Семь богинь Света

Утренняя весенняя свежесть накрыла лес, будто белая туманная волна, наполненная мелкими каплями холодной воды и еле уловимым эфиром. Было довольно прохладно, но от утренней тренировки я уже успел устать, покрыться потом, разогреться в прямом смысле этого слова. Поодаль меня, стоящего посреди небольшой поляны, лежали различные фрукты, нарезанные на четверти и слегка пропеченные. Все утро я потратил на то, чтобы нарезать фрукты к завтраку, пока Полюшка, вальяжно расположившись на одном из камней, покрытых влажным мхом, направляла плоды в воздух. Те, будто на невидимых волнах, раскачивались и парили вокруг меня. Моя же задача: представлять, что фрукт — мой противник, и как можно изощренней нарезать его. Это идея и с самого начала показалась мне глупой, но в конце, уже выбиваясь из сил, я просто раскромсал огнем оставшиеся плоды и недовольно взглянул на Полюшку, довольно уплетающую подпеченные фрукты. — Это, конечно, очень занимательно, Полюшка-сан, но может вы, все-таки, начнете обучать меня? Я торчу здесь уже полгода и так и не научился ничему новому. И все, что я делаю, так это выслушиваю ваши нотации и нарезаю фрукты вам на завтрак! — со злостью воткнув меч в землю, я громко выдохнул и стер пот со лба. Полюшка будто бы не обратила внимания на мое недовольство, продолжая поедать нарезанные плоды. Недовольно фыркнув и выкинув косточки яблока за свою спину (что тут же проросли и превратились в ветвистые яблони, но меня это больше не удивляло, спустя полгода, проведенные в компании двух волшебниц), она проговорила: — Между прочим, с каждым разом ты нарезаешь фрукты все лучше и лучше. Это тебе пригодится, будешь меня потом благодарить и руки целовать, — скажу, что мне было очень неприятно представлять такую картину, но я лишь возмущенно воскликнул: — Вы думаете, что Марде Гир превратится в дыню и будет кружиться вокруг меня? — Полюшка с недоверием взглянула на мою саркастическую ухмылку, качнув плечами. — Ну что ж, тогда, раз ты такой нетерпеливый, немного усложним задачу… — в воздух взлетела небольшая клубничка, но для меня разделить ее на четыре части (спустя столько попыток, разбросанных по поляне) не было проблемой. Уже собираясь ударить по ней, я замахнулся с плеча, но удивился, когда ягода исчезла из вида. Клубника просто растворилась в воздухе, будто ее никогда и не было здесь. Я старательно вглядывался в пустоту, но, так ни к чему и не придя, лишь вопросительно взглянул на Полюшку. — Колдуны и маги часто используют заклинания, чтобы стать невидимыми для своих врагов. Если бы вместо этой клубники был Марде Гир или один из его приспешников, ты был бы уже мертв, — я тяжко выдохнул, растерянно разглядывая воздух, — Урок номер тридцать три, Убийца Драконов: чтобы увидеть то, чего нет, всмотрись в то, что есть. Уже собираясь каким-то образом выполнить задание колдуньи, я возмущенно посмотрел на нее. — Прошлый урок был тридцать третьим, — до меня вдруг дошло, — Вы что, просто выдумываете их?! — Хм, ну, значит, этот будет тридцать четвертый, — вновь пропустив мое негодование мимо ушей, проговорила она строго. — Продолжай. Собравшись с мыслями, я попытался всмотреться в пустоту. Ничего, кроме деревьев, недалеко выстроившихся длинной линией вокруг поляны, я не видел ровно до тех пор, пока не вдохнул поглубже утреннего воздуха с незаметными частицами эфира. Вдруг я заметил странное свечение в форме небольшой дуги, будто на что-то выпуклое падал солнечный свет. Ошарашенно взглянув на теперь уже совсем различимый плод, переливающийся волшебной пленкой на свету, я с разворота покромсал фрукт, кусочки которого побежденно рухнули на свежую зеленую траву. Я, победоносно закинув меч на плечо, повернулся к довольно кивающей волшебнице. — Ну что ж, неплохо, Драгнил. Только не забывай, что твои противники будут куда изворотливее, чем клубника. Идем, на сегодня достаточно.

