Sing Me to Sleep

В машине у Арсения Сергеевича тепло так же, как и в прошлый раз. Очень уютно и довольно чисто. Однако бардачок забавно портит эту идиллию - туда химик закидывает ключи от кабинета, и там оказываются куча хлебных крошек. -Я же тоже человек, бываю голодным, - улыбается он, трогаясь с места. -У вас больше уроков сегодня нет? - вместо ответа спрашивает Антон, поворачивая к учителю голову. Парень сидел, закинув ногу на ногу и сильно вжавшись в спинку мягкого кресла. Почему-то до сих пор было страшно, хотя ясно же дело, что ничего Арсений с ним не сделает. Ведь не сделает же, да? -Сегодня нет, - продолжает улыбаться Арсений, а потом почему-то резко перестаёт, - нам придётся временно отменить наши дополнительные занятия. Не только их, но и обычные, школьные. Мне нужно.. - он мнется, будто подбирая слова, - уехать. На пару недель. Я вернусь где-то только к началу декабря, думаю, либо к самому концу ноября. Антон разочарованно повернул к нему голову, до этого смотрев лишь в окно. Кажется, они свернули на проспект Вернадского. Эта новость просто убила Шастуна. Полмесяца без его классного руководителя, полмесяца без дополнительных занятий, полмесяца без.. Без Арсения Сергеевича, черт возьми. -Куда? - с плохо скрываемой грустью спросил Антон, чуть нахмурившись, - что-то срочное? -Да, можно сказать и так, - Арсений покачал головой вбок туда-сюда и увеличил скорость до девяноста километров в час, - не беспокойся, не заметишь, как меня не будет. -Не уверен, - кисло ответил парень, возвращаясь к дороге за стеклом. -Химия и биология будут заменяться другими предметами. Уже договорился с Пашей, что пока меня не будет, он ответственный за вас. Выйдет в понедельник уже, кстати. Шастун едва слышно вздохнул и привалился к стеклу, намекая всем своим видом, что разговаривать ему не особо-то и хочется, однако затевает общение первый. -Куда мы едем? -Скоро узнаешь, - улыбка вновь коснулась губ Арсения Сергеевича, - ты не думай, что я хочу тебя увезти куда-нибудь, а там убить и расчленить, окей? Просто я понимаю, что нам нужно поговорить, вот и все. Блин, да мы даже ничего не знаем друг о друге, а я твой классный руководитель, - химик кинул на него косой взгляд, - нет, я знаю кое-что, но это все мне конкретно не нравится. Антон хмыкнул что-то нечленораздельное и поёжился. Пожалуй, эти археологические раскопки его души с прошлым доставляли немало неудобств. -Расскажите о себе тогда сначала, - Шастун протёр лицо руками, - извините, а у вас тут покурить нельзя? Пожалуйста, я только одну! В окно! -Я тебе как дам сейчас покурить! - рявкнул Арсений, - можешь попробовать, посмотрим, чем это закончится, Шастун! -Мин алтын*, - наигранно надул губы Антон, явно решив чуть подыграть учителю. -Чё? -Да забейте, - он махнул рукой и достал из заднего кармана смятую пачку сигарет, наблюдая за реакцией учителя. -Сука, сказал же! -Вы сказали, что можешь попробовать, - Антон медленно вытаскивает сигарету из пачки и обхватывает кончик губами, глянув на учителя. -Если б не вёл машину, то отшлёпал бы тебя прямо здесь, - устало вздохнул Арсений, своим тоном намекнув, что не шутит. Внутренний Антон почему-то заливисто захохотал от его фразы. А внешний лишь округлил глаза, но на всякий случай отодвинулся, приоткрыл окно и закурил, выдохнув дым за стекло. Арсений Сергеевич одарил его убийственным взглядом, и после этого повисло молчание. Шастун курил, прикрыв глаза и опустив голову на стекло, и молчал, наслаждаясь тишиной. *** -Красиво, - прошептал Антон. Уже наступили сумерки, когда Арсений Сергеевич припарковал машину около Воробьёвых гор. Путь до смотровой площадки, хоть и прямой, был довольно скользкий, и Шастун пару раз почти навернулся, но цепкие руки все же останавливали его в