Северус не видел Драко таким расстроенным уже давно. Драко ворвался в его кабинет, хлопнул дверью и заорал:
— Я не могу поверить, что ты не сказал мне! — все это время Северус невинно потягивал свой чай.
— Что ты имеешь в виду, Драко? — спросил он, не проявляя интереса. Конечно, он хотел знать, что волнует Драко, но он знал, что лучше не давать повод истерике Драко, сосредоточенной на нем самом, разгореться еще больше.
— О Поттере! — выкрикнул мальчик.
Оу. Это был сложный вопрос.
— Юная влюбленность идет не так легко, как хотелось бы? — спросил он.
Драко расстроенно вздохнул и опустился в кресло.
— Я серьезно, дядя Северус, — и Драко правда выглядел искренне обеспокоенным. — Почему ты не сказал мне об этой… тюрьме?
— Это не твое дело, Драко. Это только личное дело Поттера.
— Уже нет. Вся школа знает.
Северус вздохнул с отвращением и со стуком опустил чашку на столик.
— Я знал, что долго это продолжаться не может, — сказал себе под нос. — Я предупреждал Альбуса…
— Ты не предупредил меня! Ах, да, ты сказал мне «будь осторожен». Ты сказал это потому что знал, что я… я был… я старался подружиться с жестоким преступником?
— «Подружиться», Драко? Не считай меня идиотом. Я очень хорошо знаю, что у тебя было с этим мальчиком. И, на самом деле, нет, это не то, о чем я тебя предупреждал.
— Тогда что? — спросил Драко жалобно.
— У тебя нет воображения? Я предполагал — и, видимо, правильно — что ты пытаешься сделать что-то очень сложное, и я не хотел, чтобы тебе было больно. И… и я не хотел видеть, как ты делаешь больно Поттеру, — он не собирался говорить это, но, видимо, судьба решила, что он отвечает за отношения этих двух мальчиков.
— Ничто не может сделать больно Поттеру. Он чертов робот, — Драко надулся.
— Ты глупец, если веришь в это.
Драко вздохнул.
— Я знаю, знаю. Это… было сильнее меня, — он сел ровнее. — Я… он расстроил меня. Он не сказал мне сам. Мне пришлось узнать об этом из третьих рук.
— Ты расстроен, потому что он не ценит ваши отношения достаточно, чтобы рассказать тебе? Или ты расстроен именно из-за того, о чем он не рассказал? Из-за его криминального прошлого?
— Я не знаю. И то, и то. В основном, из-за первого, но я расстроен тем, что он был преступником.
— Во-первых, Драко, ты должен понимать, что не все открыты так же сильно, как ты, так же как и не все знают, как это испытывать, сильную эмоциональную привязанность.
— Я знаю, но…
— Правда? — перебил его Северус. — Понимаешь, что-то, что может быть легким и абсолютно естественным для тебя - может быть серьезной борьбой для других?
— Я понял, дядя Северус, — раздражение закралось в голос Драко.
— Ты также должен понимать, что секреты, которые Поттер хранит, могут показаться тебе пустяками…
— Я не считаю, что это пустяк! — прервал его Драко.
Северус продолжил:
— Какими бы пустяковыми они тебе ни казались, они значат кое-что абсолютно другое для мистера Поттера. Он может чувствовать стыд; он может быть уверен, что ты осудишь его. Очень много факторов может влиять на его сдержанность в рассказывании секретов.
Драко понял это.
— Я думаю, что он был уверен, что я не захочу остаться с ним, если узнаю. До этого он боялся, что я подумаю, что он глупый, — Драко остановился, чтобы додумать мысль. — Ты думаешь, что он глупый, дядя Северус?
— У него есть свои сильные и слабые стороны, как и у каждого ученика, но я не думаю… что он абсолютно глуп, нет, — сказал Северус, — Может быть, теперь, когда ты знаешь больше о его предыдущем образовании, ты поймешь, почему ему казался таким тяжелым учебный план Хогвартса. И представь, какие чувства и какое прошлое скрывались за поведением, которые ты считал раздражающим, — ему вряд ли стоило выступать в роли Купидона, но никогда не повредит напомнить Драко обращать внимание на что-то, кроме него самого — это был один из тех уроков, которые мальчику было необходимо усвоить, но который он никогда не помнил больше нескольких дней.
Драко задумчиво кивнул.
— Я понимаю, о чем ты говоришь. Но… но мне все еще хочется, чтобы он рассказал мне. Меня беспокоит то, что он думал, что он перестанет мне нравиться, если я узнаю об этом, — медленно произнес Драко, обдумывая это. — Он не доверяет мне.
— У него есть на это причины?
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Драко.
— То, что ты узнал, беспокоит тебя?
Драко остановился.
— Может быть, немного.
Северус ждал, Драко продолжил:
— Меня волновало, когда Блейз сказал мне… то, что я, эм, дружу с кем-то таким, — Он выглядел немного смущенным. — Потом я увидел его, поговорил с ним, и он был таким же — только сейчас, он вел себя понятнее, — и он говорил со мной, и мне показалось, что ему… грустно от этого. А потом он сказал мне, что он сделал и это… беспокоит.