***

«Прошло уже полгода, как находился в доме Полюшки-сан посреди Северного леса. Несмотря на то, что явных изменений я не замечаю, временами я чувствую себя сильнее, увереннее, иногда даже мудрее. Не знаю, быть может, это дело рук Полюшки, или Венди подмешивает мне что-то в чай каждое утро, но я убежден, что дело тут совсем не в магии. Я просто безумно хочу домой, и уже не в тот дом, когда я был обычным человеком. Я стараюсь изо всех сил, тренируюсь без устали, зубрю эти дурацкие, но действенные заклинания по давно забытой книге из чулана хижины Полюшки. Делаю все, чтобы поскорее вернуться домой. Венди с каждым днем становится по-настоящему сильной богиней. Ее тренировки несколько отличаются от моих, ведь в моем случае сила решает практически все. Венди выучила достаточно заклинаний, чтобы самостоятельно отбиваться от врагов, временами (если воздух достаточно чист) она способна исцелять поглощенных во тьму людей и животных. Уверен, из нее выйдет отличная богиня. Я безумно хочу вернуться домой. Я соскучился по моей родной кровати, этой Красной комнате, осевшей пыли на полках шкафа, каждой из богинь, даже по Лисанне и ее кровожадному питомцу. Я чертовски соскучился по Люси. Совместные воспоминания греют мне сердце и сейчас, они не позволяли мне сломаться в первые недели тренировок (тогда Полюшка гоняла меня с особой жестокостью). Но, как бы я не хотел вновь увидеться хотя бы на мгновение, пока я еще слаб. Тренировки Полюшки, несомненно, поднатаскали меня, но я еще не готов. Только сейчас это понял. Но я обязательно туда вернусь. Вернусь, когда буду готов защищать то, что мне дорого». Миновал обед, приготовленный Венди. Чем больше я чувствовал, что становлюсь сильнее, тем чаще стал замечать, как на самом деле выросла Венди. И нет, я не говорю о росте. Как она умело обращается с заклинаниями, с готовкой, с собственными чувствами. Поначалу, когда я еле доходил до кровати после изнуряющих волшебных боев с Полюшкой, малышка Марвелл часто переживала из-за этого слишком сильно, из-за чего сама была не очень дееспособна. Но сейчас я вижу в ней не маленькую зашуганную девочку, что собирала цветы за лесом и мило улыбалась мне, а настоящую, мудрую и сильную богиню, что улыбается так же мило и приветливо, правда с толикой усталости и ответственности. Единственная вещь, которая так и не дает мне покоя по сей день, так это тот загадочный шар темного цвета, скрытый под плотной бархатистой тканью. Он тянет меня неимоверно сильно, но, ловя себя на мысли о скорой смерти от половника, я сдерживаюсь. И с каждым разом сделать это все сложнее. Однажды я почти коснулся его, но в комнату вбежала разгоряченная Венди с красным лицом от бега, так что мне пришлось оставить сферу. И вот сейчас, когда Полюшка отправилась в город неподалеку, чтобы купить немного еды, а Венди сладко посапывает в другой комнате (где когда-то я целовал Люси), я тревожно посматриваю на этот шар, стоящий на подставке в углу комнаты. Я стараюсь отвлечься, перелистывая страницы и вчитываясь в одни и те же абзацы по несколько минут, но ничего не выходит. Внутри все просто сгорает от любопытства и желания. Последний раз со мной такое случалось только при виде Люси, когда я целовал ее, думал о ней. И сейчас, сидя за столом и просто сверля взглядом эту злополучную синюю ткань, я откидываю книгу в сторону и стремительно направляюсь к сфере. Сердце бешено колотится по неизвестной мне причине, но я уверенно подхожу к шару и скидываю ткань, скрывающую его. В абсолютно черной сфере вдруг появляется немного тусклая желтовато-белая дымка, и я слышу, как кто-то зовет меня по имени. Такой знакомый голос, вызывающий судорогу по всему телу, от которой хочется просто закричать и избавиться от нее. Голос становится громче, я оборачиваюсь и убеждаюсь, что Венди не проснулась, а Полюшка неожиданно не вернулась и не стоит в дверях с выпученными от злости глазами. Вновь посмотрев на сферу, я заметил, как два карих лучистых медовых глаза смотрят прямо на меня. Я не мог перепутать эти глаза ни с чьими, и через огромные усилия я протянул руку к шару, прошептав: — Люси. От сильной боли я зажмурился и попытался отдернуть руку от сферы, но уже не смог. С тяжким болезненным вздохом я открыл глаза и увидел перед собой Люси. Именно она держала меня за руку, что мгновенно перестала болеть. Я полгода ждал момента, когда смогу вновь увидеть ее, но что-то было не так. Богиня статично, немного безумно улыбалась, но ее глаз почему-то больше не было видно. Глаза Люси будто бы были скрыты за плотной белой пеленой, как и все вокруг. Я был нигде. Это начало пугать уже после того, как я осознал, что натворил. Полюшка запретила мне прикасаться к сфере, и теперь ясно почему, но соблазн был слишком велик. Я пытался высвободить