Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

Устроившись с бутылкой вина на кушетке в гостиной, Ван Хельсинг обвёл взглядом окружающее убранство. Осознал, как осточертело непонятное затишье, воцарившееся в замке с тех самых пор, как состоялся их с графом не слишком приятный разговор в склепе. А вообще, если уж говорить начистоту, то с этим ритуалом поисков Густава абсолютно всё вылетело из головы. Помнится, после того, как объяснился с Анной, он [Гэбриель] просто не знал, как разогнать мечущиеся в бешеном темпе мысли и образы в голове, а потому напился, как свинья, позволив графу вывести на крышу, продышаться, а потом пролететь над спящим городом. Позже, когда на востоке начало алеть, они вдвоём спустились в склеп, и там… Чёрт, даже вспоминать не хочется! Отчитал, как мальчишку! И ведь поделом! – Мужчина выдохнул и закрыл глаза, вспомнив изменившийся голос вампира и недобрый блеск в глазах. Самым болезненным ударом, конечно же, были его слова. Хотя он и был прав. Впрочем, как и всегда. Что было потом? Правильно, снова бездействие, тишина и пустота, которые он пытался прогнать, уединившись с «Молотом ведьм» и бутылкой в библиотеке. Куда позже наведался Франкенштейн, искавший нужные книги, а нашедший великого Воина, пребывавшего в унынии. И предложил помочь в поисках Густава. Тёмный ритуал, последовавший за этим, не хотелось вспоминать. Равно как и кошмары, преследовавшие полночи после этого. До того момента, как его разбудил Карл. Припоминая, чем закончился их разговор о Густаве и о том, что их ожидало дальше, Ван Хельсинг улыбнулся. Только вот после этого что-то будто бы произошло. Что-то, чего он никак не мог уловить. Не мог понять. Сладкие улыбки Алиры и мрачный взгляд Анны, которым она награждала его, при этом не говоря ни слова и односложно отвечая на все вопросы. Сам же хозяин замка и вовсе избегал встреч с кем бы то ни было, хотя учёный и намекал, что перекидывался с графом парочкой слов по поводу Жаккара, о котором думать хотелось ещё меньше, в особенности о той пространной идее, которой были одержимы все вокруг. - Вот ты где! – Алира, появившись будто из воздуха, чуть приподняла мужчину за плечи и уселась на кушетку, позволив ему положить голову ей на колени. – Опять напиваешься? – она звонко рассмеялась и щёлкнула пальцами по бутылке. – Какой повод на этот раз? - Никакого, - Гэбриель перевёл взгляд на вампиршу. – Мне просто совершенно нечем заняться в этой берлоге. Вот и результат, - он приподнял бутылку. – Жаль, что ты не можешь составить мне компанию. - Думаю, что совсем скоро компанию тебе может составить наша дорогая гостья, - Алира погладила мужчину по волосам, перебирая густые пряди пальцами. – С недавних пор она явно пребывает не в лучшем расположении духа. - Только вот я совершенно не наблюдаю причин для этого, - отозвался мужчина. - Неужели? – девушка улыбнулась. – Принцесса на днях решила навестить тебя, недоумевая, куда же ты мог подеваться. Понимаешь, не вовремя открыла дверь в твои покои. А она ведь до сих пор верила в то, что хотя бы Карл не попал под влияние той Тьмы, что окутала твою душу. Ван Хельсинг приподнялся и оглянулся на вампиршу. - Она была там? – он удивлённо вскинул бровь. – Правда? - Ты был так… увлечён, мой хороший, что не слышал ничего. Как и твой друг. - Прекрасно… - Гэбриель снова устроился головой на коленях девушки. – Ещё один повод для разговоров, а вернее, для их отсутствия… - Лучше скажи, ещё один соперник, - Алира провела кончиком пальца по его щеке, спускаясь вниз по шее к расстёгнутым пуговицам рубахи. - Развлекаетесь? – открывшаяся дверь пропустила в комнату Верону и Маришку. – А у нас для тебя кое-что есть, - темноволосая вампирша помахала в воздухе конвертом. - Любовное послание? – Алира усмехнулась. - Не уверена, - Маришка выглядела несколько