Blood, sweat and tears

— Менсу, подожди! — мускулистый альфа хватает за запястье стройного омегу, не давая тому уйти. — Отпусти меня, Минхек, — в больших глазах омеги стоят непролитые слезы, — нам все равно не быть вместе. — Нет, послушай, я… — Все кончено, не ищи меня больше, — Менсу улыбается через силу и, высвободившись из захвата альфы, садится в такси и уезжает. — Боже, ну и мерзость, — Тэхен возводит очи горе. — Как ты вообще это смотришь? — он скашивает взгляд на сидящего рядом Чимина. Тот закрывает вкладку на планшете, поворачивает к нему крашеную голову, и в глазах его полные озерца слез — прямо как у того омеги из дорамы. — Ты не понимаешь! — даже губа подрагивает. Чимин пихает в рот ребро ладони и изо всех сил старается не разреветься. Тэхену интересно, насколько его хватит на этот раз. — Это же, это же…! — он опрометчиво взмахивает руками, обрисовывая в воздухе то ли круг, то ли кривое сердце, и продолжает уже со всхлипами. — Лю… лю… боооовь! Тэхен подпирает рукой щеку и с интересом наблюдает за разыгрывающимся спектаклем. Эксклюзивный показ, только для вип-персон. — Ты просто чурбан, ТэТэ, — Чимин затихает через минуту и обвинительно тычет в него пальцем. Красивым, к слову, пальцем — как и его хозяин в целом. Тэхен отвлекается, и очень зря: если Чимина не пресечь, он будет заливать про вечные ценности еще как минимум час, а у них до конца перерыва всего двадцать минут, и он даже не поел. И приспичило же ему смотреть дораму именно в обед! — В «Солнечных возлюбленных» такая тонкая и чувственная история. Минхек замужем за не истинным, любит его, но однажды встречает своего истинного — Менсу, и тут же влюбляется в него. Тот тоже влюбляется, но не хочет мешать счастью Минхека… и это так печально и романтично! — Что за бред. С чего бы это ему влюбляться в первого встречного, когда он столько лет любил своего мужа? — Тэхен выгибает бровь и тянет в рот столовское кимчи. Чимин округляет глаза. — В смысле? Они же истинные. — Ну и? — И они должны быть вместе, — Чимин искренне не понимает. Для него все понятно и логично: если истинные встретились, значит, любовь и никак иначе. Тэхен на сей счет обманываться давно перестал, но разочаровывать друга не хочет — слишком уж тот романтичная натура, пусть его. — Истинность — еще не залог счастья, Чиминни. Тот улыбается загадочно, будто знает какую-то неведомую Тэхену тайну. — Ты просто ничего не понимаешь, ТэТэ. — Куда уж мне, — хмыкает тот, разводя руками. — Ну, ты доел уже, нет? Шевелись давай, нам еще до аудитории переть. — Да ем я, ем, — говорит Чимин с набитым ртом, одновременно запихивая в сумку планшет. — Вот и ешь. У нас сейчас засилье перваков, вот увидишь, тормознут по пути раз двадцать — все им покажи да расскажи. — Просто кто-то очень привлекательный третьекурсник, — усмехается Чимин, — и это я не про тебя. — Ну уж конечно, — Тэхен с удовольствием потягивается, до легкого хруста в позвоночнике, и, поднявшись, одергивает задравшуюся футболку. — Ты у нас тут самый секси-мэн, — в нос ударяет внезапно знакомый запах — запах альфы. Тэхен вздрагивает от неожиданности, крутит головой, но никого не находит, — похлеще Сокджин-хена будешь, — несколько растерянно заканчивает он. — Вот так бы сразу, — Чимин, кажется, ничего не замечает — улыбается и, закинув в рот последний кусок, тоже встает. — Ладно, пошли бороться с лезущими под ноги перваками. — Которые все как один выше тебя, — Тэхен закидывает руку на плечо друга. — Я маленький, да удаленький, а вот ты просто тощая вобла, — не остается в долгу тот. Так, перебрасываясь безобидными шпильками, они выходят из университетской столовой, не замечая направленных на них заинтересованных взглядов.

