Девять колец

Джен
NC-17
Завершён
651
автор
Размер:
203 страницы, 55 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
651 Нравится 119 Отзывы 300 В сборник Скачать

Лукерья, если коротко, то Лука

Настройки текста
Меня сильно потянули за руку, сознания уже почти не было, все, что я помню, как упала на что-то твердое, и как под животом что-то оказалось, заставляя меня выкашливать воду, кажись, уже вместе с частями легких. Удары по спине продолжались, пока я не попыталась слезть с колена, на которое меня положили. Голова немного кружилась, а горло драло. Находясь в прострации, я смотрела на стройные ноги в мини-юбках, что кружились возле меня. Сексуальные медсестрички дали мне полотенца и говорили еще с кем-то рядом, а я пыталась сфокусироваться на столпившихся передо мной людях. — Да вот, проплывал мимо, а ее течением несет… Пожалел, так что побеспокойтесь, пожалуйста, до следующего острова, а мне, простите, пора. — Низкий голос за спиной, а потом всплеск, заставили меня резко повернуться, но там никого уже не было, а за ограждением открывался океан. — Не волнуйся, Джимбей, присмотрим! — Кричал экипаж корабля, махая руками куда-то в море. Имя, произнесенное моряками, меня насторожило. Я медленно повернулась, готовясь увидеть что угодно, все же океан – это не то, что ожидаешь увидеть в городе, в котором и рек особо не осталось. Однако из довольно обычной толпы выделялся только молодой парень с каштановыми волосами и удивительно синими глазами. Ростом он был немногим ниже других членов экипажа. Одет только в простые хлопковые штаны и накинутое на плечи полотенце, поскольку был мокрый, как и я. Его улыбка говорила о хорошем настроении и некоторой доброжелательности. — Ладно уж, раз это единственное последствие нашей попойки, то мы подбросим тебя до ближайшего острова, девочка. — Я не могла понять, как у него получалось одновременно улыбаться и смотреть настолько серьезно. — Можешь делать, что пожелаешь на этом корабле, только с условием, что это не помешает моему экипажу. Как тебя зовут? — Лукерья, если коротко, то Лука. — Свой голос я еле узнала, настолько охрипшим он был. — Что ты делала в открытом море, Лукерья? — Я не знаю… Я потеряла сознание на улице, а очнулась уже в воде. Так что я даже примерно не подозреваю, где я,– правда из моих уст звучала крайне подозрительно, так что, не поверь мне они, я бы даже не удивилась. — Это странно. Меня зовут Харута, я капитан этого корабля, располагайся. Со мной больше не разговаривали. Идеи, что со мной случилось, закончились так и не успев начаться, так что с разбирательством в произошедшем я решила повременить, полностью сосредоточившись на составлении плана по возврату домой. Теплое, даже, можно сказать, жаркое, солнце быстро высушило мою одежду, до того, как на горизонте я увидела огромный корабль. Формой он напоминал белого кита, и теперь мне стало не по себе, поскольку на самом верху, на мачте, был черный флаг с довольно знакомым мне «Веселым Роджером». Когда мы поравнялись с ним, Харута одним прыжком перебрался на соседнюю палубу, а мне указали на веревочную лестницу, по которой я должна была вскарабкаться. Моя одежда после купания растянулась и мешала мне даже ходить, что противоречило всему, что я знала про ткани, так что, наблюдая за моим восхождением, моряки не стеснялись отпускать колкие замечания относительно моей ловкости. — Отец, Джимбей попросил нас высадить девчонку на ближайшем острове, она не знает, как ее занесло в открытое море. Каково же будет ваше решение? — Услышала я окончание доклада, кое-как вылезя на борт. Отходить от перил палубы (как они называются правильно, не знаю) я не спешила, переводя дух. Перед Харутой, в огромном кресле, сидел не менее огромный мужчина. Его рост, по моему скромному мнению, был близок к дюжине метров, что уж говорить про ширину его плеч. Лицо, иссечённое многими морщинами, вызывало двоякие чувства: с одной стороны этот человек казался добрым, но в то же время что-то заставляло его опасаться, и я не про его размеры, хотя это игнорировать невозможно. Большой подбородок не смотрелся непропорционально только благодаря крупной нижней