положении, перпендикулярном земле. -Да, - согласился учитель, чуть кивнув, - редко здесь бываю. Был раньше? -Только летом, - задумался парень, вспоминая август этого года, - потому что вход же только через крутой асфальтированный подъем мимо заброшенной эскалаторной галереи. Зимой там ноги переломаешь, там такие повороты. -Я смотрю, ты везде побывал, - усмехнулся химик, - даже на заброшенной галерее? -Да, забирались как-то с Димой и Серёжей, - Антон улыбнулся, - но секрет, больше я вам ничего по этому поводу не скажу. -А по поводу чего скажешь? - наклонил голову вбок Арсений, поднимая краешки губ. -Спрашивайте - и я отвечу. -Расскажи о своей личной жизни, - он задал этот вопрос прямо в лоб, и, увидев расширенные глаза ученика, звонко рассмеялся, - я шучу. -Нет, если хотите, я могу и рассказать, - фыркнул Антон. "Ты первый, кому это рассказываешь! Вдумайся, что ты делаешь?" - заверещало внутреннее сознание, но ему парень тут же вырубил звук. Арсений Сергеевич свой, и ему можно доверять. Ведь так? -Да никакой личной жизни нет, - фыркнул Антон, - я даже нормально не цело.. Блин, вы уверены, что хотите это знать? -Я же сказал, что пошутил, - мягко улыбнулся Арсений и добродушно ткнул парня в бок, - а конкретно про засосы мне интересно ещё как, рассказывай давай всё, что есть. -Вы уже знаете, что это был парень, - Антон задрал голову к фонарю, наблюдая, как в сумерках у света искрится метель, - я был немножечко.. Не в том состоянии, чтобы соображать. К тому же, мы знакомы уже давно, но тогда все закончилось плачевно. Тогда он пытался меня.. Давайте закроем тему, я не хочу об этом говорить. Арсений молчал, без единой эмоции смотря на ученика, а потом погладил его по руке. -Антон.. -Я попросил, - чуть грубее ответил парень, посмотрев куда-то в даль. Огоньки, яркий точечный свет в фиолетово-багровом небе. Люди, кажется, сновали рядом туда-сюда, но сейчас Шастуну было все равно. Был он, Арсений Сергеевич и эта лёгкая метель с огоньками, - давайте пройдёмся до МГУ? Химик лишь молча кивает и разворачивается к университету, который располагался примерно в метрах пятистах от них, шпилем разрезая пустоту. Они идут вдвоём, бок о бок, но молча, пока Антон не решается спросить что-нибудь о самом Арсении Сергеевиче. -Сам из Питера, - улыбается он, чуть морщась от колючей метели, - там закончил среднеобразовательную школу в пригороде, потом поступил в педагогический. Помимо универа подрабатывал в театре, углублённо изучал английский язык, а лет до четырнадцати даже танцами занимался. -А сколько вам сейчас? - с лёгким стеснением спрашивает Шастун, потуже затягивая шарф. -Сколько дашь? - лукаво вопросом на вопрос отвечает химик, и в его глазах проскакивает какая-то ласковая искорка, - ну, ладно, не гадай. Мне двадцать восемь. -Вы и выглядите, - улыбается Антон и щурит глаза. За долгими разговорами о жизни они провели два часа. Гуляли вокруг МГУ, по саду, а потом будто вечность возвращались на смотровую площадку, по пути выпив вкуснейший яблочный горячий шоколад из палатки "глоу сабса". Антон рассказал Арсению Сергеевичу многое - частично о Егоре, о прошлых школах, о родном городе и о той самой ночи. Про наркотики, естественно, пришлось умолчать, но о том, что был на вписке, рассказать нужно было. Учитель отнёсся к этому не то, чтобы ровно - наругал его за выпивку, но на том и успокоился. Шастун грел руки о пластиковый стаканчик с потрясающим запахом от него и клевал носом, едва смотря под ноги. -Пойдем в машину, - предлагает Арсений Сергеевич, более бодро шагая рядом с ним, - уже поздно, и тебе, наверное, домой пора. -Если б меня там ещё ждали, - интуитивно отвечает Антон, зевнув в шарф, и видит, как химик с болью в глазах смотрит на него, и от этого снова сжимается сердце. В