Лебон

Когда Чангюн легким толчком открывает дверь в дом Хенвона, он уже понимает, что не успел. Не застав парня в гостиной, он, еле передвигая налившееся свинцом ноги, проходит в спальню. Хенвон лежит на кровати на животе с открытыми глазами и не двигается. «Жив» — думает Им и, сползая по стене, садится на пол. — Я же следил за ним всю ночь. Минхек вышел только полчаса назад, и я сразу к тебе... — едва слышно говорит Чангюн. Хенвон медленно переворачивается и укрывается одеялом. Затем парень с гримасой боли садится на кровать и прислоняется к ее спинке. — Это был не Минхек, — вяло говорит он, не поднимая головы, и трет покрасневшие запястья. Голос все еще охрипший и горло саднит, навевая совсем еще свежие воспоминания о ночи. Чангюн, не веря, впивается в него взглядом. Он не может привести мысли в порядок и вообще не понимает, что и как сказать Че. — Хенвон… — Им не может договорить, и, молча поднявшись, присаживается на кровать рядом с Че. Парни сидят несколько минут в тишине, каждый думая о своем. — Мне жаль… Мне очень жаль. Если бы я мог, я бы забрал хотя бы часть твоей боли, — это все, что может выдавить из себя Им. — Все нормально. Я ждал, что меня Минхек накажет, но Хосок… — тут шепот Че обрывается, словно он не хочет произносить это имя, — Но он его опередил, - тут лицо Има в мгновение становится каменным, - Эй, Чангюн-а, все нормально. Я больше не буду плакать и страдать. Я залижу свои раны, и все будет нормально… Наверное… — говорит он и, кое-как встав, идет в ванную. Restart Выйдя из душа, Хенвон вытирает ладонями запотевшее зеркало в ванной и всматривается в свое отражение. Оттуда на парня смотрит осунувшееся лицо с усталым тусклым взглядом и темными кругами под глазами. «Как это ни странно, но я не чувствую боли. Как будто у меня внутри образовалась огромная дыра. Никто, а тем более он, больше не увидит, насколько мне одиноко на самом деле и насколько пусто в моей душе. У меня-то и души как таковой не осталось, он вынул ее и растоптал. Все что там есть — это выгоревшая пустошь. Мне кажется, что если я буду думать, что все нормально, то я рано или поздно начну в это верить. Я понимаю, что ничто сейчас не облегчит мои страдания и муки. Я должен сам с этим справиться, как и в прошлые времена, как раньше. Сам буду лечить свои раны и сам научусь заново жить, а первое, что я сделаю — забуду его. Заполню эти дыры внутри кем-то или чем-то другим. Я не буду больше плакать и страдать из-за него, с этим покончено. Порву этот порочный круг, не дам больше этому ненужному чувству душить меня. Я забуду его. Я смогу. Он сам мне в этом поможет. А точнее, уже помог. В этой пустоте внутри воет вьюга и властвует ледяной холод. Любви нет. Не в моей жизни. Больше никаких мечтаний и желаний. Я проиграл все битвы, но войну я выиграю» — говорит парень своему отражению и начинает собираться. *** Хенвон долго возится в ванной. Чангюн тем временем сидит на кровати, и его душит собственное бессилие. Им достает мобильный и набирает смс Джухону. «Пусть Шин Хосок горит в аду. Я ненавижу его и тебя тоже за то, что ты из его клана!!!» - с яростью отправляет Чангюн. Джухон сразу же перезванивает, но Им лишь отключает телефон. Хенвон после душа выходит совсем другим человеком, чем еще больше пугает Има. Чангюн знает, что Хенвон любит… Любил… Шина, и Им на своей шкуре прочувствовал, каково это, когда тебе делает больно именно тот, кого ты любишь. Но Чангюн долго не мог придти в себя, когда Джухон его чуть не убил, особенно первое время. А Хенвон сейчас стоит на кухне, варит кофе, как ни в чем не бывало, и спрашивает Има, хочет ли он омлет. Чангюн от завтрака отказывается, но кофе все-таки ворует из чашки Че. Парни замирают на секунду, услышав шум мотора со двора. Через пару мгновений в дом входит Ли Минхек. — Как мило! Почему бы вам, когда это все закончится, не начать жить вместе?! — язвит Ли, — А то смотритесь как влюбленные голубки, - Минхек садится на диван и откидывает голову назад. — Какая же тяжелая ночь, я вообще не спал... - как-то наигранно тянет он, - Если ты мне тоже кофе сваришь, я не откажусь. Только не плюй в него, — продолжает Ли и подмигивает Че. Хенвон молча берет турку и снова готовит кофе. Че стоит у