50 оттенков серости

      Затяжка, выдох, рваные кольца дыма поднимались к потолку. Стеклянная пепельница, которую Слава, наверное, утащил из какого-то кафе в приступе клептомании, уже была переполнена окурками, но Ден раздавил бычок и потянулся за новой сигой. Чайник щелкнул, выключаясь, выводя из состояния задумчивости. Ден встал, опустил чайные пакетики в две одинаковые чашки, налил кипяток, игнорируя советы по правильному завариванию чая, тупил еще с минуту, зависая над столом, глядя, как вода медленно окрашивается в коричневый, становясь все темнее. А потом позвал Славу, опускаясь на сидение, стряхивая пепел и снова затягиваясь. Он услышал, как в комнате скрипнуло кресло, и раздался звук приближающихся шагов.       Они не жили вместе, как влюбленная парочка геев, просто Чейни теперь приходил чаще обычного и почти всегда оставался на ночь. Правда, сегодняшний раз был исключением, нужно было ехать домой, чтобы закончить работу, а притащить к Славе ноут он почему-то не додумался. Ден стремался предложить снимать квартиру на двоих, себе объясняя причину этого, как то, что Саша может еще вернуться к Славе, скорее всего, так и будет, и потом снова придется искать жилье, переезжать, да и сюда тащить все вещи тоже муторно. А еще, это как светлым днем открыть шторы — тут же увидишь, сколько пыли лежит на поверхностях и теперь точно нужно делать уборку, ну или как трахаться при включенном свете перед зеркалом (да еще и со своим другом). Вечером, при закрытых шторах, у Славы дома или на вписке, в сумерках комнаты, в уединении ванны или сортира, раз или два в неделю — это не выглядело серьезно, не обязывало, не акцентировало внимание, и потом можно было все забыть и не париться, ведь вы же по-прежнему друзья. Но вот жить вместе — это уже совсем другое, что-то из области той хуеты, что принято называть «отношениями», такое делают с девушками, такое любят открыто практиковать продвинутые европейские педики, а со Славой это нельзя, Ден так думает, почти уверен, что это было бы как-то неправильно по отношению к нему. Ну и совсем не хочется прочитать в славиных глазах нежелание и услышать шутливую отмазку, а хуже — вообще не дождаться ответа.       Слава зашел на кухню, потянулся, демонстрируя фирменную улыбочку, как у довольного кота — еще бы, они сегодня не теряли зря времени. Он взял чашку с чаем, отпил, обжигая губы, шипя, отчего снова вызвал у Дена котиные ассоциации, и поставил ее обратно на стол. А потом посмотрел этим своим взглядом, будто вот-вот подойдет и поцелует в висок, как Сашу когда-то, но Дену было не по себе.       Он почувствовал себя не в своей колее еще после того раза, когда, оттащив пьяного Славу от края крыши, остался у него ночевать, и с тех пор это чувство было с ним, периодически обостряясь. Странно, но алкоголь никак не влиял на Славины способности, ни на сексуальные, ни на языковые, ни на сексуально-языковые. В тот раз Слава взял в рот его член, доводя за очень короткое время почти до конца, причем делая это так и с таким видом, словно практиковался часто, а потом, сука, остановился, вырывая у Дена разочарованный стон, и начал уламывать «на большее». Точнее, уламывать особо было и не нужно, потому что неуверенно-прерывистые слова Дена «Слав, слишком много пидорства для одного дня» Карелин заткнул резонной фразой «ты согласился попробовать, как я хотел» и настойчиво-жестким поцелуем. Все было как-то ватно-нереально, словно Ден обдолбался или напился, и он уже потом, запоздало, подумал, что нужно было действительно ебануть чего-нибудь для храбрости. Он невольно застонал, а потом прикусил руку, когда сначала два, а потом три пальца Славы, перемазанные в каком-то вазелине, уверенно проникли внутрь, растягивая тугие мышцы. Денис испытывал крайне противоречивые чувства, мешающиеся с желанием прекратить это все сейчас же и какой-то трансовой неспособностью это сделать, даже сказать какие-либо слова протеста, когда Карелин медленно начал входить в него, шепча на ухо просьбы расслабиться и прогнуться, потому что так будет легче. «Блядь, Слав, ты сам легче» — шипел Ден.       И хотя Карелин и так делал все слишком осторожно и медленно, а Ден, поддаваясь толчкам, выгнул спину, легче нихуя не становилось. Он закусывал край подушки, чтоб заглушить рвущиеся из горла стоны и всхлипы от плавных, но приносящих пиздецкую тянущую боль толчков. А Чейни-то думал, что Слава всего лишь иронизировал и преувеличивал, упоминая про свой большой член. Но концентрация на болезненных ощущениях сместилась, когда Слава задел своим концом простату, от чего дыхание в очередной раз сорвалось, а потом сделал это снова и снова, попутно опуская руку на член Дена, вынуждая того стонать уже не от боли. Это все было похоже на тягучее безумие, смазанное, плохо запоминающееся, в итоге выплеснувшееся в славину руку, и он кончил вслед за Деном, делая пару последних, уже не мягких, а сильных и жестких толчков. У Дена тогда даже не было сил, чтобы пойти в душ, он просто уткнулся в подушку, тяжело дыша, а затем медленно провалился в сон, чувствуя славину ладонь на своих ребрах и, наверное, улыбаясь.       