Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

Они подходили к алтарю, где их уже ждал священник. Опускались на колени. Гэбриель, чуть повернувшись, посмотрел на девушку, чью дрожащую руку сейчас бережно удерживал в своей. По-детски миловидное лицо, лёгкий румянец на щеках. Почувствовал, как она чуть сжимает его руку, будто боясь отпустить. На лице волнение и страх. Захотелось обнять её, прижать к себе и обещать, клясться, что защитит её от всего и от всех, что будет любить и носить на руках, что никогда не оставит. Снова с нежностью посмотрел на неё. Удивился, что она, несмотря на такой торжественный день, одета в чёрное. Перевёл взгляд на мрачное лицо священника. Огляделся по сторонам. Старое дерево на стенах, испещрённое изображениями библейских событий, давно потрескалось и было источено червями. Углы забиты всяким мусором, как и алтарь, буквально заваленный кубками и стеклянной посудой, в большинстве своём побитой. Священник, переминаясь с ноги на ногу, то и дело похрустывал осколками. Его лицо по-прежнему было мрачно. И в то же время надменное, какое-то жестокое выражение заставляло сомневаться в том, что он самозабвенно помогает страждущим. Сама же церковь была пуста. В ней не было не то, что людей, но даже лавок, где они могли бы присесть. Пустой огромный зал с истёртым деревянным полом заканчивался большой резной деревянной дверью, где сейчас толпились богато одетые люди, наблюдавшие за происходящим у алтаря. Доверия эти люди не внушали. Хотя бы потому, что были ему незнакомы. Как и священник. Как и испуганная девушка, которой предстояло стать его женой. Она снова чуть сжала его руку, заставив отвлечься от изучения толпы людей. "Всё хорошо, я рядом", - хотелось сказать в ответ на её полный ужаса взгляд. Она того и гляди заплачет. А тут еще и священник подлил масла в огонь, протянув вместо кубка какой-то небольшой стеклянный кувшин, обросший пылью. Пустой. Но что-то шевелилось там, на дне, невидимое за мутными стенками. Гэбриель с отвращением отбросил сосуд, и тот, ударившись о кафедру, разлетелся. Внутри нарастал гнев. Хотелось покончить со всем этим поскорее и покинуть это ужасное место. Казалось, будто церковь уже давным-давно заброшена и используется разве что для хранения ненужного хлама, но никак не для разговоров с богом. Захотелось встать и уйти. Забрать свою невесту с собой и обручиться с ней в другой, нормальной церкви. Священник молча разглядывал пару, стоявшую перед ним на коленях. На Гэбриеля он смотрел пренебрежительно, даже немного насмешливо, зато на девушку поглядывал с нескрываемым желанием. "Давай уйдём отсюда.. Пожалуйста..", - прозвучало вдруг в голове. Гэбриель перевёл взгляд на девушку. Она всё ещё умоляюще смотрела на него, крепко держась за его руку. Глядя на неё, сердце переполнялось любовью и состраданием. Она была такой светлой и невинной, что хотелось укрыть её от всего этого жестокого мира и оберегать. Обращаться с ней так же бережно, как с чем-нибудь хрупким и бесценным. Представил, как приводит её домой, как носит на руках, а она смотрит на него с благодарностью и любовью. - Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нём! В ответ на эти слова Гэбриель поднял глаза. Священник протягивал ему потемневший от времени серебряный кубок, до краёв наполненный то ли кровью, то ли вином. В другой руке он держал просфоры, но не круглые, а с неровными краями. При взгляде на них возникали мысли скорее о кусочках человеческой кожи, нежели о хлебе. "Мы не на причастии!" Опять слова были произнесены лишь в голове, что удивляло, будто он лишился дара речи. Священник ухмыльнулся, скользнув липким взглядом по затянутой в чёрное фигуре девушки. А потом кивнул кому-то, кто явно находился у дверей. Послышались шаги. Через несколько мгновений на плечо Гэбриеля легла