Кому-то надо верить, Сальери, для примера, первой каплей вина раздавлена вера Не дописан реквием, не важно — премьера, серой тенью в воздухе воспалена сера. Сфера деятельности посланника ада, дама рядом одетая бесформенно-чёрным нарядом Не дышит, тем не менее, пишет взглядом, всемирную историю отравления ядом. Слот — Асмадей.
***
Её звали Мика, Соичи Мика. Маленькая милая девушка с двумя забавными чёрными хвостиками. Она широко улыбается, смеётся чисто и звонко, а ещё сбегает из дома по вечерам. И не потому что это юношеский максимализм или с мамой и папой сложные отношения. Нет, вовсе нет. Просто побег чудесно пах свободой и весельем, как сама Мика. Она была особенной, но он этого не замечал. Идиот. — Прошлой ночью, — щебечет она, изредка потягивая яблочный сок через тонкую длинную трубочку розового цвета, — я забралась на стройку. Там ограда хлипкая и невысокая, перебраться оказалось легко. Лёгкий ветерок трепет короткие тёмные волосы, собранные в неаккуратную причёску. На тонких губах трещинки и ссадины от того, что девчонка часто их прикусывает. — Тебе не было страшно? — спрашивает Кайсу, выуживая из контейнера сандвичи с арахисовым маслом и клубничное молоко. Им нравилось обедать на крыше в одиночестве. — Ночью и одной. К тому же, не где-нибудь, а на стройке. Знаешь, там опасно. Ты надевала каску? — До одури страшно! — Соичи забавно округляет глаза, поддавшись вперёд. — Но и классно одновременно! Такой адреналин… — Глупости всё это… — брюнет фыркает, отворачивая лицо. — Не говори плохого об интересах других, — девчонка широко улыбается и щёлкает Кавасаки по носу, тут же игриво подмигивая. — Ду-ра-чок!***
Дейзи чертыхается, пилочкой стачивая жёсткий конец зубной щётки. Работка кропотливая, требующая максимум сосредоточенности и силы. Во всяком случае, в том сериале про тюрьму, так говорилось. Наглядное пособие для идиотов. Единственный выход для отчаявшихся. Но ведь нужно что-то делать, нельзя сидеть тут и ждать долбанного чуда. В героическом кино и тупых молодёжных сериалах девчонок всегда спасают, в криминальных — те умирают. Все плачут, ведётся расследование… Но расчленённому телу, фасованному по мусорным пакетам, как-то плевать поймают ли убийцу или нет. А Дейзи, как ни странно, отчаянно сильно не хочется подыхать накануне собственного дня рождения, беременной и в подвале стрёмного мутного парня, с которым она когда-то хорошо общалась. — Проклятая Япония… Я могла поступить в Массачусетский технологический институт! В Ель, наконец! Гарвард! Но нет, мне подавай экзотики, самостоятельную жизнь с кредиткой родителей в сумочке!.. — блондинка замирает, хмурит тонкие брови и выдыхает. В сумочке, в скрытом внутреннем кармане, был — скорее всего, ещё есть — пистолет. Опасное огнестрельное оружие, которые спасёт Райт жизнь. Если до него добраться, конечно. — Ну, или меня прикончат. Этим утром она нашла на стуле школьную форму не её размера и парик. Чёрный парик из настоящих, если судить по ощущениям, волос. И две красные, словно только что пролитая кровь, ленты. Будто Кайсу пытался что-то сказать ей, словно он… видит в Дейзи и не Дейзи вовсе, а кого-то другого — из прошлого. Или будущего. Что с этих чокнутых взять, а? Непонятно о чём те думают. — В конце концов, я могла просто выйти замуж за Роджера и не лететь сюда! — сокрушенно ворчит она, продолжая своё кропотливое дело. — Никто же не заставлял меня… Если меня убьют, и мама узнает, что я была беременна… то с того света достанут, заставят родить и убьют. Пластиковый конец, сточенный всем, что можно было использовать для этого, зубной щётки кажется на удивление острым, И Райт критично оглядывает его. Таким, в принципе, реально убить. Ну, в глаз там вставить… в шею воткнуть. Способов убийств больше, чем хотелось бы. А желание сделать это — через край.***
