Кошачьи будни

      В малой столовой было тихо. Глеб, поставив кошечку на пол подошёл к окну и распахнул его, впуская в комнату бодрящую свежесть утра. Таня глубоко вздохнула. Кто же знал, что у кошек такой хороший нюх. Пахло свежими булочками с нежным заварным кремом, пряной осенней листвой, дымом и парным молоком.       Бейбарсов сел в кресло и, откинувшись, прикрыл глаза.       Ветер играл длинными чёрными прядями его волос и Глебу это очень нравилось.       Таня задрожала. Всё-таки не май-месяц, прохладно и сыро. Парень открыл глаза, затем потянувшись, снова схватил кошку за загривок.       «Да сколько можно» — возмущенно подумала рыжая. «Я вам что? Вещь какая-то, чтобы меня с места на место переставлять?»       Она попыталась цапнуть Глеба за большой палец. Не вышло. Парень оказался проворней. Он перетащил Гроттер к себе на колени. Таня притихла. Тут ей было тепло, да ещё от Глеба пахло приятно.       Некромант стал почёсывать Танин бочок. Кошечка, развалившись на коленях парня, подставила животик. Ну и что, что немного стыдно, зато как приятно. Девушка заурчала, словно настоящая кошка.       На стол накрывал дворецкий. Это был мужчина в возрасте с нездоровым цветом лица и глазами, полными скуки и усталости. Когда Глеб приобрёл этот дом, Эмиль уже десять лет занимал пост дворецкого. И очень неплохо справлялся с этой весьма сложной работой. Бейбарсов не стал его увольнять именно поэтому.        Несмотря на возраст, мужчина накрывал на стол очень быстро, не единого лишнего движения. На Таню он внимания не обратил, поэтому парень попросил: — Эмиль, не могли бы вы покормить моего нового питомца? — слуга кивнул. — И, пожалуйста, краем глаза приглядывайте за ней, мне не хочется, чтобы она убежала. — Да, сэр.       Таня задумалась. Интересно, а кто этот Глеб? О нём было очень мало информации. Судя по домику, он — крупная шишка. Такой домик стоит сейчас не менее двух миллионов арков. Гроттер знала, потому как полгода назад решила купить себе такой дом и бросить свою профессию. Всё-таки хочется тепла, уюта и чтобы рядом был родной человек. Но, как оказалось, на такой домик ей и за пять лет не накопить. Она потому и пошла на это дело, что плата была высока, а мечта стала более исполнимой.       Завтракать Тане полагалась сливками.       «Сливки — это, конечно, хорошо, но мало» — подумалось рыжей, когда она полностью вылизала блюдечко. Хотя она и стала животным, но аппетит оставался человеческим.       Глеб тем временем приступил к грибному супу. Кроме супа на столе была хлебница с ещё тёплым хлебом, тарелка с отбивной и блюдо с мясными вырезками и колбасой, нарезанной аппетитными кружочками.        Рыжая, облизнувшись, задумалась, как добыть себе вкусненького. На стол самой не запрыгнуть, а сказать не получится. Выход был таков. Таня села рядом со креслом, на котором сидел Бейбарсов и постучав лапкой по ножке, жалобно, как только могла, замяукала. — Что такое? — удивился Глеб. — Хочешь ко мне на ручки?       Таня хотела, но не на ручки. Она хотела колбасы. Но парню объяснить это желание будет сложновато, поэтому, да, она хотела на ручки. Подняли. И продолжили есть. А Таня жалобным взглядом уставилась некроманту в рот.      Парень, наконец поняв, что желает его Одуванчик, поинтересовался: — Хочешь колбаску?       Гроттер, словно собака, завиляла пушистым хвостом. И началось. Её кормили. Сначала колбасой, потом вырезкой, а потом ещё и кусочек отбивной дали. К концу обеда Таня так наелась, что даже ходила с трудом. Глеб веселился, щекоча заметно округлившиеся пузико.