руку из хватки Люси, но та стояла так же неподвижно, широко и нездорово улыбаясь. Я мог попытаться образумить ее, но не знал, чем это могло закончиться. С силой дернувшись, я высунул руку из каменной хватки, взглянул на погрустневшую богиню и бросился бежать наутек. Куда? Не знаю. Куда угодно, но оставаться здесь было опасно. Белая пелена ничего оставалась неизменной, и только когда я был уже настолько далеко от Люси, что не мог видеть ее, передо мной замелькали отрывки из моего прошлого, будто живые картины, окружившие меня с ног до головы. Одна — где я принимаю цветы от Венди, другая — где я лежу после схватки с волком, и рядом со мной сидит Люси, третья — когда я впервые поцеловал ее… Именно эти воспоминания не давали мне свихнуться во время обучения. Я завороженно глазел на самого себя, целующего Люси в комнате Полюшки-сан, позабыв о том, насколько опасно это место. Мне было хорошо, я больше не хотел убегать никуда, хотел бы остаться здесь навсегда. Внезапно дорогие мне воспоминания начали растворяться в воздухе. Одно за другим, они исчезали. Вдруг я осознал, что если вдруг очнусь, то уже не буду помнить ничего из этого, а потому испуганно закричал, пытаясь ухватить хоть какую-то живую картинку. Но все они утекали сквозь пальцы, будто вода. Я оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть что-то, но нет. Белая пелена ничего вновь окутала меня, я обессиленно осел на колени. Я будто и правда не мог вспомнить ничего из того, что произошло между мной и Люси. Словно ее никогда не существовало. Мне стало безумно грустно от того, что как только я очнусь, Люси станет для меня никем. Но вдруг передо мной появилась одна большая картинка, окрашенная в красный оттенок. Я настороженно поднялся на ноги и стал вглядываться в изображение, с ужасом понимая, что это — будущее. На живом воспоминании из будущего я, будучи поглощенным собственной магией, убиваю Люси. Она смотрит мне прямо в глаза и шепчет всего одно слово: — Почему? В ее глазах еще несколько мгновений плещется жизнь, пока я с жестокостью и ненавистью вонзаю меч Земного огня еще глубже в ее тело. По рукоятке меча и моей ладони медленно стекает ярко-алая кровь, Люси облокачивает голову на мое плечо и перестает дышать. Я бесцеремонно снимаю ее еще теплое тело с меча, пропитанное кровью богини, и ухожу. После этого все начинается сначала. Я отвернулся, чтобы не видеть этого снова, еле сдерживая слезы, совершенно не понимая, почему это будущее вообще существует? Я бы никогда не предал ее вот так, словно я безжалостное чудовище. Словно я Марде Гир. Но как бы я не пытался уйти от этого возможного будущего, оно вновь и вновь являлось передо мной, все больше и больше заставляя мое сердце испуганно сжиматься. Я закрыл глаза и закричал, как можно громче, закрывая уши, чтобы не слышать, как Люси постоянно задает один и тот же вопрос: — Почему? Я резко распахнул глаза. Щека безумно болела, как и голова. Глаза жгло от слез. Полюшка склонилась надо мной и с силой била меня по лицу, чтобы привести в чувство. Она что-то громко кричала, но я не мог расслышать из-за жуткого свиста в голове. Венди склонилась надо мной и безнадежно плакала, хватаясь за мою рубашку. Наконец, свист в голове утих, и я в полной мере мог услышать, как громко Полюшка орет на меня и отчаянно бьет по щекам. Я отдернул ее руку от себя и резко поднялся с пола. Венди все еще плакала, держась за меня, но я не понимал, что так встревожило ее. Я осмотрелся. Я все еще был в доме Полюшки-сан, но уже лежал на полу недалеко от той сферы, которая вновь стала абсолютно черного матового цвета. Я помнил все до мелочей, эти отрывки из будущего, но самое главное — я помнил Люси. Каждую секунду, проведенную с ней, я помню ясно и отчетливо, и эти воспоминания все еще греют мое сердце. Но теперь меня тревожит больше всего на свете то, что я увидел. Неужели я предам Люси? Неужели я и правда… — Нацу Драгнил, ты полнейший идиот! Ты хоть представляешь, во что ввязался?! — Полюшка орала на меня диким криком, срываясь на шепот. Схватила меня за шиворот, но я безразлично взглянул на нее. Полюшка немного остыла и серьезным замогильным голосом спросила: — Что ты видел? Я опустил глаза от стыда и страха. В голове застыл этот образ умирающей от моего меча богини. Я не мог сказать никому об этом. Если бы Полюшка узнала, что я увидел, она бы убила меня на месте, чтобы Люси была в безопасности. Я бы и сам был рад такому исходу, но побоялся. Венди бы начала меня опасаться, недоверчиво глазеть временами. А Люси? Да если она узнает… Я даже боюсь представить выражение ее лица, как изменится ее взгляд. Нет, я сделаю все, чтобы никто и никогда не узнал об этом. А если стану вдруг опасным для кого-то из богинь, тут же уйду и умру где-нибудь по дороге.