***
— Мама, мамочка! По тропинке бежала маленькая девочка пяти лет. Внешне она была очень красива: каштановые густые волосы плавной волной развивались на ветру, пухленькие розовые губки немного тряслись, а чистые тёмно-карие глаза наполнились прозрачными слезами. Малышка подбежала к женщине, обхватила своими тоненькими ручками её шею и сильно прижалась к ней, словно чего-то боясь. Мама и дочка были похожи как две капли воды. — Солнышко моё, кто тебя обидел? — нежно спросила женщина с тревогой в голосе. — Мальчики… — тихо сказал малютка. — Какие? Девчушка молчала. Она не любила выдавать людей. — Ну же, доченька, — мама опустилась на колени и взяла лицо девочки в свои ладони. — Льюис и Джейк, — нехотя произнесла та. — Что они сделали, малышка? — Они сказали, что я никогда не стану актрисой, как ты, — еле выговорила она и снова заплакала. — И ты из-за этого плачешь? — женщина улыбнулась, поцеловала ребёнка в лобик и, взяв за руку, они направились в сторону дома. Затем мама продолжила: — Доченька, ты не должна обращать внимания на все обиды и оскорбления в твою сторону. Те, кто пытаются тебя унизить — либо ты им очень нравишься, либо просто завидуют. Но ты ведь хочешь стать актрисой? — Да. — Уже успокоившись сказала та. Мамочка улыбнулась и продолжила: — Я уверена, что ты будешь самой талантливой из всех. Просто тебе нужно будет идти к цели и никогда не сдаваться. На пути будет много трудностей, но я уверена — ты справишься.***
POV Tini
— Значит ты хотела стать актрисой с самого детства? — спросил Рудж. — Да, именно после этих слов я поняла, кем буду. — Вот бы и мне кто-нибудь произнес слова, после которых я окончательно принял решение. — Особенно если они были последними… Паскарелли резко затормозил и уставился на грустную Штоссель. — Тин… Прости, я не знал… — Ничего, все хорошо. Долго нам ещё ехать? — Почти приехали. Паренек остановил свою машину спустя пару минут около огромного парка, где повсюду были разные разноцветные украшения. Каждый павильон украшен в цветовую гамму флага страны и имеет разные символы принадлежащие стране. Здесь было куча павильонов испаноговорящих и англоговорящих стран. — Какой хочешь посетить первый? — спросил Рудж. — А ты? — Предлагаю посетить павильон принадлежащий Аргентине, а потом куда захотим. — Я надеялась, что ты так скажешь. Мы направились к полудомику голубо-белого цвета с солнцем наверху. Слышалась быстрая музыка, а в центре здания мы увидели публику, которая восхищалась страстным танцем двух персон — они танцевали танго. Ведь правда, этот танец зародился в Аргентине. — Меня в детстве родители научили его танцевать, — радостно шепнул мне на ухо Паскарелли. — Правда? — Тот кивнул. — А сейчас, дамы и господа, на нашу маленькую сцену приглашаются два добровольца, которые тоже не прочь станцевать на публике. Ну же, американцы, смелее. — Рудж, иди. — Да ты что? Не хочу я танцевать на публике, да и разучился уже, — он почесал свой затылок и растерянно посмотрел на меня. — Ты хочешь стать артистом? Хочешь. Вот я и буду тебя учить. Урок первый: не бояться публику. Быстро вышел и станцевал. И не думай о том, как ты станцуешь. Ты не профессионал, который выступает на конкурсе мирового масштаба, а обычный житель Америки. Сомневаюсь, что кто-то из этой публики станцует лучше тебя. О, вот и партнерша нашлась. Вали! Я говорила слишком быстро, не давая ему сказать ни слова, и, в итоге, он сдался. Паскарелли забрался на сцену и поприветствовал свою белокурую спутницу. Это была красивая блондинка нашего возраста с красивой фигурой. Она была без комплексов и веселая. Девушка имела карие глаза, длинные блондинистые волосы и пухлые губки с красной помадой, которая даже очень шла ей. Кажется, я уже где-то её видела. Начался танец. Девушка знала своё дело и плавно двигалась в такт музыке. Парень же немного ошибался, но это было не столь значительно. Далее темп всё увеличивался, а эта пара будто бы слились воедино в одном танце. Теперь точно можно было подумать, что они профессионалы своего дела. Каждый из них не хотел отрываться друг от друга. Ещё бы! Мне вообще кажется, что им стало всё равно и они напрочь забыли о публике. Есть только он и она. Хм… Нужно будет узнать кто она. Хочу, чтоб эти двое были вместе. Вот просто хочу и всё. Моё шипперское сердце так велит и ему не прикажешь. Я сделала пару их фотографий. У этой незнакомки столько грации. Нужно будет у неё взять пару уроков. Танго подошло к концу, а эта парочка, улыбаясь друг другу, всё ещё стояла посередине. Они тяжело дышали после столь динамичного танца и смотрели друг другу в глаза так, будто у партнера важная информация, которая может спасти их жизнь. Вот это я понимаю притяжение. Ну и милашки же! Все-таки через пару секунд они опомнились, поблагодарили друг друга за танец и направились кто куда. Рудж подошел ко мне, а эта прекрасная незнакомка… Не может быть! Блондинка подошла к тому водителю, что отвозил меня вчера. Его очаровательные изумрудные глаза я узнаю везде. Рядом с ним стоял брюнет, который страстно поцеловал