Не смотря на то, что суд прошел успешно для Дина и Кастиэля, прошло некоторое время прежде чем Новаку удалось вернуться домой. Детский дом не хотел отпускать Каса домой, Дин никак не мог получить разрешение на опекунство над Кастиэлем. В общем все самые «приятные вещи».
Из-за этого всего Кас серьезно злился, а Виллем только и успевал как хватать того за руки, дабы тот не пошел и не набил морду директору этого дома.
— Кас, Кас, — в очередной раз сказал Виллем, помахав руками перед лицом друга, — успокойся, слышишь меня?
— Виллем, прошла долбанная неделя! — зашипел Кас, — я конечно извиняюсь, но сколько еще я должен быть спокоен?!
— Столько, сколько потребуется, — Виллем усадил Кастиэля на кровать, — если ты их выбесишь, то они еще дольше тебя тут продержат.
— Я тут ни минуты не выдержу больше! — фыркнул Новак и обиженно уставился в пол.
— Бред, — слабо улыбнулся Виллем, — я тут уже больше десяти лет и всё-таки как-то живу.
Кас вздрогнул и посмотрел на друга с ужасом в глазах. Тот лишь пожал плечами, в принципе, как и всегда.
— Виллем, расскажи мне о себе, — попросил Кас, грустно склонив голову на бок.
— А что обо мне рассказывать? — хмыкнул он.
— Всё, — ответил Кас, — почему ты тут?
— Ну, брат моего отца заявил, что они меня бьют, — начал тот непринужденно, — естественно, это было не правдой, но так получилось что всё в этом мире решают деньги.
— Погоди, так твой дядя подкупил судью? — нахмурился Новак.
— Я обычно не люблю звать его дядей, потому что это звание будто сближает меня с этим мудаком, но да, по сути да, он так и сделал, — Виллем смотрел в пол, как будто боясь, что если поднимет взгляд, то Кас увидит в его глазах что-то, чего он не хотел ему показывать.
— Но зачем? — Кастиэль был возмущен этим, возмущен тем, на сколько мир всё-таки не справедлив.
— Ну... — Виллем пожал плечами, — у них с папой был какой-то там конфликт, я не знаю, но так получилось, что брат папы был богатый и смог сделать всё, чтобы испортить жизнь мне и моей семье.
— Разве он не должен был в таком случае усыновить тебя? — Кас смотрел на него, не отрывая глаз, надеясь что тот всё же посмотрит на него в ответ.
— Как видишь, нет, — он вдруг поднял взгляд и уставился в окно, отвернувшись от Новака, — для мамы и папы я — был всем, а они были всем для меня. У них были проблемы, большие проблемы с детьми. Они заводили детей раза три-четыре. Сначала у них родились близнецы, которые оказались смертельно больных от рождения, умерли почти сразу, — Виллем загнул один палец, — потом дочка, попала под машину в возрасте пяти лет, — второй палец, — затем третий, мальчик, его звали Хемминг, он родился с сильной формой ДЦП, — третий палец, — Хемминг застал меня, я родился, а ему было два года, только вот я начал ходить, говорить, а Хемминг так и не мог ничего из этого. Я был ему лучшим другом, я всегда был рядом. Когда мне исполнилось пять, у Хемминга отказали почки и в итоге он умер на операционном столе, — последовала долгая пауза, — я единственный выживший ребёнок.
— Но, — после долгого молчания, во время которого Кас пытался переварить информацию, а Виллем не плакать, сказал Новак, — почему твои родители не пытаются сейчас вернуть тебя?
— А они умерли, — Виллем вдруг резко повернулся к Касу лицом и тут Новак чуть не подпрыгнул от шока. На лице его друга была улыбка, та самая, с которой он всегда ходил, вроде бы она была спокойная, но только сейчас Кастиэлю удалось заметить, сколько за ней пряталось боли, — уж не знаю как это случилось, но они погибли, поезд сошел с рельсов, они были в том поезде.
