Sing Me to Sleep

Антон потягивается с хриплым стоном. Сон был какой-то странный, неуютный, из которого парень хотел скорее выбраться. Он чувствовал себя каким-то разбитым. Тело местами ныло, словно вчера он таскал кирпичи, и Шаст морщится. Поднимает голову и осматривает место, где проснулся. Глаза болят. Опять линзы снять забыл, дурачок. Арсения Сергеевича рядом нет, но на кухне шумит чайник. Вот и нашлась пропажа. Антон трёт виски. Кажется, когда он спал, несколько раз хлопала входная дверь. Мужчина, видимо, куда-то уходил, пока его ученик нежился в кровати, обжимаясь с подушкой. Шастун поднимается на ноги, прогибаясь в спине, и выдыхает через нос. За окном - серое небо, а дождь, кажется, едва слышно стучит по подоконнику. Звучит неплохо. Антон всегда любил такую погоду, а сейчас она так вообще очень органично вписывалась в его состояние. Юноша неспешно, едва слышно, ступает босыми ногами по полу, бредя к кухне на какой-то вкусный запах. Заглянув в светлое небольшое помещение, Шаст увидел своего учителя, стоящего у плиты. Он читал какую-то книгу, чуть хмуря брови, и изредка кидал взгляд вниз. В духовке горел свет, и парень отчётливо учуял запах теста и колбасы. Похоже на пиццу. Да ну, серьёзно? -Доброе утро, - хрипло отвечает Антон и обнимает себя руками. Холодно как-то здесь. Вчера было теплее, или же ему так кажется, - вы куда-то выходили? Слышал скрип двери. -Доброе, - Арсений откладывает книгу на столешницу. В последнее время Шаст стал таким рассеянным, что даже не успел прочитать название, - да, я выходил в поликлинику, к которой ты привязан, чтобы узнать номер твоего полиса, - он подошёл к подрагивающему от холода парню, - как поспал? -Отлично, - кивает Антон, вдыхая вкуснейший запах. Животик тут же просит кушать, очень-очень просит, - а вы? И зачем вам мой полис? -Я тоже прекрасно, - с улыбкой отвечает Арсений, погладив парня по волосам, - чтобы записать тебя к врачу. Среда, пять часов дня, психиатр. Поеду с тобой, не хочу отпускать тебя одного к нему. -Вы... - Антон как-то слишком глубоко вдохнул воздух и был в шаге от задыхания, - зачем? Я бы и сам... Когда-нибудь... -Мышонок, - тяжело вздохнул мужчина и приобнял его за плечо, - ты же должен понимать, что просто так это от тебя не уйдёт, да? Сам ты от этого не избавишься. -Всегда избавлялся, - тихо отвечает парень, опуская взгляд вниз. Кто он такой, чтобы требовать помощи? -Ты мой парень, - утвердительно кивает Арсений, будто прочитав его мысли, - и я тебя люблю. Очень сильно. Антон прерывисто выдыхает, уже готовясь расплакаться, и утыкается носом химику в плечо. В последнее время он и так слишком плаксивый, а эти слова... так вообще. Его любят. Видимо, и правда любят, впервые в жизни. -Я могу отдать для тебя все, сделать все, но вытащить из тебя это, к сожалению, не могу. -Я знаю, - с горестью соглашается Шаст, вновь прерывисто и тяжко вздыхая, - я обещаю вам, что все будет хорошо. Честно. -Верю, - учитель ласково треплет его по волосам, - и ты мне не сказал о том, что это на твоей руке. С этим тоже все будет хорошо? Я вчера видел, не отнекивайся. -Что? - Шаст отрывается от закусывания края его футболки и поднимает глаза, - вы о чем? -О том, что на твоей левой руке. Ещё в прошлое воскресенье этого не было, - наивно поясняет ему Арсений, облокачиваясь о стол. Ну вот и попался. Видимо, учитель все же не такой дурачина, как он думал. -Это из-за вас, - в очередной раз вздыхает Антон, переводя глаза на серое московское небо за окном,- я остался без вас в прошлый понедельник, причём сделал это самостоятельно, вот и... - да, тяжело