Анонимы

Новый праздный день мы с нею плясали во тьме, Она выпила столько, что не могла сказать «Нет», Так ценила, в тот момент — и я был рад без сомнений, Но теперь, я сам стал её тенью (с).

*** Дейзи тихо фыркает, втягивая носом аромат чего-то цветочного, резкого и до отвращения сладкого. Будто кто-то оставил на жаре вазу со спелыми фруктами, а те благоухают да гниют под лучами палящего солнца. Перезрелая приторность. Наверняка, это освежитель воздуха или что-то типа того создаёт такую раздражающую атмосферу. Райт немного мутит, голова несильно кружится… Она морщится, кривит рот и вздыхает чаще, прикидывая, что можно сделать, чтобы выветрить из квартиры этот отвратительный сладкий запах. Так пахла миссис Дудроу, дотошная соседка, щипавшая блондинку за пухлые щеки. И учительница по биологии, и одноклассница, которая увела у Дейзи парня, и… кто-то там ещё, не слишком приятный. Может, открыть нараспашку все окна? О, простой смертный гость не должен хозяйничать в цитадели местного дьявола. Чужой дом и на дом-то, в самом тёплом смысле этого слова, особо не похож. А на… декорации для модного дизайнерского журнала «о богатых и стильных». С серебряной ложечкой в золотой заднице. Идеальная чистота, декорированная мебель и жутко клевый ковёр, стопы в котором утопают. — Как насчёт выпить? — интересуется девчонка, а потом добавляет невпопад: — Здесь ведь нет ничего дешевле десяти тысяч баксов, так? — Может быть. — Fuck, если я что-нибудь разобью, будет хреново, — Дейзи подтягивается, чувствуя, как похрустывает шея. Жутко хочется завалиться в кровать, закутаться в одеяло и просто вырубиться. Никакого секса, никаких обнимашек. Райт вытягивает губы трубочкой, словно пытаясь поцеловать кого-то в щёчку, и медленно вышагивает в сторону мини бара: — О, текила. — В таком случае, лучше ничего не трогай, — Изая не отрывает взгляда от монитора компьютера. — В особенности алкоголь. Ты после него слишком возбужденная, а я — уставший. Он ведь на секс намекает, да? Определенно. — Ты такой умный… — саркастично тянет она, обходя барную стойку по кругу. Взглядом проходится по бутылкам, на дне некоторых (особенно вина) покоится мутный осадок (прозрачные бутылки, что ещё сказать). Райт знает многие названия, редкие сорта: отец любит дорогой и качественный алкоголь. — И совершенно не выглядишь уставшим, скорее потрепанным. — Тебя больше интересует моё тело, нежели гениальный разум, — фыркает информатор, картинно хватаясь за сердце. — Смотришь на меня, как на кусок мяса. Требую развода! Дейзи смеётся: — О, мне придётся нелегко без тебя, но… детка, если ты настаиваешь. Нашёл себе другую? — Может быть, — он против воли улыбается и откидывается на спинку компьютерного кресла, прикрывая уставшие глаза с полопавшими капиллярами. Бурная ночь и не менее бурный день дают о себе знать — спать хочется невыносимо. Вот только чёртова паранойя продолжает настойчиво биться в затылок. Многих убивали во сне: перерезали горло скальпелем, капали яд в ухо* и что-то в этом духе. Способов убить человека до одурения много. — Ты выглядишь жутко, — говорит она, вытягивая из ровного ряда бутылку пятилетнего виски. Изая почти не покупал алкоголь: многократные одноразовые «друзья» дарили дорогие подарки, пытаясь задобрить Орихару. Услуга за услугу. — Ты тоже, — парирует он. — Меня сравнили с грешницей из Библии, выкрасили дверь в алый и собираются «переделать». Полицейские предлагали свои услуги в качестве охраны, но я отказалась, — Дейзи думает, что пить лучше в кровати. Там есть огромный плазменный телевизор и пара прикроватных тумб. — Причин выглядеть хреново у меня предостаточно. Не хочешь присоединиться ко мне? — С алкоголем? — С отдыхом и кино. Так уж и быть, никакого секса, — она фыркает, лениво осматривая героя не своего романа. — Тебе стоит немного передохнуть, а мне нужна компания. Спальня идеально подойдёт для тихого и спокойного отдыха. — В прошлый раз ты