Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

- Смотри в центр этого круга, - шепнул Франкенштейн, опустившись на колени перед начертанной на полу лаборатории фигурой. – В книге указано, что если после прочтения заклинания вещь пропавшего человека «обретёт свечение неземных сфер», значит, человек этот до сих пор жив. Если же нет… - он покачал головой. – Готов? - Да, - Карл кивнул и всмотрелся в листок с написанным на нём текстом, который судорожно сжимал в руке. - Ты должен сделать это сам, - учёный указал на текст заклинания. – Густав - ТВОЙ брат. - Понимаю… - отозвался монах и, проверив на всякий случай, снял ли с шеи крест, дрожащей рукой зажёг стоявшую на полу у кожаной закладки чёрную свечу. После чего принялся негромко читать текст, постепенно повышая голос. Тёмная литания разносилась по помещению, голос возвышался, пытаясь достичь незримых высот, откуда должен был прийти ответ. Он повторял и повторял заклинание, раз за разом прочитывал каждое слово, и вскоре мог уже с лёгкостью повторить его с закрытыми глазами, не сверяясь с написанным. Наконец, Александр осторожно тронул его за плечо, принуждая замолчать и просто ждать ответа. Свеча, не прогорев и до половины, вдруг погасла, погрузив лабораторию в непроглядную тьму. Карл, стиснув руки в кулаки, про себя повторял какие-то странные слова, показавшиеся ему сначала молитвой, просьбой, чтобы его мольбы были услышаны, и Господь даровал ему успокоение, указав на точное место, где нужно было искать пропавшего брата. Однако вскоре он осознал, что слова, произносимые внутренним голосом, были обращены вовсе не к Богу. В голове перечислялись имена адских властителей, жутких демонов Бездны, а к ним добавлялись уговоры и мольбы о помощи. - Смотри… - хрипло проговорил Александр, стиснув руку монаха. Закладка, лежавшая в центре небольшого круга, вдруг засветилась тусклым голубоватым светом. Серебристые детали слабо поблёскивали, грани их переливались всеми оттенками белого и синего, переходя в почти чёрный. Потом свечение усилилось, подчёркивая каждую тонкую полоску кожи, высвечивая узор. - Карту… - прошептал Франкенштейн. – Скорее!.. Монах протянул руку и нащупал свёрнутую в трубку бумагу, лежавшую чуть поодаль. - Разверни и положи её поверх… - продолжал учёный. Он сам помог Карлу развернуть карту и удерживал её за два угла, прижимая к полу. Свет, проникая сквозь бумагу, на мгновение будто бы стёр всё, что было на ней изображено, однако вскоре каждая линия, каждая точка карты засветилась, будто прорисованная светящимися в темноте чернилами. Несколько небольших точек, проявившихся сквозь бумагу, начали перемещаться, всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не образовали неровный круг, показывая местность, где следовало искать пропавшего человека. - Прочти текст на обратной стороне листа, в благодарность, - подсказал Александр и кивнул, когда Карл принялся произносить второе заклинание. Когда он замолчал, таинственный голубоватый свет внезапно померк, а потом и вовсе угас. Под потолком тотчас же вспыхнули свечи на большой люстре, осветив лабораторию и заставив мужчин на мгновение зажмуриться. Привыкнув к свету, Карл перевёл взгляд на карту. На ней, будто раскалённой иглой, были прожжены насквозь отверстия, образующие неровный круг, обозначавший место поиска Густава. Монах облегчённо выдохнул. - Единственная просьба, - произнёс Франкенштейн, поднимаясь с пола. – Не езди туда один. Лучше поговори с Гэбриелем. А ещё лучше, обратись за помощью к приближённым моего Господина. Даже его прекрасные супруги с удовольствием придут тебе на помощь. - Это само собой… - Карл встал на ноги и ещё раз всмотрелся в отметки на карте. – Слишком большая местность. Один я точно не справлюсь. - Но и медлить тоже не стоит. Живой человек имеет обыкновение перемещаться с места на место. Так что… - учёный развёл руками. - Лучше поделиться этим знанием со своим другом как можно скорее. А воспользоваться помощью бессмертных, - напомнил он с улыбкой, когда Карл уже подходил к двери. *** - Тебе обязательно