Анонимы

Кофе должен быть чёрный, как дьявол, и сладкий, как украденный поцелуй ©. Алан Мур, Дэйв Гиббонс. Хранители *** Дейзи недовольно морщится, когда солнечные лучи падают ей на лицо, и накрывает голову подушкой. Это не сильно помогает, но да, так легче. В моральном плане. Она неловко переворачивается на живот, упираясь коленкой в чей-то худощавый, но тёплый бок*, и вздыхает с облегчением. Вот только снова окунуться в Царство Морфея у Райт не получается. Стянутая на бёдрах кожа ощущается слишком остро, голова гудит, а в горле сухо, словно в пустыне. И да, жутко хочется в туалет. Это ли не повод подняться? Не повод, видимо. — Боже, — охает Дейзи, когда на неё фривольно закидывают ногу и тут же подтягивают ближе к себе, словно она какой-то плюшевый медведь. — Не могла бы ты не вертеться, — хрипло шепчет… кто-то. Дейзи передёргивает. Словно сгусток электричества, мурашки скапливаются в загривке, эхом разносясь по всему телу. Она приподнимается на локтях, от чего подушка сползает с помятого лица, и поворачивает голову, пытаясь сосредоточиться на любовнике. Весьма симпатичная мордашка, ворох тёмных спутанных волос и улыбка. Как можно улыбаться таким премерзким утром, а? Райт честно мечтает вспомнить имя незнакомца. Получается откровенно плохо. Только эпизоды вчерашнего порно-вечера мелькают в подсознании. Ох, чёрт… было круто. Они такое вытворяли, что ух! — Не могла, — ворчит блондинка, выбираясь из-под несильной хватки мужчины, и усаживается на постели. Её мутит и немного ведёт в сторону от любого резкого движения. Настроение — дерьмо. Состояние — лучше сдохнуть. Изая невольно морщится, сильнее кутаясь в одеяло, и поворачивается на бок. Он, конечно, любит людей, но не по утрам. — Где у тебя ванная? — интересуется Дейзи, натягивая на голое тело скомканную у ног простынь. — Это же твоя квартира? — Снова этот акцент! Мои уши… — Ой, да иди ты в зад, сама найду, — кривится американка, сползая на пол. Под ступнями ощущается мягкость ковра, а из панорамного окна во всю льётся поток смертоносных солнечных лучей. Блондинка щурит глаза, в уголках которых собираются бусинки слёз, и облизывает пересохшие искусанные губы. И что она теперь скажет подруге?.. Отмазка «я просто выпила и ушла домой» не прокатит. — Ничего здесь не трогай, — вдогонку бросает парень. — Кроме тебя? — насмешливо фыркает девушка, вышагивая в сторону двери, и цепляется взглядом за разбросанную по полу одежду. Изая хрипловато смеётся, припоминая сегодняшние планы на день. Дейзи находит ванную не с первого раза. На этот раз удача её подводит. В начале Райт натыкается на кухню, где, возможно, есть кофе, потом на вторую спальню и кладовую, а затем уже отыскивает душ. — Не квартира, а чёртов лабиринт Фавна*, — девушка щёлкает замком на двери и оглядывает небольшую комнату. — Чудищем, правда, буду я… Дизайн комнаты отличался особой оригинальностью: стены отделаны коричневым бамбуком, огромная плоская ванная с вделанными в неё столиками по краям, умывальник, напоминающий скорее вазу из старых фильмов, и огромное окно с видом на город. — У кого-то комплексы по поводу размера, — Дейзи бросает тёмную простынь в корзину с грязным бельём, примечая на вешалке пару уютных халатов, в которые можно потом закутаться, и торопится к унитазу. Естественная нужда — это святое. То, что не получится отложить «на потом». Райт жаждет смыть с себя вчерашнюю ночь, оттереть засохшую сперму с внутренней стороны бедра и, возможно, почистить зубы. Если тут, конечно, имеется запасная зубная щётка. А потом… потом девушка наденет на себя то бесстыдное платье, обует высокие туфли и сбежит отсюда так быстро, как только может. — А отсюда… это откуда? — сама у себя спрашивает Райт и крутит ручки, регулируя воду. Взглядом проходится по ровному ряду разноцветных флаконов и склянок, от которых исходит приятный аромат. «У него нет женщины, — подмечает американка, принюхиваясь к каждой баночке. — Или есть, но она тут не ночует». Она поднимает голову, позволяя горячему потоку воды скользнуть вначале по лицу, а потом пройтись по всему ноющему телу. *** Изая лениво поднимается с кровати, разминая затекшие мышцы, и зевает широко, прикрывая рот ладонью. Парень не чувствует себя ни уставшим, ни потрёпанным, ни недовольным жизнью человеком. В отличие от его пассии, брюнет много не пил. И воспоминания о вчерашней ночи (или раннем утре?) легко достать из чертогов разума. Он шаркающей походкой подходит к комоду, выуживая оттуда нижнее бельё, спортивные штаны и футболку. Не то, чтобы Орихара смущается разгуливать нагишом по собственной квартире, на самом деле ему… плевать. Жаль, что не каждому нравятся люди в стиле «Ню». Особенно нежданным гостям. — Утро начинается с кофе, так? Или с поцелуя любимой женщины, как в самых романтических фильмах. Изая растягивает губы в довольной улыбке, вплетая пятерню в чёрные волосы, и старается не обращать внимания на «творческий беспорядок», царящий в комнате. Наверное, он немного повёрнут на чистоте. Орихара тормозит аккурат напротив двери в ванную комнату, прислушиваясь к звуку льющейся воды. Она там, а не где-то ещё, рыская по квартире в поисках «его сокровищ». Отголоски старой доброй паранойи. *** Дейзи появляется на кухне в его любимом синем халате на голое тело. Шлепает босыми ногами по полу и придерживает полотенце на мокрых волосах. На лице нет и грамма вчерашнего боевого раскраса, только необъяснимая печаль в синих глазах. — Привет, — здоровается Райт, усаживаясь за кухонный стол. — Ты уж извини за временную кражу твоей одежды, но по-другому никак. Орихара чувствует себя почти занятым парнем! — Доброе утро, — Изая ставит рядом с блондинкой чашку кофе. — О, тебе он идёт больше, чем мне. Поверь. — Самый милый комплимент в сторону невыспавшийся, не накрашенной девушки, — она улыбается, сжимая в ладонях предложенный напиток. Подол махрового халатика разъезжается в сторону, открывая вид на худые острые коленки иностранки. — Как мне тебя называть? Причина её недосыпа только пожимает плечами, словно это и есть ответ на её вопрос, и усаживается напротив. Он с удовольствием рассматривает оставленные на тонкой белой шее красноватые отметины: — Какая разница, как меня зовут? — Действительно, — она клонит голову влево, — никакой. Вкусный кофе.