calm before the storm

- Попкорн? - Есть! - Фильм? - Есть! - Одеяла? - А что видит твой эльфийский взор? На спинку дивана в гостиной Куросаки приземлилась стопка шерстяных пледов – вырвиглазно-ярких, до зуда в носу пыльных, всем своим видом кричащих меня купил Ишшин и он ни о чем не жалеет. Сидящая по-турецки перед телевизором Карин отвлеклась от подключения DVD-проигрывателя. - Это другая трилогия, Рукия-тян, но попытка хорошая. Старшая из сестер вернулась к своему занятию, Рукия принялась снимать с нерадивых одеял крупные клочки пыли и спутавшиеся нити. В комнате было немного душно от зачинавшегося дождя и поэтому закрытых окон, свет энергосберегающих лампочек сегодня был особенно тусклым, из-за чего все в помещении окрасилось в охристые тона. Из кухни тянулся чудесный запах пряностей и карамели – стоящий на кофейном столике попкорн, покрытый красно-рыжей корочкой меда и паприки, обещал быть как минимум интересным. Пока Юзу с последними приготовлениями носилась из кухни в комнату и обратно, Карин ругалась с техникой на тему некомпетентности последней, Рукия в руках вертела коробочку из-под диска. С обложки на нее исподлобья глядел кудрявый мужчина с мечом у лица, над его головой скромно и в то же время очень весомо значилось «Хоббит». Благодаря Куросаки-старшему, который после официального переезда Рукии придумал внезапную традицию смотреть по пятницам фильмы всей семьей, она уже успела познакомиться с миром Средиземья, однако информации было так много, что каждые пятнадцать минут приходилось окликать Ичиго и просить разъяснить ситуацию. Сегодня Ичиго не было. Он в очередной раз задерживался на каких-то своих курсах, с которых ему было лень ехать в переполненном вагоне, а потому он дожидался последнего – одиннадцатичасового – поезда. Телефон показывал начало девятого. - Рукия-тян, ты идешь? С экрана телевизора смотрел недвижимый взгляд знакомой уже физиономии с ниспадающими на глаза кудряшками, Юзу стояла на коленях и локтями упиралась в спинку дивана, у другого его края сидела, задрав голову, Карин. Место между близняшками призывно пустовало. Она откровенно не помнила, когда в последний раз проводила время исключительно в компании сестер. Как минимум семнадцать месяцев назад. Мысль болью кольнула под ребрами, заставив задуматься о том, что она вообще-то не попрощалась ни с ними, ни с Ишшином, а они вновь приняли ее в свой дом, ведут себя так, словно и не было долгих месяцев молчания. Конечно, им совершенно не обязательно знать, что первое время она, тщательно скрывая реятсу, приходила каждую неделю – следила за состоянием пошатнувшегося равновесия сил в Каракуре, следила за Ичиго, за его одноклассниками с их внезапно зашкаливающей духовной энергией, следила за ними. Жизнь с Куросаки отучила ее быть сторонним наблюдателем. Ей не нравилось следить. Не нравилось, что она не могла погладить Юзу по голове и покатым плечам из-за глупого, ничего не понимающего Джинты. Не нравилось, что она не могла помочь Карин с освоением ее духовных сил. Ей так много не нравилось в роли немой фигуры, на все взирающей с высоты телефонного столба, что в один момент она просто перестала приходить. Никакой гигай не смог бы сделать ее более человечной, чем сделало это семейство. Когда приходилось делить с близняшками комнату, они часто засиживались втроем. Рукия с неподдельным интересом впитывала все, от правил футбола и историй про побитых мальчишек до необходимости лимонной кислоты и клейковины в выпечке. Иногда они рассказывали, как чудесно, что Ичиго больше не хмурится так часто и не бурчит, практически не дерется в школе и проводит больше времени с друзьями. Иногда они вдвоем сжимались в один трясущийся комочек, и Рукии приходилось по полночи проводить на коленях у кровати, гладить разметавшиеся в беспокойном сне волосы девочек. Сестры Ичиго никогда не казались ей детьми в таких ситуациях, нет. Они – все они – заплатили непомерно высокую цену Обществу Душ. Шинигами и их работа и без того стоили семейству Куросаки слишком многого, а теперь она отбирала у них еще и Ичиго. Бессонная ночь – то малое, чем она могла им отплатить. Вырвавшись из потока воспоминаний, Рукия улыбнулась – спокойно и безмятежно, словно говоря я дома. Усевшись на диван между близняшками, она поймала себя на мысли, что была в какой-то мере благодарна Ичиго за его задержку. * Когда стрелка часов перевалила за полночь, ночную тишину частной клиники потревожило копошение вернувшегося Ичиго. Честно пытаясь, но не особенно в этом преуспевая, он избавился от обуви и верхней одежды. Из гостиной лился мягкий голубоватый свет, а потому Ичиго сонным мотыльком поплелся прямо к его источнику. Экран практически немого телевизора – так тихо работал звук – пестрил мелькающими фигурками гномов, эльфов и волшебников. На диване сидела укутанная в плед Рукия, у которой на коленях удобно устроили головы Карин с Юзу, так же завернутые в аляповатые шерстяные плащи, купленные их отцом на какой-то безумной распродаже. Завидев Ичиго, девушка приложила палец к губам, после чего вернула руку на голову Карин и стала неспешно перебирать темные пряди. Девочка во сне шмыгнула носом, плотнее вжалась лицом в прикрытые одеялом ноги Рукии. Ичиго пяткой отодвинул пластиковую миску из-под попкорна и присел на корточки у дивана. Поправив съехавшее с плеча Юзу одеяло, он взъерошил сестре волосы и глянул вверх, встречаясь глазами с сонным взглядом шинигами. - Не увидеть нам великую битву, - тихо изрекла она. - Ты же в курсе, что все три фильма идут почти восемь часов? Бессовестно проигрывая заранее обреченную битву с зевотой, Рукия буркнула что-то невнятное и принялась тереть глаза. - Давай отнесем их. Упираясь в колени, Ичиго поднялся в полный рост. Еще раз поправив одеяло вокруг Юзу, он легко подхватил ее под коленками и за плечи. Прислонив сестру ближе к своей груди, он покачал головой. - Сиди здесь, я сейчас вернусь за ней. – Он не дал Рукии возмутиться, широкими шагами направляясь к лестнице – сейчас кричать она не станет. – Не забывай, что в отличие от тебя, они растут. Твое тщедушное тельце, того и гляди, само по себе переломится, не говоря уж о такой нагрузке. – Добавил он громким шепотом и пошел на второй этаж. Оставленная молча закипать, Рукия устало выдохнула. Перегнувшись через свернувшуюся клубочком Карин, она принялась искать затерявшийся между диванных подушек пульт. Девочка у нее на коленях зашевелилась, обхватила худыми руками поперек талии и носом прижалась к плоскому животу, скрытому колючим пледом. - С возвращением… Удивившись, что сестра Ичиго не спит, раз приветствует его, Рукия откинула с ее лица пряди запутавшихся волос. Однако глаза Карин были закрыты, сведенные в привычке старшего брата брови расслаблены, рот чуть приоткрыт. - С возвращением, Рукия-тян… Она не уверена, что влага из ее глаз вызвана не очередным приступом зевоты. - Я дома.