губе и просто шикарным огромным белым усам, стоявшим полумесяцем. Черная бандана скрывала голову, а вот адмиральский плащ не скрывал накаченной груди, усеянной шрамами. Мужчина внимательно смотрел на меня, иногда делая глотки саке. — Назови свое имя, дитя. — Его голос был мягким и глубоким, я вздрогнула, мои колени подкосились, но кое-как устояла, делая пару неуверенных шагов к нему. — Меня зовут Лукерья, если коротко, то Лука. Простите, что поднялась на борт без вашего ведома. — Я склонила голову, отмечая задним числом, что народу собралось довольно много. — Сейчас ты на «Моби Дик», который плывет по Гранд Лайн. Что ты на это скажешь? — Могу ли я предположить, что вы — Эдвард Ньюгейт, также известный как «Белоус»? — Тихо сказала я, молясь, чтобы это все оказалось шуткой. — Ты права. Как только эта информация дошла до меня, я рухнула на колени. Теперь сомнений не было: я оказалась в хорошо известном мне мире, да еще и на столь известном корабле. Я тихо ругалась про себя, этот мир, по моему представлению, был слишком опасен, особенно его моря, не говоря уже о нахождении на корабле столь известного пирата. Старик усмехнулся: — Тебе везет, дитя, сначала тебя спасли, а теперь наш кок отправляется за провизией, и подбросит тебя до суши. — Я вам безмерно благодарна и попробую отплатить вам тем же добром, которое вы проявили ко мне, только я не уверена, что такой маленький человек как я, может для вас сделать что-то стоящее. — Харута, ответственность за нее ложится на тебя. Возиться со мной никто не хотел, так что я просто уточнила, где я могу быть, чтобы никому не мешать и направилась туда, пытаясь просушить содержимое сумки. Мимо ходящие матросы давали мне много информации, да и забытая кем-то газета помогала. Насколько я помнила, тут только один язык, и его по какой-то причине знала и такая попаданка, как я. Время, в котором я оказалась, было еще до того времени, когда Мугивара Луффи стал известен и еще до того, как некий Эйс вступил в ряды Белоуса. Сейчас ко мне подсел Харута и стал рассматривать мой блокнот, в котором я частенько рисовала героев этого мира, в том числе и команду Белоуса. — Это что, я? — Удивился он, смотря на слегка замокшую картинку, где он был с Фениксом. — И Марко? — Да, художник из меня не очень, — тихо сказала я, пытаясь спрятать рисунок с Эйсом. — А это кто? — Спросил он, указывая на длинный нос Усоппа. — Это? В будущем известный пират с прозвищем Бог. — Засмеялась я, понимая, что сейчас он наверняка бежит по деревне Сироп, крича, что приплыли пираты, или рассказывает больной девочке про свои «приключения». И он даже не подозревает, что попадет на Гранд Лайн для исполнения своей мечты. — Ты так в него веришь? — Удивился Командир двенадцатой дивизии. — Я не верю, я знаю. У меня есть небольшой дар, я могу предрекать будущее, если можно так сказать. Только вот, я не вижу все точно, только урывками и образами. — Врешь! — Отмахнулся он. — Да, oднако у тебя есть спички? Я не хочу, чтобы хоть кто-то видел мои рисунки. Пока огонь съедал листки бумаги, я поняла, как могу отблагодарить Белоуса. Я не собиралась ему напрямую говорить о будущем, его менять мне было не с руки, да и не поверят мне, но вот предупредить все же могла. — Харута, можно ли мне рассказать тебе, что я вижу про ваше будущее? — Тихо спросила я. — Ну говори, посмотрим, насколько это сбудется. — Мне ответил не мечник, а мимо проходящий Татч. Сглотнув, я дрожащим голосом стала говорить, опустевшими глазами смотря перед собой. — Колесо судьбы еще стоит, еще не вышел в море сын первого, который и придаст ему ход. Знайте, когда Оябун, сойдясь за честь чужую, в бою не победит, не проиграет, тогда все и начнется. Сын первого станет вторым, и пика пропадет с листовок. Тогда, спустя лишь три года, тьма пройдет по спине кита. Братоубийство приведет к войне, которой не отвернет никто. Там, в поле, паук будет обманут слащавым розовым цветом сакуры, что поведет его не по тому пути. Тогда Сильнейший найдет колыбель, а пламя погаснет в огне земли. Чтобы это предотвратить, берегитесь дара дьявола. — Закончив, я пару раз моргнула и посмотрела на спокойные лица