встревоженной. Заметив мелькнувшую на конверте багровую сургучовую печать, Ван Хельсинг напрягся. А потом долго смотрел на протянутый ему конверт, не в силах заставить себя взять его в руки. - Может, мне прочесть его? – Верона вопросительно смотрела на человека. Наконец, когда тот едва заметно кивнул, взяла письмо. На мгновение её взгляд задержался на печати, после чего вампирша снова протянула конверт мужчине. – Прости, дорогой, но я не смогу его открыть. Поняв, что штамп поставлен освящённой печатью, принадлежавшей кардиналу, Гэбриель еле слышно выдохнул, но всё же решился и принял письмо из рук девушки. Ещё медленнее вскрыл его и, наконец, достал сложенный пополам лист бумаги с гербом Ватикана в верхней его части. Текст был небольшой, без долгих разглагольствований и уходов в воспоминания, что было не очень похоже на привычку кардинала. Быть может, автором письма был советник? А может, оно писалось под диктовку личным писцом, а значит, нельзя было озвучивать при посторонних свои сокровенные мысли и желания. «Нам известно обо всём, что происходило, происходит и должно произойти, - было написано изящным, но твёрдым почерком кардинала. – Нам известно о пропаже из Бисетра Андрэ Жаккара, а так же обо всех документах, касающихся его личности. Было выдвинуто предположение о причинах его исчезновения, а также о том, кто приложил к этому руку. Причастность кого-либо из его так называемой семьи исключено. Гробовщик, мсье Валуа, был столь шокирован тем, какая личина скрывалась под благоразумным лицом его названного сына, что отрёкся от него ещё в тот момент, когда Жаккара поместили в Отель-Дьё. Но, поразмыслив и приняв во внимание слова одного человека, видевшего преступника незадолго до его исчезновения, мы пришли к выводу, что причины этого исчезновения кроются в тебе, Гэбриель. Мы убеждены, что твои соратники, желая уберечь тебя от Нашей Власти, сделают всё возможное. В том числе и Подмену. Ваши планы будут разрушены, поверь. И прими заслуженное наказание с Честью, как и подобает Воину Церкви, которого сам Господь призвал на Службу Свою. P.S. Когда ты получишь это письмо, знай, Наши люди, Воины Света, уже в пути. Обман будет раскрыт. Облегчи свою участь и вверь свою осквернённую Тьмой душу в Наши руки и руки Господа нашего». Подпись или хотя бы инициалы автора отсутствовали, хотя Ван Хельсинг и не сомневался в том, чьей рукой выведен этот на первый взгляд официальный текст. Слишком многое он видел в стенах Ватикана. Слишком часто был свидетелем того, как кардинал собственной рукой заполнял какие-то книги и выписывал поручения. А ещё чаще поручения и приказы записывались именно в тот момент, когда он, опьянённый непонятными снадобьями и обессиленный после проведённой ночи, лежал в роскошной постели, наблюдая за действиями Его Преосвященства. - Господи… - мужчина почувствовал, как дрожит голос. Как эта дрожь передаётся рукам и становится трудно дышать. Обман раскрылся. Пропажа преступника обнаружилась, и её тут же связали с… Или всё же кто-то проболтался? Да, ведь здесь, в Будапеште, и в Трансильвании находятся священники из Рима… А возможно, где-то рядом укрывается Стефан, издавна водящий дружбу с обоими. Вопросов было слишком много, а вот ответов… Гэбриель опустил руку, и конверт вместе с письмом с глухим стуком упал на пол. Идея с Жаккаром оказалась провальной, как он и считал всё это время. Грандиозные планы о том, что удастся обвести вокруг пальца представителей Ордена, а то и весь Ватикан, и вовсе казались жалкими. И он всегда знал это. Но также об этом знал и Карл, который, несмотря на это, довольно рьяно взялся за исполнение каких-то поручений графа, связанных с похищенным преступником и изготовлением копии книги. Он-то должен был просчитать все возможные варианты развития событий! Или что, повёлся на