Кас молчал, он не мог ничего сказать, а разве в таких случаях что-то можно сказать? Нет подходящих слов. «Мне жаль?», «Как же ты теперь?», «Это ужасно.»? Всё это не то и Кастиэль прекрасно это знал.
— В шесть лет я попал сюда и сейчас мне шестнадцать, — он тихо хмыкнул, — в какой-то момент я уйду от сюда и больше обо мне никто тут не услышит.
— Виллем… — тихо сказал Кас, хотя он сам прекрасно понимал что не сможет закончить предложение, — прости меня.
— За что? — удивился тот, посмотрев в голубые глаза друга.
— Я не должен был спрашивать, — Кас опустил взгляд.
— Но ты всё равно спросил, — пожал плечами Виллем.
— Прости, — прошептал Новак.
Виллем лишь кивнул и снова уставился в окно, тихо наблюдая за тем, как ветви деревьев колышутся.
Этот человек прекрасен. Кастиэль уже давно начал ловить себя на мысли, что нереально сильно восторгается Виллемом. То, как он стоял и принимал на себя удары жизни, одинаково сильно пугало и привлекало Каса. На самом деле он хотел забрать Виллема от сюда, забрать к себе и Дину, но это явно было бы слишком плохим решением.
— Виллем, — Новак всё же решил спросить, — может… мы с Дином заберём тебя?
Парень посмотрел на Кастиэля и вздохнул, некоторое время он просто молчал, видимо думал над данным предложением. Тут он положил руку Касу на плечо и внимательно посмотрел тому в глаза.
— Кас, ты хороший человек, — он пожал плечами, — даже слишком, но я не хочу в приемную семью, я уеду из этого города, — он задумался, — наверное сразу же после того, как верну тебя домой.
Кас молча смотрел на друга, понимая что сейчас всё представление о Виллеме рушится, а на его месте растет другое. Было страшно смотреть и видеть Виллема таким какой он есть, ведь на самом деле этот человек тащит на своих плечах куда больший груз, чем Новак предполагал. Кастиэль понимал, что побои отца куда меньшая проблема, чем потерять брата, потом дом, потом семью. Виллем ведь никогда не был ребенком, даже в самом юном возрасте он выполнял такую работу, какая не по силам даже некоторым взрослым. Касу даже не хотелось теперь говорить Виллему о своих проблемах, теперь ему было стыдно за них, ведь с Виллемом случались вещи похуже, а он всё равно находит в себе силы успокаивать Новака, когда тот злится что еще не дома, или что это место ужасно. Как он вообще находит в себе силы не согнуться под гнётом злости на дядю, отчаяния от смерти родителей и брата?
— У тебя есть еще родственники? — с убитым видом спросил Кастиэль.
Тот покачал головой, и потёр глаза, убирая слёзы.
Кас вздохнул и обнял его, крепко прижимая к себе. Виллем сначала был удивлен, а потом положил руки Новаку на спину и прижался еще сильнее. Так они и сидели, минут десять, наверное.
— Спасибо тебе, Виллем, — наконец выдавил из себя Кастиэль.
— За что? — не понял тот.
— За то что спасаешь меня, ни смотря ни на что.
— Всегда пожалуйста, Кас.
Виллем нежно отстранился и улыбнулся. Кас же осторожно улыбнулся тому в ответ.
Тут дверь открылась.
— Дин! — Кас вскочил с места и в один прыжок пересек комнату, повисая на Винчестере.
Виллем с улыбкой наблюдал, как парни упали на пол, сшибая при этом стул.
— Что ж ты так бросаешься? — усмехнулся Дин.
— Я соскучился, — с пошловатой улыбкой сказал Новак, легонько чмокнув парня в нос.
Дин покраснел и отвел взгляд.
— Нам надо быть поаккуратнее, учитывая обстоятельства, — заметил Винчестер.
— Знаю, знаю, — улыбнулся Кас, сползая с Дина, — скоро я вернусь?