мужчин, сгорая со стыда за сказанное. — Бред. — Констатировал Харута. Я же не стала его переубеждать, поскольку настала моя пора отплывать. Я распрощалась с командой Сильнейшего человека и уплыла, прекрасно понимая, что меня скоро забудут и даже не припомнят моих слов, и это скоро — уже завтра, но этого уже не изменить. Мне нужно думать, как выжить в этом жестоком мире. То, что я каким-то чудом увидела столь знаменитую команду, было удивительно, но сомневаюсь, что хоть вскользь увижу еще кого-то, известного мне по канону, или же кого-то настолько же доброго, чтобы согласился мне помочь. Небольшой кораблик плыл по интернал-посу, и разговоры на нем велись только шуточные, бессмысленные, о которых даже не стоит вспоминать. Однако эти разговоры были прекрасным отвлечением от проблем. Остров, на котором мы высадились был довольно тихим и уютным. Со мной распрощались сразу же на пирсе, дав немного денег, обмолвившись, что это некий добряк побеспокоился обо мне. Что ж, теперь нужно узнать, что это за остров, найти себе подработку для спокойной жизни, а если повезет, то, возможно, и вернуться домой. Портовый район был многолюдным, а, следовательно, и шумным. Я немного растерялась, решая, куда идти: небольшие домики, на первых этажах которых располагались в основном торговые лавки, пестрили всеми возможными цветами, привлекая внимание возможных покупателей. Корабли всех мастей и размеров пришвартованы к каменным пирсам, выложенным серой брусчаткой, закрывали вид на море. По каменной земле бродили огромные и не очень моряки, разгружая и загружая трюмы провизией, среди них встречались как яркие личности, так и серая масса, а всевозможные странные фигуры и уникальные лица заставили меня вспомнить особенности рисовки данной истории. Немного повертев головой и выбрав наугад путь, я сделала несколько неуверенных шагов, а потом, плюнув на все, направилась по широкой улочке. Пару шагов, и я спотыкаюсь, натыкаюсь на кого-то, жеманно извиняюсь и иду дальше, рассматривая неожиданно ставшие большими кеды, так что пришлось их перешнуровывать, в прямом смысле привязывая их к ноге. Кажется, я, по какой-то причине, стала уменьшаться, главное в этом — не уменьшиться до размеров муравья, в крайнем случае, можно притвориться, что я из народа тонтатта, только вот у меня нет их силы, но это уже мелочи. Доска объявлений нашлась совершенно рядом, деревянные доски, окрашенные в зелено-желтой палитре, были просто прибиты к стене одного из жилых домов. Возле него толпилось несколько зевак в серых одеждах и дозорный. Судя по всему — обычный рядовой в белой безрукавке и синих штанах, кепка с надписью висела на поясе. Рассудив, что, в общем-то, против меня Дозор ничего не имеет, я смело подошла к доске. Пара новых листовок с наградами и новости, которые меня и интересовали, особенно если учесть, что там есть и предложения работы. — Ей, малышка, что ты делаешь, в таком месте одна? — От мужского голоса я немного опешила: еще ни разу за свои двадцать лет я не слышала такого подката. Я уже повернулась, чтобы ответить что-то остроумное, но неожиданно поняла, что служака, который мне это сказал, значительно возвышается надо мной чуть ли не в два раза. Соображала я довольно быстро, чтобы заткнуться, понимая, что с таким ростом он мог принять меня за ребенка. — Да вот, думала, где бы подработку найти. — Честно призналась я, рассматривая простое добродушное лицо. — Работу? Ты же ребенок, где твои родители? — Спросил он, присаживаясь рядом со мной, и теперь я могла смотреть прямо ему в глаза. — Родители? Ну, как вам сказать, их нет. Я только приплыла на этот остров, к сожалению, без них. — Пожала я плечами. Про то, что сейчас мама наверняка не находила себе места, поскольку я пропала, а отец пытается хоть где-то меня найти, думать не хотелось. Я родных люблю, но сейчас важно другое. — Сирота? Что ж, хочешь соку? — Лучезарно улыбнулся он, протягивая мне руку. Здравый разум стал активно оценивать ситуацию: с одной стороны идти куда-то с незнакомым мужчиной неразумно, а с другой, это как пойти с полицейским, да и его глаза, серо-голубые, были настолько честными и