такое обьяснить, бесспорно, - вы поняли. Не хочу объяснять. -Чем? - спрашивает химик вместо каких-то слов утешения, и Антону хочется выпорхнуть на волю прямо через стекло. -Ногтями, - и ведь только задуматься - с какой злобой, с каким остервенением надо драть себе руку, чтобы остался такой след? - извините ещё раз. Я больше не буду. Настало время Арсения Сергеевича тяжело вздыхать с фразы своего ученика. Он целует его в макушку и обнимает руками со спины. -Буду надеяться, - честно признается мужчина и кладет подбородок на плечо своего парня, - предлагаю завтракать. Ты уже учуял пиццу, правда? *** В понедельник на алгебре Антон клевал носом и всячески пытался не уснуть прямо на парте. Сон этой ночью был очень беспокойным. Парень, хоть и был обнятым Арсением Сергеевичем, ворочался почти до самого утра, изредка постанывая от ужасной головной боли. Он крутился туда-сюда, заворачиваясь в одеяло, и тыкался носом учителю в плечо, чтобы хоть как-то почувствовать себя менее одиноким. Состояние до сих пор было разбитое, и желание покончить со всем этим дерьмом росло с каждым часом. А утром Арсений, с тяжёлым вздохом, достал из своего рюкзака какую-то пачку таблеток. -Держи, - протянул он их за завтраком. Шаст, морщась от громкого звука кипящего чайника, который резко ударил по мозгам, взял упаковку в руки и безэмоциально стал вертеть меж пальцев, - то, что можно приобрести без наставления врача. Не очень сильный антидепрессант, но облегчить ситуацию должны. И тебе тоже вроде как должны подходить, потому что многие несовместимы с суицидальными наклонностями. Антон тогда целует учителя в щеку и перед школой выпивает сразу же две таблетки. Хуже они уж точно не сделают. Когда Арсений ушёл в душ, парень быстро окинул взглядом инструкцию. "На втором-третьем уроке ещё выпью", - отмечает для себя юноша, кивая в пустоту, а после опускает подбородок на выставленную руку, заметив взглядом загорающийся рассвет. Уже совсем скоро март. А также день рождения Арсения Сергеевича, - "ага, на который я совсем не знаю, что подарить...", - это была довольно весомая проблема на данный момент. Цветов ему не подаришь, это точно. Шоколад? Бессмысленно тыкать в небо, вдруг не угадаешь со вкусом. Украшения? Он, вроде как, ничего не носит. Посуду? Да её и так завались, хоть жопой ешь. В этом Антон убеждался, наблюдая иногда за тем, какое её, грязной, количество лежит в раковине, ожидая мойки. Кофе? Чай? Гель для душа? Крем? Что ему нужно? Чего он хочет? -Беда-беда-беда, - расстроенно признаётся Антон воронёнку, сидящему рядом вне клетки, и подмечает время на настенных часах. Уже скоро пора идти одеваться, - а ты не знаешь, что можно подарить? Воронёнок, так до сих пор и не особо прибавивший в габаритах, и, кстати, безымянный, молчал, склонив маленькую чёрную голову на бок. Шаст решил выпускать его из неволи, пока он дома. Все равно почти что ручной. Ладонь ему даёшь - на неё забирается и ждёт, пока его катать будут. Вода в душе затихла, и Антон, последний раз посмотрев на своё отражение в тёмной поверхности остывшего чая, решил пойти собираться. Ни чай, ни кусок с утра в горло не лез. -Через несколько месяцев экзамены, а знаний - полный ноль, - убито говорит Серёжа, утыкаясь носом в учебник алгебры, что ныне была вторым уроком в новом расписании, - я до сих пор такой же тупой. -Да ты всегда им был, - подкалывает его Дима, сдавленно зевая в руку. Антон в это время бездумно смотрел в стенку перед собой, проворачивая в голове события утра, и медленно вертел ручку меж пальцев. Внутри него шла молчаливая борьба за