Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

Карл осторожно пробирался по заснеженному лесу, туда, где слышался шум ледяной воды, падающей с невообразимых и таких же ледяных горных вершин. Ступая по обледенелой тропе, едва видимой среди сугробов, и прикрывая лицо от обжигающих порывов ветра, он то и дело оглядывался назад, проверяя, нет ли преследователей. Потому что поступил неправильно, отправившись сюда в одиночку, никого не предупредив. Да, под одеждой был спрятан револьвер, но какой от него толк на таком морозе, когда пальцы еле сгибаются. Пожалуй, в самый ответственный момент оружие просто выпадет из онемевших рук… И тем не менее, мужчина упорно шёл вперёд. Следы, оставленные им на чуть припорошенной снегом тропе, тут же исчезали, стоило ветру усилиться. Карл прекрасно понимал, что к пещере он сможет подняться, в лучшем случае, только к ночи. Если, конечно, не свалится вниз, не удержавшись на промёрзших камнях. Вот, наконец, и водопад остался позади, а вернее, чуть слева от сложенной будто бы каким-то древним горным народом тропы, ведущей вверх и теряющейся среди чёрно-серых скал. На этом склоне почти отсутствовали деревья, открывая тропу и редких путников всем ветрам. Плотнее закутавшись в тёплый плащ и прикрыв лицо глубоким капюшоном, монах принялся осторожно подниматься по каменным «ступеням», удерживая равновесие, то левой, то правой рукой цепляясь за ледяные обломки скал. Ветер бил по спине, подгоняя, а потом вдруг резко менял направление, пытаясь сорвать плащ и мешая сделать вдох, обжигал, швыряя в лицо пригоршни колючего снега. Стараясь не обращать внимания на все эти неудобства, мужчина двигался вперёд, пытаясь расслышать звук собственных шагов, хотя это бывало возможно лишь в минуты, когда ветер, будто бы сжалившись, затихал, позволяя путнику прийти в себя и перевести дух. Чтобы потом наброситься с новой силой и продолжить терзать. Всё выше и выше, дальше и дальше в горы, не думая о том, как возвращаться назад. Только бы добраться… А там можно будет передохнуть, переждать непогоду… Когда небо полностью окрасилось в кровавые тона, а на горизонте уже начинало темнеть, Карл, вконец измученный, сделал последний рывок и поднялся на широкую площадку, в конце которой виднелся тёмный проход. - Слава Господу… - дрожащим голосом проговорил он и упал на колени, пытаясь отдышаться. Ветер к тому времени почти утих, и сейчас с неба тихонько падали крупные хлопья снега, просыпанные отставшей от бури тучкой, нависшей как раз над вершиной горы. Докрасна растерев руки, Карл поднялся на ноги и двинулся к пещере, не забыв ухватиться за рукоять револьвера. В конце концов, в этой пещере могло обитать какое-нибудь животное, вроде медведя. Впрочем, даже рысь была опасна, особенно если рядом могли находиться её детёныши. Замерев на краю света и тьмы, монах осторожно заглянул под тёмные своды. Что-то зашевелилось в темноте, заворочалось, а потом приподнялось и бросилось в атаку. Отпрянув назад, Карл вскинул револьвер и… проснулся. Сон… просто дурной сон… Монах приподнялся в кресле и огляделся, припоминая, как мог оказаться в гостиной. Ну конечно, пришёл сюда, чтобы поговорить с Гэбриелем, показать ему карту и место, где нужно искать Густава… Всё верно. Значит, тот вампир, которого отправили осматривать ту злосчастную пещеру, уже должен был вернуться. Нужно найти хотя бы кого-нибудь, кто в курсе этого разговора, а именно Гэбриеля или Алиру. Поднявшись на ноги, Карл, покачиваясь, направился к двери. *** Скрыв лицо за глубоким капюшоном, Анна, оставив своего коня во дворе замка, тенью скользнула к дверям и взялась за тяжёлое кольцо. Сделав глубокий вдох и собравшись с силами, девушка стукнула один раз. Потом ещё и ещё. Чувствуя, как эти удары эхом отозвались в её сердце и душе. Оказавшись в холле, она позволила роскошно одетому дворецкому с мертвенно-бледным лицом увлечь её вверх по широкой лестнице. Глядя себе под ноги и отсчитывая шаги, ритм которых значительно отставал от ритма сердца, Анна мысленно проговаривала про себя, уже в который раз, то, что скажет. Слова просьбы. Мольбы о помощи. И… слова сожаления за свой поступок. Не послушала. Хотя нет, слова, сказанные учёным, долго звучали в голове, то затихая, то становясь нестерпимо громкими, подобными крику. Но вместо того, чтобы оставаться бдительной, она просто-напросто поверила своему единственному близкому человеку. Не могла не поверить. Не могла принять тот факт, что