добрыми, что, немного помедлив, я все же подала ему руку. Меня отвели в небольшой ресторанчик, светлое помещение с от силы дюжиной столиков и барной стойкой. Деревянные столы были накрыты цветастыми скатертями и обязательно украшены цветами. Морпех указал мне на угловой столик, а сам направился к бармену. Что-то с ним обсудив, он взял огромный по своим размерам стакан сока и небольшую тарелочку с какой-то выпечкой. — Ты сказала, что приплыла сама, может, расскажешь причину? — Широко улыбнулся мужчина, когда я прикончила пирожное. Сам он пил кофе, по крайней мере, именно его запах расходился от небольшой белой чашечки. — Да тут и рассказывать нечего, меня подобрали в открытом море моряки и просто высадили на первом попавшемся острове, — пожала плечами. Я уже не помню, откуда в моей голове было знание с заметкой «что делать при допросе, когда хочешь утаить правду». В моей головушке вообще было много странной информации, но то, что когда лжешь, лучше не уходить далеко от правды, я помнила. — Я жила с родителями в довольно большом городе, мы были дружной семьей, я любила их, а они меня, да и друзья у меня были, а потом раз… И я в воде и даже не подозреваю, где я нахожусь. — А как ты там оказалась? — Он смотрел на меня внимательно, не спуская глаз, я же рассматривала его синий галстук. — Кто ж знает. Шла по улице, а потом… Море, рыбки и течение. — Сок был вкусным, из неизвестного мне плода или ягоды, сладкий, с небольшой кислинкой, частично похож на апельсиновый. — А моряки, что тебя вытащили? Они не говорили, может, видели где неподалеку какое-то судно? — Кажется, добрый самаритянин решил помочь потерявшейся девочке найти свой дом. — Мне они ничего такого не говорили, а я и не спрашивала. Они были не очень рады такой находке, так что я пыталась не мешаться, чтобы опять не выкинули за борт. — Ладно, все с тобой понятно… Понимаешь, ты вряд ли сможешь найти тут работу. — Он с силой потер лоб и уставился на часы. — Маленькая ты еще для этого, детей не очень на работе жалуют… Его перебил странный звук, которого я раньше не слышала в своей жизни, а когда он достал из кармана улитку, я еле сдержала смех. Мужчина вышел из-за стола, явно говоря на рабочие темы. Сок в моем стакане уже закончился, и я лениво смотрела на небольших птичек, напоминающих воробьев, что скакали за окном. Дозорный вскоре вернулся и, сказав, что знает для меня выход, попросил пойти с ним. Именно тогда мне стоило обратить внимание на его растерянный вид и на натянутую улыбку, но в тот момент я ему верила, он составил впечатление того типа дозорных, к которым относился Коби, Смокер или Гарп, того, кто по-настоящему справедлив. Меня усадили в небольшой комнатке, судя по всему для допросов, сказав ждать. И вот теперь впервые оказавшись в одиночестве, меня накрыла паника. Когда ничего не отвлекало от чистых мыслей, не было чего рассматривать или обдумывать, ты погружаешься в себя. А там, где-то в глубине грудной клетки, засел страх и жалость к себе. Хотелось плакать, сжаться в маленький клубочек в ожидании того, кто протянет тебе руку помощи, или пока не проснешься от этого сна. Когда двери распахнулись, я подпрыгнула, пытаясь рукавом утереть выступившие слезы. На пороге появилась невысокая женщина, мышиного цвета волосы были спрятаны под формной кепкой дозора, а маленькие глаза и тонкие губы не делали ее ни капельки привлекательной. — Итак, Лукерья, правильно? — Спросила она, сверяясь с написанным в папке. — Если коротко, то Лука, но разве мы знакомы? — Это не важно. Скажи-ка мне, Лукерья, где ты была позавчера вечером? — Она положила на стол свою папку и облокотилась на стул. — Позавчера? Как всегда… — Я немного запнулась: меня же считали ребенком, так что сказать, что я работала на заводе, было бы подозрительно. — Подрабатывала, я иногда помогаю соседям по мелочам, то убираю, то в магазин сбегаю… — Так чем вы занимались? — Она смотрела мне прямо в глаза, словно пытаясь залезть прямо в мозг. — Помогала соседу с уборкой, а почему вы спрашиваете? — Меня явно допрашивали, что заставило меня напрячься. — Рост — приблизительно метр двадцать, темно-русые волосы, серые глаза. Отличительные