Северус, конечно, знал, что Поттер напал на своего опекуна и был уверен в том, что это была самозащита. Поттер точно подходил под портрет ребенка, над которым издевались дома. Но он спросил:
— Что он сказал тебе, Драко?
— Он сказал мне, что он пытался заколоть кого-то до смерти. Когда ему было одиннадцать, — сказал Драко, будучи немного бледным.
— Десять, — поправил Северус до того, как смог остановить себя.
— Как ты… как ты можешь хотеть убить кого-то, если ты еще такой маленький? Как ты вообще можешь попробовать сделать это?
— Я не тот, кого нужно спрашивать, Драко.
— Я не думаю, что он скажет мне. Узнать об этом и так было достаточно тяжело. Он смотрел на меня и как будто проверял меня. А потом ушел.
— Если это все, о чем он тебе хочет рассказать, то, наверное, для этого есть причина. Может быть, он хочет довериться тебе, но ему нужно, чтобы ты доверился ему. Если ты можешь принять то, что он рассказал тебе, без подробных объяснений, может быть, он больше не будет бояться делиться с тобой.
— То есть ты говоришь мне, что я не должен узнавать больше подробностей?
— Нет, — поправил его Северус. — Если тебе нужно узнать больше, чтобы понять, чувствуешь ли ты себя достаточно комфортно для того, чтобы продолжать эти отношения, то тебе следует спросить его или вообще разорвать отношения. Вероятнее всего, результат будет одинаковым, если он не захочет больше говорить об этом. Но я верю, что он хочет продолжать строить отношения на доверии. Когда ему будет комфортнее с тобой, он сможет рассказать тебе больше.
Драко сдвинул брови.
— Я понимаю.
— Могу я спросить… что было с отношениями до этого?
Драко покраснел, и этого ответа было достаточно для Северуса.
— Все было хорошо. Не было просто… с ним бывает очень тяжело. Но мне это нравится. Он нравится, — Драко посмотрел в стену. — Помнишь, что мама сказала? О проявлении сочувствия? Я… ну, мне кажется, она была уверена в этом, но я позволил ей считать так… но… когда я с ним, мне кажется, что я этот человек. Полный сочувствия. Я знаю, что на самом деле я им не являюсь, но я бываю им… с ним.
Северус чувствовал, что лучше оставаться нейтральным.
— В тебе есть сочувствие, Драко. Твоя заинтересованность в медицине должна показывать тебе это. Это, конечно, правда, что твое сочувствие проявляет себя специфически и не всегда в отношении твоих ровесников. Если мистер Поттер заставляет его проявляться больше, и тебе нравится эта часть себя, то ты должен подумать над этим.
— И это не… Я имею в виду, что мы не сидим и не говорим о наших чувствах. Даже когда я не, ну, ты знаешь, я не веду себя мило, он отвечает мне тем же. Но без жестокости или враждебности. Он… как будто бросает мне вызов, — Драко ухмыльнулся. — Еще он спортивный.
Северус прочистил горло.
— Далекий от мисс Паркинсон во всех отношениях, не так ли?
Драко уставился на него.
— Я не знал, что ты знаешь об этом.
— Драко. Очень немногое из того, что происходит здесь, ускользает от меня. Тебе нужно помнить это.
Драко смотрел на него немного с восторгом, как и должно быть.
— Ладно. В смысле, спасибо за совет, дядя Северус.
Он ушел, и Северус верил, что он хорошо знает, какое решение Драко примет.
***
Судя по настроению Поттера, когда он появился на их занятии, Драко еще не сделал то, чего Северус от него ожидал. Мальчик был напряжен, недоволен и выглядел так, как будто почти совсем не спал. Конечно, это может быть связано с тем, как ученики вели себя с ним, а это поведение было совершенно отвратительным — они пялились на него, перешептывались, отпускали ехидные комментарии за его спиной. Минерва сказала, что гриффиндорские пятикурсники попросили выделить Поттеру личную комнату, утверждая, что они не чувствуют себя безопасно в одной спальне с ним. Может быть, так было лучше, но это все же не было легко для мальчика.
Северус и представить себе не мог, что он будет так… сочувствовать сыну Джеймса Поттера. Может быть, это из-за того, что он слушал, как Драко рассказывает о мальчике.
Он дал Поттеру небольшой тест и прошелся по ошибкам, которые он сделал в своих работах и переводах.
— У вас есть какие-нибудь вопросы по материалу, который вы прочитали?
— Нет, сэр, — коротко сказал Поттер.
— Несомненно. Потому что вы почти не читали его. Вы не сконцентрированы.
— Я сконцентрирован, сэр! — возразил Поттер, в его глазах вспыхнул гнев.
— Я понимаю, что ваша личная жизнь была очень сложной в последнее время, — продолжил Северус, как будто Поттер ничего не говорил.
— Это не ваше дело! Сэр.