вести переговоры именно здесь? Вновь оказавшись в подземном склепе наедине с каменным саркофагом, закрытым алым шёлковым покрывалом, Ван Хельсинг подпалил свечой жаровню у стены. – Почему нельзя… - Нельзя, - послышался приглушённый каменными стенами голос. – Здесь мне лучше думается. - Замечательно, - мужчина вздохнул и облокотился о стенку саркофага, потянув за край покрывала. – Что на этот раз ты собираешься мне рассказать? Очередная жалоба Анны на своего чёкнутого брата? - Нет, - вампир, оказавшись за спиной человека, склонился к его уху. – Во-первых, позволь мне принести свои соболезнования, а вместе с тем и поздравить тебя. - О чём ты? – Ван Хельсинг повернул голову, заметив на плече бледные пальцы вампира. - О Грации, конечно. – Тонкая рука исчезла с его плеча. Вампир прошёл по склепу, на мгновение скрывшись в темноте у противоположной стены, куда не доходил свет жаровни. До Гэбриеля донёсся только стук его подкованных сапог и негромкий шорох плаща. - После нашего с тобой разговора я нашёл в себе силы сделать это, - проговорил Ван Хельсинг, опуская глаза. – Не знаю, что именно посодействовало такой уверенности, но… – он снова поднял голову. – Не будем об этом. Оставь мне эту тоску, ибо это единственное, кроме её портрета, что будет мне напоминать о ней в минуты отчаяния… О чём ты хотел поговорить? Звук шагов стих. Вампир, укрывшись в темноте склепа, некоторое время молчал, раздумывая, с чего лучше начать. - Ранее ты неоднократно бывал во Франции, - наконец произнёс он. - По приказу кардинала, конечно. - И что же Франция? – Гэбриель, обойдя саркофаг, сделал пару шагов в сторону сгустка тьмы в дальнем углу склепа. - Известно ли тебе, что такое Бисетр? – вопросом на вопрос ответил Дракула, прислонившись к стене и наблюдая за человеком. - Свалка всевозможных отбросов. Из числа людей, разумеется, - Ван Хельсинг хмыкнул. – Бывал я там пару раз. Хотя и частенько проезжал мимо. Приятного мало в этом… заведении, которое незнающие гордо именуют «госпиталем». – Приблизившись почти вплотную к вампиру, мужчина всмотрелся в поблёскивавшие во тьме глаза, в которых отражалось пламя жаровни. – К чему ты вдруг заговорил об этом месте? - Стало известно, что там содержится некий преступник, поначалу осуждённый на смерть, а позже, в также известной многим Отель-Дьё, признанный сумасшедшим и отправленный в Бисетр на пожизненное пребывание. Андрэ Жаккар. - Жаккар? – Гэбриель вскинул бровь. – Я-то думал, эта падаль уже давно отправилась в выгребную яму вместе с ему подобными! Неужели он всё ещё жив?! - Жив и вполне здоров, - граф улыбнулся и, обойдя человека, вышел из темноты, приблизившись к саркофагу. – Тебе известны причины его нахождения в застенках Бисетра? - Убийства и каннибализм, - Ван Хельсинг повернулся вслед вампиру. – Хотя он и утверждал, что им повелевал некий злой дух, время от времени овладевавший его душой. Многие тогда вспоминали зверя из Жеводана, предполагая, что мерзавец вполне мог оказаться оборотнем. - Ты видел его? - Ни разу. Да и не горю желанием. А потому всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь. Причём тут Жаккар? – Гэбриель сделал шаг к вампиру, не сводя с него глаз. - Мне в голову пришла замечательная мысль, как уберечь тебя от так надоевшего всем нам Стефана, - Дракула улыбнулся и раскинул руки, будто желая обнять мужчину. Ван Хельсинг замер, пристально глядя на вампира. - Тем более не понимаю. - Ну хорошо… - граф опустил руки и покачал головой. – Если бы ты увидел хоть раз этого преступника, то понял бы, что он чертовски похож на тебя. Внешне, - добавил он с улыбкой. - Ты шутишь… - Гэбриель выдохнул. – Нет, правда, шутишь, - он попытался улыбнуться в ответ. - К сожалению, я говорю правду, мой дорогой Охотник. Андрэ Жаккар похож на тебя, как две капли воды. Хотя… образ жизни превратил его в… - вампир задумался, подбирая нужное слово. - …в общем, черты твоего лица слишком уж… - он приблизился к человеку и провёл пальцами по его щеке. - …аристократические… - произнёс он, наконец. – Слишком уточнённые… В отличие от