приметы: родинка под левой бровью и большая не по размеру одежда. Говорит на удивление вежливо и неподобающе маленькой девочке. — Зачитала дозорная с листка бумаги, сев на стул и опять уставившись на меня. — Это описание преступницы, что была замешана в ограблении банка и убийстве охранников, ее описало три свидетеля, и, что самое занятное, вы идеально подходите под него. — Простите, конечно, но я только несколькими часами ранее прибыла в этот город и никак не могла совершить данное преступление. — Я старалась не кричать и оставаться спокойной, но нервы у меня никогда не были железными, а до этого я еще и сама себя накрутила. – Когда и как вы прибыли? Этот вопрос стал началом каторги. Я не знаю, сколько прошло времени, но меня допрашивали с особым рвением. Несколько раз я сумела накрутить себя до истерики. Несколько раз женщина пыталась поменять тактику допроса. Вопросы задавались круг за кругом, пытались меня запутать вывести на ошибку или оговориться. Самым каверзным оказался вопрос о моем возрасте, я и фактический свой возраст вспоминала не всегда, а тут нужно было прикинуть и запомнить внешний возраст. Я уже была голодная, уставшая и с небольшим тиком, раз за разом повторяя правду, конечно, забывая упомянуть что моряки спасшие меня, это пираты. Не то что бы я прониклась к ним нежными чувствами, но меня и так в убийстве подозревают, не хватало мне еще содействия пиратам. Если бы я хоть немного знала про здешнюю систему законов, было бы намного проще. А то опираться на свой мир и логику было в какой-то мере глупо, но другого выбора не было. В результате, меня опять оставили одну, и единственным моим соседом была тихо жужжащая улитка под потолком. Ужасно хотелось спать, особенно после того, как мне все же принесли еды, и, здраво рассудив, все же сдалась в его обятия. Мне даже что-то приснилось, правда, что-то очень странное: как ярко красный стакан говорил с тростью, причем они яростно спорили, прямо кричали друг на друга. — Зачем ты это сделал! — Трость смешно подпрыгивала. — Он должен был попасть к моим! — Отвечал стакан. — Что мне теперь делать по-твоему? Твои его выбросили! — Железный набалдашник опустился на пластмассовую крышечку. — Кто ж знал… В общем, это был самый наркоманский сон в моей жизни, особенно тот момент, когда они принялись драться. Я наблюдала за этим, не скрывая смеха, хоть и не понимала сути их спора, только то, что стакан забрал что-то у трости. Проснулась я от того, что поднялся шум. Грохот, кажется, я даже выстрелы слышала, но окон в комнате не было, чтобы было возможно посмотреть, что творится снаружи. Так что я сидела смирно на своем месте, конечно, перед этим немного побродив по комнате, пытаясь услышать хоть что-то внятное. Шум становился все громче и громче, что не придавало уверенности в том, что это просто какие-то учения или испытание нового эффективного оружия, призванного покончить со столь затянувшейся жизнью Кайдо. Вся моя возможная защита в случае нападения – это карандаш в моей сумке, раньше там был канцелярский нож, но его отобрали при входе на базу, конечно, можно было еще использовать стул, вот только он был слишком тяжел для меня. В комнату ворвался знакомый мне дозорный с добрыми глазами. Он был возбужден, то и дело оглядываясь и сжимая пистолет, что означало, что дела плохи. Прикрыв двери, он постарался одобряюще улыбнуться, спрятав пистоль за спину. Тонкой деревянной двери не хватило, чтобы заглушить звук пробегающих за ней мужчин. – Лука, пойдем со мной, прогуляемся на свежем воздухе, а то тут слишком шумно. – Он протянул мне руку, немного вздрагивая от особенно громких, или лучше сказать близких хлопков. – Скажите честно, что происходит? Я все равно пойду с Вами. – Я принялась подтягивать шлейку сумки, чтобы она не телепалась, когда я ее одену через плечо, и закатывать штаны с рукавами. – Один из задержанных пиратов, организовал бунт, объявлена эвакуация всех гражданских, – сказал он и удивился тому, как ребенок спокойно взял его за пояс. На самом деле мне было страшно, ком встал в горле, а стук сердца стал заглушать весь грохот вокруг. Единственное, что удерживало