***
-Одну фамилию из начала списка, другую из конца, - уверенно заявила старшая методистка, путаясь в каких-то бумажках. Одиннадцатый класс стоял около той самой странной аудитории и, признаться честно, изрядно скучал. Арсений Сергеевич тоже был внутри вместе с методистом. Он то залипал в телефон, то смотрел на время, то на свой класс. "Меня он, кажется, пока не видел. Ну, и слава Богу", - фыркнул про себя Антон, облокачиваясь на стену около дверного косяка. -Вы подходите ко мне, называю ваш официальный номер по комплексу и место в аудитории, - женщина, кажется, наконец-то нашла лист со списком одиннадцатого класса их школы, - в комплексе семь школ, и сегодня пишут все одиннадцатые классы. Как со всеми вами все можно запомнить вообще? - она поправила очки, - ладно, давайте, уже время поджимает. Алобьева Марина, номер три, место два "в". Ягдницын Алексей, сто тридцать шестой, место 6 "А". До Антона, кажется, стало доходить. Номер был номером фамилии из общего списка всего комплекса. Из всех школ в нем Лёша, видимо, был сто тридцать шестым учеником. Следом за ним вызвали и Бондаренко, которому досталось первое место на ряду у окна. После Саши оказался сам Антон. Зайдя в кабинет, он тут же почуял на себе испепеляющий и чуть удивленный взгляд Арсения Сергеевича. Учитель, кажется, немного офигел от того, что увидел парня здесь, стоящего перед ним, а не лежащего дома в кровати. Второе, в принципе, он бы не увидел, но факт остаётся фактом - Антон пришёл в школу после вчерашнего обморока. Шастун коротко посмотрел на него и слегка улыбнулся. -Номер сто двадцать семь, место восемь "А". Химик все ещё смотрел на него, и в его глазах читался немой вопрос - "какого хрена, Шастун, какого хрена?". Кажется, он был и в ярости и растерянности одновременно. Антон коротко кивнул и проследовал за свою восьмую парту у окна. В голове у него было две вещи - "Хоть бы попался лёгкий вариант" и "Арсений Сергеевич явно расстроился". Арс действительно смотрел на него, чуть сощурившись, а потом едва заметно вздохнул и отвёл глаза на падающий снег за окном. Шастуну резко стало не по себе. Он не рассчитывал, что учитель будет сильно загоняться по этому поводу. Максимум - сделает ему выговор, но он, скорее всего, был ещё впереди. "Я все испортил, как обычно", - вздохнул парень и опустил голову на парту, закрывая глаза. На работе по химии самому химику присутствовать было нельзя, поэтому, когда класс почти наполнился, его тактично попросили уйти. Он, пожелав удачи ребятам, взял телефон, папку с бумагами и покинул аудиторию. Есть вариант, что он будет сидеть все три часа у неё, это не точно. Через пару дверей от них был ещё один кабинет, который сегодня тоже принимал диагностическую работу, но уже у восьмых классов, да и по истории. Все двери на коридор этажа были закрыты, а на них был наклеен листочек с надписью "Тихо, идёт экзамен".***
-И что мы делаем в школе? - Арсений Сергеевич неожиданно взял его за плечи, да так, что Антон подскочил на месте. Они с Димой решили заскочить в столовую. Здесь уже был почти весь их класс, но сидеть с ними не особо хотелось. Пока одиннадцать человек, что-то обсуждая, сидели за одним столом, Позов и Шастун сошлись на отдельном. Учитель по химии подкрался сзади бесшумно и, пожалуй, слишком неожиданно. -Не пугайте меня так! Я же опять в обморок от страха грохнуться могу, - Антон приложил руку к сердцу, переводя дыхание. Арсений присел рядом с ними. -Хорошо, извини. Но я задал тебе вопрос. Почему ты не дома? Ты хочешь, чтобы я разозлился? -А вы умеете? - спросил Дима, отправляя в рот ложку риса. Перед Антоном же стояла святая пустота, и есть ему было нечего. -О, поверь мне, ещё как умею, - усмехнулся химик, - ну так что, Тоша? -Сегодня была диагностика по химии, я не мог её