сохранение последних остатков разбитого рассудка, и парню почему-то казалось, что в этой борьбе он пока что проигрывает, - Шаст, ты как? Получше? - Позов поворачивается к нему, и Антон кивает, слегка помедлив, - по тебе не особо скажешь. Юноша вновь кивает, а потом медленно вылезает из-за парты и опускается на колени. Он сидел со стороны окна, поэтому, если не приглядываться, то казалось, что он исчез совсем. Шастун открывает молнию своего рюкзака и запускает руку в маленький внутренний карман. Сигареты, зажигалка, конфетка какая-то, а также пачка таблеток, данных Арсением Сергеевичем. Раньше в этом кармане лежали лезвия, однако, после влияния того же Арсения Сергеевича, они пропали, оказавшись на помойке. Парень достаёт упаковку и вытаскивает небольшую пластинку Ладиомила. Нескольких таблеток после утреннего нашествия уже не было. -Что это? - спрашивает Серёжа с сомнением, повернувшись к другу, положившему таблетку на язык. Антон с тяжестью глотает и отрывает взгляд от рук. -Надо, - отвечает он ему и медленно поднимается на ноги. Пачку он кладёт на парту рядом с пеналом и присаживается на стул. В классе стоял такой гомон, что, в принципе, внимания на это никто не обратил. Кроме Ромы, который заинтересованно следил за компанией с самого начала. До звонка оставалось ещё несколько минут, и Шаст положил голову на парту. -Что это за таблетки? - спрашивает Дима с сочувствием, поглаживая его по плечу, - это что-то..? -Нужное мне, это... - морщится парень, отрывая голову от рук. И в ту же секунду он пропускает момент, когда Рома, до этого сидящий на среднем ряду, бросился к ним, дабы забрать эти таблетки себе. Малофеев рвётся вперёд, хватает упаковку и тут же кидается назад, понимая, что сейчас за ним могут погнаться. Серёжа вскакивает с места первым, за ним Дима, а после и Антон со слегка запоздалой реакцией, - отдай! Это не твоё! -Я отдам, - хитро улыбается Рома и достаёт телефон, - только сейчас вот погуглим, что это и от чего это. -Не смей! - рычит Шаст и бросается к нему. Одноклассник делает финт в сторону, уворачиваясь от нападки. -Ла-ди-о-мил, - произносит Малофеев по слогам, уворачиваясь теперь и от нападок Серёжи, который решил броситься на помощь, - сейчас глянем... - его взгляд через секунду проясняется. В них появляется недобрый огонёк, и он свистит, поднимая голову, - ты у нас ещё и шизофреник? Психические расстройства, депрессия, подавленное состояние, апатия... - он не дочитал. Антон, собрав последние силы в кулак, бросается к нему и выдирает из рук уже бесполезную пачку. Уже, - ребят, все слышали? - естественно, все, весь класс на них смотрит, - Шастун у нас психически ненормальный, - Рома крутит пальцем у виска и слышит гул от своих друзей. Антон жмётся на месте, нервно теребя пальцами пачку таблеток, и понимает, что готов разрыдаться и убежать прочь отсюда, - теперь давай сложим все вместе - пидор, суицидник с анорексией, а теперь ещё и шизофреник. Вот это и называется полным набором, - уже в открытую смеётся Рома, которому вторят его друзья, но через несколько секунд они замолкают, потому что Малофееву в лицо прилетает мощный кулак. *** Антон облизнул разбитую губу и кинул взгляд на своё слегка побитое отражение в зеркале. Сильно рассеченная бровь, сбитая скула, слегка надорванная (разбитая?) губа в двух местах, наливающийся синяк на лбу и на носу. В классе началась довольно приличная драка, так как после Димкиного удара по Роме, его рыбки-прилипалы подскочили и кинулись на троих друзей. Трое на трое, в принципе, шансы были, а после к ним вообще присоединился Никита, тоже