Упасть однажды - не конец

      PovРина              Лето, солнышко, отдых. И кому надо будить моё Величество с утра пораньше? Я лениво тянусь к телефону, не забыв посмотреть на экран - «Константин Меладзе»       - Здравствуйте, Константин Шотаевич, что-то случилось? – мой сон, как рукой сняло.       - Здравствуй, Рина. У меня есть к тебе дело.       - Слушаю.       - Я недавно запустил шоу «Хочу к Меладзе».       - Да, я видела.       - Значит, суть знаешь, это хорошо. Так вот, Анна Седакова по семейным обстоятельствам не сможет быть наставником проекта. Посоветовавшись с ребятами, я решил предложить тебе стать наставником.        - Я даже не знаю, что сказать… Вы уверены, что я справлюсь, ведь в команде Седаковой ребята старше меня.       - Я уверен в тебе, и потом ты в свои 19 много знаешь и умеешь. Думаю, для ребят общение с тобой будет неплохим опытом.       - Можно я посоветуюсь с семьей и перезвоню вам?       - Конечно, - сказал Константин.       Попрощавшись с продюсером, я встала с кровати. Надела черные джинсы и футболку с надписями и пошла на кухню, где уже сидели моя мама и младший брат:       - Доброе утро, солнышко, завтракать будешь? – улыбнулась мне мама.       - Привет, буду. Мам, можно с тобой поговорить? – спросила я, уже начиная поедать кашу.       - Да милая, я слушаю.       - Мама, мне звонил Константин Шотаевич и предложил поработать наставником в его шоу.       - Солнышко, но это же в Москве? – мама сразу погрустнела.       - Да, ты против? – я немного напряглась.       - Нет, что ты. Просто я и так редко тебя вижу, но отказываться от такого предложения нельзя. Езжай.       Я кинулась обнимать маму:       - Спасибо!!!       - Только сходи к отцу на тренировку и сама ему об этом скажи.       - Хорошо. Пашка одевайся, вместе к папе в Ледовый дворец пойдем, – подмигнула я брату, а он радостный побежал одеваться.       Шли до дворца мы очень весело, но на входе в Ледовый меня окликнули:       - Макеева, что ты здесь делаешь? – спросил меня писклявый голос.       Разворачиваясь, я натянула улыбку на лицо.       - Касаткина, спешу тебе напомнить, что у меня здесь папа - главный тренер, а мой старший брат и лучшие друзья - игроки команды «Медведей», если ты не забыла. Так вот, я к ним.       - Подойдешь к моему Егору, глаза выцарапаю.       «К моему Егору. Когда–то и я так могла сказать». Лишь фыркнув на слова Марины, я развернулась, и мы с братом пошли к арене. Попутно я вспоминала события четырехлетней давности.       «- Рин, ты только не обижайся, но нам нужно расстаться.       - Но почему? - спросила я, как дура, хотя прекрасно знала ответ.       - Марина…- сказал капитан и опустил глаза в пол.       Я видела, что он врал, но раз ему так легче, то пусть будет так.       - Ладно Щукин, я все понимаю, не переживай, - развернувшись я быстро пошла в сторону арены, чтобы он не видел моих слёз. Было больно осознавать истинную причину его ухода».       - Ринка, ну что ты встала? Мы идем? – спросил меня брат, которому видимо, надоело стоять на одном месте.       - Не, Пашка, не пойдем, а побежим, - я взяла брата за руку, и мы помчались к арене.              

На арене

      - Антипов, я тебе сколько раз должен повторять? Низом бросай, - кричал папа на моего сводного брата, которого я считала родным.       - Привет, папа, - сказал Пашка.       - Ринка, Пашка, что вы здесь делаете? – улыбнулся отец.       - У меня к тебе разговор есть, - начала я.       - Тренировка закончится через 15 минут, подождете? – я кивнула, и мы с Пашкой сели смотреть тренировку.        Вскоре прозвучал финальный свисток, и мы пошли за папой в тренерскую. По пути я рассказала ему о предложении Меладзе. Он очень долго хмурился, особенно, когда узнал, что я буду жить в лагере с кучей парней.       - Дочка, я против. А вдруг, что-то пойдет не так, и ты опять закроешься в себе. В этот раз надолго.       Дело в том, что папа до сих пор винил себя в произошедшем.       - Пап, ничего они мне не сделают. Я же буду жить в отдельной комнате, там охрана есть, а Тимати и Лазарев не дадут меня в обиду. Ну, пожалуйста! Это ведь такая возможность, – я сделала глаза кота из мультика «Шрек», и папа сдался.       - Хорошо. Только если что - сразу домой, - я кивнула. - И ребятам сама скажи, что уезжаешь.       А вот об этом я как-то не подумала, ведь парни могут быть против, а особенно Антон.       - Спасибо!!! – вскрикнула я.       Я обняла отца и побежала в раздевалку парней, все им рассказывать. «Медведи» особо не обрадовались, но все их аргументы против отъезда были разбиты мной в пух и прах. В итоге они сдались. Нужно было видеть глаза Егора, когда он услышал о моем отъезде. Хорошо, что Касаткиной рядом не было.        Я радостная побежала домой собираться, по пути позвонив Константину и сказав, что я согласна.       Вечером вся моя большая семья провожала меня на поезд, давая много разных наставлений:       - Ринка, ты если что, то мне звони. Я за тобой сразу приеду и наваляю всем, кто тебя обидел, - мой брат в который раз повторял одно и то же.       - Антон, перестань, все будет хорошо, - сказала я, обнимая брата.       - Не, мы все вместе приедем, - сказал Кисляк, сгребая меня в объятия. Дальше была мама.       - Родная, звони мне каждый день, - сказала мама мне на ухо, я улыбнулась.       - Я люблю тебя, дочка, - папа хоть и был до сих пор против, но сдался под нашим с мамой напором.       - Я тоже люблю тебя, па, - я в последний раз помахала своей семье и села в поезд.       Утром я была в Москве. Меня встретил водитель Константина и отвез в продюсерский центр. Поднявшись на нужный этаж, я подошла к кабинету и постучала в дверь:       - Войдите, - ответили мне.       - Рина, здравствуй, рад тебя видеть, - улыбнулся мне мужчина.       - Я тоже рада вас видеть, Константин.