пропустить. Уже все нормально, правда. Простите, если заставил вас волноваться, - неожиданно для себя Антон опустил голову на плечо учителя, уткнувшись туда лицом, и обнял его, как получилось - кажется, за спину. -Ты должен был остаться и весь день пролежать в кровати, кушать и набираться сил, а вместо этого что ты сделал? Пришёл в школу с цветом кожи под фольгу, да ещё и с синяками под глазами. Я попросил тебя остаться дома по-нормальному, но ты меня не послушал, - тихо сказал он парню на ухо, - я тебя уже наказывать скоро начну за такие выкрутасы. -Простите. Арсений Сергеевич опешил на секунду, а потом сбавил обороты и чуть улыбнулся и погладил парня по спине. -Не заставляй меня расстраиваться, Антош. -Больше не буду. Извините, - Шастун отстраняется от него. Химик ласково ерошит его по волосам, а потом поднимается и идёт к остальной части класса, чтобы узнать, как и у них дела. -Я растаял, - Дима мечтательно закатил глаза, улыбаясь, а потом зачерпнул ложку риса и поднёс её к Антону, - давай я тебя покормлю с ложечки, как ребёнка. Открой рот, и ложечку за Арсения Сергеевича.. -Да ну тебя, - смущается Шастун и прячет взгляд в стол, чувствуя, как розовый цвет щёк предательски выдаёт его.***
Неделя прошла очень-очень быстро. Был самый конец триместра, и скоро должны были выставляться итоговые оценки. У учеников было ещё пару недель на наверстывание упущенного и закрытие всех хвостов. В пятницу по школе была ещё одна диагностическая работа, но уже у шестых и девятых классов, поэтому, по воле судьбы и занятости учителей, одиннадцатый "А" планировалось отпустить домой пораньше - после четвёртого урока. Кстати, о воле. На предпоследнем уроке, коим была информатика, ученикам разрешили опять побездельничать, посидев в компах с интернетом. -Эй, пс, Антон, - позвал его Дима жестом. Шастун придвинулся на катающемся стуле чуть ближе, наклоняясь ко рту друга ухом, - я заглянул в классный журнал, который лежит у информатика на столе, - зашептал Поз, - ну, он же классрук у десятого, и там написана его фамилия со списком класса. -О, и какая? -Воля. Ты прикинь, реально Воля, без шуток. -А такое вообще бывает? - удивлённо спросил Антон, взглянув на Павла Алексеевича. Тот, словно почувствовав, что они его обсуждают, поднял голову и вскинул брови, заставив ребят отвернуться от учителя. -Судя по всему, - хмыкнул Дима, открывая новую вкладку в браузере, - надеюсь, он не понял, что мы о нем. Иначе на ближайшей контрольной по икт нам будет очень не очень. Шастун хихикнул и кивнул, возвращаясь к пэинту.***
-И как это делается, а? - Антон, перепачканный в муке, или в кокаине, или во всем сразу, чистыми руками листал скриншот рецепта торта на телефоне. Они с Димой собрались у него дома, чтобы испечь Серёже что-нибудь вкусное на завтрашний день рождения, и, признаться честно, выходило это у них ну так себе. Шастун готовил вполне неплохо, но делать это с кем-то, да ещё и что-то такое сложное, пожалуй, было выше его сил. Торт должен был быть трехслойным. Нижний - шоколадный бисквит, потом - прослойка печенья орео, а вверху - ванильный бисквит, сверху тоже украшенный крошеным печеньем. -Для шоколадной прослойки все готово, - Дима, являющийся тем ещё поварёнком, задумчиво почесал голову, - ванильная в процессе, осталось ванилин добавить и немножко крема. Пожалуй, если бы не ты, то мы бы вообще ничего не сумели сделать. Я рад, что ты уже пёк торты в своей жизни. -Да-да, овации и цветы в студию, - слегка улыбнулся Антон, отложив телефон в сторону, - ну теперь в форму давай все это вываливать. Или выливать. Как получится, короче. -У меня ванильный слой получился жидким, - кисло подметил Поз, мешая его ложкой, - это вообще законно? -Да пойдёт, - махнул рукой Антон, медленно выливая шоколад из миски в форму, - теперь