Анонимы

И никаких «Я люблю тебя», просто старый добрый секс ©. Секс в большом городе (Sex and the City). Саманта Джонс *** Вид у Дейзи взъерошенный, глаза блестят, а губы расплываются в пошлой улыбке. Она обнимает Орихару со спины, совершенно не чувствуя никакого смущения, и слегка поторапливает его. «Нетерпелива», — мысленно подмечает информатор. И усмехается. «Целенаправленна», — непременно исправила бы его Райт. Экспрессивные, склонные к спонтанности люди Орихаре нравились. Они были исключительно интересными, до безумия нескучными и невероятно доверчивыми. Идеальный материал. Мягчайшая глина. Пластилин, из которого можно вылепить совершенного человека. Манипуляция — чем не хобби? Новый вид искусства двадцать первого века. Как абстракционизм, только в психологии. — Долго, — улыбается Райт и тычется носом в основание шеи мужчины, царапает ноготками светлую кожу на животе, дразня. — Неужели мне одной не терпится выбраться из этого платья, Харольд? Твои штаны, кстати, тоже очень даже лишние. — Если бы ты не трогала меня там, где не нужно трогать на данный момент, я бы нашёл ключи в разы быстрее, — посмеивается её Рэмис и выуживает из заднего кармана штанов ключи. Дейзи плевать на ироничные слова, пропитанные сарказмом. Она пьяна и доступна, до безумия жаждет заняться грязным сексом именно с этим парнем. Без имён, обязательств и прочей социальной — или уже «анти»? — чуши. Со снятыми в клубе мужчинами никто потом не встречается, за них не выходят замуж, им не рожают детей. Таких выбрасывают из своих воспоминаний, словно пожеванные жвачки. Раз — и нет. — Я хочу тебя трогать, — игриво тянет она и слегка прикусывает кожу на плече Изаи, слегка намочив слюной тёмную ткань его дорогой водолазки. — Везде… и прямо сейчас. Мурашки стайкой крохотных муравьев бегут по спине Орихары. Возбуждение — приятное чувство: смесь дофамина, тестостерона, норэпинефрина и окситоцина. Химия, ничего более. Все чувства можно воссоздать. С помощью искусственных гормонов или прикрепленных к черепной коробке электро-магнитным проводов. Про вскрытие и опыты информатор и думать не хочет — слишком занимательно! Изая вставляет в замочную скважину ключ и старается не сорваться. Потому что желание вдавить распутную девицу в дверь, задрать её чёртово платье и отыметь ту до дрожащих ног накрывает с головой. И его не смутят дотошные соседи, сбегущиеся на яростные вскрики Джеки, или камеры видеонаблюдения. Дейзи не успевает вздохнуть полной грудью или сказать хотя бы слово, как её хватают за руку и втаскивают за собой внутрь квартиры. — Это другое дело, — зазывно стонет она, когда Орихара жестко прижимает девушку к себе, оставляя рябь мокрых поцелуев на шее. Пробует на вкус. Хищник. Райт мешкается, пытается стянуть слишком неудобные туфли с ног. Не быстро — медленно, ведь Изая и на секунду не позволяет отстраниться. Только притягивает ближе, заставляя почувствовать всем телом вставший член. — А ты не слишком высокая, Джеки, — тянет Орихара, когда блондинка избавляется от своей обуви. Она задирает голову к верху слишком резко. Мир тут же плывёт и ноги слегка подкашиваются. — Зато я красивая, — девушка зарывается ладонью в тёмные волосы мужчины, заставляя того податься ближе. Дейзи целует его жёстко, без напускной нежности или желания отдать инициативу мужчине. Нет, блондинка сама прижимается сильнее, трется о вставший член парня и прикидывает мысленно, где тут кровать. У неё здорово кружится голова и в животе горячий комок возбуждения все сжимается и сжимается, готовый лопнуть в любую секунду. Желательно, когда Харальд будет долбиться