меня от, если можно так сказать, впадения в панику, мысль о том, что рядом со мной дозорный, который, скорее всего, знает, что делает, и, что немаловажно, он вооружен. Мы шли быстро, насколько позволяла моя слишком большая обувь, вокруг спешили другие дозорные, что-то кричали и махали руками. Прямой коридор, потом поворот направо, пару шагов, и к нам на встречу бегут солдаты, стреляя куда-то назад. Меня подхватывают и тащат в ближайшую дверь, там оказалась кладовая. – Мне кажется, или для простого бунта это приняло слишком большой размах? – Тихо спросила я у притихшего у двери мужчины, когда шум немного стих, он достал ден-ден-муши и надел наушник слушая рапорты своих сослуживцев. - Ты права, это уже не бунт, а вторжение. В любом случае я должен вывести тебя отсюда. – Тихо добавил он, опять вслушиваясь в разговоры. - На каком мы этаже? – Тихо спросила я, разуваясь. Мы были не просто в кладовой, а скорее на складе, пока дозорный вникал в ситуацию, я нашла более подходящие мне по размеру сапоги. - Второй. Первый уже захвачен, поскольку камеры заключений находятся в подвалах. – Тихо сказал он, немного приоткрывая двери что бы посмотреть, что там снаружи. – Так, малышка, подкрепление прибудет нескоро, так что нам нужно либо выбраться из здания, либо наоборот подняться к основным силам. Проще сделать второе, но… Может, помнишь, мы пробегали мимо такой железной пластины в стене. - Ты про мусоропровод? – Действительно если вернуться обратно к повороту, то там недалеко было что-то подобное, небольшая дверца с нарисованной на ней мусорной корзиной. - Да. В общем, ты сможешь попасть наружу сквозь него. Я понимаю, что это не лучшее место… - А ты собираешься пробраться к своим и продолжить держать это место? – Уточнила я, прекрасно понимая, что так оно и есть. – Тебя по голове за то, что ты отпустил меня, не погладят, меня считают преступницей. - Что да, то да, но для меня ты ребенок, и если ты пострадаешь… - Ладно, я поняла, мусор так мусор, но тебе стоит найти еще оружие. – Мне это все не нравилось, но и шкурой рисковать здесь я не собираюсь, я люблю жизнь. Он подозвал меня к себе готовясь выйти, но дверь распахнулась и к нам ввалился еще один дозорный, как я поняла по синим штанам – единственное что я заметила, перед тем как меня впечатали в стену, прикрывая от возможного врага, несколько мгновений, и обоюдно наставленные пистолеты были опущены. - Нам нужны чистые тряпки, и огнеопасные жидкости, мы держим этот этаж, но раненых слишком много. – Пояснил ворвавшийся мужчина, скидывая на расстеленную простынь все что попадало ему под руку. – Группа наших пытается добраться до арсенала, но пока ничего не известно… Они еще что-то говорили, но голова закружилась в ушах раздался противный звон и на мгновение в глазах потемнело, тело обдало холодным потом, и мужчины очень странно на меня косились. - Что, прости? Какие усы? - Какие усы? Я молчала. – Потупила я глаза, вставая с пола, как я там оказалась для меня было загадкой. Две простыни были полностью набиты необходимыми вещами теперь только обсуждали путь, по которому они пойдут после того как выкинут меня. - Ладно, нам пора. – Мужчина уже со свертком за спиной распахнул двери, и через мгновение мы уже бежали по коридору. Взрыв. Кажется, это был именно он, что-то громкое, содрогающее стены и пол, а потом темнота. Тепло и мокро, дышать тяжело из-за пыли и груза на груди. Открыть глаза невозможно, голова гудит и слишком яркими кажутся лампы, язык как наждачная бумага поскольку что-то насыпалось в рот. Немного усилия, и я скинула то что придавливало меня к полу, вставать не спешу, вслушиваясь в окружающий мир, ничего не слышу и резко встаю, понимаю, что я та еще дура, пытаясь сдержать нахлынувшую тошноту и усиленно моргая прогоняя звездочки перед глазами. Осматриваюсь вокруг, и меня выворачивает, обжигая желчью горло и опустошая желудок. Еле унимая рвотный рефлекс, спешу проверить пульс, уже понимая, что бесполезно. Серо-голубые глаза смотрели в никуда, когда-то белая форменная рубашка, пропитана насквозь кровью, а я даже не узнала его имени.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.