— Да, я уже почти всё разрешил, может дня через два-три вернёшься, — Дин потрепал парня по волосам, — кстати, здравствуй, Виллем.
— Здравствуй, Ромео, — усмехнулся тот.
Дин закатывает глаза, а Кас улыбается, робко, ведь ему как-то стыдно перед Виллемом.
Повисает неловкое молчание. Кас смотрит в пол, Дин просто изучает его черные волосы, а Виллем понимал, что нужно спасать ситуацию.
— Пойдем пройдёмся? — предлагает он и все, тут же уцепившись за это, соглашаются.
На улице как-то грустно, природа прощается с летом, готовясь к осени. Птицы, будто понимая что скоро так хорошо не будет, поют и о чем-то говорят, стараясь заболтать это странное чувство неизбежного конца лета. Конец лета — всегда грустный, даже если все понимают что и осенью будут поводы для счастья. Есть всё же это чувство, будто ты что-то теряешь, что-то не успел, будто ты всё таки упустил свой шанс сделать что-то очень-очень важное. Вот так, миллионы людей и идут по тропинкам во, всё ещё зеленых и радостных лесах, с мыслью, что что-то всё-таки не так. Птицы, своей попыткой заболтать тишину, делают только хуже и тебе кажется что и с ними пора прощаться. Для некоторых лето действительно принесло много перемен в жизнь, некоторые действительно что-то поменяли летом, но даже они будут чувствовать, будто им нужно что-то ещё.
Даже дети в этом детском доме, которые особенно-то ничего и не ждут, тоже бегают и пытаются что-то сделать на улице. Для них скоро начнется учебный год, а никому из детей не нравится ходить в школу, не так ли? Слышны разговоры о том, что кто-то там опять что-то не прочитал, что задавали на лето, кто-то с ужасом напоминал другу, как какой-то учитель будет снова кричать на них. Конец лета всех объединяет.
Так вот и Кас. Он с ужасом думал, как вернется в школу. И Михаил, Рафаэль. И все эти люди, которые помнят скандал его отца. Все эти насмешки, которые Касу придется терпеть. Он со смирением этого ждал, надеясь лишь на поддержку Дина, ведь только в нем он может быть сейчас уверен.
— Виллем, а ты как со школой? Готов? — робко поинтересовался Кастиэль.
— О боже, Кас, — закатил глаза Виллем, — знаешь, я не знаю что ненавижу больше: это место или разговоры о школе? Так что, прошу тебя, не надо об этом.
— Да, наверное, — выдохнул Новак, понимая, что не может прогнать эту тишину.
Все вновь молчали и просто шли по тропинке в глубь парка возле того детского дома. Виллем шел позади Дина и Кастиэля и просто смотрел себе под ноги. Винчестер же приобнял Каса и просто наслаждался его присутствием. А Новак… что Новак? Он просто шел и думал. Думал обо всем, о том как Виллем сбежит из дома, о том как они с Дином снова будут вместе, о том, что случится с Ви. Что могло бы быть, если бы она не опомнилась?
Тут Виллем прервал тишину:
— Идемте, — сказал он и исчез в кустах, быстро свернув с тропы.
Дин и Кас переглянулись, а потом живо пошли за ним, царапаясь об ветки.
— Куда ты собрался? — удивился Дин.
Виллем не ответил. Они шли так, пробираясь через заросли, а потом вышли на поляну. На поляне рос дуб. Огромный дуб, с очень толстым стволом, с большими, увесистыми ветвями. Дерево было необычайно старо, это было видно по огромному количеству вмятин, царапин и прочих изъянов на стволе, да и сам размер дерева показывал, что оно очень древнее. В его ветвях раскинулся целый мини-лес, состоящий из листьев, маленьких сучков, кучи обитателей, таких как белки, птицы и всякая мошкара. К одной из ветвей была привязана веревка на конце которой была шина от какой-то очень большой машины. Веревка была изрядно потёрта, но всё же внушала доверие.