плиты, спиной к Минхеку, на нем только спортивные штаны, он даже волосы не высушил после душа. Че помешивает кофе на плите, погружаясь в свои мысли, и не замечает, как Ли подходит близко и встает позади парня. Поэтому, когда Минхек проводит пальцами по укусам и царапинам на спине, Хенвон резко дергается и проливает кофе. — Ну вот, я останусь без кофе, — говорит обиженно Ли, стоя все так же вплотную к обернувшемуся Че, — Я вчера, конечно, разозлился на ту сцену, но сейчас я понимаю, что напрасно. — Минхек проводит подушечками пальцев по обкусанной ключице и засосам на шее, — Я смотрю, твой любовник очень вспыльчивый... — гадко продолжает он, — Но ты умничка. Хорошо, что он уже не контролирует свои действия. Это большой плюс тебе. Чангюн-а, — резко поворачивается Ли к Иму, — даю тебе сегодня выходной. Погуляйте, сходите куда-нибудь. Вы заслужили. Подмигнув, Минхек выходит из дома. — Ага, а орудие пыток небось тоже притащил. Урод, — зло выплевывает Им вслед Минхеку. — Я поеду домой, переоденусь, приведу себя в порядок, потом созвонимся и уйдем в отрыв, — говорит он с улыбкой. — Никаких отрывов, вчерашний был мне уроком. Вообще, я бы хотел пойти извиниться перед Борой. Может, под вечер встретимся. Кстати, дай мне номер Техена. Я знаю, он у тебя есть, - отвечает Хенвон, хмуря брови. — Не знаю, зачем он тебе, но не советую... — Просто продиктуй мне номер, — перебивает его Че. Им нехотя диктует. — Ты точно в порядке? — недоверчиво спрашивает Чангюн. — В полном, — улыбается ему Хенвон. Им уходит. Че прибирает стол и старается ни о чем, а точнее, ни о ком не думать. Прибрав, Хенвон берет мобильный и валится на диван. — Привет. — Рад тебя слышать. — Можно я приеду? — Жду. *** Чангюн застает мустанг перед своим домом сразу же после возвращения от Хенвона. Без лишних слов, он молча открывает дверцу машины и садится рядом с Ли. Джухон нагибается, чтобы поцеловать Чангюна, на что тот, ладонью удерживая его за грудь, говорит:  — Обойдусь. Я слишком зол. И расстроен. Но больше все-таки зол. — Не буду слушать, если не дашь поцеловать, — упирается Джухон. Чангюн сдается. После долгого и медленного поцелуя Ли наконец-то отпускает Има. — Что случилось? — Шин Хосок случился. Ненавижу этого сукиного сына. Чтоб он сдох!!! — Чангюн даже машет руками от злости. — Это вообще-то мой босс и друг. Хватит истерить и объясни. — Он изнасиловал Хенвона, — уже тихо говорит Чангюн. Джухон зависает на пару секунд. — Зачем ему его насиловать, если Хенвон обычно и сам не против? — не успевает договорить Джухон и получает больно кулаком в плечо. — Ладно, извини, просто то, что ты говоришь, не похоже на правду. Хосок сразу уехал в Меннам после приема... — задумывается Ли, — Блять… Я же заметил, как он с утра приехал в офис на гелике в той же одежде, когда как после приема уехал на эскаладе. Твою мать. Я проморгал. Значит, это правда. — Да, блять, правда. Джухон достает сигарету, поджигает ее и глубоко затягивается. — Ахуеть просто. Хотя ты вчерашнюю сцену пропустил, я думал, он прям там же всех положит. Хенвон отжигал просто. — Это не повод так обойтись с человеком. Особенно с тем, кому ты небезразличен. — Мне даже не верится, это не похоже на Хосока. Но мне очень жаль. — Джухон прикуривает вторую сигарету, но Им отбирает ее себе. — Джухон-а… Мне страшно. Я боюсь потерять тебя. Очень боюсь. — говорит Им и кладет голову на плечо Ли. Джухон двигает свое сиденье назад и, обхватывая Чангюна за талию, сажает его себе на колени. — Не потеряешь. С чего это мне теряться? — говорит Ли и покрывает поцелуями лицо Чангюна. У Има в голове каша и огромное желание все рассказать и предупредить Джухона. — Просто…— Чангюн задумывается и давит в себе мимолетный порыв, — Может, ты уйдешь из клана Шин? Может, мы сбежим? — Не глупи, малыш, это мой клан, и у меня есть долг. Все будет хорошо. Обещаю, — Джухон ведет губами по шее Чангюна и сильнее прижимает его к себе. Им отрывается от губ Ли. — Пойдем в дом, — умоляюще смотрит он на него. — Сейчас мне надо поговорить с моим боссом. Вечером я приеду, и тогда ты не будешь спать всю ночь. Джухон целует его в нос, и Чангюн возвращается на свое сиденье. *** Идея приехать в Отке и увидеться с Техеном была самой лучшей за последние