печенье подай, пожалуйста. Время уже близилось к десяти вечера, и только тогда эти двое смогли приготовить этот несчастный торт для именинника. К этому торту в подарок прилагались пара футболок, которые очень давно хотел Серёжа. За ними друзьям пришлось ехать в "Мегу Тёплый Стан" за город, потому что ближайший магазин одежды с ними был именно там. -Господи, он так вкусно пахнет! - принюхался Дима над их кулинарном шедевром, - сам бы съел. -Только попробуй, - угрожающе ответил Шастун, безжалостно кроша в пальцах печенье, - я у тебя его из горла достану, если придётся. Мы зря пахали полдня ради этого шедевра? -Не зря, - Дима улыбнулся и осмотрел торт. Наполовину черный, наполовину белый с едва заметной прослойкой тёмного печенья посередине, - мне кажется, ему должно понравиться. Антон и Дима дали друг другу пять и улыбнулись. За окном неторопливо валил белый снег, заставляя машины в ледяных пробках неистово бибикать: -На ночёвку останешься? - предложил Позов, включая чайник.***
-Ой, тяжело живётся на свете альпинистам, - приглушённо простонал Антон. На данный момент он висел на высоте второго этажа над землёй с тортом на заднице. Ну, в буквальном смысле. Торт был спрятан в магазинную пластиковую упаковку и обвязан несколькими крепкими нитями-лентами. Другие концы этих лент и завязанные узлы четырежды завязались на регулятор рюкзака, надетого на спину Антона, - если Серёжа мне не откроет, то ему придёт пиздец, как он в школу выйдет. Дима, от холода приплясывающий внизу, только кивнул, грея руки о друг друга. Шастун ухватился за кирпичный выступ третьего этажа и подтянулся наверх, рукой уже готовясь ухватиться за подоконник. Добравшись до цели, он встал на него коленями и тяжело вздохнул, прильнув к стеклу. По другую сторону комната была закрыта тёмными шторами. -Вроде этот, да? - он оглянулся на Позова, и, дождавшись его кивка, постучал в окно, а через пару мгновений ещё разок, но уже сильнее. Секунд десять было спокойно, а потом шторы зашевелились. Тут же их раздвинул Серёжа, выглядящий явно не очень. Грустный, с ужасно печальными глазами. Он видит Антона, и его рот от удивления приоткрывается, а глаза, секунду назад бывшие будто со слезой, проясняются. Шастун жестом показывает просьбу открыть окно и впустить его. Матвиенко несколько раз путано кивает и тянется к ручке. Секунда - и Антон уже внутри. Он садится на подоконник, не забыв отвязать торт, внутри комнаты и осматривает её. Все по-прежнему. Прямо напротив дверь, прямо у левой стены. Пространство правее и до окна выглядит огромным шкафом-полками с кроватью внизу и между ними. Пожалуй, описать эту деталь комнаты было очень сложно. Напротив стоит стол с выключенным компьютером, а слева от него закрытый сервант со старыми книгами. -Это, с днём рождения тебя! - Антон улыбается и протягивает ему упаковку с самодельным тортом. В итоге было решено выложить из крошек печенья цифру 17, приклеив их тончайшим слоем мёда, - мы вроде почти вовремя, да? Ты в три двадцать пять родился. Сейчас.. - он глянул на часы над столом, - три сорок. -Да какая разница, когда вы... - Серёжа смотрит на торт, а потом на Антона, а после закрывает лицо руками. -Эй, ты чего? Тебе торт не нравится? Серёжа! - пытается все исправить Шастун, отставляя коробку на подоконник, - ну ты чего? Матвиенко крепко обнимает его и сильно прижимает к себе, пряча лицо у друга в шее. -Ты даже не представляешь, как я сейчас счастлив, - он отлипает от Антона и чуть всхлипывает, - так, главное - не разрыдаться. Шастун снимает с плеч рюкзак, открывает его и роется в нем, чем-то шурша и что-то перебирая. -Это тебе тоже от нас, то, что ты хотел уже очень давно. Нет-нет, потом откроешь! Серёжа забирает свои футболки в подарочной упаковке, ставит на них торт и счастливо улыбается. В