крепкая рука с большим золотым перстнем на безымянном пальце. Огромный рубин многократно отразил пламя свечей. "Кардинал?" Гэбриель в недоумении уставился на него. Почему он здесь? Что вообще происходит? Какая, к чёрту, свадьба?! Однако теперь чувствовалась ответственность за эту девушку, которая доверяла ему и явно нуждалась в защите. - Ты нужен нам, - произнёс вдруг кардинал. - Чтобы оберегать нас от козней дьявола. Чтобы даровать свободу душам тех, кто находится в его власти. А ты, дитя моё, можешь помешать ему в этом, - приблизившись к девушке, кардинал коснулся кончиками пальцев её щеки и мягко улыбнулся. Раздался выстрел. Рука девушки стиснула ладонь Гэбриеля, а через мгновение ослабела. Он подхватил её, чтобы не дать упасть. Всё также стоя на коленях под сочувствующим взглядом кардинала. В ушах всё еще слышался звук выстрела. Рукам, обнимавшим девушку, было липко от крови. А они приближались. Те люди, что толпились у дверей. Намеревались схватить его. Бережно уложив девушку на пол, Гэбриель поднялся. Посмотрел на тех, кто толпился перед ним. Оглянулся на священника, который мог бы сделать его счастливым. Перевёл взгляд на кардинала. - Ты избранный, - спокойно проговорил тот. Бросив прощальный взгляд на хрупкую фигурку, лежавшую у ног, Гэбриель рванулся вперёд, расталкивая толпу. Мысль была одна - бежать. - Стойте, - услышал он, уже выбегая за дверь. - Он придёт к нам сам. Рано или поздно. Открыв глаза, Ван Хельсинг уставился в темноту. Почувствовал, как по вискам струится пот. Как тяжело стучит сердце. Лицо девушки, искажённое болью, всё ещё витало в голове, стояло перед глазами, будто видение. В ушах слышался голос кардинала, а на плече чувствовалась тяжесть его руки. Сон… Просто дурной сон… Не может же это быть воспоминанием о прошлой жизни, верно? Свадьба? Нет, он никогда не был женат. Впрочем, если судить по сну, обручиться они так и не успели. Значит, сон. Навеянный чем-то из событий прошедших дней. Приподнявшись на постели, мужчина попытался разглядеть хоть что-нибудь в окружавшей его тьме. Бесполезно. Слишком темно. И слишком много образов мелькает перед глазами, мешая сосредоточиться. Где-то рядом вспыхнул свет. Толстая свеча, стоявшая на столе, взметнула вверх свой оранжевый огонёк. Потом поднялась в воздух и стала приближаться. Заворожено глядя на неё, Гэбриель затаил дыхание. - Ты в порядке? – послышался голос. И Карл, держа свечу в руке, присел на край кровати. - Сон дурной… - Ван Хельсинг выдохнул. – А где мы? – он попытался рассмотреть хоть что-то в слабом свете свечи. - В доме Марко, лесничего, - Карл улыбнулся. – Забыл что ли? Сам же предложил пойти к нему. - Да, верно… - проговорил Гэбриель, смутно припоминая недавние события. Как увидел Карла, выезжавшего из замка. Как пытался догнать, в то же время желая остаться незамеченным. Как потом остановил друга, когда тот собирался нанести визит Анне. Кажется, причиной тому было странное письмо, якобы написанное девушкой, в котором она сообщала, что в её доме остановился человек, называвший себя братом Карла. Но едва они увидели Стефана, выходящего из дома Анны, оба уверились в том, что всё было подстроено. После чего решили не торопясь обдумать сложившуюся ситуацию и попросить ночлега в доме лесничего. Где в данный момент и находились. Мозаика сложилась в чёткую картину. Гэбриель кивнул. Вспомнил только, что они так и не решились посреди ночи расспрашивать старика о том, что происходит в поселении. Тем более что он и сам быстро отвёл их в отдельную комнату и, пожелав спокойной ночи, удалился к себе. - Как давно мы здесь? – наконец спросил Ван Хельсинг. - Недолго. Мы как пришли сюда, так ты сразу лёг и заснул. Но рассвет уже скоро, - Карл кивнул в сторону небольшого окна, за которым виднелась стена деревьев, и слабо светлело небо между