— Давно сделал, — вздохнул Виллем, — мне тогда было лет десять или одиннадцать, уже не помню.
— Ого, — только и смог выдавить из себя Кастиэль, проводя рукой по гигантскому стволу.
— Погоди, — удивился Дин, — со скольки ты тут лет?
«С шести» — хором ответили и Кас и Виллем, а затем переглянулись и Виллем слабо улыбнулся.
Дин только медленно кивнул, как бы переваривая эту информацию. Он явно ничего не хотел больше спрашивать, а у Виллема уже не было сил рассказывать эту историю кому-то еще раз. Он подошел к своим самодельным качелям и провел рукой по старой резине.
— Я люблю это место, тут так по домашнему, — честно признался он, а затем, подобно кошке, прыгнул на веревку и полез наверх.
Кас посмотрел наверх и, склонив голову, начал следить за другом, который сидел на ветке и болтал ногами.
— Виллем? — позвал Кас.
— Да?
— А что другие думают на счет этих качелей? — спросил Кас.
— А они не знают, — пояснил Виллем, — я никому еще об этом не говорил.
— Даже Бойду?
— Кас, — вымученно пробормотал Виллем, — ты же понимаешь, что Бойд ни кто иной как женатый педофил, которого я презираю?
— Ого, — вдруг встрял в разговор Винчестер.
— Да, знаю, — тихо сказал Кас.
— Вот именно, — ответил Виллем и полез дальше в лабиринт веток старого дуба.
Дин подошел к Касу и обнял его.
— Ты как? — спросил он тихо, утыкаясь носом Новаку в волосы.
— Я устал, — признался тот, — просто устал и очень хочу домой, хочу чтобы всё было как прежде.
— Наверное, мне стоит извиниться перед тобой, — прошептал ему Винчестер.
— За что? — удивился Новак.
— За Ви, — пояснил Дин, — если бы не она…
— Дин, прошу тебя, — ответил Кас, — заткнись.
Дин усмехнулся и сел на траву, усаживая парня к себе на колени. Кас по детски обнял его и прикрыл глаза, просто слушая сердцебиение Винчестера.
— Хочу домой, — монотонно проговорил Кас.
— Я знаю, — кивнул Дин, прижимая Новака к себе.
— Домой хочу, — не ясно зачем повторил Кас снова и, прищурившись, посмотрел Дину в глаза. Винчестер усмехнулся.
— Хорошо, — сказал он весело, гладя Кастиэля по волосам, — я верну тебя как можно быстрее.
— Вот то-то же, — удовлетворённо проурчал Кас.
Виллем тем временем просто сидел в ветвях дерева. Ему было очень паршиво. За все 10 лет он ни разу не ворошил прошлое, ни разу не вспоминал весь этот кошмар, а сейчас излил душу едва знакомому парню. Зачем? Теперь только хуже стало. Он знал, что Кас вернется домой, а сам то он никуда не вернется, у него ведь нет дома, есть только его собственный мозг, его сообразительность, хитрость, инстинкт самосохранения. Только благодаря им он в порядке сейчас и надеется выжить потом.
— Я скучаю по вам, мам, пап, — тихо прошептал он, глядя на небо, на котором уже начал вырисовываться месяц.
Знаете, такое время, когда небо всё ещё дневное, голубое, а месяц есть? Смотрит там сверху на всё и вы снова вспоминаете что и этот день, и это лето и этот год медленно подходят к концу.
Виллем уже много раз так говорил, глядя наверх и ответом ему каждый раз была тишина. Так он потерял и веру в бога и веру во все эти сказки, на подобии Золушки, так он потерял веру в счастливый конец. Он всегда знал, был всегда уверен что закончит он жизнь в какой-нибудь подворотне. Он говорил себе: такие как ты не живут счастливо, такие как ты никому не нужны.
И он всегда считал что в этом он прав, что вот это как раз правда.
***
— Кас, вставай, — взмолился Виллем.