него, грубого и неотёсанного. Он и впрямь стал похож на дикого зверя, едва переступил ту грань между человеком и животным. - На тебе это никак не отразилось, - заметил Ван Хельсинг, перехватывая пальцы графа и сжимая их в своей руке. - Разговор сейчас не обо мне, ведь так? - вампир улыбнулся. – Возвращаясь к предмету нашего разговора, я хотел сказать, что… этот человек нужен нам здесь. Гэбриель отшатнулся, расширившимися от изумления глазами всматриваясь в невозмутимое лицо вампира. - Очередная неудачная шутка, мой князь? – наконец проговорил он. – Или твой проклятый учёный придумал что-то новенькое? - Идея полностью принадлежит мне, так что можешь оставить Александра в покое. Он тут совершенно ни при чём. - Не вижу в этом смысла. Как этот психопат поможет мне избавиться от преследующего меня Стефана?! Разве что столкнуть их друг с другом, выдав Жаккара за меня?! - Ты такой проницательный, мой друг, - вампир довольно усмехнулся. – Именно это я и пытаюсь донести до тебя. Ван Хельсинг замолчал, изучая лицо вампира. Потом отвёл взгляд и сделал шаг в сторону, ещё шаг, приближаясь к саркофагу. Наклонился, поднимая упавшую на пол алую ткань с изображением чёрного дракона. Гладкий прохладный шёлк, переливаясь в оранжевых отблесках огня, немного привёл в чувство, заставил собраться с мыслями. - Ты ещё кому-нибудь говорил об этом? – он продолжал всматриваться в переливы на ткани, не глядя на замершего у стены графа. – Александру? Или, может быть, Карлу? - Никому, - отозвался вампир, не двигаясь с места. – Решение принимать тебе. - И на что ты рассчитываешь? – Гэбриель всё же заставил себя обернуться, чтобы посмотреть на собеседника. – Что Стефан попадётся на эту уловку, убьёт Жаккара, думая, что он – это я, и со спокойной душой уедет в Рим? Позволь тебе напомнить, что он тут не только из-за меня. Во всяком случае, я уверен, что вызвавшись поехать в эти края, он обещал папаше вернуть украденную книгу, но никак не отомстить Ван Хельсингу за прежние обиды. - Насчёт книги не беспокойся, - вампир уверенно вышел из темноты, направляясь к мужчине. – Я распорядился изготовить точную её копию. Но изменить кое-что на тех страницах, которые мне более всего… важны. - Не покажется ли Стефану странным, что я вдруг явлюсь перед ним с утраченной книгой в руках? – Ван Хельсинг улыбнулся, подняв глаза на графа. – Он, конечно, не в себе, но не настолько. - Ты из меня-то дурака не делай, - Дракула прищурился. – Я всего лишь описал тебе свои планы в общих чертах. Мы не собираемся завтра же отправлять Жаккара в логово Стефана. Необходимо продумать план действий как следует. - Какого решения ты ждёшь от меня сейчас? – Гэбриель вздохнул. - Ты согласен на то, чтобы такой человек, как Андрэ Жаккар, переступил порог нашего дома? - Если он будет надёжно упрятан за решётку где-нибудь в подвалах под лабораторией Франкенштейна, то мне всё равно. Если ты считаешь, что твой план сработает, - Ван Хельсинг развёл руками. - Почему бы не попробовать, - вампир улыбнулся. – Я не думаю, что кто-нибудь будет уж очень переживать, если Жаккар вдруг исчезнет из своей камеры. И… нет, тебе ничего не нужно для этого делать, - он поднял руку, предвидя вопрос мужчины, и снова улыбнулся. – Я жажду увидеть реакцию, твою и Карла, когда вы встретитесь с человеком, так похожим на тебя! - Оставь, - Гэбриель, резко скомкав ткань, бросил её на дно саркофага. – Не желаю иметь ничего общего с этим отродьем! Если твой план сработает, и эту падаль убьют, я буду только рад. *** - Ваше Преосвященство, есть новости, - советник, пройдя в покои кардинала, остановился напротив кресла, в котором тот устроился с книгой в руках. - Ну что там? – Джинетт медленно поднял на него глаза. – Что-нибудь из Будапешта? - Лучше! – Маркус протянул мужчине пергамент с изображением какого-то человека. – Взгляните. Взяв рисунок, кардинал судорожно вздохнул, но всё же взял себя в руки и вскинул бровь. - Это Гэбриель, - он вопросительно посмотрел на своего советника. - Нет. Обратите внимание на подпись прямо под портретом. - Постой, - кардинал