***
А дальше все было действительно хорошо. Была последняя неделя перед каникулами, а после них уже выставлялись триместровые оценки. Для кого-то, например, для Димы, это были отличные новости, так как он, судя по всему, продолжал быть круглым отличником. Антон мог гордиться тем, что не имел ни одной тройки, зато две трети пятёрок гордо стояли в его табеле оценок. Серёжа же, к сожалению, финишировал второй триместр с некоторым количеством троек, однако он не расстраивался, так как для него оценки были не такой важной штукой в жизни. Да и в учебе тоже, видимо. Единственное, с чем серьёзно парился Антон, была физика, так как он, вроде как, претендовал на пятёрку, однако контрольная, написанная на трояк, портила всю картину. Именно поэтому парень после уроков заглянул к старому физику на дополнительные занятия, чтобы переписать её хотя бы на четыре. И именно благодаря происшествию на этих занятиях Шастун впервые узнал, что его любимый учитель, по совместительству химик и классный руководитель, может очень здорово материться. -Арсений Сергеевич! - Антон залетает в кабинет, даже не удосужившись постучать. Мужчина стоял за кафедрой, держа в руках справочник по биологии. На первой парте сидели Дима с Серёжей, выделываясь над проверочной работой по биологии, которую они оба достаточно синхронно завалили. Как только одноклассник залетел в кабинет, все подняли головы на источник звука, - я с претензией. Ну, с претензией, но не к вам, - добавил Шаст, увидев, как Арсений напрягся, - вы можете с физиком поговорить, пожалуйста? -А что-то случилось? - Арсений оперся о кафедру, закатав рукава чёрного пиджака. Шаст мнётся с ноги на ногу, качнувшись на пятках, а после неловко сжимает руки вместе. Дима и Серёжа замерли в ожидании развязки. -Ну, короче, этот старый пердунишка... Ему, кстати, скоро там на пенсию, нет? Он уже даже старше Ленина, серьёзно! Но дело не в этом. Пришёл я, значит, исправлять контроху, он дал мне тест, но не заметил того, что дал мне ещё и бланк с верными ответами. Отвечать он просил устно, как я буду готов. Ну я посидел для приличия немножко, - Антон стал зачем-то разгибать и загибать по-отдельности каждый свой палец на правой руке, - сверил то, что знаю, а потом стал ему устно отвечать, - Арсений Сергеевич кивнул, кажется, не понимая, к чему ведёт его ученик, - и я отвечал, собственно, достаточно быстро, чего мне, молчать, что ли? И на это он мне говорит: "Ой, Антош, ты так быстро отвечаешь, меня это возбуждает". Этот маразматик так до меня домогался, или что? Справочник с грохотом ударился о кафедру, так как мужчина тупо швырнул его вниз, и Дима с Серёжей, видимо, собираясь получать золотую медаль по "синхронному всему", одновременно прыснули от смеха. -Он сказал тебе что, прости? - мужчина угрожающе понижает голос и поднимает голову. Завидев недобрый огонёк в глазах своего химика, Шаст примирительно поднял руки и сделал шажок назад, чуть не вывалившись в коридор. Впрочем, ничего необычного. -Я это, пойду, все нормально, мы уже со всем разобрались, - он пытается улыбнуться максимально ненапряжно, но выходит как-то слабенько, и Шастун неловко поднимает брови. -Гандон ёбаный, - шипит Арсений, совершенно не слушая Антона, и со скоростью вылета альфа-частицы проносится мимо него и вышибает ногой дверь, которую секундами ранее готов был снести сам юноша, - я ему сейчас яйца на глаза натяну, блять, возбуждает это его! Химик скрывается в полутёмном коридоре, и вот его голос уже начинает затихать. -Спешу его огорчить, - склоняет голову на бок Антон, просунувшись в этот самый коридор, - кабинет физики совсем в другой стороне. Да и на другом этаже. -Может, он обходными путями решил пойти, - со стороны стола раздалось какое-то шуршание, и Шастун, не зная, то ли плакать, то ли смеяться от этой ситуации, оборачивается. Серёжа уже шелестел страницами справочника с ответами на интересующие его вопросы, - я буду надеяться на это, иначе я не успею все отсюда списать. -А ты по оглавлениям лучше смотри, так быстрее найдёшь, - подсказывает ему Антон, хихикнув. Скорее всего Арсений Сергеевич заметил, что его ученики списали. Он всегда все замечает, к сожалению. Или к счастью. Шаст прислонился к дверному косяку и нашарил в кармане