решивший помахать кулаками за друзей. Но ребята слегка переоценили свои возможности и умения драться. Именно поэтому они втроём сидели в кабинете медсестры, придерживая лёд около разбитых в кровь мест. У Димы был рассечен висок и подбит глаз, а у Серёжи, кажется, слегка искривлён нос и разбит подбородок. Разнимала их математичка, так некстати появившаяся в самый разгар их сражения. Растащить бойцов самостоятельно она не смогла, поэтому пришлось вызывать трудовика, ошивавшегося в соседнем кабинете у одной из англичанок. Пацанов он разнял, развёл по разные стороны класса, а избитых математичка сразу же под руку отвела вниз к медсестре. Урок был беспощадно сорван. Антону на правах шизофреника досталось больше всего, и били его с чувством, с силой, и, причём, сразу двое. К драке присоединились и те, кто не относился ни к его компании, ни к компании "противников", поэтому можно было сказать, что в неё втянулась почти половина класса. Математичка тоже стояла в медкабинете, но чуть подальше, искоса наблюдая за тем, как медсестра обрабатывает царапины шипящему Серёже. Она заламывала руки и качала головой на такое поведение своих учеников. -Сорвать урок дракой, да ещё и такой сильной, с разносом класса - браво, это первый случай за многие годы, - вздыхала женщина, уже набирая номер Арсения Сергеевича. Он непременно должен узнать о том, что случилось. -Они первые начали, - обиженно заявил Серёжа, уворачиваясь от ватки с перекисью. -А первым Позов ударил, - парирует математичка, прикладывая телефон к уху, - разбираться - дело не мое, этим займётся классный руководитель. Я всего лишь хочу, чтобы их побои сказались на вас не так сильно, как это выглядит. -Ну это с какой стороны посмотреть, - хрипит Шастун, откашливаясь. Рома достаточно сильно залепил ему коленом по животу, и парень до сих пор не мог отдышаться. -Алло, Арсений Сергеевич..? - говорит в трубку Эльвира Эдгаровна, делая шаг в сторону, Антон запрокидывает голову назад, прижимаясь к холодной стенке. Если одноклассники им не додавали пинков, то сейчас за них это сделает классный руководитель, который очень негативно относится к любым потасовкам в своём достаточно многочисленном окружении. И Шаст опять чувствовал себя виноватым. Если бы не эти дурацкие таблетки, которые он решил достать из рюкзака в самый неподходящий момент, то сейчас бы они не сидели у медсестры все побитые и перебитые. Это была только его вина, целиком лежавшая на парне. За этими размышлениями прошли несколько томительных минут. Хлопнула дверь, и Антон поднял голову. На пороге стоял хмурый Арсений Сергеевич, осматривающий побитых ребят. "Сейчас у него бомбанет, и он разнесёт этот кабинет, а после и нас", - с тоской признал Шастун, отводя взгляд в сторону. Уж лучше смотреть в пол и видеть там отблески потолочных ламп, чем эти суровые и чуть осуждающие глаза. -Что случилось? - он повернулся к математичке, стоящей около стенки, а после посмотрел на Диму, спокойно дающего обработать своё лицо, - кто кого бил? Они друг друга? -Это я... - уже начал был Антон, но был прерван Серёжей: -Рома начал первый! - повысил он голос, и Позов лишь кивнул, поморщившись от лёгкого жжения в рассеченном виске. -Это начал я, - все же вставил слово Шаст и заметил удивлённый взгляд Арсения на себе, - если бы я не достал эти таблетки... -Он назвал тебя сумасшедшим! - продолжал надрываться Серёжа, и медсестра неодобрительно шикнула на него, вынуждая понизить голос, - неужели мы должны быть в стороне, пока он оскорбляет тебя и заставляет смеяться над тобой весь оставшийся класс? - Дима на это