уверенность, с которой граф озвучил свой великий план, который мог бы исправить происходящее? Тогда как исправлять что-либо было уже поздно. Мужчина не сомневался, что пока он читал письмо, те самые воины уже входили в город. Так поступали всегда. Что-то вроде отвлекающего манёвра. Да он и сам, если вспомнить далёкое Прошлое, делал то же самое, причём по приказу князя. - Могу я попросить вас найти остальных? – Гэбриель тяжело поднялся и сел, глядя на стоявших рядом Верону и Маришку. – Не знаю, что насчёт вашего супруга, - проговорил он, - но обоих учёных и нашу гостью хотелось бы видеть. - Я сейчас, - Маришка кивнула и вышла из гостиной. Подняв письмо и ещё раз пробежав глазами текст, Ван Хельсинг перевёл взгляд с Вероны на сидевшую рядом Алиру. Подумал о том, что сделал бы всё для того, чтобы уберечь этот прекрасный Мир от угрозы со стороны своих прежних покровителей. Об этом следовало бы сообщить владельцу замка, особенно после обвинения с его стороны в жалобах и нерешительности. Но от того, чтобы прямо сейчас встать и отправиться на поиски графа не хватало смелости. Нет, не потому, что вампир мог рассвирепеть и сделать что-то с тем, кто стал причиной его агрессии, а потому, что излишняя настойчивость после подобной беседы могла… Гэбриель задумался. И понял, что мог просто потерять его. Нет, граф был бы здесь, рядом, но холодность, презрение с его стороны означало бы нечто более худшее, нежели расставание в прямом смысле этого слова. Ибо хуже самой смерти может быть лишь Безразличие. Но как донести до него это, не впадая в излишнюю сентиментальность? Не выставив себя в очередной раз полным идиотом, этаким несчастным, обиженным мальчишкой? - Что-то случилось? Карл осторожно переступил порог гостиной, глядя на друга. Следом размеренным шагом вошёл Александр, который был явно недоволен тем, что его оторвали от гораздо более важных дел, нежели очередной бесполезный разговор по душам. Последней в комнату прошла Анна, и, оглядев присутствующих, остановилась, прислонившись к выступу стены. - Да, - Гэбриель протянул монаху конверт. – Прочти. Ваша проклятая затея развалилась к чертям собачьим! – мужчина встал с кушетки и прошёл к окну. – Оставьте Ваши улыбочки при себе, господин учёный, - повысив голос, произнёс он, заметив ухмылку на лице Франкенштейна. – Лучше придумайте что-нибудь более Оригинальное для осуществления ваших с графом планов, о которых я знаю до сих пор только в общих чертах! Карл, некоторое время не сводящий глаз со сломанного штампа Ордена, всё же развернул лист. - Позволь мне, - учёный взял письмо из рук помощника и бегло просмотрел написанное. – О, это ерунда! – он снова улыбнулся. – Не волнуйтесь, господин Ван Хельсинг, ваши покровители даже не предполагают, с чем им придётся столкнуться. Таких «подмен» они ещё не видели. - А ты что скажешь? – Ван Хельсинг посмотрел на монаха. – Этот самозванец, похоже, совершенно не представляет себе, что такое Ватикан. - Скажу только, что… он прав, - осторожно проговорил Карл. – Прости, что не посвящаем тебя в то, чем мы заняты, но… - Но… - Гэбриель сделал шаг к другу. - Приказ хозяина замка, - продолжил за него Франкенштейн. – Если тебе так не терпится узнать обо всём, то иди и спроси у него. - Вы оба прочли это чёртово письмо, но продолжаете говорить о своих планах! – Ван Хельсинг отшвырнул в сторону стоявший у стола табурет, и тот, ударившись о стену, с треском разломился на части. – Там чёрным по белому написано о том, что здесь скоро будут очередные головорезы, наподобие Леонарда или Хагана! И, позволь тебе напомнить, Карл, что подобные письма всегда отправлялись в тот момент, когда эти самые головорезы уже были на подступах к городу, а то и вовсе окружали его по всему периметру! Этот мерзавец так забил тебе голову всякой чертовщиной, что ты совершенно перестал