Искажения

      Можно ли любить того, кого никогда не знал? Глупый вопрос, и Невидимка прекрасно знает на него ответ.       Нет.       Возможна ли любовь к обезумевшей и жалкой кошке, которая даже и защищаться-то не пыталась?       Нет. Конечно же, нет!       Обрадовалась ли она, узнав своих настоящих родителей? Только наполовину. Жёлудь и вправду был замечательным отцом. Вот только скрывал от своих детей слишком многое.       В то, что Синяя Звезда — их мать, поначалу не верилось. Как? Как смеет эта чужая и холодная кошка занимать место Лужицы? Интересно, ради чего она от них отказалась? Ради власти? Какой жалкий и отвратительный поступок. Разве можно променять своих детей на зыбкое уважение соплеменников?       Невидимка покрепче прижмёт своих котят к груди при этих мыслях и ободряюще улыбнётся хмурому брату. Жаль, что с отцом котятам не повезло. Испугался ответственности и залёг на дно. Совсем не чета покойному Жёлудю. Но да ладно, детям не нужны предатели.       Возможна ли любовь к той, о ком Невидимка не знает ничего?       Ответ очевиден.       О чём мечтала Синяя Звезда, были ли у неё когда-то братья или сёстры, или ещё дети, помимо Камня с Невидимкой? Ответы на эти вопросы хранил лишь Жёлудь. А теперь уж и не узнает никто.       Можно ли преступить через основную заповедь отца? Можно.       «Прощайте своих близких, несмотря ни на что.»       Хорошая истина, конечно, но Синяя Звезда никогда не была им близкой. Признать это — значит, предать всё то хорошее, что им подарила покойная Лужица. Да и противоречит она другой заповеди Жёлудя:       «Берегите все воспоминания, связанные с семьёй.»       Этому завету Невидимка следует свято. С особой тщательностью она запоминает каждое слово тех, кого зовёт семьёй. Она знает, как звали умерших котят Лужицы, знает, какую рыбу больше всего любил отец и до сих пор помнит, как утешала юного Камня, которому в кошмарах снилась вьюга. Сам брат уже и позабыл те сны. Невидимка помнит и знает о своих близких всё.       Но что можно помнить о Синей Звезде? На Советах Невидимка почти не слушала предводительницу Грозы. Слишком уж резкой и холодной была её речь. Слишком похожей на манеру говора самой Невидимки. Скучно. Из всех соседских лидеров ей больше всего нравился Звёздный Луч. Впрочем, к делу это не относится.       И сейчас, глядя на усталую и мокрую Синюю Звезду, Невидимка знает правильные ответы на все свои вопросы.       Можно ли любить чужую незнакомку, предательницу, о характере которой почти ничегошеньки не известно? Можно ли любить ту, что так искренне раскаивается в своих поступках? Можно ли любить ту, что только что спасла хорошего друга Невидимки? Можно ли любить ту, что дала жизнь, в конце концов?        — Мы прощаем тебя, мама!       Можно. Правда, и цена за это будет страшной. Тяжело потерять одну мать, но совсем невыносимо обрести и мигом потерять вторую.       Невидимка в последний раз прижмётся к матери и запомнит её, запомнит уже навсегда. Иногда одно-единственное воспоминание несёт в себе больше, чем кажется на первый взгляд, и стоит гораздо дороже мгновений, проведённых с трусливым соплеменником, подарившем Невидимке её драгоценных деток. Кажется, о подобном эффекте обмолвился Жёлудь как-то раз, в один из хмурых вечеров сезона Снегопада.       И эта крохотная память о настоящей матери будет и греть, и в то же время разрывать сердце Невидимки, когда почти все её близкие обернутся прекрасными и далёкими звёздами.