Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

Сегодня был трудный день. Я очень давно не выезжал за пределы города, а потому довольно сильно устал. Однако я рад. Теперь буду жить с отцом в его замке, в Трансильвании. Конечно, здесь не так много людей, как в Будапеште, дома почти все старые и достаточно неприглядные, под стать их жителям, да и отцовский замок сильно отличается от замка короля (он больше похож на крепость для защиты города), однако за его толстыми стенами чувствуешь себя под надёжной защитой. Отец сам помог мне перевезти вещи, а потом показал свои владения. Провёл по всему замку. На одной из башен он остановился и посмотрел вниз, туда, где протекает река Арджеш. Отец сделался печальным, а когда я спросил, что произошло, он ответил, что именно с этого места бросилась вниз моя мать. Я тогда был маленьким, и уже жил в замке короля, но прекрасно помню, как Его Высочество навестил меня вместе с отцом. Они сообщили мне, что мама умерла, но я должен держаться, ведь я мужчина... И сегодня я стоял на крепостной стене, смотрел вниз, на острые камни, и пытался держать себя в руках, но слёзы текли по моему лицу... Отец обнял меня и пообещал, что всё будет хорошо, ведь теперь мы вместе. Мне выделили очень удобную и просторную комнату, гораздо больше, чем была в замке короля. Я совсем не избалован, а потому вполне мог бы жить даже с простыми воинами, но... всё же я сын князя, а потому должен вести себя соответствующе. Папин друг и советник Гэбриель очень хороший человек. Сегодня за ужином мы много говорили, шутили и смеялись. Познакомились мы с ним ещё в Будапеште, когда они вместе с отцом решили меня навестить. Мы сразу нашли общий язык. Оказалось, что он из простой семьи, а его родители погибли, и он воспитывался сестрой своей матери. Мне было очень жаль его, но я был рад, что отец принял его на службу, а позже сделал своим советником. Правда, я слышал, будто бы их связывают более близкие отношения, но... не верю в это. Хотя у короля были молодые любовники, именно мужчины, но... отец не стал бы предавать память о маме... Впрочем, я не знаю здешних порядков. Может, так оно и есть. Но я очень люблю своего отца, и видеть его счастливым - это самое главное для меня. И если он счастлив с Гэбриелем, то пускай так и будет. Осенило. Это сын Влада! Его дневник! Гэбриель выдохнул и вытер вспотевшие ладони о штаны, всматриваясь в ровные строчки с таким же ровным чётким почерком. Стоп. А ничего, что дневник на румынском? Мужчина ещё раз пробежал глазами только что прочитанный текст. И правда, на румынском. И он прекрасно понимает, что здесь написано. И что с того?! В прошлой жизни ты жил здесь, а значит, говорил на этом языке. Ещё вопросы есть?! Кажется, достаточно. Нужно просто закрыть глаза на все странности, что происходят в последнее время, и просто узнать, наконец, что было сотни лет назад. Вернее, вспомнить. Тем более, что он и так уже чётко видел события тех лет. И хорошо помнил, как Влад захотел забрать своего сына из Будапешта, где тот жил, то есть, из этого замка, и увезти к себе, в Трансильванию. Только почему дневник находится здесь, если парень уехал отсюда? Ещё одна загадка... Так может, прекратишь задавать вопросы и дочитаешь дневник до конца?! Ван Хельсинг вздохнул и перевёл взгляд на пожелтевшие страницы. Сегодня утром я проснулся и сначала не мог понять, где нахожусь. Всё было таким незнакомым. Но потом вспомнил, что перебрался к отцу. Так что быстро оделся и вышел в коридор. Ко мне подошла полная женщина в фартуке и спросила, подавать ли завтрак. Сказала, что все уже давно поели. Я отказался идти в зал и предложил поесть на кухне. Женщина кивнула и повела меня вниз по лестницам. Кухня оказалась очень уютной, несмотря на низкие потолки и полумрак, так что я с удовольствием поел и направился на поиски отца. Нашёл его и Гэбриеля в отцовском кабинете. Они обсуждали какие-то дела и просматривали бумаги. Увидев меня, поинтересовались, как мне спалось. Гэбриель спросил, не приснилась ли мне моя избранница, а в ответ на мой удивлённый взгляд, добавил, что девчонки, с которыми он дружил в детстве, каждый раз, когда оставались у кого-нибудь в гостях на ночь, перед сном всё время говорили "Сплю на новом месте, приснись жених невесте". Я молча покачал головой, и мы дружно рассмеялись. Мне