серой спортивной кенгурушки на молнии пластинку таблеток, выписанных врачом. Парню было стыдно - он до сих пор даже не догадывался о том, что ему прописали на том сеансе. Таблетки какие-то, странные, пресные. И, видимо, что-то более серьёзное, так как в один из вечеров учитель принёс пакет с этими самыми лекарствами. Был там ещё один препарат, о назначении(названии?) которого Антон мог лишь догадываться. И это начинало пугать. Он совершенно не знал, что там принёс его учитель, для чего это, кому это, что это вообще такое? Искать это было бесполезно - Арсений всегда все хорошо прячет, скорее всего даже носит с собой. Выхода не было. Видимо, нужно было сидеть на попе ровно и ждать удобного случая, - короче, я пошёл, меня ещё сегодня тренировка ждёт. Индивидуальная походу. -На тебя все мужики липнуть стали, не заметил? - ржёт Матвиенко, не отрываясь от поисков нужных ответов, в то время как Поз спокойно сидел и переписывал что-то из своих конспектов, сделанных на уроках. -Да не, если физик старой закалки, и у него это в норме, - Антон машет рукой, подтягивая рюкзак другой, - то Максим Артёмович ну вообще не из такого теста. Я слышал, что у него даже шесть детей есть. -Наличие детей никогда не делает человека натуралом, - неопределённо произносит Дима вместо прощания, и на этой ноте Шаст решает пойти восвояси.***
-Арсений Сергеевич, - окликает Антон своего учителя, когда на часах примерно восемь вечера. Это время было самым лучшим для того, чтобы выпить парочку кружек тёплого и очень вкусного чая, чем, собственно, они и занимались. Шаст сидел на стуле, прижав к себе ноги, и вылавливал чаинки ложкой, внимательно наблюдая за каждой, а Попов что-то увлечённо вычитывал в телефоне, - а это правда, что из спермы можно испечь пирожки? Чай, тот самый тёплый и очень вкусный, полетел на стол с довольно странным шипящим звуком. Антон с максимально невинным взглядом смотрит на своего учителя, который пытается откашляться от столь неожиданного вопроса. -Ну вообще, - хрипло начинает он, - чисто теоретически... хотя, почему теоретически? Практически тоже, - Арсений задумывается, - ещё как можно. Добавить немножко муки и, в принципе, можно быть кухарочкой. -Серьёзно? - воодушевленно спрашивает Шастун, опираясь руками о стол. В его глазах появился настоящий интерес, - вот это приколюха! А можно попробовать? -Нет! - резко мотает головой Арсений, который уже был готов вновь сделать глоток чая, - я теперь буду с осторожностью относиться к твоей готовке. -Ну Арсений Сергееви-и-и-ич! - хнычет парень и дует губы, - ну я просто так спросил, честно. Я не буду ничего делать. Мне не из чего, к тому же. -Ну да, конечно, - мужчина опускает локоть на стол и кладёт подбородок на руку. От этого Шаст хихикает, так как выглядит это почему-то забавно, - ещё чего мне расскажешь? -Э-э-э... Я бесплодный. Очень важная информация? - Антон поднимает ложку с чаинками на свет и пытается сделать вид, что действительно в них есть что-то интересное. Почему-то захотелось покраснеть. Парень уже сожалел о том, что сказал секунду назад. Это было достаточно личной вещью, с которой просто так за чаем не делятся. Впрочем, именно это Шастун и сделал. Подняв на учителя глаза, он убедился, что взгляд того слегка поменялся. На чуть удивлённый и... разочарованный? -Почему-то для меня это не новость, - с грустью произносит Арсений Сергеевич, мельком осматривая его, а после переводит взгляд на телефон Антона, лежащий на столе. Звонок. Что-то это очень сильно кое-что напоминает. -Если это Костя, - устало бормочет Шаст, шумно сглотнув, - я не буду отвечать, - он тянется к гаджету, и Арсений уже мысленно напрягся, готовя себя к худшему. И в эту секунду лицо юноши проясняется, - расслабьте булки, это Димка, - под возмущённое "это ты у меня сейчас булки расслабишь!", Шаст принимает вызов длинным мизинцем и наклоняет ухо к столу. Ему слишком лень брать телефон в руки, а после ещё и держать его в них же, - привет, чего звонишь в такую вечернюю хорошую пору? Да, я нормально, а ты? - Арсений, отхлебнув ещё один глоток чуть остывшего чая, закинул ногу на ногу и стал вслушиваться в диалог. Голос Позова было слышно, однако разобрать отдельные слова было невозможно. Подслушивать чужие