дни. Весь день Хенвон провел с Кимом. Они вместе ездили на осмотр объектов, поели и проверили новую партию оружия, подпольно присланную Минхеком. Затем парни завалились на диван в клубе, уже знакомом Че. — Странно, но, когда я тут и с тобой, у меня как будто нет никаких проблем, и я все забываю, — говорит Хенвон, пока Техен одной рукой копается в его волосах, а второй держит косяк. Голова Че покоится на коленях Кима. — Я рад, что это именно так. — А я рад, что ты слез с того яда, который употреблял. Техен смеется. — Ты все еще ребенок, Хенвон-и. С этого не слезают, просто заменяют на что-то менее жесткое. — Как думаешь, у вас получится? С Минхеком, - сменяет вдруг тему Хенвон. — У нас вариантов нет. Лебон страшный город. Тут или ты убьешь, или тебя. Я бы предпочел первый вариант. Но одно знаю точно: я не буду подчиняться ни одному главе. Я сам стану главой, — говорит властно Техен и ерошит волосы Хенвона. Че приподнимается на локтях и смотрит на него снизу вверх. — Я все время отгоняю эти мысли, но мне страшно. Страшно, что я могу потерять друзей, сестру, даже за Минхека страшно. — Это война. На войне всегда кого-то теряешь. И, потом, ты никогда не думал, что если с Минхеком что-то случится, то ты будешь править кланом по закону? Хенвон резко садится. — Нет. Меня власть не интересует, тем более через чью-то смерть. Я хочу, чтобы никто не умер, и все. — Все-таки ты глупый ребенок с неправильными приоритетами, — говорит Техен и, нагнувшись, целует Че в лоб, — Не думай сейчас об этом. Если все пойдет по плану, мы выйдем с минимальными потерями. — Ну, а нельзя его лишить власти? Минхек постоянно повторяет, что в живых оставлять нельзя глав кланов и их семьи. Но, Хосок… Можно же его не убивать и вообще никого не убивать? — выпаливает резко Хенвон, немного громче, чем рассчитывал. — Даже если бы можно было, я бы все равно его убил. Притом своими руками. Он тот еще сукин сын, который так долго находится у власти. Он и такие, как он, захватили город и правят им как вздумается, они думают, что мы не люди. Он считает нас за отбросов, которым даже дышать одним воздухом с ним нельзя. Если он получит Отке, он превратит его в Меннам, но до этого он истребит все население, ибо такие, как мы не имеем право на жизнь. У нас, мол, все это в крови, надо подчистить и заселить «высшими», такими, как он и все эти уроды в трех остальных районах. Я ненавижу его. Теперь пришло мое время, — словно выплевывая слова, говорит со злостью Техен. — И вообще, я не понимаю, почему тебя это все беспокоит. Главное ведь нам победить, а на войне все средства хороши. Секундный холодок проходит по Че от слов Техена, но он решает не зацикливаться на этом. — Может останешься? — вдруг спрашивает Техен. — А можно? — с надеждой спрашивает Хенвон. Ему совсем не хочется возвращаться в холодную квартиру и, в особенности в постель, на которой он провел не лучшую ночь в своей жизни. — Конечно. Хенвон предупреждает Чангюна и остается. Че покидает Отке в хорошем настроении только утром . Он давно так спокойно и крепко не спал. Меннам. SHTower 35 этаж, кабинет Шин Хосока. Откинувшись на кресле, полубоком к входу в кабинет и с ногами на письменном столе, сидит Шин Хосок. Он отвлекается от созерцания города и поворачивается к двери, когда слышит там копошение. Через минуту в кабинет влетает разъяренный Джухон, за которым семенит Элисон. — Я не хотела впускать без разрешения, но он не слушается, — оправдывается она. — Все нормально, Элисон, можешь идти, — спокойно говорит Хосок и снова отворачивается к окну. Джухон медленно подходит к столу и становится напротив. — Какого хрена, Хосок? — в гневе спрашивает Ли, — Даже для тебя это было слишком. Ты понимаешь, что ведешь себя как урод? Шин, не отрываясь, смотрит в окно и не реагирует. Джухон обходит стол и становится напротив. — Может, хоть попробуешь объяснить? Потому что даже я, при всем своем отношении к тебе, в этом случае не на твоей стороне. — Я сам не на своей стороне, — вдруг сбрасывает обет молчания Шин, и, встав, идет к бару. — Я знаю, что я натворил. Я это еще там понял. Без нотаций, пожалуйста. Мне херово настолько, что я вообще сейчас с тобой это обсуждаю.  — Так нельзя. Ты должен признать, что ты к нему чувствуешь, должен принять это. Потому что даже я вижу, что этот парень в тебе что-то перевернул, иначе бы ты не вел себя так необдуманно. — Я уже признал. Да, чувствую, — говорит Хосок и наполняет бокал, — Я не хотел так поступать, не хотел делать ему больно. Еще на приеме я хотел всех их убить, я хотел отрубить руки Хену, но я сдержался и не начал бойню. А потом я поехал… Я хотел поговорить… Не знаю… Хотел спросить, какого хрена он там выкинул. Но, когда я его вижу, у меня башню срывает и я не контролирую себя. Я не могу тебе это объяснить. А он не жалеет ни о чем, он не делает шаг вперед. Он не просит… Не ластится. Понимаешь, он весь какой-то неправильный и при этом совершенный. Я знаю, что я урод. Даже когда я его… Я знал, что делаю больно, а он не просил ничего. Это меня еще больше взбесило. Я не знаю… Я ненавижу себя, — говорит он тихо, залпом выпивает виски, наливает второй бокал и идет к дивану. Джухон без слов садится рядом с Шином, который продолжает без остановки говорить, словно боится не успеть. — Я не знаю, как это назвать. Я не знаю, что это, но он очень прочно сидит в моей голове, и я не могу с этим ничего сделать. Хочу извиниться, хочу просить прощение на коленях, я бы на них встал, веришь или нет, но встал бы, но вместо этого я сижу тут с тобой и несу какой-то бред. — Ты должен понять, что то, что ты натворил, простым "извини" не исправить. — Я все понимаю. Но, блять, я даже не знаю, что он чувствует, что думает. Мы никогда не разговаривали. Понимаешь, я не знал никогда, как начать разговор с ним и что вообще сказать. Я не знаю, что он любит, что ненавидит, чем дышит. Вообще ничего не знаю. Я сперва думал, что это лишь секс. Но, блять, скажи мне, если это просто секс, почему я хочу забрать его себе всего и навсегда. Хочу все с ним… Хочу, чтобы он везде был рядом. Хочу показать ему Меннам. Я столько лет строил эту империю, а сейчас я хочу подарить ее ему. И не только Меннам, а все, что он пожелает. Любое желание хочу исполнить и это меня пугает. Он управляет мной, сам того не зная. Это меня сильно пугает. Все, чего я хочу, это то, чтобы он чувствовал хотя бы мизерную долю того, что я к нему испытываю… Мне этого хватит. Ты понимаешь, до чего я докатился? Понимаешь, почему это полный пиздец? Я бы взял любого в этом гребанном городе, похуй, с согласия или без, но если Хенвон мне откажет, то я его и пальцем не трону. Что за хуйня внутри меня творится… Хоть головой об стену бейся. Я помню досконально все моменты, когда был с ним и видел его, вплоть до мельчайших деталей, но, Джухон, я не помню все наши с тобой последние переговоры, встречи, то, что ел вчера... Я ничего не помню. Как будто мой мозг считает нужным запоминать только то, что связано с ним. — Это называется любовь,— тихо говорит Ли. — Это называется пиздец, и я в нем увяз, — отвечает с горечью Хосок. Джухон окидывает Шина взглядом. — Ты даже домой не поднимался? — Нет. — Надо тебе уже решить, что делать, потому что так продолжаться не может. Пока иди наверх прими душ, приведи себя в порядок, а после мы придумаем, как выйти из этой ситуации, и как ты вообще будешь вымаливать прощение, — говорит Ли и, встав, идет в сторону к двери. — Я отменю приговор, - тихо выговаривает Хосок. — Что? — Джухон резко замирает на пороге в оцепенении. — Я не буду нападать на Хейджен, - все так же тихо продолжает Шин. Ли поворачивается, обратно возвращается к Хосоку и садится на диван. — Что ты сейчас сказал? - все еще не может поверить Чжухон. — Мне не нужна эта земля, мне нужен… — Шин замолкает, не договорив, и делает еще один глоток с бокала. — Хосок… Ты знаешь, насколько я лично заинтересован в отмене приговора. Просто… Ты не словами сейчас бросаешься? — Я отменю приговор и заберу Хенвона в Меннам, если он, конечно, меня простит. — Ахуеть. Шин Хосок, за все эти годы, что тебя знаю, я думал ты уже меня ничем не удивишь. Я даже выпью, — говорит Ли и идет к бару. *** Тем временем Ю Кихен, слушающий все это время за дверью этот диалог, отрывается от двери и идет в сторону лифта. «Ты не отменишь приговор, Хосок, более того, ты сам лично воткнешь нож в сердце Ли Хенвону, уж я-то постараюсь.» - бормочет Ю и, зайдя в лифт, нажимает кнопку -1 этажа.