— Я никуда не пойду, дай мне поспать, исчадие ты ада, — пробурчал в подушку Кастиэль.
— Кас, нас в город берут, пошли, ну пошли, это очень редкое событие! — всплеснул руками Виллем.
— Иди в город и дай мне получить дозу необходимого мне сна, — зло сказал Кас пытаясь впитаться в подушку, лишь бы не слышать занудного соседа.
— Кас! — Виллем сдернул с него одеяло и демонстративно выкинул его за дверь их спальни. Новак только повернулся на бок и оказался к Виллему спиной.
— Кастиэль Новак! — выкрикнул Виллем и понял, что его голос дрогнул, — будь добр, проведи наш последний совместный день со мной в городе, а не уткнувшись носом в подушку!!
Тут Кас вздрогнул. Последний совместный день? О чем он?
— Виллем, — Кас сел на кровати и посмотрел на друга, — о чем ты вообще?
— Я опять ходил смотреть твоё дело, — выдохнул Виллем, — Дин всё уладил и забирает тебя завтра утром.
Внутри Новака всё похолодело, неужели они с Виллемом больше никогда не увидят друг друга, как такое может быть?
— Но… но мы же увидимся, я же вернусь увидеть тебя, — тихо проговорил Кас.
— Нет, Касси, — покачал головой Виллем, — я же тебе говорил, я ухожу.
Кас вздохнул, пытаясь придумать что сказать, но в голову ничего не шло.
— Так ты идешь? — повторил вопрос Виллем.
— Да.
***
Прогулка по городу представляла собой поход по магазинам, где детям покупали немногочисленные вещи, которые им были нужны. Хоть какое-то счастье. Маленькие детки лет семи бегали и очень радовались тому, что их наконец выпустили из своеобразной "тюрьмы".
— Что ты будешь делать, когда уйдешь? — спросил Новак, даже не поднимая взгляда на друга. Они шли позади всех и молчали, даже не глядя друг на друга.
— Не знаю, — пожал плечами Виллем, — попытаюсь найти работу, какое-нибудь жилье, мало ли, может кому-нибудь понадобится уборщик, который будет ночевать у них на диване, — без каких-либо эмоций сказал он.
— Ты всё ещё можешь поехать к нам, — заметил Кас.
— Нет, — помотал он головой, — думаешь никто из воспитателей не заметил, что я, в первые за многие годы, с кем-то говорю и дружу? — с какой-то даже издевкой спросил Виллем, — сбегу, и первые, чей дом будут проверять, это ваш с Дином.
— Тогда может к Сэму и Джессике? — всё не унимался Новак, — ты же их помнишь? Те ребята, которых ты видел на суде.
— Кастиэль, — с упрёком сказал Виллем, — Джесс беременна, у неё должен родиться ребенок, хоть и не скоро, — он вздохнул, — я не стану мешать им своим присутствием, ни за что.
— Но как же ты тогда? — совсем растерялся Кастиэль.
— Возьму у Бойда деньги, — пожал плечами тот, — поживу в каком-нибудь мотеле, может там какую работку найду.
— А школа? — спросил Новак.
— Будто я один буду тем, кто свалил после девятого класса, — фыркнул тот.
— Ты же понимаешь, что без образования твоя жизнь… ты не сможешь найти работу хорошую, много чего не сможешь, — робко ответил Кас.
— Кас, неужели ты не понимаешь? — усмехнулся тот, — таким как я даже мечтать о хорошей жизни нельзя, я никогда не стану таким как ты, не заведу семью, не попаду на хорошую работу. Если доживу до тридцати уже радоваться надо. Не будь наивным.
Кас посмотрел на него и ничего не сказал, он просто не мог. Неужели этот волшебный человек, такой добрый и отзывчивый может не заслужить хорошей жизни.