здраво мыслить! – бросив взгляд на учёного, Гэбриель развёл руками. – Что, доктор Франкенштейн?! Вы не довольны услышанным? Так поправьте меня, если я ошибся на Ваш счёт! Вжавшись плечом в стену, Анна молчала, переводя взгляд с разломанного табурета на бушевавшего мужчину. Смотрела, какая борьба отражается на лице Карла, и какое недовольство вперемешку с насмешкой возникает на лице учёного. Вспомнила о Вэлкане, от которого бежала сюда под покровом ночи, потому как в последнее время он всё чаще выходил из себя и вот так же громил всё, что попадало ему под руку. Виной тому мог быть тот незнакомец, которого она уже давно называла Стефаном, но также это могли быть и последствия возвращения его [Вэлкана] из Мира Теней. Но как бы там ни было, а брат становился неуправляем. Как и предупреждал учёный, когда говорил о его нестабильности. В прежние времена он бы ни за что не поднял на неё руку, а сейчас… - Девушка осторожно коснулась кончиками пальцев своей щеки, ощутив неровность глубокой царапины, которую оставил тяжёлый отцовский перстень. А вообще, она всё это время пыталась понять, что делать дальше. Очевидно же, что все, здесь собравшиеся, обеспокоены только судьбой Гэбриеля, но никак не тем, что творилось на её родине, в её доме. Они вдруг все разом забыли о Стефане, который был гораздо ближе, нежели эти упомянутые в письме воины, или кого там в очередной раз решил отправить в эти края Ватикан. Кто бы ни прибыл сюда, их встретят, что называется, с распростёртыми объятиями, причём великий Ван Хельсинг будет на стороне врага, что значительно усложнит выполнение приказа, отданного этим воинам перед отправкой сюда. Помня о том, что ей рассказывал Карл о связи Гэбриеля и кардинала, девушка поняла, что великого Воина обязаны будут доставить в Рим живым. Как и его верного соратника. Снова взглянув на монаха, который сейчас пытался хоть как-то объяснить свою позицию вышедшему из себя мужчине, девушка вздохнула. Она всегда доверяла Карлу, готова была следовать его советам, которые отличались здравостью рассуждений. Он мог спокойно, без истерик, убедить её действовать так, а не иначе. Ещё в то время, когда она впервые встретилась с ними обоими. Когда Карл был ещё только послушником. А уж монашеский постриг и подавно изменил его в лучшую, как ей казалось, сторону. И что теперь? Отбросить всё это из-за того, чему стала свидетелем в одну из недавних ночей? В этом месте всё не так, здесь нет ничего чистого, светлого, непорочного. Так стоит ли удивляться, что даже такой, как Карл, перешагнул ту незримую черту, отделявшую Свет от Тьмы? И его это как будто бы совершенно не трогает. Будто бы это всё происходит не в первый раз… Очнувшись от размышлений, девушка увидела, как Ван Хельсинг, бросив на неё быстрый взгляд, направляется к дверям. Оглядев остальных, поняла, что никто не собирается его задерживать. Карл просто стоял, опустив глаза и сжимая в руке письмо. Вампирши расположились на кушетке, тоже молча. Хотя Александр и продолжал ухмыляться, правда, судя по его лицу, он явно думал о чём-то своём, наверняка более важном, нежели это непонятное выяснение отношений. И вдруг пришло осознание, что здесь отсутствовал самый главный участник. Что было действительно странно, учитывая то, в каких отношениях он состоит с «виновником торжества». Обхватив себя руками за плечи, Анна снова вздохнула и медленно прошла к окну, глядя на то, как начинает темнеть небо. Исходя из того, что сейчас было сказано, оставалось только одно – ждать. Но чего? Появления у стен вооружённых людей? Или всё же появления Дракулы с каким-нибудь гениальным решением очередной проблемы? Девушка горько усмехнулась, чувствуя, как к горлу подступил комок. От невысказанных слов. От смутных предчувствий чего-то по-настоящему Страшного. Ждать. А что ещё им оставалось?