пробежал глазами два слова, написанных выцветшими чернилами. – Андрэ Жаккар. Кто это? - Неужели не помните эту историю? – Маркус нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Этого человека ещё сравнивали с Жеводанским Зверем. Джинетт нахмурился, снова вглядевшись в изображённое на листе лицо мужчины, так похожего на того, кого так жаждал вернуть. И больше никогда и никуда от себя не отпускать. - Я помню эту историю, конечно же, - наконец произнёс он. – Но самого Жаккара никогда не видел. Он ведь, если не ошибаюсь, был заточен в Бисетр? - Всё верно, - советник выдохнул. - С чего вдруг о нём вспомнили? – кардинал покачал головой. - Вы должны знать, какой они там, в Бисетре, избрали способ зарабатывания себе на жизнь, - Маркус хмыкнул. – Принимают у себя обеспеченных господ, которым приелись все прелести жизни и которые мечтают хоть денёк-другой побыть в шкуре заключённого. Эти господа платят огромные деньги, чтобы их закрыли в грязной камере и заставили питаться помоями. А некоторые за отдельную плату ещё и требуют испытывать на них все те пытки, которым подвергаются преступники из соседних камер. – Мужчина нервно зашагал по помещению, дойдя до высокого окна, а потом снова вернувшись в исходную точку. – Недавно прибыл туда очередной такой господин. И для начала заказал себе экскурсию по всему замку. Его под конец отвели в дальнее крыло, где содержатся те, кто ожидает смертной казни и те, кого пожизненно заточили в тех стенах. Такие, как Андрэ. Его ведь признали сумасшедшим, одержимым. Хотя и намеревались отправить на эшафот. Господин этот, увидев преступника, задумался, пытаясь вспомнить, где мог видеть его раньше. А чуть позже, отказавшись от затеи провести в замке хотя бы ещё пару часов, поехал в местный кабак, где принял пару стаканчиков и завязал разговор с его завсегдатаями. А потом высказал вслух своё предположение. Якобы припомнил, как когда-то в городе висели листовки с изображением Ван Хельсинга, разыскиваемого за преступления. Представьте себе волну слухов, поднявшихся после его визита в Бисетр, раз они уже достигли Рима! – советник покачал головой. – Боюсь представить, что происходит в самом госпитале! - Как ты смотришь на то, чтобы мы вместе съездили туда? – кардинал прищурился. – Увидим собственными глазами этого прославленного убийцу. Что скажешь? - Почему бы и нет, - Маркус улыбнулся. – Почему-то я был уверен в принятии Вами подобного решения. Джинетт медленно поднялся с кресла. - Необходимо отдать кое-какие распоряжения на время нашего отсутствия. И… не нужно оповещать руководство Бисетра о нашем приезде. Пусть всё останется в тайне. - Вы чего-то опасаетесь? – советник замер у дверей. - Это не имеет значения, - отмахнулся кардинал. – Ступай, сообщи, что мы уезжаем на несколько дней. Ничего страшного, если Коллегия узнает о том, куда мы едем. Но, упаси Господь сказать им о причине этой поездки. *** Распахнув тяжёлые двери, надзиратели замерли, пропуская в темноту холла двух мужчин в сутанах, по которым можно было без труда определить, кто они и откуда прибыли. - Ваше Преосвященство, - надзиратели боязливо преклонили колени. – Провести Вас к руководству? - Не стоит, - кардинал отмахнулся. – Нас интересует один человек, осуждённый за страшные преступления на смерть, но отправленный сюда на пожизненное заключение. Надзиратели переглянулись. Слишком уж много шума было в городе после визита к ним того молодого господина по имени Бернар. Неужто слухи долетели аж до самого Ватикана?! Проклятый Жаккар не заслуживал и доли всей той популярности, которая нежданно-негаданно свалилась на него теперь. Будто только недавно утихли толки о его злодеяниях, и вот нате вам! Всё по новой! - Я проведу Вас, - Жак поднял глаза. – Если Вы позволите. - Веди, - Джинетт кивнул и обратился ко второму мужчине, - Не сообщайте руководству о нашем приезде. Пока. Если потребуется, мы сами нанесём им визит. - Слушаюсь, Ваше Преосвященство, - отозвался тот, склоняя голову. Идя по грязным тёмным коридорам с многочисленными дверями, из-за которых