их стволами. – Ты точно в порядке? – снова переспросил он, с сомнением глядя на мужчину. – Такое чувство, будто тебе во сне сам Дьявол привиделся. - Почти… - Гэбриель покачал головой. Как хотелось бы, чтобы то, что привиделось, рассеялось, как обычный сон. Чтобы образы людей, присутствовавших в этом странном сновидении, поблекли, развеялись, подобно дыму или туману, стали неясными. Но нет. Лицо священника, вожделенно разглядывавшего девушку, было чётким, резким, как и лицо самой девушки. Как и те мысли и чувства, что возникали при взгляде на неё. Удивительно, но теперь она уже не казалась абсолютно незнакомой. И та боль, что вызывал её образ, не была просто болью. Это была боль утраты. Утраты родного, близкого, любимого человека. - Расскажи мне, - Карл придвинулся к мужчине и осторожно взял его за руку. – Тебе станет легче. Ван Хельсинг тяжело вздохнул. Как же хочется забыть… И рассказал. Всё, до мельчайших подробностей, накрепко врезавшихся в память. В сердце. И в душу. Закончив свой рассказ, мужчина замолчал. Ощущение было такое, будто только что заново пережил всё, что произошло в той церкви. Да и сон был настолько живой, что поначалу и не казался сном. Рука до сих пор помнила тепло руки девушки, ощущала её дрожь. - Бывает, что утраченные воспоминания возвращаются к нам во сне, - наконец проговорил Карл после затянувшегося молчания. – Да тебе ведь знакомо это, верно? Гэбриель перевёл взгляд на друга. - О чём это ты? – он слабо улыбнулся. – Какие воспоминания? Да, я вспомнил то, что было связано с Дракулой, но это… Я что-то не припомню дня собственной свадьбы и уж тем более убийства своей невесты. Карл, помедлив, поднялся с кровати и прошёл к столу, на мгновение оставив Ван Хельсинга в темноте. Но вскоре вернулся, держа в руках сложенный пополам листок бумаги. - Это она? – он протянул листок мужчине. Гэбриель замер. То, что, возможно, было изображено на этой бумаге, могло изменить его жизнь. Или вновь заставить страдать. Однако он всё же взял листок из рук монаха и осторожно развернул. Карл присел рядом, держа свечу так, чтобы мужчине был чётко виден рисунок. Ван Хельсинг отшатнулся. Было странно, даже как-то пугающе видеть портрет человека, совсем недавно увиденного во сне. Человека, которого, по его мнению, он и не знал вовсе. Но это была та самая девушка, которой во сне предстояло стать его женой, и которую убили по незаметному знаку кардинала. Которую он променял на нынешнюю жизнь изгоя и убийцы, хотя мог бы спокойно жить в окружении семьи. Под изображением девушки было подписано «Грация». - Откуда это у тебя? – севшим голосом поговорил мужчина. - Прихватил вместе с той книгой, - Карл развёл руками. – Подумал, что однажды ты можешь вспомнить об этом, так что… - Всё было именно так, как в моём сне? - Да. Кардинал говорил, что ему сообщили о тебе, не знаю, правда, кто. О том, что ты избран. Ну и в книгах он что-то вычитал. Уж прости, я такими подробностями не располагаю. За тобой начали следить. Намеревались под каким-либо предлогом завлечь тебя в церковь и там убедить работать на Орден. И завлекли. Ты помнишь это? – После того, как Гэбриель отрицательно покачал головой, Карл продолжал, - Якобы ты выслушал всё, что они говорили, но наотрез отказался. Не поверил во все их россказни. Хотя и говорил, что тебя время от времени терзают какие-то странные ночные кошмары. Они долго тебя убеждали, но тщетно. Ты ушёл. А через некоторое время они узнали, что ты намерен жениться на этой девушке, - Карл кивнул на листок. – Грация жила вместе со своей тёткой недалеко от той церкви, в которой тебя пытались образумить и наставить на путь истинный. На путь истинного убийцы, - поправил монах. – Священник, который должен был обручить вас, был предупреждён лично кардиналом. В общем, тебя решили заполучить в свои ряды, как