И вдруг, ни с того ни с сего, я почувствовал угрозу своей жизни...

Саске проснулся от тихой вибрации телефона над ухом. Ощутив приятную усталость во всем теле, он лениво потянулся и взял трубку. – Алло? – шепотом сказал он, переворачиваясь на живот. Рядом спал Наруто, развалившись на спине, он мерно и глубоко дышал. Саске улыбнулся. – Что ты сделал Орочимару? – жесткий голос брата заставил улыбку сползти с лица брюнета. Все плохое удалилось из его головы, воспоминания сохранились только хорошие. – Он сейчас у нас дома и грозится, что отсудит все имущество, если ты не приедешь. – Я не могу… – тихо сказал Учиха, опасаясь разбудить Лиса. – Ты что, не один? – сообразил Итачи. Тон его был укоряющим. – Да, – ответил парень, стараясь как можно быстрее закончить ненужный разговор. Как они с Наруто вчера добрались до дивана, он помнил очень смутно. Но факт оставался фактом – в мастерской Акасуны диван был расправлен. – Только не говори мне, что переспал с… – Итачи замешкался, Саске не без удовольствия ждал концовки фразы, – с Лисом «Конохи»? – Ну и? – довольно протянул младший Учиха, ожидая реакции брата. – Ты с ума сошел! – громко закричал Итачи так, что Саске пришлось отвести трубку от уха. Актер рассмеялся, потом опомнился, оглянувшись на спящего Узумаки. Казалось, его не разбудило бы даже стадо слонов. – Может быть… – тише добавил парень. – Ты… Ты это назло мне сделал? – так же тихо, виноватым тоном спросил старший брат. Саске закатил глаза. – Атлантида потонула тоже назло тебе, Итачи… – язвительно сказал он. – Ладно, скоро буду. Саске отбросил от себя телефон и решил забить на звонок, поудобнее устраиваясь рядом с Лисом. Но эта капающая на мозг ответственность не давала Учихе заснуть. Медленно сев, Саске обернулся на блондина и мягко провел по его щеке подушечками пальцев. Тот даже не шелохнулся. В тайне Саске надеялся, что тот проснется от его прикосновения, но, увы, они жили не в сказке. Учиха рассчитывал вернуться через полчаса и, наскоро собравшись, оставил записку на подушке рядом с лицом Наруто. Ему очень не хотелось оставлять его одного после сегодняшнего, сердце подсказывало ему остаться, но разум взял верх, и Саске, почти бегом, выскочил за дверь. *** Когда дверь закрылась, голубые глаза распахнулись. Наруто проснулся от того, что Саске провел пальцами по его щеке. Перевернувшись на бок, Узумаки заметил записку с надписью: «Скоро буду». Наруто вздохнул и положил её на место, а потом потянулся на подушках, замечая дискомфорт и усталость во всем теле. Лис поднялся, ойкнув от боли, и пошел к огромному зеркалу. Взглянув на себя, Наруто обнаружил засосы, царапины и следы спермы. Блондин закрыл глаза и закусил губу от наплывших вдруг воспоминаний. Было хорошо. Чертовски хорошо. Поэтому было очень плохо. Он не привык быть с кем-то. Голубые глаза резко распахнулись, теперь Наруто смотрел на свое отражение совершенно по-другому. – Ну, поиграли и хватит, – Узумаки усмехнулся и с силой подушечками пальцев оттолкнулся от зеркала. Лис рванул к одной из полок, где у Сасори хранилась ткань. Демон Лис «Конохи» никогда не упускал своей добычи. Наруто достал камеру и просмотрел начало видео, кадры можно нарезать на любом компьютере. Качество было отличное. Лицо Узумаки изменилось, он нахмурился, словно от боли. – Я же тебя предупреждал, Саске. Ещё слишком рано. Наруто начал быстро собирать свои вещи, не имея намерения больше оставаться в этом доме. Что ему было нужно, он уже получил. Сперва он сопротивлялся, когда понял, что его тянет к Учихе, но потом решил уступить желаниям, оправдывая себя, что выполняет свою работу. Он позволял себе все, что хотел: хотел – целовал, хотел – обнимал, хотел – ревновал. Любой каприз души не встречал отказа. И вот сейчас Наруто казалось, что было… – Слишком рано… – тихо произнес он. Он пообещал себе, что уйдет