думала по-другому, — улыбается Орихара, игриво вскидывая брови кверху. Видимо, он никогда не устанет вспоминать ту-самую-ночь. — Надеюсь, не заляпаешь постельное бельё. — А то что? Отшлепаешь меня? — Может быть. И это даже не звучит, как угроза, скорее логичное окончание до одурения длинного и насыщенного дня. *** — Как насчёт минета? — вяло интересуется Дейзи, мутным взглядом наблюдая картину на телевизоре. Кажется, они смотрели «Кингсмен»: взрывы, спасание мира и очаровательная принцесса с идеальной задницей. Парня, который отделал плохих ребят, зовут «Эггзи», и Райт думает, что на коленях у очаровательного англичанина по имени Гарри (как долбанный принц), тот смотрелся бы в разы лучше. Толерантность и свобода выбора, мать его. — Прости? — Изая почти давится крепким алкоголем. Левая рука слегка дергается, грозясь опрокинуть на кровать бутылку и намочить всё. — Мне кажется, я тебя неправильно понял. Или понял правильно, но что с твоей головой, если это так? — Я бы сделала тебе минет, если ты, конечно, не против, — обыденность в голосе немного настораживает. — Потому что мне нужно выпустить пар… Для обычного секса я слишком устала, а для орального — нет. — Ты хотела посмотреть фильм. — Часом ранее, — блондинка кивает согласно, — сейчас я хочу тебе отсосать. И, быть может, принять душ. — Мне не остаётся другого выхода, как сказать тебе «да», — он ставит бутылку на тумбу и приподнимается, стягивая чёрные джинсы с жилистых ног. На заднем фоне шумит телевизор: новые люди говорят свою историю. — Чувствую себя жуткой шлюхой. Райт смеётся пьяно: — Ты меня балуешь! — Возможно, мне стоит быть менее очаровательным, чтобы ты не так часто жаждала меня… трахнуть? Американка тянется вперёд, седлая брюнета, и укладывает ладони на бледные щёки. Наверное, Изаю нельзя не хотеть. Во всяком случае, у Райт это не получается: — Больно не будет, сладкий. Язык Дейзи скользит по чуть влажным губам, оставляя привкус виски. Прелюдия — особый вид удовольствия/сладких пыток/манипуляции. Когда-нибудь, обещает себе Изая, он доведёт эту женщину до безумия одними только руками. Но пока Дейзи ведёт, целуя медленно, не настойчиво, будто исследует дозволенную территорию, прощупывает границы. Орихара сам укладывает ладонь на светлый затылок и вовлекает девушку в поцелуй. Сминает своим ехидным ртом пухлые губы Райт, поглаживает ладонями ровную, словно игла, спину и дышит с ней одним воздухом. Брюнет лопатками чувствует, как деревянная спинка кровати впивается в его кожу. Неприятное давление, по правде сказать, порядком отвлекает, но…, но Дейзи отрывается от его губ и скользит ниже, оттягивая тугую резинку трусов. Дыхание сбивается у обоих. Она касается полу вставшего члена пальцами, чуть клоня голову влево, и облизывает все еще влажные от поцелуя губы. Выглядит до одурения пошло и сексуально: расфокусированный взгляд, покрасневшие щеки и странная, не идущая ей недососредоточенность. — Ты смотришься очень эпично, когда держишь в руках мой… Ох!.. Я заткнулся, продолжай, — зубы мнут нижнюю губу, а глаза закрываются. Ладно. Ладно, хорошо. Дейзи смеётся, запечатывая целомудренный поцелуй на головке члена, и двигает ладонью верх-вниз. Кожа невероятно гладкая, плавно скользит по губам. Солоноватый вкус забивает рецептора, скользит вниз по горлу. Губы сильнее смыкаются на головке, а кончик языка проходит по щели, слизывая проступившие капли смазки. Ладонь продолжает скользить вдоль члена. Таз Изаи дергается в поступательном движении, а пальцы зарываются в светлые чуть спутанные волосы. Он пытается задать темп, толкнуться горячий рот сильнее/глубже/больше. И Райт подчиняется, опускает голову и втягивает щёки. Ей совсем не хочется смотреть на Орихару, ловить его взгляды на себе. Нет, в такие интимные моменты самооценка едва ли не взлетает до небес, но не сейчас. День был тяжелый, а единственное, что хочет Дейзи так это, чтобы Изая кончил. И он тоже идёт на уступки.