он стал другим. За что и поплатилась. Прижав ладонь к щеке, чтобы скрыть время от времени кровоточащую рану, девушка преодолела оставшиеся ступени и остановилась, придерживаясь рукой за перила. - Анна? – послышался знакомый голос. Карл замер чуть поодаль, непонимающе глядя на гостью. – Почему ты здесь? – он сделал шаг вперёд и снова остановился, проследив за движением её руки, открывшей глубокую царапину на правой щеке. *** «Вас ожидают в гостиной. Дело неотложное». Слуга, что сообщил это, уже скрылся в полутьме коридора, а Гэбриель всё никак не мог заставить себя выйти из комнаты и пройти несколько десятков шагов. Однако если дело и правда неотложное, в гостиной сейчас должны быть все, заинтересованные в благоприятном исходе последних событий. К тому же следовало сообщить Карлу, что в той пещере, на которую указал вызванный в лаборатории злой дух, не оказалось никого, хотя и нашлись старые вещи, принадлежавшие многим людям, но давно пришедшие в негодность. Возможно, среди этих вещей было что-то, что принадлежало Густаву. Но, как и было сказано отправленным на поиски вампиром, ни одного человека, живого или мёртвого, в пещере не было. А обыскивать все скалы и непроходимые леса в округе приказа не поступало. Так что он просто вернулся назад, прихватив ворох полуистлевшего барахла, которое могло представлять интерес разве что для безутешного Карла. Но было ещё кое-что, о чём сообщил кровопийца-поисковик. Судя по остаткам костра, он сделал вывод, что в пещере совсем недавно кто-то был. И, вполне вероятно, покинул это убежище ненадолго, с явным намерением вернуться. Это мог быть Густав. Почему бы и нет. Просто следует время от времени отправлять туда таких вот поисковиков, дабы они изучали обстановку и сообщали обо всём, что происходило в этом, на первый взгляд труднодоступном для человека месте. Наконец, решительно встав с кресла, Ван Хельсинг вышел в коридор и уверенно направился в сторону гостиной. - Что на этот раз? – с порога вопросил он. И остановился, увидев сидящую на расшитом диване Анну. Мужчина обвёл взглядом остальных в поисках Вэлкана, однако парня среди них не оказалось. Хотя и без него вполне хватало участников предстоящих разбирательств. Помимо графа и его верных супруг, а также Карла, который присел рядом с девушкой, тут же находился и учёный, с большим для себя удобством расположившийся в кресле у окна и с довольным видом взиравший на замершего в дверях мужчину. – Что ты делаешь здесь? – Гэбриель шагнул вперёд и удивлённо вскинул брови, присмотревшись к лицу гостьи. - Приятно, что великий Ван Хельсинг всё же решил почтить нас своим визитом, - ехидно заметил Франкенштейн. – Наконец-то мы узнаем, для чего нас всех собрали здесь, оторвав меня от важных дел. Почувствовав прикосновение прохладных пальцев графа к своей руке, Гэбриель сделал шаг назад и присел на подлокотник его кресла, снова переведя взгляд на девушку. Та молча опустила глаза, но потом решительно подняла голову. - Это, - она указала на шрам, - дело рук Вэлкана. Громкая усмешка учёного ни для кого не осталась незамеченной. - Браво! – он похлопал в ладоши. – Кажется, я говорил Вам, леди, что Ваш дражайший братец нестабилен. Понимаете, нес-та-би-лен, - он будто нарочно произнёс это слово по слогам, указывая тем самым на его значимость. – Если Вы не поняли, что именно я подразумевал под этим, нужно было расспросить, а не рваться домой, даже не разобравшись, что к чему. – Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на животе. – Я убеждал вас обоих остаться здесь хотя бы ненадолго, дабы я мог понаблюдать за его поведением, но… - Достаточно, - Ван Хельсинг поднял руку, призывая учёного замолчать. – Почему он сделал это? - Отец Мартин, - Анна покачала головой. – Я исповедалась ему, а он… В общем, каким-то образом Вэлкан узнал обо всём, что я рассказывала святому отцу, но… я говорила совсем не то, в чём он обвинял меня… - её голос постепенно понизился до шёпота. - В чём он обвинял тебя? – переспросил Карл, осторожно взяв девушку за руку. - Я рассказала отцу Мартину обо всём, что… что меня тревожит. Об этой перемене в моём брате. Рассказала о том, что вы сделали, - она посмотрела на Карла, а потом на учёного. – Спрашивала совета, как поступить. Как жить дальше… Он ужаснулся, когда услышал об этом эксперименте, говорил что-то о Страшном Суде и тому подобных вещах, а потом даже предложил обратиться к вам за помощью и… позволить душе Вэлкана обрести