говорится, не мытьём, так катаньем. Но ты сбежал после того, как… - Карл замолчал и опустил глаза. – Да упокой Господь её душу… Тебя долго искали, но спустя почти год, в холодную дождливую ночь, тебя нашли у дверей церкви. Ты был без сознания. Кардинал расценил это, как знак свыше. Был рад до ужаса. Будто сам Господь оставил у него под дверью свой карающий меч. Ты ничего не помнил. Даже собственного имени. Но кардинал помог тебе в этом. И напомнил всё, что посчитал нужным. О том, что произошло накануне твоего побега, и уж тем более о том, от чего ты бежал всю свою жизнь, он решил умолчать. - Грация… - Ван Хельсинг провёл кончиком пальца по лицу девушки. Вновь почувствовал её руку в своей. Будто издалека услышал её голос. Вспомнил, будто отголосок сна, тот день, когда сделал ей предложение. А она застенчиво опустила глаза и улыбнулась. Её тётка была счастлива за свою племянницу, говорила, как были бы счастливы её родители, если бы были живы. Вспомнил, как остались наедине. Как держал её за руки, глядя в её полные счастья и любви глаза. Она смотрела на него с такой нежностью, доверием, надеждой… Почувствовал, как по лицу текут слёзы. Как трудно становится дышать. – Я не предавал тебя… - проговорил он, не отводя глаз от портрета. – …прости… - Повалившись на постель, мужчина шумно выдохнул. Карл молчал. И чувствовал себя виноватым. Просто потому, что сам того не ведая, причинил другу такую сильную боль. Но ведь он, рано или поздно, и сам мог вспомнить. И, вполне возможно, это произошло бы в самый неподходящий момент. Пускай уж лучше здесь и сейчас. Мысленно поблагодарил Бога за то, что послал ему этот сон. Самому сделалось тяжело на душе от осознания, сколько боли пришлось пережить этому человеку. Да, он сильный, но всему есть предел. Особенно для его души. - Он поплатится за это… - Что? – Карл повернулся к другу. - Кардинал. И все те, кто принимал участие в становлении меня, как наёмника… убийцы… - В его голосе слышалась горечь. - Я тоже виноват перед тобой, Гэбриель… - Карл опустил глаза. – Ведь я знал обо всём, но… не сказал тебе… - Ты не виноват, - спокойно произнёс Ван Хельсинг, глядя в темноту. Карл молча кивнул и, встав с кровати, приблизился к окну. Стена леса загораживала собой свет, отчего в комнате было по-прежнему темно. Но там, за деревьями, сквозь тучи время от времени поникали солнечные лучи. За дверью комнаты послышались шаги. Наверняка старик уже проснулся и занялся своими повседневными делами. Можно было выйти, пожелать доброго утра и как бы невзначай расспросить о том, что было необходимо, но… Карл украдкой оглянулся на друга. Гэбриель всё ещё лежал, уставившись в потолок и сжимая в руке свёрнутый листок бумаги. Может, не стоило ему рассказывать обо всём именно сейчас, а дождаться возвращения в Будапешт? Что если сегодня они столкнутся со Стефаном?! Сможет ли Гэбриель собраться с силами и мыслями? Хотя, если учесть тот факт, что Стефан является сыном кардинала, да и сам принимал участие в смерти нескольких хороших людей, то… - Не возражаешь, если я переговорю с Марко? – осторожно спросил Карл. – Я думаю, нам не стоит долго задерживаться здесь. - Не доверяешь ему? – голос мужчины был спокойным и твёрдым, несмотря на недавнее потрясение. - Кто его знает, - Карл пожал плечами. – Он может зайти куда-нибудь, в кабак какой, да за кружкой-другой рассказать о нас. А слухи тут разлетаются быстро, сам знаешь. – Монах сделал паузу и добавил, - Ты здесь побудь, а я уж найду, чего спросить. Тебе нужно в себя прийти. Такое очень трудно сразу принять сердцу. Гэбриель вздохнул. А когда Карл уже подходил к двери, проговорил: - Спасибо… - За что? – Карл оглянулся. - За то, что рассказал… И за это, - он чуть приподнял листок с портретом девушки. Карл чуть улыбнулся, понимающе кивнул и вышел из комнаты.