сразу, как только они с Учихой переспят. Но сейчас Наруто сознавал, что ему было слишком мало Саске, он ещё не насладился им полностью. Безумно хотелось остаться, но Лис осознавал, что если останется, его затянет ещё глубже. А этого демон себе позволить не мог. Лисы всегда одиночки. Наруто сжал зубы и рывком поднял сумку со всеми своими вещами. Кружку, которую ему сделал Сасори, он оставил на столе. Он мог сейчас закинуть свою сумку наверх и пойти лечь обратно. Саске бы ничего не заметил. Блондин задрожал, почувствовав, как к горлу подступает комок. Перекинув сумку через плечо, Наруто оглядел кухню. Именно в этот момент он понял, что всё когда-то заканчивается. – Лисы не домашние зверушки, – раздельно сказал он, чувствуя, как перед глазами все мутнеет. Наруто крепче сжал в руке камеру. *** Дверь была открыта. Сасори нахмурился, набираясь сил перед тотальной войной. Распахнув дверь с ноги, он громко сказал, заходя в прихожую: – Спасибо вам, друзья, за то, что приехали! – вдруг в нос ударил сильный запах паленой пластмассы. Акасуна обеспокоенно зашагал вперед, но резко остановился, увидев в зале сидящего на диване Учиху. На журнальном столике перед ним лежала оплавленная камера Наруто. – Учиха, какого черта ты делаешь? – прорычал Акасуна, намереваясь сбросить камеру со стола, но вдруг увидел состояние актера. Тот сидел, неподвижно уставившись на листок бумаги, вплавленный прямо в пластмассу. На бумаге крупными буквами было написано: «Помилован». В душу дизайнера начало закрадываться подозрение. – Где Наруто? – Ушел, – Сасори вздрогнул, впервые услышав голос брюнета таким безжизненным. Первой реакцией было наброситься на Учиху и вытрясти у него все причины, но сил не было. Сасори все осознал. – Он что, получил фотки? – тихо спросил он, зарываясь пальцами в красные волосы. Брюнет закрыл глаза и слабо кивнул. Акасуна поднялся на ноги и пошел на кухню, на столе стояла кружка, которую он когда-то сделал для Лиса. – Поверить не могу… – замотал головой дизайнер, опираясь на косяк, а потом усмехнулся. – Он всех нас обманул. – Я поначалу тоже так думал, – вдруг подал голос Саске, оглядываясь на Акасуну. – Тогда теряется смысл этого… – актер кивнул на камеру с оплавленным листком. – Ты хочешь сказать, что он даже не вынул карту памяти? – удивился дизайнер, подходя ближе. Учиха покачал головой и усмехнулся. – Написано же: «Помилован». Обычно Демон Лис никого не отпускает, – Саске сам не мог поверить в свои слова до конца, не то, что убедить другого человека, но это был единственный способ, чтобы сейчас окончательно не сойти с ума. – Глупый… Акасуна задумался, садясь рядом с Учихой. – В этом есть доля истины… – согласился он. – Узумаки всегда был один. К одиночеству быстро привыкаешь и сопротивляешься, когда в твой мир лезет кто-то другой. – Вот уж как будто он в чужие миры не лезет… – пробурчал Саске, осознавая, что, наконец, нашел сторонника в своем безумии. Хоть и слегка сомнительного. У Акасуны зазвонил мобильник. Тот взглянул на дисплей и глубоко вздохнул. – Да, Дей? – ответил он, стараясь не глядеть на лежавшую на столе камеру. – Да, меня выпустили, – ядовито передразнил друга дизайнер. – Да, дома, – закатив глаза, отвечал Акасуна. – Нет, Наруто в магазине, – не моргнув глазом, соврал он. – Не знаю, почему не берет. Нет, не буду ему говорить, потому что тебе нельзя чипсы! – Сасори удивленно посмотрел на телефон. – Бросил трубку, – констатировал он. – Почему ты не сказал? – спросил Учиха. Акасуна нахмурился. – Потому что у него и так проблем по горло, – отрезал Сасори. – Тем более, что Узумаки ещё может вернуться, ведь так? – требовательно спросил дизайнер. Саске проигнорировал вопрос и встал. – Мне пора, – сказал он и, не утруждая себя прощанием, ушел. *** Ино стояла перед дверью в комнату пыток и уже несколько минут собиралась с духом. Чувства, которые