кареглазку. Ну вот, моё шипперское сердце разбито. Пока что. Я улыбнулась от своих мыслей и перевела взгляд на счастливого Руджеро. — Ну как, я нормально станцевал? — Превосходно! Это было что-то магическое. Потрясающе! — Тебе правда понравилось? — неуверенно спросил Рудж, хотя сам улыбался только так. — Естественно. Урок первый пройден. Кстати, ты не знаешь ту незнакомку, которая танцевала с тобой? — Понятия не имею, но танцует она чудесно. — И не только танцует, — я подмигнула ему и направилась в сторону аргентинской кухни. — Мартина, что ты имеешь в виду? — Да перестань, ваше электрическое напряжение чувствовалось по всему залу. — Какое ещё напряжение? Это просто танец, — робко улыбался кареглазый. — А ты сам так считаешь? — улыбнулась я и попробовала какой-то соус. — Даже если и так, то у нее есть парень. — Ага, так значит я была права, — победно воскликнула я и подошла к ещё одному соусу, — она тебе нравится. — Штоссель, у неё есть парень. Да и мы только познакомились, если это можно так назвать. — Это не проблема. Многие люди расстаются. Он засмеялся. — Хочешь сказать, что она бросит такого парня ради меня только потому, что я станцевал с ней всего один танец? Такое только в сказках. — Почему бы и нет? И вообще, что это за сравнение? — улыбнулась я и попробовала ещё один соус. Зря я это сделала. — Ай, ай, ай, как горячо. Соус был необычайно острым. Язык пекло так сильно, что я не могла вымолвить ни слова. Рудж запаниковал и ко мне подошел какой-то парень. — Нужно приложить что-то вроде холодного и что-то вроде молока, чтобы не пекло. Вот, возьми моё мороженое. Я подняла глаза и вновь увидела этот изумрудный взгляд. — Сп…ибо. Я ещё не успела понять, что произошло, поэтому стояла как дурочка с чужим мороженым. — Лучше пока не говори, слишком больно. Эх, Мартина Неважно, ты бы посмотрела, что ты ешь. Это же чили. Он улыбнулся, от чего я покраснела. — Привет, меня зовут Джордж, а вас? — на этот раз он обращался к Руджу. — Меня Рудж, приятно познакомиться. — Взаимно, классно танцуешь. — Спасибо. Они пожали друг другу руки и в это время к нам подошла незнакомка со своим парнем. Джордж продолжил: — Знакомьтесь, это мои друзья. Прелестная Мерседес Ламбре и Диего Домингес. — Привет, ребята, — поздоровалась блонди. — Здарова, — произнес Диего и косо посмотрел на Паскарелли. — Это Мартина, — представился за меня Джордж, а я неловко улыбнулась и кивнула головой. — Она себе нечаянно язык обпекла и пока не может говорить. Меня, кстати, Рудж зовут. Руджеро Паскарелли, но для вас просто Рудж, — нервно тараторил итальянец, глядя на Мерседес. Ага, только познакомились, как же. — Классно танцуешь, Просто Рудж, — улыбнулась Мерседес, — и да, приятно познакомиться. — Взаимно. — Где научился? — Родители научили в детстве. — Твои родители американцы? То ли мне так казалось, то ли это я со своим шипперством, но Ламбре так смотрела на Руджа. — Нет, я из Аргентины, как и Мартина. — Из Аргентины? Я тоже от туда. — Они продолжали говорить, а Домингес будто прожигал взглядом моего друга насквозь. Но, видимо, никого это не волновало. — Ну, ты как? — заботливо спросил Джордж и все взгляды уставились на нас. Я попробовала что-то сказать: — Ммм, хорошо. Спасибо тебе. Если бы ты не подоспел, я бы не смогла сказать ни слова ближайшие три дня, а для моей карьеры это провал. — Карьеры? — Да, представляете, мне нравилась актриса с шестнадцати лет и вот мы сегодня знакомимся и я узнаю, что она моя соседка и сейчас стоит перед вами, — весело рассказал Рудж. — Актриса? — удивленно спросил Диего и радостно Мечи. — Да, я Мартина Штоссель. — Ничего себе, та самая? — завизжала Ламбре, — вот это мне повезло. Я тоже снимаюсь в разных фильмах, но ты меня вдохновляешь не бросить свою работу. — Ты тоже актриса? — удивленно спросила я. — Ага, только не такого масштаба, как ты. — Вот это да. Ну, всё ещё впереди, — весело сказала я. Возможно, мы где-то виделись на киностудии, ведь её лицо казалось мне таким знакомым. — Так значит твоя фамилия Штоссель, — сказал с ухмылкой Джордж. — А твоя? — Давай поступим так. Каждый раз, когда ты будешь вызывать наше такси и просить, чтобы подвез тебя именно я — я тебе буду давать буквы. — Что за детский сад, Джордж? Не умеешь ты кадрить дам, — рассмеялся Диего. — Увы, но у меня есть водитель. Извини, Джордж, — извинилась я и неожиданно для себя почувствовала вину. Интересно почему. Я же ничем ему не обязана. Но его глаза… Однако он меня не услышал, а только шепнул своим друзьям: — Черт, мой отец здесь. Бежим. Они уставились в одну сторону. — Он привел с собой еще нескольких своих людей, предлагаю через черный вход, — сказал Диего. — Согласна, — сказал Мерси. — Я не думаю, что это наша последняя встреча, — подмигнул мне Джордж и оставил визитку своего такси. — Хватит болтать, бежим, — шикнул Диего и побежал. — Ещё увидимся, и, простите за это, — помахала Мечи. Через несколько секунд они скрылись в толпе, а мы с Руджем только удивленно уставились на друг друга и спросили в унисон: — И что это только что было?