Северус заметил, что кто-то научил Поттера никогда не забывать обращаться к старшим с почтенностью. Он угрюмо подумал, сколько раз Поттера били за то, что он забывал обращаться к своим воспитателям «сэр».
— Нет, точно нет, но я достаточно близок с Драко, и он решил довериться мне.
Поттер выглядел несчастным. Несчастным и разозленным.
— Не волнуйтесь, Поттер, я не рассказал ему ничего кроме того, что он уже знает.
Поттер молчал.
— Мне интересно, тем не менее, почему вы не рассказали ему больше. Вы точно могли сделать это все проще, конечно, если вы хотите сохранить его хорошее настроение и продолжить ваши отношения.
Поттер выглядел неловко.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, сэр, — тихо сказал он.
— Вы оставили его — целенаправленно, как я понял — с впечатлением о том, что вы в одном шаге от того, чтобы стать серийным убийцей.
Тишина.
Северус продолжил:
— Вы могли рассказать ему еще несколько подробностей и помочь понять, почему вы так поступили.
Поттер почти взорвался.
— Что… что я зол постоянно и всегда таким был? Что я не могу сдерживать себя и свои действия? Что я слишком горд, что я слишком высокого о себе мнения, чтобы прислушиваться к кому-либо? — Поттер глубоко вдохнул. Это было больше слов, чем он обычно говорил. — Нет ничего, — сказал он, выплевывая слова, — ничего, что не сделало бы это все еще хуже. Сэр. И в конце концов он обнаружит все это и это приведет к тому же. Нет ни одной причины в мире, по которой Драко Малфой хотел бы быть со мной.
Северус не знал, правда ли Поттер верит этому или просто повторяет то, что ему говорили. Он не мог быть уверен, что над Гарри издевались дома, но если и издевались, он отказывался признавать это или просто не считал это издевательствами. Но это было ужасно услышать.
— Вы произносите его имя, как будто он бог, Поттер. Но это не так. У него есть свои слабости, как и у вас.
— Я знаю, что они у него есть, сэр. Он самовлюбленный, эгоцентричный, испорченный, не очень хорошо относится ко многим людям. Но если бы я был им, я тоже был бы самовлюбленным и думающим только о себе. И это не его вина, что он испорченный. Я тоже его бы испортил, — Поттер покраснел на этом. — И большинство людей не ведут себя хорошо по отношению к остальным, не так ли?
Северус не мог не быть впечатлен таким восхищением — в мальчике, которого не очень-то заботили окружающие — маленьким сорванцом, которого он знал и терпел столько времени.
— Поттер, если вы понимаете Драко так хорошо, то, наверное, вы понимаете, почему он выбрал делать то, что он делает, — Северус чувствовал, что это был не очень прозрачный намек, но мальчик должен был его понять, потому что еще ни одни отношения не продолжались долго, если кто-то один считал, что не достоин этого. Но Поттер не понял.
— Да, сэр, — сказал Поттер, опустив глаза. Он тихо добавил: — Я понял.
— Вы упустили кое-что. Прочитайте последнюю главу еще раз, пожалуйста. В этот раз сосредоточьтесь.
— Да, сэр.
***
Когда Гарри покинул кабинет Снейпа, Малфой ждал его.
— Как латынь? — спросил он. Он прислонялся к стене, и Гарри не мог не заметить длинные изгибы его тела и волосы, сияющие, как шелк.
-… хорошо. Снейп сказал… он сказал, что я должен сильнее сосредотачиваться.
— Это правда. В латыни легко пройти мимо чего-то, не понимая этого на самом деле. А потом, спустя несколько недель, оно кусает тебя за задницу.
— Полагаю, что да. Но… у меня очень много всего в голове.
Малфой придвинулся ближе к нему.
— Дай мне руку, Гарри.
— Что?
— Твою руку. Дай мне ее?
Гарри протянул ему руку со сломанным пальцем, опухшую и синюю. Малфою хотелось бы узнать, даст ли он Помфри наложить гипс. Но он, конечно, не даст.
Но Малфой просто взял ее.
— С тобой очень тяжело, Гарри.
Гарри знал, что это правда.
— Я знаю. Мне жаль.
— Ну, никто из нас не идеален, — сказал Малфой с полуулыбкой.
— Я знаю, — сказал Гарри, смотря на Малфоя.
— Я имею в виду то, что я сказал однажды. Об… об отношениях с тобой. Это не изменилось.
— Ты не… тебя не волнует, что я могу…
— Убить меня во сне?
— То, какой я, — сказал Гарри.
— Я хочу знать больше об этом, но меня это не волнует. Я волновался некоторое время. Я хотел знать почему… почему ты сделал это, что это значит. Но я знаю, кто ты сейчас — я знаю достаточно — и меня это не волнует. Остальное — это просто подробности.
Гарри почувствовал странную смесь восторга и ужаса. Это было не оно — топор упадет как-нибудь в другой день. Но не сегодня, и это было уже довольно много.
Не очень уверенный в том, как выразить то, что он чувствует, он наклонился и поцеловал Малфоя. В любом случае, все остальное — просто подробности.
