***
Она просыпается в своей кровати. Где-то там уже прихорашивается Падма, а Гермионы и след простыл. Наверняка, убежала в библиотеку. С того волшебного дня прошла почти целая неделя, а кажется, будто только вот вот она нежилась в тёплых объятиях. Джинни знала, что это не будет длиться долго. Она должна рассказать. Но эта мысль... мысль о том, что можно просто скрыть, не рассказывать никому. Можно притвориться, что той ночи никогда не было. И тогда, эти объятия будут с ней всегда. Этому ведь необязательно заканчиваться. Правда ведь? Мысль о том, чтобы всегда быть в этой темноте, в этом холоде пугала её. Даже не так. Смысла жить она не видела, если всегда будет так. А жить ей хотелось. Хоть и совсем чуть чуть. Единственный её шанс - это Гарри. Без него она не была уверена, что протянет долго. Но Малфой всё знал. Он был свидетелем той ночи. Он мог рассказать, показать Гарри свои воспоминания. Он мог разрушить её маленький шанс на счастье. И теперь это был не просто вопрос мести. Это было выживание. Она не позволит ему навечно оставить её в этой темноте. В этом холоде.***
Урок зельеварения. Она не могла сосредоточиться на том, что говорил профессор Слизнорт. Всё её внимание было сконцентрировано на Малфое, который сидел чуть позади. Она его не видела. Но нутром ощущала его присутствие. Родная темнота. Рядом с ним Забини и Нотт. И как всегда Панси с Дафной. Краем уха она слышала их хихиканье. Сидевшая рядом Гермиона недовольно поджимала губы. Видимо, ей было очень интересно послушать лекцию Слизнорта. Кажется, речь шла о зелье от простуды. Скука смертная. Вот если бы он говорил о том, как изготовить смертельный яд, у которого нет противоядий, Джинни было бы интересно. Она бы с радостью его приготовила и утопила бы Малфоя в котле. Лишь бы больше никогда его не видеть. В конце урока они все сдавали сочинения. Большинство быстро всучили свои листочки Гермионе и побежали на перемену. У Джинни же мелькнула идея. Ведь ей всё ещё нужен был почерк Малфоя. Она обернулась и смогла заметить, как он выходит из кабинета. Паркинсон жалась к его плечу. Напоследок обернулся и он, видимо, почувствовав на себе взгляд карих глаз. Усмешка. И душа ушла в пятки. На мгновение её прошибло холодом. И она резко отвернулась. Джинни всё ещё сжимала листочек с сочинением у себя в руках. Сама она так и не отдала его Гермионе, которая уже собирала свои вещи. - Мне нужно кое-что спросить, - вдруг сказала младшая из девушек. - Давай встретимся уже в Большом зале. - А что... Она не дала шанса Гермионе задать вопрос и быстрым шагом направилась к столу профессора. Чтобы отдать своё сочинение. Перед глазами стопочка листов. - Профессор, вы не подскажите мне, где можно почитать больше о лечебных зельях? - спросила она первое, что пришло ей в голову. Слизнорт был удивлён её просьбой. Ни он, ни она не понимали, чем ей так интересны лечебные зелья. Да и вообще зелья. У неё определённо были склонности к этому предмету, но особого интереса она никогда к нему не проявляла. - Интересует что-то конкретное? - Может, у вас есть какая-нибудь книга... - Ей нужно было, чтобы он отошёл от стола. - Что-нибудь о более сложных лечебных зельях. Например, о таких, которые помогают срастить кости. - Должно быть что-то, - неуверенно сказал профессор и двинулся в сторону каморки. - Решили заняться медициной? - Стало интересно, - чуть громче ответила Джинни, потому что профессор скрылся в маленьком помещении. Времени было у неё не так много и она потянула руки к сочинениям. Работа Малфоя была чуть ли не последней. Пока искала, чертыхнулась несколько раз. И стоило ей спрятать листок в сумку, как профессор показался в кабинете с огромной книгой в руках. - Спасибо, - буркнула девушка, принимая тяжёлую вещицу. - Если будет что-то непонятно, спрашивайте, мисс Уизли, - по доброму улыбнулся ей этот уже пожилой мужчина. Скорее, даже дедушка. Она постаралась улыбнуться, запихивая книгу в сумку, и быстро двинулась в сторону выхода, лишь бы профессор не начал задавать не нужных вопросов. Ей они были ни к чему, но стоило сделать всего пару шагов по коридору, она увидела его. Тёмную фигуру, что прислонилась к стене. Руки скрещены на груди, солнечный свет красиво отражался на его платиновых прядях. А глаза... он смотрел прямо на неё. С прищуром. - Что тебе нужно? - едва смогла выдавить из себя Джинни. - Понравилось кувыркаться с Поттером? - Откуда... - Я вас видел, - фыркнул Малфой. - А потом и слышал. Кажется, в том баре ты издавала те же самые звуки. У неё внутри всё похолодело. Она почти физически ощутила, как сердце бухнулось в пустоту. Лишь бы не подать вида. Лишь бы не понял. Она поджала губы, стиснула ремень сумки в маленьком кулачке и высоко подняла подбородок. - Следил за нами? Он не повёл и бровью. - Он тебе поверил? В твою невинность. - Тебя это не касается, Малфой, - резко бросила девушка и быстрым шагом двинулась по коридору. Он перехватил её за руку. Больно. И он слишком близко. - Ну, и кто же лучше, Уизли? Из нас двоих. Шёпот прямо в самое ухо. Она даже почувствовала лёгкое тепло на шее. - Очевидно. Она попыталась вырвать руку, но ничего не