вечный покой… - Иными словами, братоубийство, - произнёс Франкенштейн как бы в сторону. – Но, как я понимаю, Вы наотрез отказались. - Разумеется, я отказалась! – Анна с вызовом глянула на учёного. – Не знаю, как бы Вы поступили на моём месте, но я… - Я понял, - Александр махнул рукой. – Хотя за своё Создание я бы тоже поборолся. Так что прекрасно Вас понимаю. - На следующий день после моей исповеди Вэлкан ворвался в мою комнату и обвинил меня в заговоре против него и… я не поняла даже половины того, что он в гневе выговаривал мне, но… он убеждён в том, что я в сговоре с со всеми вами, - девушка обвела собравшихся рассеянным взглядом. – И особенно с тобой, - она всмотрелась в лицо Гэбриеля. – Будто бы я обратилась к тебе за помощью, за советом, а ты убеждал меня убить его. Обвинил меня в том, что я, по причине своих… чувств к тебе, довольно быстро согласилась на твои уговоры и замыслила что-то ужасное против него! Господи Боже… - Анна опустила голову, и густые длинные волосы закрыли от всех её бледное усталое лицо. – - Но самое ужасное то, - вновь послышался её голос, - что рядом с Вэлканом часто видят того странного человека. И я всё больше убеждаюсь в том, что это не кто иной, как Стефан. – Ненавистное имя застыло в воздухе, замерло в тишине, и ещё несколько мгновений продолжало звучать в голове каждого из присутствующих. – - Сразу после возвращения домой он был ещё похож на самого себя, - девушка подняла голову, не сводя глаз с Гэбриеля. – Но с тех пор, как его стали видеть с тем незнакомцем, Вэлкан изменился. Он говорит не так, ведёт себя не так… - она покачала головой. – Я не могу этого объяснить. Я просто чувствую. Как сестра. - Ну вы бы хоть проследили за этим вашим таинственным незнакомцем, - хмыкнул Франкенштейн. – Откуда он появляется, куда уходит. В конце концов, если он простой смертный, то не составит труда выследить его и узнать, наконец, его тайну. Неужели так сложно? – он вздохнул. – Даже я, почти всю свою жизнь проведший в стенах лабораторий, и то представляю себе, пускай и в общих чертах, как вести себя в подобных ситуациях. Во всяком случае, я бы так и поступил. - Считаете себя умнее всех? – Анна смерила его презрительным взглядом. – Я сама следила за ним, когда он после встречи с Вэлканом пробирался в лес, очевидно, к своему логову. Но по той причине, что эти встречи происходят каждый раз глухой ночью, я просто-напросто потеряла его след. Утром я снарядила небольшую группу и отправилась туда, где упустила негодяя. Но след его оборвался в самой чаще леса. Там, дальше, болота и изгиб реки, берущей своё начало с горного водопада. - Стоп! – Карл выпрямился. – А что там с поисками Густава? Он ведь должен быть именно в тех краях! - Мне сообщили, что пещера пуста. Правда там нашлись старые вещи, служащие кому-то лежбищем, - Гэбриель чуть повернул голову и, перехватив вопросительный взгляд графа, кивнул. – К тому же нашлись остатки костра. В общем, всё там говорило о том, что пещерой время от времени пользуются. - Простите, а кто такой Густав? – Анна перевела взгляд с Ван Хельсинга на Карла. - Мой пропавший без вести брат. Мы провели некий… ритуал, - монах покосился на учёного, - и выяснили, что Густав может быть там. Возможно даже в той самой пещере. Ну и отправили на поиски одного из… обитателей этого замка. Но нет, если ты считаешь, что тот незнакомец может быть Густавом… - Карл поспешно сжал руку девушки. – Он хорошо знал Гэбриеля и не мог… - А вот то, что ты решила исповедаться отцу Мартину, - прервал его Ван Хельсинг, – было грубейшей ошибкой. Особенно после того, как ты узнала, что он и ещё один священник были присланы сюда из Ватикана. - Нам ли не знать отца Мартина… - добавил Карл. - Священник, кричащий направо и налево о чужих тайнах? – переспросил Франкенштейн. - Что-то вроде того, - Ван Хельсинг пожал плечами. – Доносчик. И чёрт бы с ним, если бы это касалось преступников, пытающихся облегчить свои страдания и не решающихся предстать перед судом. Хотя священник обязан и подобное хранить в тайне. Но тут имеет место обычное копание в грязном белье. Представьте, что вы приходите на исповедь и сообщаете святому отцу, как возжелали жену своего соседа. На следующий день этот сосед избивает свою супругу и вас заодно, после того, как находит в двери письмо, в котором очень подробно изложено всё, в чём вы накануне раскаивались в темноте исповедальни. - Вот так-так! – учёный присвистнул. – А тот, другой, которого