Что было после того, как она откинула Юни далеко вперед, Еши не помнит. Помнится лишь боль, тяжесть камней и помутнение мыслей. Что произошло потом - загадка. Хотя не надо было быть экстрасенсом, чтобы понять, что ее просто придавило обломками, а она каким-то чудом осталась жива, и позже ее нашли ее Хранители. Фантазма слегка приподнимает уголки губ в подобии улыбки и думает, что ее Хранители никуда одну не отпускали, а теперь и подавно не отпустят. Да и вообще, не слушаются они ее. Наверняка, Бельфегор первым делом, после ее ухода, сиганул искать Гамму, дабы рассказать о произошедшем и побежать на выручку. Эх, совсем не верят в своего Босса. Хотя шатенка теперь и сама не уверена в своих силах. Кажется, тогда она все-таки переборщила...
С того неприятного случая уже прошел месяц. Один из самых тяжелых месяцев в ее жизни. И дело было не в том, что почти все конечности были переломаны (повезло хотя бы, что с позвоночником все было в порядке), а в дорогих и любимых Хранителях. Или же их стоит назвать курицами-наседками? Их чрезмерная забота доставляла иногда неприятности, а в Еши просыпалась раздражимость. То они по пять раз зайдут к ней в комнату и поправят одеяло и подушки... Все по очереди. То минут пятнадцать будут сидеть и смотреть, как она ест, периодически спрашивая, не покормить ли ее. То придут минут на пять, походят у окна, повздыхают и уйдут обратно. Нет, Фантазма была благодарна им за их заботу, но иногда эта опека выходила за всевозможные границы.
Месяц был скучным. Даже не так, он был очень скучным с длиннющей строкой "о" в слове "очень". Делать было нечего. Ну, почти. Еши как-то удалось уговорить Лар приносить ей парочку договоров из ее кабинета. Милч сначала долго сопротивлялась, но чисто из женской солидарности и больших карамельных глазок, что так и умоляли ее, согласилась. Теперь ей приходилось каждую ночь тихо пробираться в кабинет мимо всегда бодрствующего Гаммы, который не хотел покидать кабинет своего Босс и перебирал бумаги сам. Было сложно, но Аркобалено справлялась. Позволял ей это ее не очень высокий, но и не маленький рост. Быстро прошмыгнул за дверь, и как-будто ничего не было. Стоило бы попросить Мармона или Фонга, но вот первый запросит деньги и работу не выполнит (не хочет позволять Еши работать), а второй просто хитро улыбнется и потащит на кухню попивать чаи, чтобы и думать забыла о том, что ей нужны какие-то там бумажки. Да и стоило бы шатенке попросить о подобном, и потом у нее на страже у дверей появятся половина Хранителей, а вторая будет сторожить кабинет. Нет, так рисковать не стоило, а потому попросила девушка именно Лар. Самый безопасный вариант...
Травмы травмами, болезнь болезнью, но она все-таки Босс. Да не абы какой, а Босс независимого отряда Джиглио Неро, по факту, второй Босс в этой семье. А значит бумаг всегда будет много. Очень-очень-очень много. И забрасывать их надолго Еши не собиралась. А иначе придется опять сидеть безвылазно в своем кабинете с кучами нужной и ненужной документации. А провести всю свою жизнь в четырех стенах, как это делала Рапунцель в сказке, она была не готова. Повезло еще, что ничего серьезного со слов Лар и Гаммы, не приходило. Ни угрозы, ни какие-то деловые предложения, ни что-нибудь еще. Ни-че-го. Еши стоило только ставить свою подпись в низу уже проверенного Гаммой документа и откладывать в сторону. Очередная бумажка с подтверждением перевоза чего-то там.
За этот месяц Фантазма полюбила тишину и шелест бумаги. Раньше тишина ей всегда казалась угнетающей. Та как-будто давила на уши, и шатенке всегда казалось, будто в этой тишине она всегда одинока. Всегда и навсегда. А шорох бумаги, после проведенных дней и ночей напролет в своем кабинете, казался ей адской мелодией. Зато сейчас в тишине можно было отдохнуть от суетливых Хранителей, а этот ненавистный шорох помогал отвлекаться от ничего неделания. Но как "весело-то" было. Шатенка думает, что, когда врачи и о-Боже-конечно-же-Хранители разрешат ей вставать с постели, она обязательно проведет целый день на улице, в саду Джиглио Неро, а на следующий день, может быть, укатит в парк аттракционов. Хотя, кто ей это позволит-то?