получилось. А он склонился ниже. Прямо к её лицу. Они буквально дышали одним воздухом. - Так и думал, что я, - усмехнулся Драко, притягивая её к себе чуть ближе. - Хочешь повторить? Свободной рукой она залепила ему звонкую пощёчину. Красный след почти мгновенно проявился на его скуле. На секунду она даже не поверила тому, что сделала это. Кажется, он тоже. Потому ослабил хватку, и она смогла отскочить в сторону. Сердце колотится как ненормальное. Хочется броситься бежать, но она не может пошевелиться. Ну, же, ноги, двигайтесь! - Уизли... - Не прикасайся ко мне! - собрав всю волю в кулак, сказала она. - Никогда больше. И лишь тогда ноги последовали её приказу. Мольбе. Шаг, второй, и она уже бежит по коридору, всё дальше отдаляясь от него. Сердце стучит. В глазах слёзы. Она так больше не выдержит. Она сделает всё, чтобы больше никогда его не видеть. Никогда. А он так и остался в том коридоре, едва касаясь рукой покрасневшей щеки. Серьёзные серые глаза. Всё это, конечно, шутки. Она не нужна ему была. В сексуальном плане. Может, когда-то она и представляла для него интерес, обладала привлекательными изгибами, но война это изменила. Потухшие глаза, осунувшееся лицо, поникшие плечи. Слишком худая фигура. Физически она могла его привлечь только в тот день. Когда у него так давно ничего не было. И под действием алкоголя. Конечно, он несколько привирал. Хотя бы в сравнении с Милисентой Булстроуд, толстухой-полукровкой со Слизерина, младшая Уизли была очень даже ничего. А душа? Волновала ли его внутренняя составляющая этой шлюшки? Привлекала ли? Притягивала ли? Конечно, если бы Поттер знал, какой его девушка была шлюшкой, ему бы не понравилось. Но Малфою в целом было на это всё равно. И он не святой. Он уже сбился со счёту, сколько девушек побывало в его постели за два с лишним месяца. Не ему придираться. Так привлекала ли? Ну, хоть чуть чуть? Под всем этим слоем ненависти могло ли оказаться хоть одно положительное чувство? По отношению к этой мрази. Вряд ли. Хотя... Родная темнота, родной холод. Эти глаза, в которых мольба. Останови их. Я больше не выдержу. Прошу. Она пыталась казаться сильной, но он видел её слабость. Свою собственную слабость. До войны у них не было ничего общего, а после появилась общая боль, темнота. Внутри они были связаны. Крепко. Малфой знал, что она что-то затевает. Пока не понимал только что. Стоило ли напугать, чтобы она даже не пыталась? Или стоит дождаться финала? Он был в раздумьях.***
Ненависть полностью наполнила всё её существо. И темнота. И холод. И страх, что так будет всегда. Что он всегда будет где-то рядом. Что когда-нибудь ей предстоит увидеть ненависть в глазах Гарри. Даже не так. Разочарование. Отвращение. Ей даже казалось, что лучше бы она снова прошла через тот ад. Тот год, те пытки, та боль, те серые холодные глаза. Жестокие. А где-то там, глубоко внутри тот же страх. Что он следующий. Правда ли она не знала, что его пытают в ответ? Правда. Не знала. Догадывалась. По этим глазам. Останавливало ли её это подозрение? Догадка. Нет. Тогда у неё была надежда. Что ещё чуть чуть и Гарри придёт, спасёт её. Их всех. Да, если не получится, придётся дорого заплатить за это. Ну, и что? Она же гриффиндорка. Её это не пугало. Она же храбрая. Она же сильная. Правда? Она могла бы простить ему то, что сдавал её Кэрроу. Могла бы. Но они были связаны. Они были на одной стороне. Может, из-за страха, может, не по своей воле, но он был на той стороне. Он не помогал. Он швырял её на холодный пол каждый раз. Каждый. Вряд ли это было так, но если бы... если бы только он не вмешивался, это всё закончилось бы раньше. Если бы. А вдруг Фред не погиб бы? А вдруг. Ноги подкосились, не в силах удержать, и плечо с силой упёрлось в холодную стену. Виском к камню. Тому, что обрушился на брата. Маленькие кулачки с силой сжались. Разжались. Сжались. Ах, если бы всё сложилось по другому. Если бы он не вмешивался, всё могло бы сложиться иначе. Ну, а вдруг? А после? В том баре. К чему эта жестокость? Она знала. За то, что пыталась упечь его в Азкабан пожизненно. Она знала. Она всё понимала. Но... разве это когда-то останавливало ненависть? Эту жгучую стихию, это тяжёлое чёрное чувство, что сдавливает грудную клетку. Да и не оправдание это. До самого утра он пытал её. Лучше бы ещё раз пройти через Круцио, чем это. Лучше дементор. Чем Малфой в ней. Снова сжала кулачки, представляя, как снова зарядит ему пощечину. Так сильно хочется ударить, и она бьет стену, как будто это может что-то изменить, а на руках остаются царапины. Если бы всё сложилось иначе. Если бы. Но Фреда нет, она была изнасилована, а Малфой всё ещё на свободе. Нужно это изменить. Отправить обратно туда. Только справится ли она? Она надеялась на это. Она мечтала об этом. Потому что пока Малфой на свободе, она не сможет расслабиться. Она не сможет отпустить эту ситуацию. Не сможет начать снова жить. Как несколько лет назад. Как ей бы хотелось. Прятаться с Гарри по углам, целовать его в губы, обнимать за плечи, чувствовать его тепло. Смеяться. Улыбаться. Чувствовать солнце на лице. Ах, если бы можно было повернуть время вспять. Если бы.