мотает головой, и у Серёжи резко поднимается самооценка от своих ораторских способностей, - а вообще я так офигел, когда Димка Малофееву так резко прописал с кулака, у меня аж челюсть отвисла! Наш Димка, пацифист от кожи до костей, врезал первым! -Ну и дурак, - коротко подмечает медсестра и переходит на Антона, смачивая новую ватку перекисью, - словами не могли все решить? -Не трогайте меня! - Шастун шипит и извивается, как змея, когда женские руки касаются его щеки, - не надо мне ничего, уберите это! -Антош, - ласково просит его Арсений Сергеевич, присаживаясь на кушетку рядом, однако Антон не дал ему договорить, уворачиваясь от ваты. -Само заживёт! - снова шипит он, напоминая друзьям открытую банку пива, и медсестра сдаётся, закатывая глаза, - вот и правильно. Не трогайте меня лишний раз. -Хочешь таблеточки выпить? - сочувственно спрашивает Дима, потирая ноющий висок. -Я не сумасшедший! - повышает голос Антон, и кричит так, что у него изо рта летит слюна, - и Вы тоже все так считаете, да? -Никто такого не говорил, эй! - Матвиенко выглядывает из-за плеча Позова и хочет положить руку Шасту на колено, но он не позволяет этого сделать, - тебе просто нужно успокоиться, ты бесишься сейчас со всего... -Я абсолютно спокоен! - орет Антон, чувствуя, что хочет разбить себе руки о стенку, да и себя желательно тоже, чтобы перестать чувствовать эту ярость. Руки химика обнимают его и прижимают к себе. Шастун вновь начинает шипеть и вырываться, слабо стуча кулаками по груди учителя. "Арсений Сергеевич, пустите меня, блять, я сейчас вас разъебу нахуй!", - юноша скрипит зубами, и ему хочется выть. -Мышонок, а ну прекратить бунт на мышачьем корабле! - строго говорит ему Попов, давая лёгкий подзатыльник, и юношу почему-то отпускает. "Вот это барсучий случай...", - удивляется парень про себя и закрывает глаза. А что ещё тут можно подумать, что сказать? Арсений Сергеевич был одним из тех немногих людей, которые с лёгкостью могли успокоить его ярость, убрать всю злость и вернуть покой в сознание. Вторым таким человеком был Дима. -Обрабатывать-то будем? - равнодушно спрашивает медсестра, поднимая брови, и Арсений без лишних слов забирает вату у неё из рук. Наступает какая-то неловкая пауза, нарушаемая лишь дыханием всех присутствующих. Антон морщится, когда перекись касается его царапин и начинает жечь, но молчит, стреляя глазками туда-сюда. -А что вообще произошло, я так и не понял, если честно, - произносит учитель, смачивая чистый кусок ваты, - кто кого ударил, за что, где остальные участники драки? - мужчина поднимает голову на математичку, - и кто сейчас ведёт урок? Она мнётся. -Я дала им задание, сами сидят выполняют. Надеюсь. -Не беспокойтесь, - утешает её Серёжа, - пока мы здесь - там будет спокойно. Драка-то из-за нас началась, - он поворачивается к Арсению Сергеевичу, и Антону очень хочется исчезнуть. Ему жутко стыдно. Сейчас он узнает о том, что драка завязалась из-за этих чертовых таблеток, - Рома забрал у Шаста упаковку таблеток каких-то, стал гуглить, а после, как узнал, от чего они, стал называть без причины его сумасшедшим. -Ну и я ему вмазал за это, - гордо заявляет Позов, и у Антона на лице появляется улыбка, - нехер настраивать весь класс против Антона и нашей компании в целом. Арсений Сергеевич неопределённо кивает, думая о чем-то своём. Он выкидывает грязную ватку в мусорку и смотрит на троих побитых ребят. И почему-то начинает щемить сердце. Они встали горой друг за друга, и так было с самого первого дня их знакомства. В понимании учителя они были живым примером лучшей дружбы. Со