машине, что неожиданно, оказывается холодно, и Шастун ёжится, кутаясь в серое шерстяное пальто. Арсений, видя, что ему холодно, включает печку на максимум и поворачивает ключ зажигания. *** -Просыпайся, Антош, - учитель говорит ему это прямо над ухом, и Шастун вздрагивает, чуть не ударившись виском о стекло. Он, убаюканный теплом и тёплым горячим шоколадом, придремал в машине, - у метро уже. Антон что-то простонал и открыл глаза, повернув голову в сторону. -Уже? Ну ладно, - он потянулся, тяжело выдохнув, - спасибо вам за этот день. -Да не за что, Тош, - он облокотился на руль, - теперь нескоро увидимся. -Я помню, - резко погрустнел парень, - я буду скучать по вам. -Да, я тоже, - Арсений улыбается ещё шире, а потом слегка обнимает за плечи, - обязательно напиши, как дома будешь. -Обязательно, - он кивает ему, открывает дверь и неловко вылезает из машины, а потом, спустя пару секунд, наклоняется в салон, - я очень рад, что мы с вами так поговорили, мне стало намного легче. Вы же не расскажете никому, правда? И о том, что было.. Ну, тогда ещё.. -Уже звоню Павлу Алексеевичу, чтобы удивить его столь редкой и прекрасной информацией, - Арсений подмигивает ему, и Шастун неловко улыбается, понимая, что он - могила. Антон кивает на прощание и захлопывает дверь серой тойоты. После стоит с секунду у неё, улыбается чему-то, а потом разворачивается и бредёт по метели прочь от Юго-западной в глубь высотных домов. *** Воскресенье проходит лениво и сонно. Оно является таковым до тех пор, пока Костя не просит подойти его на кухню, чтобы приготовить ему ужин, так как он сегодня очень устал. Антон, вздохнув, встаёт с кровати и плетётся на такую холодную кухню, явно не понимая, чего от него хотят. То ненавидят и бьют всем, что попадётся под руку, то заходят в комнату и просят сделать что-то, не повышая при этом голос. Кости в помещении не оказалось, и Шастун в очередной раз вздыхает, доставая из шкафа макароны. Прошло уже столько лет, но Антон все ещё не терял надежды на нормальные отношения с отчимом. Может быть, они ещё смогут стать хорошими друзьями? "Конечно! Он ведь тебя постоянно забивает ногами и руками, обзывает и ненавидит тебя. Думаю, вы точно подружитесь", - ехидно добавляет сознание, когда Шастун отбивает железной колотушкой мясо с кровью. Парень морщится, почти попав ею по тонким пальцам. А что, если прекратить все сейчас? Мама на работе, Ёся спит, а Костя просто Костя. Зайдёт на кухню, отвернётся, и Шастун доделает своё дело - отбивным молотком для мяса явно можно раскрошить череп. Руки Антона начинают дрожать, когда он представляет это. На этом и правда можно покончить со всем. Неужели он не найдёт места, чтобы спрятать тело? Антон, кусая губы, кидает мясо на шипящую сковородку и выключает конфорку с макаронами. Он чуть крепче сжимает эту "штуку для отбивания мяса" и вздыхает, понимая, что просто не сможет. Сделать-то сможет, а вот жить с этим после - никогда. Отчим появляется на кухне и придирчиво осматривает пасынка, который выглядит сейчас не самым лучшим образом - трясущийся, с перепачканными в крови от мяса руками. Но он молчит, едва слышно непонятливо хмыкнув. Шастун все же откладывает несчастную колотушку в сторону, все ещё подрагивая, и моет руки, а потом несётся к мясу, надеясь, что не пережарил его. "Ты просто псих!" - орет парень сам себе. - "просто ненормальный, если думаешь о таком! Все, о чем ты думаешь - это психушка, парень!". -Пожалуйста, - слабо говорит Антон, подвигая к Косте тарелку с едой и все же отходит назад, туда, где лежит тот отбивной молоток. Отчим смутно благодарит его и приступает за еду. "Давай, твой шанс! Он от тебя этого точно не ожидает. Одно движение - и все! Надень перчатки, сбрось тело с балкона, пусть все считают, что он