Из-за приоткрытого окна доносилось щебетание маленьких птиц, дул легкий ветерок. Все было тихо и спокойно, именно так, как и хотелось провести хотя бы пару дней Еши. Но когда это все желания Фантазмы исполнялись? Правильно, никогда. Или же очень-очень-очень редко, когда вероятность составляет одну миллионную процента. Все-таки она невезуча. В дверь кто-то нервно постучал. Интуиция начинает петь оперу, а вместе с ней и сердце вскачь несется. Будут приятные новости. И хорошо, если бы это было действительно так. В противном случает шатенка открутит голову любому человеку - будь то Хранители или Юни, - принесшему плохие вести.
- Войдите, - на выдохе говорит Босс Fantasmi и откладывает несомненно очень "интересный" и "важный" договор с какой-то мелкой семейкой, которой сотрудничество понадобилось лишь сейчас. И ведь вечно же так. Кому не предложишь, так все отказываются или же просто не отвечают. А как им что-то понадобится - строчат бессмысленные договора и письма корявым почерком и с кучей ошибок. Такое даже читать с трудом можно было.
- Тетя Еши, - шатенка повернула голову в сторону входа и увидела чем-то обеспокоенную Юни, что сжимала в своих руках белый разорванный конверт с фиолетовой печаткой.
- Что случилось? - спрашивает девушка и приглашает Джиглио Неро присесть на кровать. Сейчас основной частью документации занимаются Юни с Гаммой. Мужчина посчитал, что девочке пора бы брать более серьезные документы. В принципе, та и не сопротивлялась, а, наоборот, охотно взялась за всю ту работу средней сложности, что доверил ей Гроза Fantasmi. Так что раз Босс Джиглио Неро пришла сюда, то дело действительно срочное и важное.
- Недавно нам пришло это письмо... - девочка зажмурилась и сильнее сжала конверт в руках.
- И? - спросила Еши, заранее зная, что вряд ли из этого выйдет что-то хорошее. А тем временем интуиция начала танцевать чечетку, выбивая ритм каблучками по мозгу.
- Там предложение от одной не очень известной семьи об объединении семей... Я видела этого человека в будущем... Вроде бы он хороший, а еще... - Юни запнулась, прикусила нижнюю губу и уперла взгляд в пол, боясь посмотреть в глаза тете Еши.
- И? - с нажимом переспросила шатенка, с неподдельным интересом глядя на названную племянницу.
- И я ответила, что мы подумаем, а также попросила этого человека явиться к нам в особняк, чтобы все подробно обсудить и принять решение, - выпалила Джиглио Неро скороговоркой, все еще боясь посмотреть девушке в глаза.
- Кто этот человек, и когда он прибудет? - вздыхая, спросила Фантазма. Интуиция перешла на новый уровень веселья. Теперь она танцевала нечто похожее на Джигу Дрыгу* и пела какие-то непонятные песни.
- Прием сегодня, через три часа, а я боюсь одна. Ты мне нужна, тетя Еши. А человек этот - Бьякуран Джессо, - опять протараторила девочка. А шатенка отчаянно пыталась подобрать свою челюсть с пола.
Тот самый Бьякуран Джессо, которого она знает?.. Интуиция согласно замолчала.
- Знаешь, Юни, во мне сейчас борются два желания... Придушить тебя или задушить случайно от радости?.. - хихикнула Фантазма, натягивая на лицо улыбку от уха до уха. А в глазах снова танцевали языки пламени.
***
С того момента, как из Намимори уехал Бельфегор, прошел год. Самый тяжелый год, по мнению Тсуны. Друзей у нее как не было, так и не появилось. За спиной все чаще слышались смешки и шепотки, а в лицо ей всегда бросали это "Никчемная Тсуна". Было неприятно, обидно и даже немного больно. Все это продолжилось, стоило Бельфегору, ее единственному другу и защитнику, уехать. Но Савада старалась не унывать. Она натягивала на лицо свою самую широкую и очаровательную улыбку от уха до уха, весело и неловко смеялась обидчикам в лицо и снова шла в парк, где год назад познакомилась с мальчиком, которого вряд ли когда-нибудь забудет.
Тсуна любит смотреть на голубое небо. Оно такое спокойное, всегда разное, бескрайнее. Девочке хотелось быть этим небом или хотя бы птицей, чтобы вспорхнуть и улететь, куда хочется: навстречу приключениям, в страны, о которых рассказывал Бельфегор, прочитав очередную книгу. А небу, наверное, хотелось быть Тсуной. Иногда оно такое безжизненное, пустое и тихое, мертвое. Саваде казалось, что оно одинокое. Девочка лишь улыбалась и махала рукой. Ей хотелось, чтобы небо не чувствовало себя одиноким. Не чувствовало себя таким, какой чувствует иногда себя она.