нравится здесь всё больше и больше, хотя я тут только второй день. Ездили вместе с Гэбриелем в лес, пострелять из лука. Отец ещё в детстве учил меня этому, да и в Будапеште я много тренировался, так что от отцовского советника не намного отстал. Поразил четыре мишени из шести, и всё в "яблочко". Гэбриель попал в центр пяти и чуть-чуть промахнулся на шестой. Потом ездили наперегонки и дрались на мечах. Мне кажется, мы можем стать настоящими друзьями. Отец тоже рад, что мы так быстро нашли общий язык. Кстати, я говорил с отцом... Ну, о том, что он и Гэбриель... Отец подтвердил. Сказал, что не предавал память о маме, и что по-прежнему её любит, но жизнь продолжается, и сейчас ему стало гораздо легче, ведь появилась поддержка в лице Гэбриеля, а теперь и меня. Я пересмотрел свои взгляды на подобные отношения. Тем более, как я уже говорил, видеть отца счастливым - это самое главное. Ещё несколько страниц занимали подобные записи. Радость от переезда к отцу, радость от дружбы с советником, радость... радость... К тому же, парень не переставал обучаться наукам, а потому много писал о том, что прочитал, что вычитал и высчитал, как ему нравится отцовская библиотека, и так далее. Потом был явно большой промежуток времени, когда дневник не заполнялся. Сложно было высчитать точный срок, потому как парень не ставил даты. Записи он отделял друг от друга тремя жирными точками посередине. Хотя, по некоторым записям удавалось распознать время года, а значит, понять, как долго он уже пребывал в Трансильвании. Лето прошло довольно быстро. Да и осень скоро подойдёт к концу. Я так давно не брал в руки дневник, что уже забыл, как и что в нём писать. То не было времени, то настроения. Всё вроде бы неплохо, но иногда я скучаю по яркой жизни в Будапеште. Король часто устраивал балы, на которые съезжалось множество людей в роскошных нарядах. Они веселились, танцевали, играла музыка... Здесь же этого нет. Слишком мрачный замок, созданный, и правда, лишь для защиты. Тут не было места праздникам... Время от времени совершали набеги турки, и отец отправлял свою армию к границе, а иногда ездил и сам. За недолгое время, проведённое здесь, я дважды был на поле боя. Даже убил нескольких турков. Из лука. Один из них подбирался со спины к Бруно, военачальнику и хорошему другу отца. Я пустил стрелу, и она угодила прямо в лоб врага, точно меж его злобно прищуренных глаз. Бруно даже не заметил ничего, так был занят, размахивая мечом направо и налево. Отец видел всё и похвалил меня. Боевое крещение я тогда прошёл, не иначе. Огнём и кровью. Всегда считал, что не способен убить человека. Но когда кто-то угрожает твоим близким, тут ничего другого не остаётся. Думаю, если потребуется, я готов буду даже прикрыть собой отца или Гэбриеля, да любого из наших воинов! Готов пожертвовать собой ради спасения других жизней, ради защиты своей земли. Отец сказал, что очень гордится мной. И снова записи ни о чём. Ван Хельсинг перевернул пару страниц, пробегая глазами текст. Явно не простое описание прожитых дней привело его сюда. В дневнике должно быть то, что... Отец в тюрьме, в Венгрии. Брошен туда по приказу короля. Нам так и не объяснили, за что его арестовали... Приходится туго. Турки будто знают, что мы остались без своего правителя, а потому не дают нам расслабиться. Частые набеги, особенно в ночное время, совершенно лишают сил. Хорошо, что рядом Гэбриель и Бруно. Из нас получилась отличная команда. Втроём мы разрабатываем сложные и довольно интересные планы борьбы с врагом, благодаря которым разбили уже не одно войско. Был неприятно удивлён тем, что Раду, младший брат отца, давно на стороне султана. В детстве их обоих взяли в плен, а спустя несколько лет отца освободили, не без помощи короля, конечно. А его брат остался у султана и... в общем, теперь он воюет против нас и против собственного брата. Отец говорил, что брат всегда завидовал ему, ведь их отец (мой дед) любил его (отца) больше, чем младшего сына. И возможно, именно это стало причиной, по которой Раду так легко предал свой народ... Гэбриель пропустил ещё несколько страниц, где были похожие записи. Влад был в тюрьме, турки совершали набеги. Чуть позже (спустя год) князь вернулся домой, постаревший, но всё ещё готовый править и защищать свой народ. И вот тут что-то пошло не так.