испытывала блондинка, были сродни тем, которые испытывали рабы в древнем Риме перед выходом на арену Колизея. Но у рабов не было выбора, а у Ино - был. Глубоко вздохнув, девушка повернула ручку и почти бесшумно отворила дверь. В комнате было слабое освещение, Саске сидел на диване и метал дротики в висевшее напротив фото старшего брата, Ино сглотнула. Вроде утром все было хорошо, Саске вернулся, уладил проблему с Орочимару, даже с Итачи парой слов перекинулся, снова уехал. А потом он пришел, и Аматерацу спрятался под стол в кабинете хозяина. Актер не сказал ни слова, но всему живому в радиусе десяти метров стало стыдно за свое существование. Этот бойкот надо было заканчивать, а для этого выяснить причины. Интуиция подсказывала Ино, что проблема не в их с Итачи отношениях, но, несмотря на здравый смысл, Ямонака хотела расставить точки над ё, потому что постоянное ощущение, что это из-за нее братья не разговаривают, не давало девушке покоя. Учиха, сидевший на диване, появлению в комнате еще одного человека значения не предал и занятие свое продолжил. Постояв рядом с Учихой какое-то время, Ино несколько раз пыталась заговорить с ним, но безуспешно. Поэтому девушка решила, что привлечь внимание актера можно только одним способом, очень опасным. – Исчезни, – приказным тоном процедил Саске, когда перед портретом Итачи появилась преграда. – Нет, – собрав в кулак волю, отчеканила девушка, с опаской косясь на дротик в руках у Учихи. Стоять на месте мишени было очень страшно, но кто не рискует… тот живет долго и счастливо, но без Учих в родственниках. – Исчезни, – уже совсем ледяным голосом повторил актер, угрожающе сверкнув глазами. – Мы поговорим, и я… – мимо нее просвистел дротик, вонзившийся в край фотографии «любимого брата». – Исчезну, – растеряв всю уверенность в голосе, выдохнула Ино, стараясь не думать о том, что на пять сантиметров правее, и в ее ухе появилась бы еще одна дырка. – Я что непонятно говорю? – спросил Саске скорее пространство, чем девушку. – Вон! – Нет! – Ино уперла руки в бока и, осмелев окончательно, заявила, – Тебе сколько лет, а все ведешь себя как подросток! Весь такой несчастный, мир против меня… – Ямонака фыркнула. – Все сказала? – безразлично поинтересовался актер, у блондинки явный талант приходить не вовремя. – Теперь вали! – О, я только начала, – не сдавалась Ямонака, ей нужны были хоть какие-то ответы, – так что учись слушать! – То, что ты спишь с моим братом, не значит, что я обязан тебя слушать, – поднявшись с дивана и взирая на взбунтовавшуюся рабыню сверху вниз, заявил Саске. – Вообще–то, это значит, что обязан, – демонстрируя платиновое кольцо на пальце, заявила девушка. – Так что будь добр сменить тон. – Смотрите на нее! Как осмелела, – буркнул брюнет, окончательно теряя терпение. – Ты кем себя возомнила? – Я себя никем не возомнила, а вот ты… – за эти месяцы у Ино накопилась куча не высказанных слов, и плотину прорвало. – Саске, ты хоть представляешь, каково людям, которые находятся рядом с тобой? – брюнет хмыкнул, нравоучение – блеск, теперь у Итачи появился союзник. – Кому не нравится, я не задерживаю, – ядовито заметил брюнет, указывая на дверь. – Вот только некоторые из них тебя любят и беспокоятся за тебя! – Серьезно? – закатив глаза, Саске изобразил удивление. – Я так понимаю, ты про Итачи, да? – А кто тебя еще любит-то, а? – вспылила девушка. На мгновение лицо брюнета замерло и, казалось, стало ещё бледнее. Ино переминалась с ноги на ногу, ощущая, что ступила туда, куда не следовало. Саске, внимательно разглядывая лицо Ямонака, усмехнулся той холодной улыбкой, от которой мурашки побежали по коже. – Браво! Прекрасная речь! Теперь, когда ты втоптала в грязь мою самооценку, исчезни! – холодно, с издевкой отчеканил брюнет. Ино нахмурилась. – А ты, видимо, не в курсе, я теперь здесь не