в Райт, словно сумасшедший. Изая отвечает на поцелуй с неменьшей страстью, его язык касается губ девушки, слюна смешивается. И у языка Джеки привкус всё того алкоголя и самого Орихары. И это чертовски неправильно сносит крышу. Дейзи чувствует, как сильные пальцы впиваются в её бёдра, на которых несомненно останутся синяки, и как её толкают, заставляя идти дальше. Спальня, да? Туда прямая дорога. На пол летит любимая куртка мафиози, дорогая сумочка пьяной блондинки, и самоконтроль тоже валит к дьяволу за ненадобностью. — Нахер одежду, — на английском ругается Дейзи и хватается пальчиками за края мужской водолазки, стягивая и откидывая ту в сторону. — Голым ты мне нравишься больше! И она не лжёт. Орихара хрипловато посмеивается, облизывая влажные из-за поцелуя губы, и отпирает дверь своей спальни. Здесь редко бывают гости: дом информатора — его сердце. Классические цвета правят балом: белый, бежевый и черный в сочетании с кроваво-красным, насыщенным. Огромная кровать у стены, заправленная красно-чёрным хлопковым бельем*, аккурат напротив панорамного окна с видом на весь район, пара тумб у постели, шкаф и… всё. Ничего лишнего — сплошной минимализм. — Взаимно, — усмехается Орихара и ведёт «собачку» на молнии вниз, от чего и без того короткое платье собирается у ног девушки. Сползает с неё, как вторая кожа. — Мне покрутиться? — без стеснения заявляет американка и переступает через ворох своей же одежды. 1:1, так ведь? Дейзи хихикает, укладывает тёплые ладони на грудь мужчины, опрокидывая того на кровать, и нависает сверху, опираясь коленями в чёрное покрывало. «Красивое тело», — думает Изая, любуясь пышной грудью его новой одноразовой знакомой. Узкая талия, объёмные бедра и кружево чулок на стройных ногах. Большинство японок не могут похвастаться пышными формами. А Йорк делает это с легкостью, словно по взмаху волшебной палочки привлекает к себе внимание. Она нагло пользуется экзотичной европейской внешностью, гибким умом и отсутствием моральных рамок. И этим выделяется на фоне чопорных японок с их изысканными, порой нелепыми манерами. Недо-леди. Недо-скучные. — Ты обут, и мне это не нравится. Дейзи запечатывает целомудренный поцелуй на искусанных губах Изаи, вдыхая опьяняющий запах его тела. Будоражащая смесь дезодоранта, духов, пота и алкоголя дурманит разум. Сам Харольд сносит крышу своим присутствием. Это так невозможно приятно. Это так… невыносимо интимно. Прикосновения, поцелуи, эти говорящие за себя взгляды просто выворачивают нутро наизнанку. Похоть подчиняет разум. Парень не медлит ни секунды, прижимает к себе разгоряченную девицу. Не подминает под себя, нет, — рано. Они соприкасаются оголенной кожей и это до охренения круто. Взрыв гормонов, буря эмоций… Дейзи, словно змея, скользит вниз, оставляя на светлой коже поцелуи-печати. Цепляется пальчиками за кожаный ремень на тёмных джинсах мужчины, расстегивая его. К черту одежду, да? Он — её, она — его. Собственнические чувства на одну ночь. — Я и сам… — Большой мальчик, знаю. Райт прикусывает нижнюю губу от натуги и стягивает обувь с её дорого Рэмиса, забрасывая ботинки под кровать. — И всё-таки твой акцент ужасен, — закатывает глаза мужчина, не продолжая. Что он может сказать? Твой акцент ужасно сексуален? Женщина фыркает насмешливо, поднимаясь выше, и шепчет Изае в губы то, что размывает границы вседозволенности: — И очень умелый рот. И её слова эхом разносятся в голове Орихары. Стучат набатом. Всё внутри одновременно протестует и сладко сжимается от одной только мысли о чём-то подобном. — Брюки — отстой, — лепечет Райт. — Согласен.