Весь оставшийся день они провели в городе, а когда вернулись в дом, Виллем просто молчал, он выглядел обычно, но Кас понимал, что тот был просто убит. Кас сам чувствовал то же самое. Он не хотел прощаться с Виллемом. Они с ним долго сидели, просто молча сидели друг на против друга и смотрели в пол. Только поздно-поздно вечером Кас таки начал говорить.
— Виллем, — тихо позвал тот.
— Что? — ответил Виллем.
— Я буду скучать по тебе, — честно признался Новак.
— И я по тебе, — хмыкнул парень, — Кас, ты самый хороший человек, которого я видел за последние 10 лет.
Кас улыбался и пересел на кровать друга. Виллем очень доверчиво положил голову тому на плечо. Кас сначала на пол секунды удивился, а потом просто приобнял того и начал прокручивать в голове все минуты проведенные со своим новым другом.
— Завтра Бойд остается на ночное дежурство, — очень печально начал Виллем, — возьму у него ключи, уйду.
— У тебя всё получится, — тихо вздохнул Кас, — я знаю это, правда.
— Спасибо, что веришь в меня, ты один из немногих кто когда-либо верил в то, что я не лузер, — сказал Виллем и накинул на себя и Каса одеяло.
Так они и сидели, изредка обмениваясь фразами, изредка говоря о чём-то, но никто из них не хотел идти спать, никто не хотел верить в то, что эта ночь когда-либо кончится.
На часах уже было три часа ночи, а они всё ещё сидели, даже не говоря о чём-то увлечённо, просто прощались так.
Конечно, в итоге оба уснули.
***
— Мистер Новак, — позвал мужской голос, — ваш отец пришел за вами.
Кас поднял взгляд на дверь и увидел Бойда, а за ним стоял Дин. Кас улыбнулся и, кивнув Бойду, подошел к Дину.
— Привет, — улыбнулся Дин.
— Привет, — тоже улыбнулся Новак.
— Пошли?
— Конечно, — сказал Кас, но, сделав два шага, остановился, — Виллем?
Виллем грустно улыбался, сидя на кровати. Через секунду он вскочил и бросился к Касу, обнимая его. Новак прижал друга к себе и уткнулся тому носом в плечо.
— Прошу тебя, береги себя, — всхлипнул Новак.
— И ты, — тихо сказал Виллем, — пообещай мне, что больше не будешь попадать в неприятности.
— Обещаю, — прошептал Кас.
После долгого прощания, Кас вышел из комнаты, пожелав Виллему удачи. Виллем проводил его взглядом, а потом сел на кровать и закрыл глаза руками, позволяя себе поплакать, впервые за долгое время.
***
Кас зашел в квартиру Дина, тихо вздохнув.
— Кас, как ты? — спросил Дин.
— Я боюсь за Виллема, — честно признался Новак, — он же собирается сбежать.
— Ого, — тихо сказал Дин, — он справится?
— Я верю в него, — вздохнул Кас и обнял Дина, — я скучал по тебе.
— Я по тебе тоже.
Прошло несколько дней с того момента, когда Кас уехал из детского дома. Он был очень рад, рад тому, что Дин снова рядом, что они снова вместе.
Один раз, Кас поднимался домой и залез в их почтовый ящик. Там были письма Дину, куча всякой рекламы, но было одно странное письмо, адресовано ему.
Кас поднялся наверх и позвал Дина.
— Дин, иди сюда, — позвал он.
— Что там, Кас? — сказал из другой комнаты Винчестер.
— Письма, — ответил Новак.
— Иду.
Дин подошел и безо всякого интереса посмотрел на письма адресованные ему.
— А это от кого? — поинтересовался он, обнимая Каса.
Кас вскрыл письмо и прочитал небольшой текст:
Дорогой Кастиэль,
Помни о своем обещании, никогда не возвращайся в тот дом.
Я знаю, ты в порядке и думаю, ты имеешь право знать, что со мной тоже всё хорошо. Вряд ли наши пути еще раз пересекутся и я хочу сказать тебе спасибо, друг.
Твой помощник во всем
Виллем. 