глазах нет и тени той грусти, которая была ещё с минут пять назад. -Как себя чувствуешь? Как ты вообще? -Да уже нормально все, голова не кружится, не тошнит. Блин, я вас так люблю, - говорит он, улыбаясь ещё шире, - а Димка где? -Да внизу остался вроде как, - Шастун выглянул в окно, убеждаясь, что друг все ещё танцует сам с собой в попытках призвать тепло. -Это все потому, что он жирный, - добавил своё Матвиенко, едва слышно хмыкнул. -А я дрищара, - улыбнулся Антон, - вон, три свитера друг на друга надел, чтобы согреться по-нормальному. Так нет, все равно холодно. Ладно, я, наверное, пойду. К тебе же нельзя приходить было, да? Если мама увидит, то мне придётся синицей выпорхнуть в окно. В школу выйдешь, когда, кстати? -Пошёл ты, - Серёжа несильно бьет его по плечу кистью руки, - я б отмазал тебя. А в школе появляюсь уже под конец этой недели. Завтра к врачу, и если все нормально будет - разрешат телефоном пользоваться и в компе зависать. -Поздравляю, - кивнул Антон с улыбкой и снова обнял друга, - знал бы ты, как мы переживали. Мы даже с Сашей подрались. Ну, как подрались. Он стал на тебя наезжать, я ему прописал, он прописал мне, я снова прописал ему, а потом он стал душить меня. Ну, и Арсений Сергеевич разнимал нас, естественно. Теперь Бондаренко и "ко" постоянно ржут надо мной, над любой мелочью, выделяющей меня. Один раз Саша сказал, что те синяки, оставшиеся на моей шее после его удушья, это следы моей весёлой ночи с моим ебырем. Да, прямо в классе с двумя учителями. О, кстати, у информатика фамилия Воля. -Так, все! Мой мозг не способен переварить столько информации, - Серёжа зажмурился, - мозги плавятся. А Саше передай, что если хоть раз ещё к тебе присобачится - со мной дело иметь будет, как я выйду. За такое обращение к тебе я хоть сейчас ему готов отвалить царских пиздюлей! -Ой, вояка, выздоравливай лучше, потом воевать с ним будешь, - улыбается Антон, - с днём рождения ещё раз, пока-пока. -Пока, - с некой грустью в голосе говорит Серёжа, сжимая в руках подарки от друзей. Пожалуй, он никогда в жизни ещё не был так счастлив. Шастун улыбается ему и вылезает назад через узкую форточку, едва не слетев вниз по скользкому подоконнику. Он машет рукой на прощанье и медленно начинает свой спуск вниз, где его уже караулил Дима, жаждущий услышать все в мельчайших подробностях.***
-Пожалуйста, работай, - слезно умолял Позов телефон, тыкая в него пальцем. Из-за холода, а ночью температура опустилась до минус четырнадцати, телефоны и у Димы, и у Антона быстро вырубились, больше не подавая признаков жизни. -Это дохлый номер, - хмуро пробормотал Шастун, - до зарядки не включится. Бобик сдох. Полночь. Подмосковная Коммунарка. Трасса. Тишина. На автобус до Юго-западной ребята, естественно, не успели. Они ездили к Витольду, чтобы встретиться и погулять, но кое в чем просчитались. На ночёвку остаться было нельзя, так как к нему приехали родственники в массовом количестве, а завтра, точнее сегодня, нужно было пилить в школу к восьми утра. Последний автобус ушёл в десять тридцать, и уже долбанных полтора часа двое друзей мёрзли на улице, а потом и пустой автобусной остановке, на которую они набрели совершенно случайно. Пожалуй, да, они не учли точное расписание маршруток в Москву из области. Витольд предлагал им вызвать хотя бы такси, но они оба отказались, обнадёжив друга тем, что у них есть свои телефоны. И, да, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Друзья оказались отрезанными от внешнего мира. Вообще, Антону всегда казалось, что жизни за МКАДом не существует, а если она и есть, то является какой-то матрицей, нежели общепринятой реальностью. -Следующий автобус в семь двадцать, - убито произнёс Дима, взглянув на желтое расписание на остановке, - у нас нет другого