Дейзи тринадцать. У неё светлые волосы и брекеты на чуть кривоватых зубах. Доктор говорит, что скобы носить ещё минимум полгода, родители не против. Модная спортивная куртка неплохо смотрится на худых плечах, а пёстрый лифчик с пышным пуш-апом виднеется сквозь белую майку. Короткая юбка в клеточку и тёмные чулки. Типичная ученица средней школы. Девочка-на-пять-с-плюсом. Папа целует Райт на ночь и как бы между делом говорит о скором приезде брата. С этого момента мир катится в Тартар. Его зовут Остин. И Остину тридцать пять. У него двое детей и красавица жена. Но он всё равно ненавязчиво опускает ладонь за задницу родной племянницы. В первый раз блондинка отшатывается, а кожа покрывается ярко-красными стыдливыми пятнами. Синие глаза впервые смотрят на кого-то с таким неприкрытым непониманием и шоком. — Что вы делаете? — спрашивает она. — Ничего особенного. Дальше — хуже. С каждым разом становится больнее и неприятнее. Остин загоняет Дейзи в углы, ловит у лестницы и пытается поцеловать. Пальцы скользят под юбку, задевая края трусиков, или легко сжимают маленькую грудь. Всё происходит спонтанно. Так, чтобы никто не видел. Но всегда, после каждого раза, Дейзи молчит. Даже тогда, когда дверь в её комнату открывается и щёлкает замок… Первая попытка самоубийства кончается провалом, как и две последующих. Райт режет тонкие вены острой бритвой, забираясь в тёплую ванну. Так учит интернет: нет и шанса на спасение. Её находит домработница и тут же звонит в «911». Второй раз она под завязку пичкает себя снотворным… Отец пихает дочери пальцы в рот, заставляя выблевать всё то, что она проглотила. В третий раз Дейзи снова берёт в руки лезвие… Она упрямо поджимает губы, не отвечает на вопросы и стрижёт волосы так коротко, как только может. Врачи говорят про «насильственный элемент», про «эмоциональный срыв», про «лечение при должном наблюдении». Мама плачет, пока отец подписывает разрешение на принудительное лечение. Дети молчат, боясь чужого осуждения. Дети молчат… Их жизни рушатся.***
Кайсу приходит вечером, если верить его словам, и счастливо кивает, видя переодетую в принесённую им же одежду Райт. — Тебе нравится? — спрашивает Дейзи, кокетливо улыбаясь, и крутится на месте. Цепь звенит, легко царапает деревянный пол. Светлые волосы полностью утонули в чёрном парике. Школьная форма на пару размеров меньше, чем нужно, отчего виден слегка округлившийся живот. Да и юбка едва дотягивает до середины бедра. — Ты выглядишь чудесно, но… — Но? — Дейзи клонить голову набок, дуя пухлые губы. — Но что? — Ты не она, почему ты не она?.. — Я могу стать ею, милый, — Дейзи тянет руки вперёд, маня в свои объятия. Нежная улыбка цветёт на губах, а в голосе тонна понимания. Будто она приняла его. От одной мысли становится так сладко. Мысли путаются и от счастья немного ведёт. Сирены пели бывалым морякам. На погибель…***
Кавасаки понимает, что влюблен, когда снова один на один оказывается с Микой. Он просто смотрит на неё. Смотрит и будто бы не может отвести взгляд, так очаровательна его подруга. Стоит посреди крыши, как приклеенный, и пялится. — Ты чего? — спрашивает Соичи, подозрительно щурясь. — Кажется, я тебя люблю. — Ну, и дурак. Мика его отвергает, он истерично улыбается и толкает девчонку с крыши. Хрупкое тело огибается невысокое хлипкое плетение и падает вниз, собирая под собой лужу крови. Мёртвая любовь.***
Кайсу валит Дейзи на кровать, осыпая поцелуями тонкую шею, и тут же вскрикивает, когда Райт вытаскивает из-под подушки самодельное оружие и втыкает то в живот парня. Был бы он умным, понатыкал бы комнату камерами и не ставил бы сюда кровать с деревянной спинкой, которую не просто, но, все же, можно сломать. — Мика! — кричит он, сворачиваясь на постели. — Мика! Райт собирает цепь в левую руку и ломится наверх. К свету…