разговоры, конечно, нехорошо, но мужчина не может удержаться. Да и к тому же Антон сам не ушёл, хотя мог, поэтому к нему вообще не должно быть претензий, - ну... слушай, блин... - Шаст неловко почесал голову и скосил глаза в сторону. Попов сужает глаза и понимает, что его ученик находится в нечто среднем между смятением и волнением, - я же не у себя дома живу, ты знаешь. Извини, правда, Дим, - Арса почему-то охватывает лёгкое волнение вслед за Шастуном, и он делает из ладони телефонную трубку и поднимает её вверх, как бы намекая, чтобы юноша включил громкую связь. Антон кивает и нажимает на кнопку на экране, и в ту же секунду раздаётся достаточно громкий и слегка подавленный голос Димы. -...забыл, это ты прости. Я совершенно в смятении, не знаю, куда пойти. К Серёже не выйдет, сам понимаешь, почему, а больше никого у меня и нет. -А что случилось-то? - хмурится Попов и наклоняется к телефону, перегибаясь через стол. Шастун на пару секунд выкидывается из реальности, скользя взглядом по широкой спине и мощным рукам, опирающимся на мягкую скатерть. В голову лезут почему-то совсем иные картины, и вопросы, например, что было бы, если бы под ним лежал его ученик, а? -Меня из дома выгнали просто, - смущённо признаётся Дима, замявшись, - и вот я... ну, ищу, короче, где я могу пожить некоторое время. Но вы не парьтесь, я сейчас ещё кому-нибудь позвоню. На кухне наступила тишина. Антон, замерев, слышал, как маленькая капелька, собиравшая в кране у раковины выскальзывает из него и с характерным звуком лопается о металлическую поверхность. Слышал, как Поз дышит, как едва слышно шумит дорога, где-то там, в трубке. -Адрес помнишь? - наконец произносит Арсений Сергеевич, подставляя поближе к себе свою кружку и слышит тихое "да", - Если да, то приезжай ко мне, будешь тут кантоваться. И снова тишина. -Вот вы сейчас серьёзно? - недоверчиво спрашивает Дима, и Шаст будто видит, как он прищуривается. Внутри становится чуть теплее, чем ещё даже минуту назад, - да если и да, что вы, мне неудобно... -Забей, - Арсений трёт глаза и морщится, словно от головной боли, и Антон подаётся вперёд, чтобы чмокнуть учителя в лоб. Сухие губы касаются его, и мужчина поднимает уголки губ, - и дуй ко мне, а то тут Шастун скоро зачахнет в моем обществе. -Неправда! - дует губы юноша за секунду до того, как сбросить звонок, и слышит смех Димы в трубке. Смешно ему теперь, видите ли, - это вы от меня зачахнете, я хуже любого старикашки. Бр-р, я физика нашего вспомнил. Щеки Арсения багровеют в эту же секунду. -Все, понял, молчу! - Антон дёргается назад и вжимается в штору, поднимая обе руки наверх, - он сам первый начал, честно. -Да я верю, - небрежно бросает химик, улыбнувшись, а после поворачивается назад и тянется к чайнику, - предлагаю что-нибудь быстренько приготовить к приходу Димы, - Арсений, как нажимает кнопку, возвращается назад и удивлённо поднимает брови, смотря на темнеющее небо за окном, - скоро ко мне в квартиру переедет весь наш класс, ей богу. Надеюсь, что до полного переезда я не доживу. -Надейтесь, - хмыкает Антон и начинает визжать, когда Арсений кидает в него кусок докторской колбасы, не отправившейся на почти полуночный бутерброд. Лишь один воронёнок с птичьей тоской в глазах наблюдал за этим сабантуем, изредка ныряя в поилку с питьевой водой.***
Арсений пытался казаться себе не зачерствевшим сухарем, однако получалось не очень. Дима с Антоном сидели по разные стороны стола и играли в карточную игру, взятую Шастом из дома. -Я тут правила почитал... - начал химик, почесав голову, - тут у вас уже с самого начала все не так, нужно минимум три игрока. -А вы подключайтесь к нам, - Позов высовывает язык от усердия и тянется рукой к одной из двух колод, - я чистить нычки. -Так ты же смылся от монстра, тебе нельзя чистить нычки, - хмурится Антон, следя за движениями друга, - это не по правилам, - Дима досадно бьет себя по лбу. -Ничерта не понимаю, - Арсений откидывается на спинку стула, буравя взглядом надпись "Манчкин" на коробке от игры, - слишком сложно для моего мозга, наверное. -У меня с химией такая же беда, так что мы квиты, - хихикает Дима. С его появления в квартире прошло буквально несколько часов, однако тут стало как будто чуточку