Sing Me to Sleep

Губы Арса грубо скользят по шее Антона, целуют и кусают, а руки сжимают тонкую талию, сдавливая её пальцами. Парень пытается попросить его быть хотя бы чуть нежнее, но, кажется, его не слышат. Мужчина кусает со всей силы его острые ключицы, и Антону хочется скулить от боли. Почему он делает это с ним, почему так больно? Почему сам Антон не против? У Шаста в голове мелькают какие-то мысли, но вычленить он может только одну, которая проигрывается яснее всех, выделяясь на фоне других. "Антон, это же твой учитель !" Что он делает? Почему не говорит нет? Что вообще происходит, черт возьми? Антон устал от этой грубости, ему наконец-то хочется ласки и нежности. А от Арсения, всегда такого доброго и ласкового, очень странно получать эту неприятную и больную резкость. Арс грубо стягивает с него пижамные шорты и приподнимает за бёдра, закидывая одну ногу парня себе на плечо. Кажется, что он что-то говорит, и Шастун заливается красным цветом от смущения. Ещё сильнее, чем был до этого, так как сам факт обнаженности перед ним заставлял просто умирать прямо здесь. Пальцы учителя плавно скользят по его ноге, задевая нежную кожу. Одна рука перемещается на тонкую шею. Острые ногти впиваются в неё, больно царапают, а пальцы душат, перекрывая доступ к кислороду. Антон распахивает глаза и видит перед собой не то, что ожидал. Белый потолок. Обычный, домашний. По обе стороны, кажется, посапывают Дима и Серёжа, забавно поджав ноги. Парень проводит языком по губам и чувствует, что это даже больно. Все настолько сухо. Он, странно потягиваясь, медленно садится на колени, а потом опускает ногу вниз, на лесенку, а потом уже сползает на пол. "Это же просто сон.." - пытается убедить себя Шаст, пытаясь аккуратно найти в бардаке на столе пачку сигарет, чтобы не разбудить друзей. - "дурацкий и кошмарный сон. Кому вообще эротические сны не снятся, а?". С этими мыслями, утешая себя, он идёт на балкон и закуривает, чтобы хоть как-то проснуться и привести себя в чувство. Солнце ещё не встало, да и будильник не сработал, значит, сейчас ещё даже нет шести тридцати. Антон решил отказаться от ночной смены и приехал домой где-то в час. Он попросил Егора с Максом подменить его за счёт его зарплаты, которая, кстати, должна была быть в первых числах декабря. Эта ночь прошла очень сумбурно, и парень плохо её помнил. Дима и Серёжа сидели с ним, распивали принесённые бутылки колы, тихо разговаривали и вытаскивали из Антона, как они это называли, "настоящего Антона". Говорить с ним на скользкие темы, заставлять краснеть и вспоминать что-то, копаться, но знать грань - что можно, а что нет. В итоге они все втроём уснули на одной кровати, на кровати Антона. Дима упрекнул парня в том, что раньше они не помещались здесь, и кто-нибудь да вываливался, но не сейчас. В эту ночь они все сумели уместиться вместе, ведь кое-кто явно схуднул, и это были не Серёжа с Димой. На это Антон равнодушно пожал плечами, ничего не ответив. Сон крепкой удушкой обхватил Шаста, и ни о чем другом думать не хотелось. Почему-то было так больно и неприятно, а кожа будто горела от грубых касаний и поцелуев. Хуже всего было то, что Антон не был против всего этого. Лишь бы убрать всю эту напущенную, казалось бы, грубость и резкость. Парень почувствовал себя ужасно мерзко. Шлюхой. Получается, что ради ласки он готов лечь под любого, даже под учителя, который любит и заботится о нём? Антон, ужасно разозлённый, тушит сигарету о костяшку на ладони и тут же скулит, зажимая рот рукой. "Не смей думать об этом! Не смей!" - визжит он сам себе, напоминая резаную свинью с астмой. - "и только попробуй подумать об этом ещё раз! Так нельзя!". -Так нельзя, - повторяет уже вслух Антон, до крови кусая губы.