***

Запах, кажется, преследует его всюду. Тянется едва уловимым шлейфом, окольцовывает, как змея, и, что самое ужасное, Тэхен нигде не может найти его источник. И никак не может решить, хочет ли вообще его находить, потому что он слишком знаком, слишком въелся под кожу, чтобы воспоминание о нем успело выветриться за два года (хотя Тэхен очень надеялся). Увы, за него все решает случай — и немного теория вероятности, потому что двое студентов, учащихся на одном отделении, по-любому встретятся хотя бы раз — а еще глазастый Чимин. Они проходят мимо одной из аудиторий, где должна быть пара у первого курса, когда тот толкает его в бок и тычет пальцем в сторону подоконника: — Эй, а это не Чонгук там, случайно? — Кто? — Тэхен сперва не въезжает, отвлекаясь от разговора с Намджуном, мажет взглядом по кучке парней у окна, почти сразу натыкаясь на знакомую фигуру. Он чертыхается про себя: чувствовал же, что запах усилился. Надо было идти другим коридором, и похрен, что так было быстрее. — Чон Чонгук, ну! Я знал, что он тоже собирается сюда поступать, но не думал, что уже в этом году. — Эээ, ну… — Тэхен догадывается, что сейчас произойдет, но помешать не успевает: Чимин уже приветственно машет рукой в толпу: — Гуки! Гуки, привет! Иди к нам! Чимин его друг еще со школьной скамьи, но видит бог, иногда Тэхену хочется его убить, потому что Чонгук замечает их, быстро говорит что-то однокурсникам и идет прямо к ним. Тэхен мелко дышит через рот: запах истинного забивается в ноздри, обвивается вокруг шеи плотным кольцом. Становится легче, улыбается он младшему вполне искренне. — Чимин-хен! — восклицает Чонгук, улыбаясь во весь белозубый рот. Улыбка у него все такая же обаятельная и безумно красивая. — Не забыл, значит, своего старого хена, мелкий, — смеется довольный Чимин. Чонгук весь светится, словно лампочка в шестьдесят ватт, и смотрит на него, не отрываясь. К слову, да, именно в Чимина он был так сильно влюблен в школе (и нет, на дружбу сей факт не повлиял). — Привет, Тэхен, — ему Чонгук так не улыбается — немного обидно, но лишь самую малость. Тэхен прислушивается к себе: мысли об этом не причиняют былую боль, прошлое — в прошлом, и он, довольный реакцией своего сердца, растягивает губы в дружелюбной улыбке. — Здравствуй, Гуки. Ты так сильно вырос с нашей последней встречи, да, Чимини? — он переводит взгляд на друга. Тот смешно морщит нос: — Да ты достал уже шутить про мой рост! Хен, скажи ему, что это не смешно! — он поворачивается к Намджуну в поисках поддержки. Тот смеривает Чонгука долгим взглядом (ох, уж эти альфачьи разборки), а потом хмыкает: — Ну, это и впрямь забавно. — Хен! — Ким Намджун, четвертый курс, — представляется старший. — А ты, значит, Чонгук? Альфа, да? И кем приходишься нашим неразлучникам? — Мы в школе вместе учились, хен, ничего такого, — спешит заверить его Чимин, а Тэхен поддакивает: — Когда вы ходите на один горшок, тут не до альф и омег, — он все-таки не удерживается, внимательно рассматривает Чонгука, не находя абсолютно никаких изъянов. Высокий рост, стройная спортивная фигура, красивое лицо... Идеальный. Кому-то очень повезет. — Ты очень похорошел за эти годы, наверняка отбоя от омежек нет? — интересуется он, по старой привычке ероша младшему волосы. Тот не сопротивляется и, кажется, Тэхену удалось его смутить. — Да не то чтобы… — он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но тут Намджун принюхивается, недоуменно хмурится и берет Тэхена за локоть. — ТэТэ, отойдем-ка, нужно поговорить. Вот черт. Тэхен и забыл, что у альф обычно более тонкий нюх. Но не мог же он почуять в них с Чонгуком истинных? Судя по взгляду, все-таки мог. Тэхен скомканно прощается, обещает как-нибудь поболтать еще и уходит вслед за старшим, оставляя Чонгука наедине с Чимином — младший наверняка будет рад. — Что-то важное, хен? — спрашивает он, пока они неспешно идут в сторону нужной аудитории. — Вы с ним истинные, так? С этим пацаном, — в этом весь Ким Намджун, уловки не для него. Такт, впрочем, тоже, но Тэхен все равно его любит. — Вроде того. Тэхен неопределенно ведет плечом. — Это из-за него, да? Из-за него ты так относишься к истинным парам? — а еще он очень проницательный, этот хен. — Я к ним нормально отношусь, просто мне и так хорошо. Можно быть довольным жизнью и без этих прибамбасов. — Тэ, ты ведь знаешь, одно твое слово, и я вышибу из него дух. Мы с Юнги порвем любого, кто… Тэхен благодарно улыбается и берет ладонь Намджуна в свою. — Я знаю, хен, но не стоит, правда. Чонгук хороший парень. То, что у нас не сложилось — сущий пустяк, с кем не бывает. Ни с кем, наверное, не бывает, но Тэхен действительно перестал заморачиваться и чего-то ждать. У него впереди целая жизнь, полная ярких красок и впечатлений, и свободный от этой альфа-омежьей ерунды он может прожить ее так, как пожелает, не оглядываясь ни на кого. А если захочется серьезных отношений — что ж, он вроде бы недурен собой и неглуп. — Ну, смотри. Но один косой взгляд, и ему мало не покажется, — Намджун вздыхает и с отеческой нежностью треплет его по волосам. Тэхен доверчиво льнет к нему и жмурится: Намджун как мудрый старший брат, которому не стыдно поведать о своих тревогах и горестях, все-таки, он счастливчик, раз отхватил себе в друзья такого парня. — Хен, — на плечо Тэхена ложится горячая ладонь и тянет в сторону. Он отлепляется от Намджуна и в удивлении приподнимает брови: Чонгук, все еще не убравший руку с его плеча, смотрит нечитаемым взглядом. — Я тут подумал: мы так давно не виделись, что просто обязаны наверстать. Может, сходим куда-нибудь? К такому Тэхен готов не был. Он хлопает ресницами, силясь придумать ответ, и беспомощно оглядывается на хена. — Сорри, мелкий, но этот парень мне должен, и пока не отработает, никаких гулянок — с тонсенами или с кем там еще. Тэхен виновато разводит руками, мол, что поделать — хен есть хен, и надеется, что его облегчение не написано крупными буквами у него на лице. — Жаль, — Чонгук прищуривает глаза. — Тогда дай мне свой номер, твой старый не рабочий. На это возразить нечего. Тэхен послушно диктует цифры, принимает дозвон и вскоре машет на прощанье. Намджун неодобрительно смотрит младшему вслед, но молчит. Мгновенье спустя их едва не сбивает с ног ураганчик по имени Пак Чимин, который утаскивает Тэхена на пару, где тот делает вид, что записывает за лектором, а на деле усиленно учится дышать через рот. Потому что чертов запах везде.