работаю, я здесь живу, так что свои приказы можешь засунуть в…– Ино задумала и решила не заканчивать предложение так, ведь Итачи, при всех его способностях, вряд ли сможет ее оживить. – В общем так, Саске, я, конечно, все понимаю: ты – царь и бог этого мира, и вся вселенная вращается вокруг тебя, но твое поведение в последнее время… – Тебя не касается, – медленно, чтобы до мозга этой чокнутой дошел смысл, проговорил брюнет. Ямонака вскинула подбородок. – Теперь все, что касается Итачи, касается и меня. – Поздравляю, а теперь изволь выйти, – раздраженно отмахнулся от неё Саске, как от назойливой мухи. Ино сложила руки на груди и подошла к Учихе вплотную. Брюнет поднял на неё взгляд, темные глаза, как и обычно, поражали своей холодностью и безразличием, но в этот раз Ямонака увидела в них нечто большее, отчего у неё заныло сердце. – Саске, – руки сами собой опустились от бессилия. – Он же твой брат. Он любит тебя и заботится о тебе… Брюнет эффектно выгнул бровь. – Будем объективны, Ино, – Саске перевел взгляд. – Заботимся о нем мы с тобой, – Ямонака напряглась. – А он эгоистично пользуется нашей добротой. До блондинки не сразу дошел смысл слов, сказанных актером. Оказывается, младший брат Итачи всегда знал и замечал гораздо больше, чем она думала. – Но ведь ты тоже эгоист, – вдруг весело сказала Ино. – В этом вы с ним очень похожи. Фамильное сходство, так сказать. – Учиха кивнул в знак согласия. – А так же сила, притягательность, упрямство… – Саске медленно перевел взгляд на девушку, та легко улыбалась, вспоминая черты характера Итачи. Вдруг она резко перевела взгляд голубых глаз на актера. – А ещё мягкость. – У Итачи, – пожал плечами парень. Но Ино покачала головой. – У него она более явная, чем у тебя, но ты такой же… – Нет! – возмутился брюнет, не желая искать в себе подобные качества. – А ещё вы одинаково пытаетесь скрывать эмоции, – отрезала Ямонака, чувствуя, что отобрала лидирующую позицию в разговоре. – И тебе сейчас чертовски плохо, – Саске сжал зубы, пытаясь дышать ровно. – Итачи тоже плохо без тебя, – у брюнета от сердца отлегло. Девушка легко заметила его эмоциональное состояние, но списала это на размолвку с братом. – Вам пора бы помириться… И вдруг Саске понял, что сиделка чертовски права. В данный момент ему нужен человек, которому он дорог. Пусть это будет брат. – Ты его любишь… – медленно сказал парень, глядя на девушку. Ино закатила глаза. – Конечно, я его люблю, – Ямонака надула губы. – Он хитрый и много ест, – вдруг сказал Учиха. Ино открыла рот от удивления. – Это что, братское благословение? – пребывая в шоке, спросила она. Саске хмыкнул. – Братское предупреждение, – поправил он, убирая челку со лба. Ино решила рискнуть. – Так ты спустишься на ужин? – она почти ожидала получить отрицательный ответ. Саске глубоко вздохнул. И тут Ино осознала, что актер до сих пор находится в очень странно угнетенном состоянии. Она хотела было повторить вопрос, но вдруг брюнет произнес: – Спущусь, только ответь мне на один вопрос, – Ино внимательно слушала, наклонив голову. – Если бы ты вдруг узнала, что Итачи тебя обманул, – Ямонака нервно хмыкнула, пальцы забегали по подолу платья. А если Саске все знает об операции? Но Учиха, казалось, не обратил на её поведение никакого внимания. – И из-за этого обмана рухнул бы твой мир, что бы ты сделала? Блондинка все ещё пыталась уловить в выражении лица брюнета возможность хитрой уловки, но её не было. Ино задумалась, Саске внимательно смотрел за меняющимися эмоциями Ямонака. Девушка улыбнулась. – Я бы сделала то, что умею лучше всего, – милое выражение лица блондинки сменилось на кровожадное. – Я бы приготовила чудесную наивкуснейшую отбивную из Учихи–старшего. Саске хмыкнул. – Значит, сделать то, что умеешь лучше всего… – тихо повторил он, осознавая, что на ужин ему все же придется спуститься.