beautiful world

Юра, как и многие люди — читать как нормальные — просыпаться по утрам не любит. когда будильник на телефона агрессивно начинает бить по барабанным перепонкам, Юра лениво тянется на кровати, укутывается в одеяло, в отчаянных попытках сохранить частичку тепла и не согнать сон. увы, не выходит. — какого хрена, — вздыхает Плисецкий, адская трель и не думает превращаться, — я же не ставил… — бормочет он, но осекается, когда в руки он берет телефон совсем не яблочной фирмы, — что, блять?! в руках Юрочка держит кнопочную раскладушку, вашу ж мать, такие в классе первом были у всех почти. на заставке телефона какая-то псина — Юра собак терпеть не может. — ну отлично, и где я его проебал? — вскакивает с кровати мальчишка, тряхнув головой. на лицо челка не упала — это было странно. но странее — зеркало на стене, словно у какой-то бабы. еще странее? окей, какая-то баба в этом зеркале. Юре хватает секунд пяти, чтобы понять в чем дело. — что за хуйня, — шепчет под нос Плисецкий, отгоняя смутный образ, возникший в его голове, — что за хуйня?! — намного громче произносит он, тут же пальцами вцепляясь в свои длинные волосы. — что это за?.. его начинавшуяся истерику прерывает стук в дверь. — Вить, ты проснулся? — Витя? то есть парень? Юра сглатывает, дрожащей рукой оттягивая край пижамных штанов; сука… — сынок, поторопись, скоро выходить, — вновь повторяет голос за дверью, слышатся удаляющиеся шаги. Плисецкий трясет головой. сынок? мама? Виктор? что за хуйня тут происходит? он неуверенно шагает к двери, намереваясь найти все свои ответы за ней. на нем майка и простые легкие штаны и это пиздец как непривычно — дома Юра привык спать чуть ли не в одних трусах, уж больно жарко. а что не так с этим парнем? кто спит так да и с таким — Юра оборачивается на кровать — большим одеялом? так, вновь трясет головой мальчишка, парнем, не парнем, мать, не мать. с чего это он решил, что это не сон? может, он вчера сам того не помня забрел не туда, напился чего — вот и видит в отражении какую-то недобабу и слышит женщин в своём доме. тоже ничего так вариант, да? он оглядывается на стул и вещи, заранее заготовлены — обыкновенные джинсы и обыкновенная толстовка. ему стоит одеться в это? напялить на это тело, точнее. Юра выдыхает. ему приходится принять это не начинать панику. — может, это обмен телами, как бывает во всяких дурацких фильмах и какой-то мудак тусуется в моем теле прямо сейчас? Плисецкий трясет головой, напяливая на себя верхнюю одежду. в конце концов, все это больше походит на безумный сон, чем правда, но творит дерьма не стоит, так? оставить все, пусть течет своим чередом? он сразу находит кухню в этой маленькой квартире, мнется, потирая шею. — Вить, садись, уже почти готово. Маккачина я оставила у Сергея Петровича, хорошо? Юра замирает около стола, засматриваясь на женщину, раскладывающую ему — своему сыну — кухонные приборы. у нее светлые волосы, не седые, нет. платиновые? да, так кажется это называется. легкие морщины пролегли на ее лице, но старше сорока ей не дашь. она была худой, даже очень. Юра назвал бы эту худобу болезненной. но легкая улыбка и короткие волосы, убранные в хвостик, такой по-детски смешной, словно отгоняли от этой женщины темные тучи. — ох, ты решил сразу одеться? — поставив на стол чашку с чаем, удивляется она. — тогда бегу одеваться, приятного аппетита, сын. она оставляет легкий поцелуй на его лбу и скрывается из кухни. Юра замирает. спустя пару секунд он выдавливает из себя негромкое спасибо. когда же до него доходит, он тихо добавляет себе под нос «мам». * * * как оказалось, Виктор этот день должен был провести со своей матерью в гостях у какой-то тети Наташи, сын которой поступил на бюджет и вообще он молодец, а сегодня — празднует день рождения. Юра рассеяно кивает женщине в ответ, пока они едут в маршрутке. —  с тобой все в порядке, Вить? — заботливо интересуется она, с беспокойством глядя на него. он просто не может отвести от нее взгляд. она прекрасна. она слишком заботлива. весь день для него проходит как в тумане — он вяло произносит какую-то речь, когда его просят, мало говорит с кем-то, дергается от надоедливых детей — Юра пытается не наделать ненужного. он просто боится испортить все. этот Виктор, как оказалось, парень любимый многими —  все ждут от него чего-то другого.явно не зажатого, вечно молчащего тихоню. это все обмен телами, не так ли? когда они едут домой, Юра молчит. или Виктор, правильнее? — с тобой сегодня что-то не то, — начинает Вероника, когда они оказываются дома — Плисецкий услышал, как кто-то звал ее по имени, — что-то случилось на тренировках? вчера все было хорошо. Юра молчит, поджав губы. — просто чтобы ты знал: ты всегда можешь рассказать мне, ладно? — он гладит его плечу, плавно переходя к шее. наклоняется, чтобы взглянуть ему в глаза. — я же твоя мама, я всегда помогу. она улыбается ему так нежно. Юра хочет исчезнуть. она вкладывает ему что-то в ладонь и, подмигнув, добавляет: —  пойду заберу Макка. сладких снов, сынок. Юра раскрывает ладонь. в ней лежит маленькая шоколадка "Алёнка". Юра не понимает. если даже это безумие - сон, то точно какой-то кошмар. потому что так больно быть не должно.