покончил с собой", - ехидно думает про себя Антон, но ему становится страшно. Его упекут в психушку, а потом и в тюрьму. А как же Арсений Сергеевич? Он будет ругаться. -Я сколько раз тебе говорил, -раздраженно говорит Костя, - я ненавижу пережаренное мясо! Сколько раз мне ещё повторить это нужно, чтобы это въелось в твою тупую башку? Антон зажмуривается, ожидая удара, и даже для чего-то на всякий случай смыкает пальцы на рукоятке молотка. Парень слышит какой-то треск и открывает глаза. А потом чувствует боль. Тарелка, так не кстати прилетевшая в него, раскалывается и режет нежную кожу у шеи и ключиц. Антон прижимает руки к месту с пульсирующей болью и опускается на колени, прямо к обломкам белой тарелки с синей каёмкой. -Ты совсем тупой, раз до тебя и это не доходит? - орет Костя, склонившись к нему, и Шастуну остаётся лишь догадываться, как убого он выглядит сейчас со стороны, - убирай все это и переделывай. Жду в комнате. Отчим, не дожидаясь ответа, хлопает дверью кухни и скрывается в темном коридоре. Антон откидывает голову назад и закатывает глаза, надеясь, что осколки не задели никаких крупных вен на его шее. Парень морщится, понимая, что очередная футболка идёт в стирку из-за кровавых пятен. Весёлая жизнь, и разнообразия много. Шастуну тяжело даже подняться, но резко в мысли приходит Арсений Сергеевич, такой добрый и улыбчивый, что становится легче. Намного легче. Парень, пошатываясь, поднимается на ноги и, не отрывая одной руки от порезов, начинает собирать осколки и куски еды. Кошка, крутящаяся у его ног, мурлычет и ест то самое пережаренное мясо. Её, кажется, все устраивает. Антону, пожалуй, было бы намного хуже, если бы Арсений сказал ему правду день назад. Никакой командировки и в помине не было, а было нечто похуже, о чем просто взять и рассказать он попросту не смог. *** Без Арсения Сергеевича было очень тухло. Химия с биологией всю неделю стояли заменой, чаще всего у Павла Алексеевича, а сам Павел Алексеевич даже радушно принял временное второе классное руководство. -Надеюсь, что мы сможем найти с вами общий язык, да? - он сказал это, сидя в своей любимой позе - с закинутыми на стол ногами, - в принципе, выбора у вас нет. Информатик был очень хорошим преподавателем: и материал давал хорошо, и умел рассмешить, и отвлечь класс на уроке на какую-нибудь историю из своей жизни, которых у него было предостаточно. -Я уже скучаю по Арсу, - приуныл Серёжа, сидя вместе с друзьями на перемене перед физикой, - без него даже школа другая какая-то. -Человек-атмосфера, - доброжелательно усмехается Дима, наблюдая за Антоном, который в спешке переписывал у него домашнюю работу, - да, Шаст? -Угу, - парень кивнул, - должен вернуться скоро. -Только не делай вид, что тебе все равно, - беззлобно цокнул Матвиенко, повернувшись к нему всем корпусом. Антон замер над тетрадкой. -А я и не говорил, - с лёгкой улыбкой приметил он, завершая списанную работу словом "ответ". *** На Бауманскую Антон приехал ближе к пяти часам вечера. Он прошныровал мимо кучи азиатов и азербайджанцев, раздававших листовки, и направился налево, прочь от торгового центра. Квартира Сони располагалась в километре от станции метро, но для Антона это было не так далеко. Был гололёд, и парень так и норовил поскользнуться, угодив под машину, но, к счастью, ему этого пока удавалось избежать. "Хотел бы я, чтобы Дима и Серёжа сейчас были рядом", - грустно подумал Антон и вздохнул, шагая напротив местной шаурмечной. - "даже не знают, куда и зачем я иду..". Шастун чуть не полетел на проезжую часть, но вовремя успел удержать равновесие и остаться ногами на асфальте. Он балансирует руками, возвращает себя в стандартное положение идущего человека и неторопливо поворачивает во дворы, зная, что прибудет вовремя.