Тсуна любит сакуру. Цветы этого дерева вкусно пахнут, а любоваться ее цветением - сплошное удовольствие. А еще оно напоминает ей о ее друге. Наверное, первом и последнем. Потому что вряд ли кто-то захочет подружиться с "Никчемной Тсуной". Девочка не плакала. Она лишь разворачивалась и уходила собирать цветы и плести чудесные венки, совершенно не обращая внимания на насмешливые голоса за спиной.
Шатенке уже восемь. Она по-прежнему верит в сказки и чудо. Она верит в розовых единорогов и маленьких фей. Верит, что люди умеют летать. Она верит в сказки и верит в чудо. Она верит, что когда-нибудь родители взглянут на нее с гордостью. Оба родителя. Верит, что когда-нибудь над ней прекратят смеяться и обзывать "никчемной". Она верит и надеется. Вдалеке кричат чайки, мягкая трава щекочет голые ступни, а легкий ветерок приятно ласкает кожу. Тсуна мечтает.
- В чем смысл улыбок, если все они не искренни? - послышался чей-то голос. Савада моментально садится на траве и оглядывается. Вокруг никого, но голос был таким четким и реальным, и поверить в то, что он ей всего лишь почудился, было сложно. - Я здесь, глупышка, наверху, - засмеялся голос, и девочка, мило краснея, посмотрела вверх. Сейчас вновь цветение сакуры, вокруг опять ходят парочки, а по ветру распространяется чудный запах. А на толстой ветке, почти скрываясь во множестве цветов, сидел мальчик, который был старше Тсуны всего на несколько лет.
- Ты кто? - сразу спросила девочка, забавно хмурясь и надувая щечки. Короткие волосы неприятно лезли в глаза, нос и рот, из-за чего ей приходилось все время убирать прядки с лица, и весь вид серьезности мигом улетучивался.
- Я первый задал вопрос, - насмешливо сказал мальчик, не обращая внимания на то, что шатенка его пристально разглядывает. А посмотреть было на что. Белые, словно снег, волосы и сиреневые глаза сразу выделяли его из всех людей, которых когда-либо видела Тсуна. Даже Бельфегор не выделялся внешностью так.
- Я улыбаюсь потому, что не хочу, чтобы другие видели, что я чувствую на самом деле. Они тогда лишь больше начнут смеяться надо мной и обзывать, - девочка опустила голову. Ее ведь это уже действительно достало. Мир несправедлив. Но она все еще верит. - Ты же тоже постоянно улыбаешься. Так что отличает тебя от меня? - спросила Тсуна, глядя на мальчика. Беловолосый продолжал улыбаться. И девочке почему-то казалось, что улыбается он искренне.
- Что отличает меня от тебя? - задумчиво переспросил мальчик и уставился взглядом в небо. - Просто мне весело. Весь мир театр, а мне кажется, что это цирк. Куда ни глянь, везде смешные люди, попадающие в не менее забавные ситуации. Поверни голову направо. Разве тебе не кажется, что та парочка ведет себя до жути смешно? - Савада послушно повернула голову и увидела действительно забавную картину, от чего даже смеяться захотелось. Но она лишь улыбнулась и вновь посмотрела на мальчика. - Просто наблюдай за тем, что вокруг тебя. Ты найдешь много чего интересного, что заставит тебя улыбаться искренне, - мальчик спрыгнул с ветки, развернулся и пошел куда-то.
- Постой! Как тебя зовут-то хотя бы? - спросила Тсуна вслед уходящему мальчику.
-Бьякуран, - обернулся беловолосый и ослепительно улыбнулся, прикрывая глаза. - Джессо Бьякуран.
- Надеюсь, мы еще встретимся, Бьяку! - крикнула шатенка, а Джессо лишь засмеялся на то, как сократила его имя эта девочка.
- Всенепременно, будущая Десятая Вонгола, - тихо сказал он и пошел дальше.
Они действительно встретились еще. Не один раз.
***
Беловолосый парень сидел в машине, ел маршмэллоу и смотрел через окно на небо. Ехать на встречу, если честно, было элементарно лень. Но если вспомнить, что на этой встрече он может получить отличных союзников и то, что одной из
союзниц будет его старая знакомая, так на губах расцветала предвкушающая радостная улыбка.
- Надеюсь, что ты еще помнишь меня, Тсунаеши-тян. Или же вернее Еши-тян? - задумчиво спросил сам у себя парень и продолжил поедать сладости. Все-таки эту встречу он ждал долго. Очень долго.