***

Суббота пролетает незаметно. Несколько уроков, из которых сегодня были алгебра, английский, замена биологии, МХК и физкультура, прошли без следа. Ну, кроме физкультуры. Она была в бассейне, и Антон решил её прогулять, сославшись физруку на высокое давление. Он с миром отпустил его, напомнив, что скоро начинаются районные соревнования по баскетболу и пионер-болу. Шастун мысленно застонал, но пообещал сходить на тренировку вместо последнего урока, коим и являлась физкультура. Остальную часть дня Антон попытался сформировать в своей голове в форме личного дневника в электронный блок, чтобы собрать разлетевшиеся, словно птицы, мысли в единую кучку. 14:30. Пришёл домой после тренировки. Болят ноги и руки. Делаю себе чай. 14:40-15:10. Морально разлагаюсь. 15:10. Приходит домой пьяный Костя. 15:50. Получаю пизды от пьяного Кости. Закатывает истерику, вспомнив все мои промашки в этой жизни. 16:00. Зареванный убегаю из дома, готовясь нырнуть под первый встречный УАЗ. 16:10. Все ещё зареванный двигаюсь к Арсению Сергеевичу, решаю доехать на автобусе. 16:20. Еду в автобусе, пишу в общую беседу с Димой и Серёжей переночевать у кого-нибудь. 16:27. Иду в его палату. Вроде успокоился. Глаза красные от слез, а голову стягивает нервным обручем. Сейчас приду к Арсу. "Не дави на жалость, свинья!", - говорит Антон сам себе, заходя в палату к учителю. Вспоминается ночной сон, и от этого по ногам бегут мурашки. Химик, до этого читавший что-то в телефоне, поднимает голову и приветственно улыбается парню. -Я уже выучил график твоих посещений ко мне, - признается он, широко улыбаясь, - здравствуй, Антош. Этот Арсений и Арсений из его сна не вяжутся друг с другом. Настоящий Арсений никогда бы не сделал так, правда? Он не может, не сможет, не захочет. -Здравствуйте, - улыбается парень в ответ и по-обычному присаживается учителю в ноги, - как Вы сегодня? Все хорошо? -Лучше всех, - Арсений Сергеевич все ещё улыбается, - тю, а шо глазки у нас красные? -Я наркоман, - с самым честным видом признаётся Шастун и тут же натыкается на грозный взгляд учителя, - да там просто холодно очень, а я сразу с тренировки. "Смотри, врешь и не краснеешь!" - ехидно хмыкает сознание, заставляя жутко устыдиться. -О, тренировки? - почему у Антона было такое чувство, что Арсений прекрасно все понял и решил перевести тему, - соревнования начинаются? Тяжело? -Да, вот-вот уже начнутся, - кивнул парень, стягивая с ног кеды. Он заметил, что вторые джинсы чуть вылезли из под первых, и опустил руку ниже, чтобы чуть подвернуть их и скрыть настоящее количество одежды. Антон, как закончив с этим, забирается на кровать с ногами, окончательно наваливаясь на стенку, - тренировки нормальные, просто требующие хорошей выдержки. Да и с командой отношения какие-то никакие. -У тебя все получится, - химик ободряюще похлопал его по плечу, - я в тебя верю! Антон улыбается и кивает, не давая повода Арсению сомневаться в этом. А дальше, как принято - разговоры о жизни, больше, конечно, о школьной. Арсению Сергеевичу очень интересно, что происходит с его классом за время его отсутствия. "Да ничего такого", - хмыкает про себя Антон. - "в основном беспределит." Но парня сейчас волновало не это. На языке у него вертятся слова, которые ужасно хочется сказать, и именно поэтому выходит крайне неловкая пауза. -Арсений Сергеевич, - после долгого молчания спрашивает Антон, теребя в пальцах край футболки, - у меня к вам вопрос очень странного характера, - химик вопросительно склоняет голову на бок, - я.. Вы.. Как думаете.. - парень очень долго и трясущимися руками дёргает футболку, - Вы бы могли сделать мне больно? Ударить? Избить? Душить? -Тош, - с недоверием смотрит на него учитель, а потом касается рукой его лба, - ты себя нормально чувствуешь? Может, ты перемерз? Антон хочет что-то ответить, неловко водит ладонями, пытаясь подобрать слова, а потом прячет в них лицо, понимая, что совершил гигантскую ошибку. Непростительную и ужасную. -Ну что случилось? - больше говорит, чем спрашивает Арсений, подаётся вперёд и обнимает парня, прижимая его к себе, - Антош, ты чего? -Забудьте, - шепчет парень, вжимаясь в своего учителя, от которого так тепло и хорошо. Арсений молчит, а потом по-свойски, будто папа, целует в макушку головы, и Антон тихо вздыхает. Химик ласково ерошит его волосы. -Совсем головой треснулся, что ли? Ты чего? - он хихикает и легонько бьет парня по носу. -У вас прилив нежности, да? - ему хихикают в ответ и улыбаются, - дурацкие сны, простите. Все нормально. Арсений заливисто расхохотался, выпуская Антона из объятий. -Тебе ещё и приснилось, что я тебя бью? - смеётся он, держась за живот, - Шастун, ты меня удивляешь все больше и больше! Ну ты и фрукт, - подытожив, выдаёт Арсений своё коронное. Антон сдавленно улыбается и заламывает себе руки в локтях. Его опасения оказались ложными, правда? Его учитель совсем не такой и причинить боль ему не может. А сны - просто сны. -Наверное, мне все же пора идти, - смущенно говорит Антон, пряча глаза, - я обязательно заеду завтра. -Да полно тебе, - фыркает Арсений, - не надо ко мне каждый день ездить, чего ты. К тому же, завтра уже Павел Алексеевич хочет наведаться. Давай лучше на неделе. -Как скажете, - тоскливо вздыхает Антон ещё раз и начинает обувать кеды, - спасибо большое за возможность приезжать к вам и проводить время в вашей компании. -Хватит извиняться! - с напущенной злобой говорит химик и несильно бьет его по плечу. Шаст хихикает и, расправившись с обувью, поднимается на ноги. -Пока, Антош, - прощается Арсений, помахивая рукой, - заходи там. -Обязательно, - улыбается Антон и, промямлив неясное "до свидания" выходит из палаты.