слышались голоса, крики и смех, Маркус то и дело вздрагивал, а когда взгляд его невольно падал на небольшие окошки, вырезанные в железных дверях, он и вовсе старался опустить глаза и начинал внимательно всматриваться себе под ноги, будто боясь оступиться. Кардинал же напротив был абсолютно спокоен, медленно поворачивал голову то налево, то направо, иногда останавливался около той или иной камеры и заглядывал в оконце, рассматривая узников, которые на мгновение затихали, а потом начинали осыпать смотрящего грязными ругательствами. - Простите, Ваше Преосвященство, - наконец решился заговорить Жак. – Позвольте полюбопытствовать, по какой причине Вас так заинтересовал Жаккар? Это всё из-за слухов, что разнеслись по городу? Я даже не предполагал, что они вырвутся за пределы страны… Джинетт покачал головой и улыбнулся. - Мне неизвестно ни о каких слухах, - лицо его оставалось невозмутимым. – Наш приезд – это всего лишь внутренние дела Святого Престола. А что за слухи? – он перевёл взгляд на надзирателя. - Да приезжал тут к нам один… - начал тот, не решаясь объяснять причину приезда в Бисетр богатых господ. Не для ушей кардинала такие истории. – Ну… мы его провели тут, по коридорам, вот как я Вас сейчас веду. Он как остановился у камеры Жаккара, так и стоял, смотрел на него. А потом уехал. И… началось. Слухи эти, да… Якобы Андрэ ему какого-то там человека напомнил. – Надзиратель защёлкал пальцами в воздухе в попытке вспомнить имя. – А, ну да! Ван Хельсинг. Говорил мол, что поначалу даже удивился, когда увидел его в камере, а потом пригляделся и понял, что не он это. А как по мне, так что один – убийца, что другой. Кардинал заставил себя смолчать, не высказаться в защиту великого Воина. Не сейчас. И не здесь. Вон и Коллегия до сих пор косо смотрит, не успокоятся никак. Вполне хватает. - Ну, вот и приии…шлии… - протянул Жак, замирая неподалёку от камеры, где содержался опасный преступник. Сейчас железная дверь туда была распахнута настежь, и в коридоре крутились двое надзирателей. - Что-то случилось? – Маркус остановился и придержал кардинала за рукав. - Подождите здесь, - Жак, оставив спутников, направился к камере. - Как это могло произойти? – стоявший в камере у окна один из надсмотрщиков непонимающе разглядывал погнутую и перекрученную решётку, нижней частью вырванную из подоконника. К ней был привязан конец толстой верёвки, другой конец которой явно свисал до самой земли. Третий этаж. Отвесная стена… - Что произошло?! – Жак, оттолкнув замерших на пороге помощников, прошёл в камеру. - Что произошло? Сбежал он! – мужчина, изучавший решётку, повернул голову. – А ты чего тут? На дверях хоть кого оставил? - Да к чертям твои двери! Ты серьёзно?! Он сбежал?! Отсюда?! – Жак приблизился к окну и осмотрел решётку. – Уму непостижимо. Это ж какой силищей обладать надо, чтоб вот так… - он пригляделся к отверстиям, оставшимся в подоконнике и выглянул в окно, заметив, как другой конец верёвки колышется почти у самой земли. - Ваше Преосвященство… - послышались возгласы у дверей. «Вот и приплыли… - пронеслось в голове Жака. – Это ж надо было так влипнуть, чтоб сюда приехал кардинал из Ватикана с целью навестить опасного преступника, о котором говорит чуть ли не вся страна, а он возьми да и сбеги…». - Никаких записей… - послышалось вдруг, и Жак повернул голову. У двери, испуганно поглядывая на гостей, замер мужчина, занимавшийся записями и архивами. - Что значит, никаких записей? – переспросил Маркус, тронув архивариуса за плечо. - Все записи об этом человеке… они исчезли… - пролепетал тот, виновато опуская глаза. *** Как только лязгнул засов на тяжёлой железной двери, Ван Хельсинг осторожно заглянул в зарешечённое окошко. Дракула, прислонившись плечом к стене и с интересом наблюдавший за человеком, довольно усмехнулся. - Впечатляет? Не найдя подходящих слов, Гэбриель только покачал головой. Некстати вспомнился призрачный советник князя Дракулы, навестивший однажды ночью. Если как можно скорее не избавиться от этих «воспоминаний», великих Ван Хельсингов станет трое.