Это все, конечно, повторялось не раз за последние пару месяцев, и Ден не мог сказать, что ему это не нравилось, но ощущения были отчасти сродни мазохистским, потому что они же со Славой всегда были хорошими друзьями (а теперь хуй пойми, кто они друг другу), потому что была вина перед Сашей, хоть они и разошлись, и потому что Мирон…       О Мироне Ден, умея быть внимательным и подмечать невидимые на первый взгляд детали, сначала просто догадывался. Потом, сопоставляя факты, Славины слова, его поступки, он понял, что их что-то связывает, то, о чем Карелин не проговаривался, даже будучи пьяным в сопли. Впрочем, Денис и не особо хотел знать, зачем Слава подписался с левых акаунтов на все страницы Оксимирона в соцсетях, и почему часто упоминал его имя не только в треках и на баттлах, но и в обычных разговорах. В общем, Ден не хотел быть в курсе, трахались ли они, пусть бы это оставалось секретом Карелина. Правда сейчас, когда они типа вместе, Слава всего пару раз упомянул Мирона, и то это было по теме разговора и вскользь. Ничего такого, в конце концов, Ден ему не баба парень, чтобы переживать за такие вещи, просто ему хотелось быть рядом со Славой, помочь ему избежать участи попасть под состав на синей ветке личного метрополитена. Быть рядом, но не слишком вмешиваться, сохранять дружескую дистанцию, несмотря на то, что она существенно сократилась в последнее время. Просто Ден опасался, что как только полезет к Славе с вопросами, с предложениями вместе жить, потому что так удобнее, и прочей херней, то это все станет чем-то большим, чем просто дружеским перепихом. А это значит, что, если Слава захочет (если вернется Саша, если его снова заклинит на Федорове, если еще что-нибудь), то он сможет легко поменять ориентир, забрать это «что-то» у них двоих или, скорее, только у Дена. В общем, «если у вас нету дома, пожары ему не страшны».       И сейчас они медленно пили чай, ставший уже совсем темным, от него невыносимо несло каким-то ароматизатором, и Ден думал, что надо сказать Славе, чтобы перестал покупать этот "Липтон", и что пора валить домой, потому что работы, и правда, скопилось много. Конечно, ехать очень влом, и в следующий раз, возможно, стоило захватить ноутбук с собой, чтобы не тащиться по ночи к себе, когда хочется лежать со Славой в теплой постели. — Слава, я домой поеду — работа не ждет. Пока метро еще открыто…       Он уже собрался подняться из-за стола, но славина рука легла ему на плечо, вынуждая опуститься обратно на табуретку. — Подожди, — Карелин придвинулся, уселся напротив, вглядываясь в глаза Дениса, который терпеливо молчал, ожидая, когда тот скажет, что хотел.       Молчание затягивалось, Ден даже приподнял брови с выражение «ну, я же жду», на самом деле ему хотелось отвести глаза, потому что взгляд Славы всегда будто пробирал до мозга, будто он не просто смотрел, а хотел вычитать чужие мысли, ну или просто трахнуть. И сейчас он запустил пальцы в короткие волосы на затылке Дена, заставляя его приблизить лицо, придвигаясь сам, и прижался губами к его рту, утягивая в глубокий, долгий и немного собственнический поцелуй с привкусом черничного чая на языке. — Ты мог бы жить здесь, со мной, — Слава отстранился и потянулся за пачкой сигарет.       Запах сигаретного дыма, вдох, выдох. Денис прикрыл глаза, неосознанно провел языком по губам, пытаясь сгенерировать в голове ответ, который не будет звучать, как вранье или отмазка, но там было пусто, а пальцы слегка подрагивали от желания закурить. Слава смотрел в окно, будто ответа и не ждал, а предложил просто так, между прочим. Но Ден знал или даже, скорее, чувствовал, он ждет, и, возможно, тоже боится услышать не то, что хотел бы. Не то, что они оба хотели бы. — Я привезу свои вещи и зубную щетку на следующей неделе, и нормальный чай захвачу, — Ден хмыкнул, поднимаясь. — Но сейчас мне правда нужно ехать, дела сами себя не порешают. — Буду ждать, мой генерал, — Слава ухмыльнулся, и Дену почудилось, что он увидел облегчение в его глазах.       Он не стал забирать свои сигареты и зажигалку, оставил их лежать на столе, будто боялся нарушить что-то неизвестное в какой-то возможно несуществующей схеме, будто верил, что даже от самой незначительной детали все может пойти как-то не так, даже не начавшись.       «Думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь». Ден всегда принимал решения сам, взвешенные и оправданные, но сейчас был не тот случай, и он понимал, что очень рад тому, что Слава все-таки решил за них двоих.