***
Поговорить с Димой удалось только на алгебре. Он наклонился к нему, когда учительница записывала уравнение на доске, и тихо зашептал другу: -Зачем он тебя уводил? О чем вы говорили? -На вписку позвал, - беспрестанно ответил Антон, посмотрев на свои пальцы. Они были намного тоньше, чем ручка, которую он сжимал в руках, а кожа была бледной-бледной, будто старая фольга. -И ты согласился? - с паникой в глазах спросил Дима, нагибаясь чуть ниже. Они сидели на третьей парте на ряду перед учительским столом и говорить было не очень удобно, - надеюсь, что нет. Антон, блин, я сомневаюсь, что это будет простая вечеринка. Сам знаешь, чем вписки кончаются. -Знаю. Согласился, - тихо ответил Антон, переписывая уравнение с доски. Дима, кажется, обомлел, приоткрыв рот. -Шаст, ты чего... Зачем? - шёпотом, но с кислинкой в голосе спросил он, пытаясь поймать взгляд друга. Антон вздохнул, посмотрел на него и пожал плечами. -Это просто вписка, одна совместная ночь с алкоголем и большой компанией. Сам знаешь, как я ненавижу большие общества, но один раз потерплю. -Шастун, почему ты болтаешь-то постоянно? - Эльвира Эдгаровна посмотрела на него, - язык чешется? Чеши им в сторону доски тогда. Антон, тоскливо вздыхая, поднимается с места.***
Последней во вторник была биология, и идти на неё седьмым уроком мало кому хотелось. Так как предмет вёл классный руководитель, то иного выбора особо и не было. Конечно, он прикроет каждого, кто прогулял бы какой-то урок, но отпускать свой класс, да ещё и с новой темы, он явно не хочет. -Ну как, опять устали, да? - с усмешкой спрашивает он одиннадцатый "А", облокотившись на кафедру. Класс ответил ему протяжным "да", - тогда давайте напишем самостоятельную работу на генетику и скрещивание, и вы будете свободны. -Нет, пожалуйста, не надо, - застонала Марго, опуская голову на парту. Пожалуй, одноклассники разделяли её убитое состояние. Никто и не думал, что на последнем седьмом уроке будет какая-то работа. -Увы, - химик коварно улыбнулся, - Дима, Антон, раздайте листочки, пожалуйста.***
Весь этот и следующий день Антон безумно корил себя за решение поехать на эту чертову вписку, но сдавать назад было уже поздно. Навсегда ж ссыклом останется. "Да блин, что плохого в питье в большой компании?" - вновь задал себе вопрос Антон, постукивая пальцами по парте. Ответа не было. Он просил Диму поехать с ним, но друг наотрез отказывался. А потом подходил к Антону и гладил того по плечам, надеясь отговорить его от этой затеи. Антон не соглашался, грустно вздыхая. -В любом случае, будь осторожен и тверд, как засохший пряник, - напоследок сказал ему Позов, когда они расстались на перекрёстке у юго-западной. Антон засмеялся, клятвенно пообещав писать другу каждые полчаса.***
Ехать на вписку удобнее всего было через станцию метро Академическая. Саша скинул ему адрес и попытался объяснить примерный путь. -Из метро вышел - сразу прямо. Там двойной переход будет. Вроде как там ещё площадь с памятником должна быть какая-то. Как только перешёл, то поверни налево к ещё одному переходу, а на второй арке сверни во дворы. Понял? - спросил он его в четверг, поймав у дверей школы. Антон неуверенно кивнул, прикидывая в мыслях, куда вообще нужно идти. Раньше он работал на академке продавцом-консультантом в большом РИО, но туда он добирался на автобусе, поэтому представить дорогу было немного неудобно, - тогда отличненько, ждём сегодня в девять. Дойдя до второй арки, и, как оказалось, нужного адреса, Шастун поразился самому себе. Ему всегда казалось, что он страдает топографическим кретинизмом, но его сознание снова и снова удивляло его. По точному адресу находилась почти новая белая девятиэтажка. Новой она считалась только потому, что вокруг неё были лишь старые-старые советские коричневые панельные дома с треугольной крышей. "Завидую девушкам", - подумал парень, затягиваясь, - у них зимой колготки там, рейтузы, а парням одни джинсы. Так и умереть от холода можно.." Кстати, о джинсах. Шастун купил новые сразу же, как вернулся из лагеря, и они уже были ему слегка великоваты. Поднявшись на седьмой этаж, Антон сначала немного замялся, а потом все же нажал на кнопку звонка. Ожидаемого звука трели не последовало, но через секунд десять открылась внутренняя дверь, а потом и внешняя. За ней стоял Саша, слегка ухмыляясь. -О, наконец-то пришёл, - он приоткрыл дверь, пропуская его в прихожую двух соседних квартир, - думал, что ты не придёшь, но ты вновь удивил меня. Тебя не последнего ждём, кстати. Проходи, располагайся. Антон прошёл за ним в квартиру, в которой уже играла громкая музыка. Сильно пахло сигаретами и вишневым блейзером. Шастун попал в длинный и широкий коридор, идущий прямо. Справа от входной двери явно была кухня со стеклянной дверью. Чуть дальше по коридору было несколько открытых дверей, из которых доносились разговоры и смех. С кухни веяло жутким холодом. На ней около открытого окна стояли две какие-то девицы, на вид которым было лет пятнадцать, и курили золотую яву. Выглядели они подростками, которые резко решили сбежать из-под родительского крыла и пойти побухать со взрослыми мужиками. Впрочем, таковыми они и были. -Пока семнадцать человек, ещё четверо потом подойдут, - шепнул ему Саша, закинув руку на плечо, - из наших тут только Рома и Марина. Пиздец, двадцать один человек. Антону стало дурно - он ненавидел такие большие компании. Они убивали все живое в нем. -Все, давай разувайся, проходи, знакомься и не стесняйся, - Бондаренко подтолкнул его в сторону комнат, а сам направился на кухню к тем двум девчонкам. Шастун, скрепя сердце, стянул кроссовки и решил сделать пару неуверенных шагов в сторону комнат, из которых все ещё слышались громкие разговоры. Антон корил себя за решение пойти сюда. Оно было явной ошибкой, но менять что-либо было уже поздно. Он уже здесь. Парень неторопливо прошествовал к первой комнате, заглянув в неё. Пару кальянов, пару бутылок вина, блейзера и коньяка. По комнате летал вязкий и сладкий кальянный дым. Пару человек сидели на полу, а остальные разместились на диване. Антон смотрит туда, и его сердце пропускает удар. Вот говорят в книгах - земля из под ног ушла, а мир перевернулся, расколовшись напополам. Антон не верил этому выражению до сегодняшнего вечера. Он сглотнул слюну в пересохшее горло, надеясь, что ему это снится. Но, увы, это был не сон. На диване, около какой-то девушки и какого-то парня сидел никто иной, как Тришакин Егор собственный персоной. Тот, о ком Антон дал себе слово не вспоминать уже второй год, просыпаясь с его образом от каждого кошмара. И, пожалуй, прямо сейчас кошмар перенесся в реальную жизнь.