теплее, - и вообще, я безумно вам благодарен, что вы приютили меня. Надолго? -На столько, сколько тебе нужно, - мягко отвечает ему мужчина и поднимается на ноги, чтобы сделать чай. Антон любовно оглядывает его с пяток до чуть спутанных волос на голове и улыбается шире, мечтательно прикрывая глаза, - а за что тебя выгнали, если не секрет? -Пьянил по-чёрному, - тихо отзывается Дима, складывая ноги по-турецки. На нем уже были обычные спортивные штаны, которые были даже скорее пижамными в некрупную зелено-белую полосочку, - стыдно, конечно. Сначала вернулся домой в стельку, а потом через день прям дома выпивать начал. А мама у меня вообще идеалист, всегда хотела, чтобы её сынок вырос идеальным ребенком. Подумать только, напивается в свои семнадцать, кошмар какой, - Позов неопределённо хмыкает, но не видит ошарашенного взгляда химика, обращённого в стенку, - вот и сказала, что пока я все это не брошу, могу не возвращаться. Я пытался её уговорить, что это был последний раз, но мне не поверила ни она, ни отец. -Жёстко, конечно, - Арсений, не смотря в их сторону, ведёт плечами. В кухне становится слишком неловко, да настолько, что Антону хочется выйти, желательно надолго. При таких разговорах ты всегда чувствуешь себя третьим лишним, - ты просто так выпиваешь? Или причина есть? -Есть, - уклончиво отвечает Позов и снова открывает рот, предугадав последующий вопрос от Арсения Сергеевича, - считайте, что неразделённая любовь, которая началась, кстати, тоже с пьянки. "Поз - дурак", - ругается про себя Шастун, натягивая на себя маску заинтересованности не в разговоре около него, а в карте с монстром седьмого уровня, которую он невзначай выловил из первой колоды, - "ну лучше бы промолчал, честное слово. Арс сейчас обо всем догадается же, ну". -О, - едва слышно из-за чайника, начинавшего закипать, бормочет Арсений, ведя по полу в тёплом махровом носке, - я вот в институтские годы, когда выпивал между сессиями и коллоквиумами, однажды полночи процеловался с Волей, то есть, с Павлом Алексеевичем. Антон дёргает рукой так сильно, что сносит пустую кружку с подоконника на пол, а перепуганный этим воронёнок взвивается на самый верх своей клетки, сорвавшись с жердочки. Дима ловит своё отражение в чае, смотря на самого себя же с глазами по пять рублей, не меньше. -Эх, были времена, - химик с тоской смотрит на немигающие огни домов напротив сквозь почти чистое стекло и ровно дышит, опираясь руками на кафельную столешницу, - иногда года летят с необыкновенной скоростью, - и в этот же момент тема разговора резко меняется, - не всегда засосы по пьяни, или даже нечто большее, перетекают в нечто большее. В две трети случаев это просто случайность, которая больше не повторится. С этим приходится смириться, рано или поздно. Молчание. Воронёнок перебирал лапками туда-сюда, как будто пытаясь хоть как-то разбить нависшую над всеми убийственную тишину. Мда. Весело. Очень сильно весело. -Пойду я покурить, - отрешённым шёпотом бросает Антон и рывком встаёт со стула, отложив карты на подоконник. На другое сейчас слов не хватает, и парень ненавидит себя за свою чувствительность. Арсений не сказал ни слова, что могло бы как-то коснуться его, однако Шаст готов был разрыдаться, как ребёнок, уткнувшись в свои же колени. Чувство душащей ревности захлестнуло его с головой. У Попова ведь точно кто-то был до него, кого он любил чувственнее и сильнее. Он был точно старше, симпатичнее, да и проблем с ним было явно поменьше. Его Арсений целовал кого-то точно так же, гладил по волосам, а тот обнимал его Арсения по ночам, говорил, что любит, как никого на этом свете. В Антоне иногда просыпался жуткий собственник, как сейчас, и усмирить его было просто невозможно. Увидев, с каким раздражением на него взглянул химик, Шастун заскрежетал зубами, укутался в рубашку посильнее и нащупал в кармане шорт почти пустую пачку. Делить его Арсения с кем-то - невозможно больно. Внутренние органы сейчас не то, что на палку наматывались, их сейчас расстреливали из Калашникова, не меньше, - вернусь скоро, - бурчит он у самой двери, даже не думая о том, что пойдёт в подъезд босиком. Может, это хоть на каплю остудит пылающие уши Антона и ноющую голову, в чем он сейчас так сильно нуждается.