь бедрами вперед, и Карелин расстегивает ширинку на его джинсах, начиная жестко надрачивать ему. Ствол блестит от смазки, Славины пальцы скользят по нему, а на губах застыла довольная полуулыбка, потому что ему нравится наблюдать за тем, как Ден поскуливает и часто дышит, кусая нижнюю губу, едва не сползая по стенке.
Через пару жестких движений Славиной ладони, Ден изливается ему в руку, и сбито дышит прямо в его приоткрытые губы. Карелин прижимается к губам Дена своими, снова втягивая его во влажный и пошлый поцелуй, придавливая податливое тело к стенке, чтобы тот не свалился на пол от дрожи в ногах.
— Просто, я всегда отдаю долги, — Слава ухмыляется и тянет Дена за собой на диван.
В этот момент телефон снова вибрирует. Очередной твит от Мирона. Слава не читает, просто выключает телефон.