отправили сюда? Он что, такой же любитель грязного белья? - Отец Людвиг ещё та свинья, - Карл хмыкнул, а Гэбриель легко улыбнулся в ответ на слова друга. - К чёрту вампиров, - тихий голос Анны, и особенно произнесённая ею фраза, заставили всех на мгновение забыть о предателях Веры. – Ван Хельсинг – наш общий и самый серьёзный враг, - добавила она после небольшой паузы. – Это мне сказал Вэлкан. А когда я попыталась возразить, ударил меня. На беду тяжёлый отцовский перстень был в тот день на его руке, - она чуть прикоснулась кончиками пальцев к шраму на щеке. – После этого дождалась, когда он уснёт и… я поняла, что никто, кроме вас, мне не поможет. И вот я здесь… - Значит, Ван Хельсинг… - Гэбриель кивнул и обернулся, глядя на Дракулу. – Всё начинает складываться именно так, как ты хотел, - произнёс он с улыбкой. – Твоя идея притащить сюда Жаккара обретает смысл. Вампир несколько мгновений молча изучал лицо мужчины. - Тебя это забавляет? – наконец спросил он. - Отнюдь. Возможно, совсем скоро я буду готов признать свою ошибку и принести извинения за то, как отзывался о твоей затее. Хотя я до сих пор ничерта в ней не понимаю. - О чём это вы? – Анна непонимающе переводила взгляд с графа на Ван Хельсинга. - Если бы ты спустилась в подземелье, - Гэбриель кивнул на пол. – То в одной из камер могла бы увидеть… меня, - он улыбнулся. – Вернее, человека, невероятно на меня похожего. Внешне. Его зовут Андрэ Жаккар, и его доставили сюда из французского Бисетра. - Подождите, Бисетр… - девушка чуть склонила голову набок. – Это разве не тюрьма? - Всё верно. Жаккар – преступник. Его должны были казнить, но в последний момент признали сумасшедшим и поместили в Бисетр доживать остаток жизни. - И такой человек находится здесь? – Анна вскинула бровь. – Зачем? - А Вы пошевелите мозгами, моя дорогая, - отозвался Франкенштейн. – Из-за необыкновенного внешнего сходства с Вашим возлюбленным, конечно! - Послушай, - Гэбриель внимательно посмотрел на девушку. – Я ещё до конца не понял самой сути всей этой затеи, но одно я знаю точно: его хотят каким-то образом выдать за меня, причём снабдить его перед этим точной копией бесценной книги, украденной из Ватикана. Видимо, все здесь присутствующие, за исключением меня, убеждены в безмозглости Стефана, его отца и всего Ордена, и уверены, что они поведутся на эту шутку и оставят всех нас в покое. Франкенштейн, перехватив направленный на него взгляд графа, едва уловимо покачал головой и вздохнул. - Мне известны причины твоей вражды со Стефаном… - негромко произнесла Анна. - Я даже не удивлён, - Ван Хельсинг глянул на учёного. – Но меня интересует другое. На чьей ты стороне? - Что? – девушка выпрямилась. - Теперь, когда ты знаешь о наших возможных дальнейших действиях, как ты поступишь? Я хочу быть уверен, что об этом не станет известно кому-либо, кто сможет потом использовать полученные знания против нас. Твой брат или отец Мартин или какой-нибудь хороший знакомый или знакомая. То, что ты услышала, не должно выйти за пределы этих стен. Хотя… - он помолчал мгновение. – Ты вправе поступить так, как считаешь нужным. Я знаю, что причинил тебе боль. Знаю, что он сделал тебе больно, - Гэбриель кивнул на графа. – И я… пойму, если ты вдруг, когда всё закончится, возьмёшься за старое, за то, что не завершила когда-то... Я за свою жизнь прошёл через многое. Через страдания и лишения. И сейчас всё, чего я хочу, это всего лишь немного спокойствия и счастья, хотя подобное высказывание из моих уст может показаться кому-то странным. Наверное, я просто слишком устал от всего, что было, чему я был свидетелем, а в чём принимал непосредственное участие. Особенно это касается тех самых причин моей вражды с сыном кардинала. – Было видно, что последняя фраза далась мужчине нелегко. – Так что, как я уже сказал, решать тебе. Но всё же я хотел бы услышать ответ на свой вопрос. Анна, стиснув руки на коленях, молчала, не в силах произнести ни слова. Наконец она еле слышно выдохнула. - Дай мне время, - проговорила она севшим голосом. – Я хотела бы отдохнуть немного. И, если возможно, поговорить с тобой завтра. Разобраться во всём и принять окончательное решение. - Как пожелаешь, - Ван Хельсинг согласно кивнул. - Твоя комната уже должна быть готова, - Карл медленно поднялся на ноги. – Давай я провожу тебя. Девушка улыбнулась и поднялась с дивана. - Конечно. Спасибо, Карл. Спокойной ночи всем, - проговорила она, выходя за дверь.