выбора, да? Антон сдавленно угукнул и расстроено пнул землю мысом кед. Он все ещё их носил, так как зимней обуви у него просто не было, как и не было времени на то, чтобы просто съездить куда-нибудь и купить её. В последующие полчаса оба друга занимались абсолютной ерундой - ходили вокруг несчастной остановки и пытались согреться, но получалось это у них откровенно плохо. Антон грел красные от мороза пальцы зажигалкой, норовя подкоптить их, и чуть позже к нему присоединялся и Дима. Они грели ладони, потом Шастун закуривал, и они снова продолжали греть ладони. За последние два часа это была уже восьмая скуренная им сигарета. В тот миг, когда надежды уже нет, тело готово сдаться и сломаться, как щепки, а голос сорван от криков о помощи, потому что друзья были не обделены верой в хорошее, около них тормозит серая машина, единственная, проехавшая по этой дороге за последнее время. Антон сначала морщится, а потом нешироко раскрывает рот. Дима непонятливо смотрит на него, но в тот момент, когда дверь водительского сидения открывается, доходит и до него. -Что вы здесь делаете? - со злостью и удивлением спрашивает Арсений Сергеевич, - как это понимать? Дима и Антон молча посмотрели друг на друга. На секунду им показалось, что они все лишь персонажи в каком-то кино с дешевой любовной линией. Но в кино не бывает так холодно, и мороз не чувствуется. Но и не бывает в жизни таких ужасных совпадений. Уж слишком они серьёзные для адекватной жизни. -Ждём автобус, - невозмутимо ответил Позов, хлюпнув носом. Антона передернуло от холода. Кажется, он уже даже не чувствовал своих ног. -Ну и когда же он будет? - так же невозмутимо спросил химик, хмуря брови. Его пальцы крепко сжимали руль, а указательный постукивал по нему. -В семь утра, - подал хриплый голос Антон и обернулся к расписанию, чтобы свериться с ним. Двадцать минут роли особой не играют, правда, да? -В машину, - отрезал Арсений Сергеевич, что-то переключая на панели управления. Друзья, поколебавшись, вновь переглянулись. -В машину садитесь, - повторил он, повернув голову к друзьям. Они все же сдвинулись с места и робко подошли к ней. "Вот он, мой прЫнц на белом коне, прибыл", - подумал про себя Антон, - "точнее, на серой тойоте". Шастун и Позов, все ещё с явно глючащим от холода мозгом неторопливо забрались в салон. Арсений захлопнул дверь и повернулся к ним. -Господи, что вы здесь делали в час ночи? Я-то ладно, ездил по делам, но вы, где вы были? -У Витольда. Мы не знали расписания транспорта в Москву, - смущённо сказал Дима, грея руки друг о друга. В кожаном салоне было очень даже тепло, если сравнивать его с улицей. Химик, кажется, заметив их состояние, повернулся к панели управления. -Печку включил, сейчас согреетесь. Долго стояли хоть? -Если сейчас час ночи, то мы гуляли с семи вечера. А конкретно поиском дороги домой занимались три часа. Арсений, уже аккуратно отъехавший от остановки, покачал головой, вскинув брови. Дальше они ехали почти в полном молчании. Иногда Дима и Антон шёпотом переговаривались о чем-то своём. Учитель и правда пытался вслушаться в слова, но так ничего и не понял. Пожалуй, Антона реально удивляла его жизнь, состоящая из взлётов, падений и неожиданных встреч. Таких, как эта, к примеру. Наверное, ему хотелось бы подумать об этом поподробнее, но у него не было сил, да и мозг отказывался работать. Шастун отвёл взгляд на стекло, покрытое конденсатом, и прикрыл глаза. У машины была явно неплохая подвеска, раз его не укачивало. Даже наоборот. От теплоты и легкой езды парня немножечко развезло, и он, убаюканный этим, привалился к Диме и задремал. Арсений Сергеевич мельком взглянул в зеркало заднего вида и улыбнулся уголками губ. От вида уснувшего парня, такого спокойного сейчас, ему стало почему-то приятно и очень легко.