своими заскоками, конечно, но все же. -А бил кто? - наконец спрашивает химик, тяжело вздохнув, - Рома? Саша? -Рома, Саша, - Дима загибает пальцы и коротко кивает, - Олег, а после и Бахтияр присоединился, хоть его брат наоборот пытался нас разнять. Короче, трое на четверых, которые физически сильнее нас всех. Неудивительно, чем все кончилось. -Ну да, - в очередной раз вздыхает Арсений и качает головой. -Не хочу вас прерывать, - кашляет Эльвира Эдгаровна, переминаясь с ноги на ногу, и Антону хочется шикнуть на неё, чтобы она не утаскивала у них такой момент, - но мне пора на урок. И ребятам тоже. Да и вам, думаю, тоже не мешало бы. -Согласен, - химик поднимается на ноги, и Шастун, держащий его за локоть, волочится за ним, - разберёмся с этим чуть позже, я вам обещаю. Я до сих пор в шоке, если что. У Антона на душе скребут кошки. Его одноклассник в очередной раз растрезвонил всем то, что он всячески пытался скрыть от иных глаз. Теперь об этом узнает вся школа, и к удивлённым взглядам вслед, которые парень стал замечать лишь недавно, прибавятся ещё и насмешливые, а звание сумасшедшего закрепится за ним надолго. -А я могу узнать название таблеток? - вклинивается в разговор медсестра, отрываясь от полок с личными медделами учеников. -Нет, - бурчит Шаст и покидает кабинет первым, уже самостоятельно таща Арсения Сергеевича за собой. Вот этого добра уж точно не надо. И вылета из школы тоже, даже несмотря на то, что эти антидепрессанты можно купить без назначения врача. Въедливая медсестра, хуже второй, приходящей лишь в четверг и вторник, точно найдёт какую-нибудь лазейку, чтобы спихнуть на тебя психиатрию. И лишний раз лучше и вовсе не отсвечивать. -Ты как? - шепчет ему Арсений, когда они оказываются в коридоре, и Антон, пока друзья не появились следом, быстро целует его в губы, а после отстраняется также быстро. -Я окей, - кивает он, и в ту же секунду дверь медкабинета открывается. Рядом появляются Дима с Серёжей, у которых уже завязался какой-то диалог, и Антон почему-то резко заметил, что Позов стал выглядеть хуже, и это совершенно не было связано с побоями. То ли более усталым, то ли ещё что-то. Видимо, все также - грустит о Матвиенко, думая о нем все свободное время. Но общается спокойно. Ещё один странный парадокс, - вы это, не влезайте, пожалуйста. Мы сами разберёмся. Чего, в первый раз нас бьют, что ли? Серёжа с Димой, как по сигналу, синхронно хихикают, видимо, вспомнив девятый класс и масштабную драку на школьном дворе после уроков. Эх, было тогда время, конечно... -Дурачок, - цокает Арсений, возведя глаза к небу, - у меня они все всё равно подзатыльник получат, ты не думай, что я так просто на это посмотрю. -А мы и не думаем, - в очередной раз хихикает Матвиенко, пихая Димку в бок. -Вы сегодня во сколько заканчиваете? - уже совсем тихо спрашивает Шастун и боязливо оглядывается, будто боясь, что его могут услышать в абсолютно пустом коридоре, - мне к вам приходить когда? -Я напишу тебе, - улыбается ему Арсений и поправляет парню упавшую на глаза чёлку. На лице Антона расцветает улыбка, и он слышит, как друзья уже почти воют от радости, - заходи в любое время, буду... Дверь снова хлопает, и в коридоре появляется Эльвира Эдгаровна, которая, осмотрев их глазами, зазывает к себе рукой и направляется к лестницам. "Опять момент испортила, коза", - тоскливо думает Шаст и, послав улыбающемуся Арсению воздушный поцелуй, решает поплестись за ней. Все равно от математики они никуда не денутся. И от Ромы тоже. И от всей школы в том числе. А конкретно Антон не сбежит от этого в первую очередь.