***

Ночевать Антон решился у Димы. Серёжа тоже ужасно хотел его впустить, но был наказан за то, что ушёл ночью из дома к другу без разрешения. На нем висел домашний арест на все выходные, поэтому он мог лишь отсылать в общую беседу фотографии своего грустного лица в полутемной комнате. Шаст и Позов несдержанно хихикали, смотря на эти фотографии. Одно и то же лицо друга с чуть опущенными уголками губ со сменой локации - вот Серёжа на кухне, вот Серёжа в ванной, вот Серёжа в комнате, а вот Серёжа в коридоре. В комнате у Димы крутилась его мама. Почему-то она собиралась куда-то идти, красясь именно у него. Вообще, у Поза была очень хорошая мама, которая души не чаяла в Антоне. Она привыкла, что он часто у них остаётся, так что относилась к нему как ко второму ребёнку. Серёжу она тоже любила, но видела она его на порядок реже, чем Антона. -Ладно, ребятки, я пошла к тёте Оле, а после мы поедем на концерт, - она подошла к Диме и чмокнула его в щеку, который тут же вытер след от помады, а Шастуна потрепала по голове, - не шалите здесь особо, у нас злые соседи. Буду утром. Женщина улыбнулась, осмотрела себя в полный рост в стоячее зеркало и вышла из комнаты, не забыв прикрыть дверь. Дима выключил большой свет и включил фонарную сетку на стене над кроватью. Также он включил её же на окне и небольшую настольную лампу на длинном столе. И теперь в комнате было донельзя уютно. -У тебя тут так хорошо, - улыбается Антон, опуская голову на мягкую поверхность спинки дивана, - тепло во всех смыслах этого слова. И, по-моему, здесь меня любят больше, чем дома.. Дима ничего не отвечает. Он просто смотрит на него с дикой грустью в глазах и гладит по предплечью, пытаясь хоть как-то оторвать от этих мыслей. -Я, кстати, постоянно езжу к Арсению Сергеевичу в больницу. Он меня сегодня поцеловал, но это так, мелочи, - машет рукой Антон, откидываясь на спину, ожидая реакции друга. -Что-о-о?! - Дима в прямом смысле заорал. -Да погоди выть, в макушку головы поцеловал, - хихикнул Шаст и тут же получил подушкой по лицу. -Я тебе дам сейчас такие шутки шутить! - кричит Позов и хватается за остальные подушки, пытаясь достать ими друга. Антон громко хохочет и отбивается от него руками и ногами, понимая, что никуда ему сейчас не деться. Мягкие удары прилетают по всему телу. Останавливает Диму новое уведомление из чата. Он, тяжело дыша, откидывает подушки в сторону и берет телефон, а после начинает смеяться. -Тут Серёжа, но уже на балконе. Нет, ну я не могу, одно и то же лицо! - он показывает это Антону, и тот тоже начинает смеяться, - мне даже интересно, что ещё он придумает. -Мне тоже, - признается Шаст, подтягивая ноги на диван. За окном начиналась метель, и друзья решили сделать себе чай, чтобы посидеть и обсудить насущные ныне проблемы друг друга.